Дым папиной трубки
И полчаса дошколята не погуляли - полил дождь. Пришлось спешно водворять их домой. А едва поснимали с малышей блестящие от воды калоши, дождь перестал, на улице посветлело. Но снова одевать всю эту беспомощную ораву Елена Алексеевна не разрешила.
Ветки лип во дворе роняли последние желтые листья. Опять накрапывал дождь. В накинутых на плечи пальто девочки, перескакивая через лужи, перебежали от подъезда дошкольников к своему подъезду.
В гардеробной Галя сказала с досадой:
- Почти и не погуляли малыши! А надо же им свежим воздухом дышать.
- Ну, воздуха у них достаточно, - возразила Света. - Проветривают постоянно. И никто там не курит. Не то, что у нас дома. Папка, знаешь, ка-ак закурит трубку, прямо сине в комнате станет! А мама сердится и на кухню его гонит. - Света рассмеялась.
- Почему сине в комнате? - тихо спросила Галя.
- Да от дыму же! - Света взглянула на Галю и вдруг смутилась.
У Светы папа - радист, а мама - метеоролог. Они уехали на Крайний Север. Целый год там пробудут. А родственников у них нет. Чтобы Света училась нормально в школе и не жила одна, ее и отдали пока в детский дом. Папа с мамой часто пишут ей письма. А как вернутся - возьмут свою дочку домой.
У многих ребят в детдоме есть какие-нибудь родственники; они навещают детей, приносят им гостинцы, и ребята к ним ездят по воскресеньям.
Перед такими воспитанниками, как Галя, у кого совсем никогда не было родных, Света почему-то чувствовала себя виноватой. Наверно, когда-нибудь и у Гали были родители, но она их не знала, потому что она - "найденыш".
- Галя, - сказала Света заискивающе, - научишь меня стебельчатому шву? Ты же теперь хорошо умеешь.
Она хотела сделать Гале приятное, поэтому и заговорила о шитье. Как раз шитье Гале не давалось. Она путала и рвала нитки, шить ей было скучно. Преподавательница по шитью Елизавета Степановна сокрушенно качала головой, глядя на Галину работу. Галя расстраивалась, даже всплакнула не раз. И вдруг в швейной мастерской стали шить передники для дошколят. Галю сначала к этим передникам и не подпускали. Но она попросила, и добрая Елизавета Степановна ей позволила. И что же? Галя работала так старательно и усердно, - уж очень ей хотелось поскорее нарядить малышей в новые красивые передники, - что научилась шить.
- А я, знаешь, о чем думаю, - озабоченно сказала Галя, как всегда после прогулки начищая щеткой туфли. - Валерку сегодня отпустили к матери. И опять она его пирожными обкормит!
- И что ты с этим Валеркой возишься? Ну что ты в этом плаксе противном нашла? Просто не понимаю.
- Ой! - вдруг воскликнула Галя. - Ведь Зина придет к нам на сбор! Я и забыла совсем!
- Черенкова Зина? Из нашего четвертого "а"?
- Ну, конечно! Вдруг она уже пришла и меня ищет? А нам еще переодеться надо, мы в домашних платьях.
- Говорила я тебе: опоздаем!
Девочки помчались вверх по лестнице в свою спальню.
Все хотят мира
Рубашки мальчиков и кофточки девочек сверкали белизной. Алели пионерские галстуки. Зал выглядел очень нарядным. Зина осматривалась по сторонам.
На окнах длинные занавеси оранжевого цвета. И в хмурый день кажется, что их коснулось солнце. Большой портрет Ленина украшен еловыми ветками. Вдоль одной стены полки, на них, - лучшие работы детдомовских ребят за последний год. Удивительно красивы вырезные коробочки из прозрачного плексигласа. А черепахи из половинки еловой шишки с пластилиновыми головами и лапами - до чего же здорово их смастерили первоклассники и второклассники! Разные гайки, болты и шайбы поблескивают полированными гранями. Старшие воспитанники выточили их в механической мастерской.
Металлические детали мало интересовали Зину. Зато платья, кофточки, вышивки она могла подолгу рассматривать с неослабевающим любопытством. Старшие девочки шьют платья и для младших, и для самих себя, а уж как они кукол наряжают - просто залюбуешься!
Зине нравится в детском доме. Она даже не ожидала, что здесь так хорошо: красиво, уютно, весело.
Но где же Галя? Пригласила, а сама куда-то запропастилась. Зина вся извертелась на своем месте, без конца оглядываясь на дверь. Ребята расселись на скамейках. А Гали все не видать!
Зина надулась и уже хотела обидеться по-серьезному, но тут появилась Галя. Она потеснила сидевших возле Зины ребят и уселась рядом.
- Где ты была? Как тебе не стыдно! - сердито зашептала Зина. - Я тебя два часа жду!
- У малышей была! Ой, какой он загорелый!
Эти слова относились к человеку в темно-синей морской форме, стоявшему на сцене. Моряк, видимо, недавно вернулся из дальнего плавания и был очень смуглый. Светлые волосы резко выделялись на коричневом лбу.
Моряк побывал во Вьетнаме и в Индонезии, видел тропические деревья, обезьян, попугаев. Ребята слушали его рассказ, затаив дыхание.
- В одном из портов Вьетнама, - говорил моряк, - к нам подошел паренек в широкой такой круглой шляпе из пальмовых листьев. Руки к груди прижал. Так он нас приветствовал, у них за руку не здороваются. И вдруг говорит по-русски: "Мир! Мир!" Через переводчика мы узнали, что у этого мальчика и мать и отца убили французские колонизаторы…
- Как это, наверно, страшно - война! - прошептала Галя, сжимая руку Зины. - Вон, видишь, у стенки прислонился мальчик? Это Витя, он уже в десятом классе, у него тоже отца и мать убили на войне. Да у всех наших старших на фронте убитые… Знаешь, мы переписываемся с ребятами из Чехословакии и ГДР, так и они все хотят, чтобы не было войны.
- Да уж, конечно, не надо войны! - согласилась Зