Прекрасно иллюстрированная книжка, несомненно, понравится вам и вашему малышу, и поможет обучить ребенка чтению. Для детей младшего школьного возраста.
Замечательные рисунки В. Сутеева.
Содержание:
-
Предисловие к дневнику кузнечика Кузи 1
-
ВТОРНИК 10 кап-капреля 1
-
СУББОТА 16 травгуста 1
-
ВОСКРЕСЕНЬЕ 13 цветября 1
-
Приключение № 1 1
-
Приключение № 2 1
-
Приключение № 3 1
-
Приключение № 4 2
-
Приключение № 5 3
-
-
ЧЕТВЕРГ 1 фруктября 3
Михаил Пляцковский
Дневник кузнечика Кузи
Предисловие к дневнику кузнечика Кузи
Недавно я прогуливался по широкому разноцветному лугу возле станции "Одуванчики" и вдруг заметил в траве какой-то неизвестный предмет. Я наклонился и поднял его. Это оказался дневник кузнечика Кузи.
Кузю я лично не знаю. Но его записки мне понравились. И я решил опубликовать их без разрешения автора, адрес которого пока не установлен.
Думаю, что кузнечик Кузя на меня не очень обидится, а читатели смогут узнать о его необычайных, я бы даже сказал, удивительных приключениях.
Для того чтобы прочесть все страницы, мне пришлось как следует потрудиться, потому что почерк у кузнечика на редкость неразборчивый. Предлагая читателям этот дневник, я не вычеркнул ни одного Кузиного слова и лишь значительно увеличил между словами количество знаков препинания (точек, запятых и тире!), которых в дневнике почему-то было невероятно мало.
Жук Харитон,
редактор газеты "Луговые новости"
ВТОРНИК 10 кап-капреля
У меня - крупная неприятность. Получил двойку по чистописанию. И это - перед самыми летними каникулами!
Подумать только: завтра утром не надо идти в школу. И так - целых три месяца!
Но как сказать папе про двойку? По дороге из школы домой я думал, думал и придумал: скажу ему эти неприятные слова шиворот-навыворот, а он и не поймет ничего. Прихожу домой, говорю:
- Урап личулоп я!
Что означало: "Я получил пару!"
И вдруг он мне на том же самом перевернутом языке отвечает:
- Розоп и дытс!
Что означало: "Стыд и позор!"
Досталось мне, конечно. По первое число. Точнее - по десятое…
СУББОТА 16 травгуста
Сегодня совершил три благородных поступка.
Поступок первый.
Уступил место в траволейбусе одной пожилой мухе.
Я теперь даже бабочкам и стрекозам место уступаю.
Каждый кузнечик должен быть вежливым. Это я знаю.
Поступок второй.
Прогнал двух комаров, которые к незнакомой букашке приставали и дергали ее за крылышки.
Поступок третий.
Научил своего маленького братца считать до десяти. Он сразу хныкать перестал - и знай себе ромашки считает. А мама не поймет, в чем дело, удивляется.
ВОСКРЕСЕНЬЕ 13 цветября
Это воскресенье я запомню на всю жизнь. Ведь с него-то и начались все мои необычайные приключения.
Приключение № 1
Рядом с нашим лугом железная дорога проходит. Железная дорога - это рельсы такие длинные-предлинные. И неизвестно, где они начинаются и где - кончаются. А по железным рельсам железные поезда на железных колесах в разные города и страны катятся друг за дружкой. Катятся и поют: "Тук-тук-перестук!"
Возле железной дороги всегда пасется корова по имени Муренка. Огро-о-омная такая. Это, конечно, на мой взгляд.
Мы, честно говоря, с нею мало знакомы. Встретимся - поздороваемся. Вот и все. А сегодня я почему-то не только поздоровался с нею, но решил проявить вежливость до предела - и крикнул:
- Уважаемая Муренка! К вашей левой ноге репей прицепился!
- Почему-му-у? - спрашивает корова.
- Откуда мне знать? - отвечаю. - Прицепился. Может, ему покататься на вашей ноге захотелось?
- Почем-м-му-му-му? - снова протяжно так и задумчиво интересуется Муренка.
"Не слышит, бедняга", - думаю. Прыгнул я к Муренке на макушку, чтобы в самое ухо крикнуть сове мнение. А она испугалась - и хвостом меня хвать! Ну, вот… Про железную дорогу я вначале не зря упоминал…
В это время, как назло, поезд мимо мчался. И меня за мою же любезность неуклюжая Муренка прямо на ступеньку вагона смахнула. Я даже пискнуть не успел. А спрыгнуть - побоялся. Так на ступеньке и прикатил безбилетным пассажиром на конечную остановку - в большой-пребольшой Город, в котором никто меня вовсе не ждал…
Приключение № 2
Город - это не Васильковый луг, где мне каждая ромашка знакома. В городе заблудиться - ничего не стоит. Там одних улиц сколько! Не говоря уже о переулках. А дома такие высокие, что прямо шея устает: голову-то все время задирать приходится. Устал я скакать по городу и присел на какую-то цветочную клумбу отдохнуть. Вдруг один шустрый такой, в штанишках выше колен, подбегает ко мне и кричит:
- Сейчас я его поймаю!
Я не стал ждать, пока он меня поймает. Прыгнул в сторону - и прямо в чей-то портфель угодил.
Портфель туда-сюда, туда-сюда, как будто на качелях качаюсь. А в портфеле - темнотища, ничего не видно. Не заметил, как заснул.
Проснулся и слышу: что-то гудит. Высунул голову из портфеля, вижу: подо мной - кресла в несколько рядов, а в креслах кто спит, кто жует, кто газетой шелестит. И все почему-то ремнями привязаны.
Тут по радио чей-то приятный голос объявляет:
- Граждане пассажиры! Наш самолет находится на высоте восемь тысяч метров!
Мне сразу страшно стало, потому что я прежде на самолетах никогда не летал. Только в книжках читал про них. И еще мне потому очень страшно стало, что я не знал даже, в какую сторону этот самолет направляется. И еще мне потому совсем-пресовсем страшно стало, что папа и мама уже, наверное, весь наш Васильковый луг на лапки подняли в поисках своего пропавшего сыночка Кузи. Меня, то есть.
Они ищут, а я в самолете лечу.
И куда лечу? Неизвестно!
Эх, Муренка-шустренка! Что ж ты наделала своим некультурным хвостом!
Я чуть было не заплакал, словно самая обыкновенная бабочка из нашего класса, как вдруг тот же знакомый голос прощебетал:
- Граждане пассажиры! Идем на посадку. Под крылом самолета - Жарафрика.
Ой, мамочка! Жарафрика! Может, мне показалось? Нет, я хорошо расслышал: Жараф-ри-ка. Мы ее в школе по арифметике проходили. Или - по чистописанию. А может, даже по географии. Забыл, в общем, со страху. Помню только, что в этой Жарафрике, кроме жары, еще полным-полно всяких тигров, слонов и этих… рогоносов. Нет, кажется, носорогов. А больше ничего не помню.
Пассажиры стали к посадке готовиться. А я снова в портфель юркнул.
Приключение № 3
- Здравствуй, Жарафрика! - крикнул я, выпрыгнув из черного кожаного портфеля на мягкую зеленую травку. Осмотрелся по сторонам - всюду самолеты. Много самолетов. Точно таких, как тот, на котором я прилетел.
Вдруг у одного из них винты как завертятся, как затарахтят, как затрещат! И такой от этих винтов ветер поднялся - ого! Подхватила меня струя ветра, как будто пушинку, и понесла куда-то. Закрыл я глаза - и лечу. А когда меня обо что-то стукнуло, я понял, что - живой. Вот только лапки подогнулись и запутались. Насилу их распутал.
Открыл глаза: вокруг какие-то неизвестные, невиданные деревья. Смешные какие-то. Представьте: ствол высоченный, мохнатый, а на самой макушке длиннющие листья, как веер, свисают. Потом я узнал, что эти деревья пальмами называются.
И тут я вижу: мимо меня незнакомая бабочка летит. Яркая. Разноцветная. Я таких бабочек красивых никогда не видывал. По крайней мере, в нашей школе!
- Привет, бабочка! - кричу.
- Здравствуйте. Но я не бабочка. Я - птичка Колибри… - вежливо отвечает незнакомка.
- А я - кузнечик Кузя! Про меня даже в одной песенке поется: "И кузнечик запиликает на скрипке!" Не слыхали?
- Нельзя ли петь потише, Кузя? - шепотом спрашивает эта самая Колибри.
- А что, у вас в лесу тихий час? - интересуюсь.
- Хуже. И потом - не в лесу, а в джунглях.
- В джунглях так в джунглях. Но, может, вы все-таки объясните, что здесь происходит?
- Объясню. Только сначала скажите, что вы умеете делать?
- Кузнечики все могут. Я бы вам даже на скрипке сыграл, но она у меня дома осталась.
- Выходит, вы - скрипач?
- Что-то в этом роде.
- А смогли бы вы, Кузя, совершить героический поступок?
- Еще бы! - говорю. - Благородные поступки я много раз совершал. Можно и героический совершить.
- Прекрасно! - обрадовалась Колибри. - Тогда пойдемте!
- Куда? - спрашиваю на всякий случай.
- Я вам покажу, где живет знаменитая очковая змея Окулярия.
- А для чего мне знать, где живет эта… Окулярия?
- Для того, чтобы вы ее смогли прогнать из джунглей.
- Прогнать? Зачем?
- От нее никому житья нет. Она очень вредная. Все звери и птицы боятся ее - и спрятались, кто куда.
- А при чем тут я?
- Неужели вы не хотите помочь нам? Или, может, вы боитесь очковых змей?
- Ни капли не боюсь. Я их даже никогда не видел.
- Вот и прекрасно! Сейчас увидите!..
Так я попал еще в одну историю - и мы отправились на поиски вредной Окулярии. По дороге нам никто, совершенно никто не встретился. Было тихо. Казалось, что эти… как их… джунгли опустели.
Вдруг Колибри приложила лапку к своему клюву и произнесла:
- Тс-с-с-с-с…
А это на всех языках мира означает: "Тише-е-е-е-е…"
Потом Колибри показала разноцветным крылышком на высокое корявое дерево и шепнула:
- Видите дупло?
- Ну, вижу, - отвечаю. - Из него еще чей-то хвостик торчит.
- Это и есть Окулярия. Я сейчас спрячусь, а вы гоните ее оттуда!
"Хорошенькое дело - гоните! А как? Нужно сначала на разведку сходить", - решил я и стал подкрадываться к дуплу. Заглянул осторожненько: ничего не видно. Только очки блестят в темноте.
Что же делать? Как прогнать эту вредину и самому невредимым остаться?
Думал я, думал - и придумал.
Отыскал неподалеку обыкновенную лужу, обмакнул в нее пучок травинок - вместо кисточки - и принялся за работу.
Мне повезло. Окулярия крепко спала и ничегошеньки не слыхала. Теперь осталось подождать, пока грязь на очках засохнет.
Колибри спряталась среди густых веток: наблюдает за мной, а понять мою затею никак не может.
Вдруг большое корявое дерево затряслось, закачалось - из дупла показалась змеиная голова, похожая на букву "Ф".
- Ч-ч-что случччилось? - прошипела Окулярия. - Ничччего не вижу!
- Зато я тебя вижу! И никого обижать больше не позволю! - громко сказал я, набравшись храбрости.
- Знаешь ли ты, несчасссстный, что говоришшшь?
- Я тебя не боюсь. Убирайся отсюда!
- За такие слова ты поплатишшшшься жжжизззнью! Задушшшу! Униччччтожжжжу! - возмутилась Окулярия и стала сползать на землю. Тут я не на шутку испугался. Никогда бы не подумал, что она может оказаться такой длинной и страшной. Но делать было нечего - и я продолжал атаку.
Окулярия не видела меня и ползла на мой голос. А я уводил змею все дальше и дальше от ее логова, пока не заметил старый заброшенный колодец. Я заглянул внутрь: колодец был такой глубокий, что у меня закружилась голова. Это было то, что нужно.
- Эй, Окулярия! Ты слышишь? Сейчас я с тобой разделаюсь! - снова крикнул я.
Змея сжалась, как пружина, и со свистом бросилась в мою сторону. Этого-то мне и нужно было. Я, конечно, тут же отскочил от своей змееловки, а Окулярия со всего размаха плюхнулась вниз. Из колодца ей теперь ни за что не выбраться! Перехитрил я все-таки эту злюку!
Подлетела Колибри и чмокнула меня в темечко.
- Ура! Мы спасены! - запищала она. - Нет больше в джунглях этой ужасной Окулярии!
И все звери и птицы услыхали тонкий голосок Колибри. Прибежали обезьяны и пантеры, притопали зебры и антилопы. И сразу стало в джунглях шумно и весело.
- Вот кто прогнал Окулярию! - прощебетала Колибри, указывая крылышком на меня. - Его зовут Кузя. Он - кузнечик.
- Тррребуй любую нагррраду! - рявкнул тигренок Полосатик.
- Хочу домой, - сказал я. - А больше мне ничего не надо.
- Может, ты с нами останешься? - спросила Колибри. - Разве у нас плохо?
- У вас хорошо. Даже замечательно. Но дома, на родине, всегда лучше!
- А где находится твой дом? - поинтересовался Полосатик.
- На Васильковом лугу, возле станции "Одуванчики".
- У меня есть геогр-р-рафическая кар-р-рта! - неожиданно вспомнил попугай Эйты.
- Где же она? - раздался дружный хор голосов.
- Сейчас пр-р-ринесу!
Когда попугай Эйты принес в клюве карту, мы разложили ее на траве и стали все вместе искать станцию "Одуванчики". На карте было столько разных названий, что просто глаза разбегались. Наконец тигренок Полосатик торжественно объявил:
- Порррядок! Вот она, твоя станция…
И он показал лапой на крохотную точку, возле которой красовалось такое дорогое моему сердцу слово - Одуванчики.
- Погодите, погодите! - оживился молчавший до этой поры слоненок Лус. - В этом же направлении завтра отбывает мой двоюродный брат Бимба.
- На самолете? - спросил тигренок Полосатик.
- Что ты! В двери самолета он только голову просунуть может. А все остальное не проходит. Поэтому Бимба только на кораблях путешествует…
А попугай Эйты гордо пояснил мне:
- Бимба работает в цирке. Он - всемирно известный артист.
- Нужно попросить Бимбу, чтобы он захватил с собой нашего доброго спасителя Кузю! - забеспокоилась Колибри.
- Я сегодня же с ним переговорю, - сказал слоненок Лус. - Думаю, что брат согласится. Он у нас покладистый.
А дальше было так, как предполагал слоненок. Его брат оказался очень симпатичным слоном и с удовольствием пригласил меня в свою каюту, честно предупредив при этом, что немного храпит по ночам. Но это не имело никакого значения. Главное, я возвращаюсь домой!
Утром пришли на пристань, чтобы проститься со мной, тигренок Полосатик, слоненок Лус, а еще - пять носорогов и три льва. Честное слово!
И конечно, прилетела птичка Колибри вместе с попугаем Эйты.
Я им сказал:
- До свидания, друзья!
И они мне сказали:
- До свидания, Кузя! Пиши нам письма!
Я крикнул, что обязательно напишу. Но мои слова заглушила пароходная труба:
- У-у-у-у-у-у-у-у-у-у!!!
Корма стала быстро-быстро удаляться от берега. Я еще видел моих друзей, но они меня уже различить не могли, хотя я на цыпочки вставал и вовсю шевелил усами. Вот когда я в первый раз пожалел, что вырос таким маленьким!
Приключение № 4
Мы плыли по Слонтлантическому океану. За стеклами иллюминаторов (это окошки такие круглые!) плескались волны. Слон Бимба угощал меня печеньем и лимонадом и заводил на магнитофоне веселую песенку с такими словами:
От улыбки станет всем теплей -
И слону и даже маленькой улитке.
Так пускай повсюду на земле,
Будто лампочки, включаются улыбки!
Нам обоим эта песенка нравилась, потому что в ней и про слона, и про кузнечика сказано.
После завтрака мы с Бимбой обычно играли к "крестики-нолики", а перед ужином - в шашки.
Все шло хорошо. Но однажды… Даже сейчас, когда я пишу эти строки, у меня дрожат коленки при одном воспоминании о том, что случилось тогда.
Я вышел на верхнюю палубу подышать свежим морским воздухом. Потом долго искал свою каюту. Вернее, нашу со слоном Бимбой каюту. И почему-то попал на камбуз.
Камбузом на пароходе кухня называется. И повар на камбузе не повар, а кок. На нашем камбузе коком был шимпанзе Замри. Его так назвали потому, что он обожал с детства игру "замри-отомри".
Так вот. Зашел я на камбуз. И хотел прыгнуть на стул. Но не рассчитал немного и попал прямо в торт, который на столе стоял. Но это бы еще полбеды. Хуже было то, что я сделанную из крема розу сломал. Красивую такую красную розу. Над нею кок Замри, наверно, полдня колдовал, не меньше. Что тут началось!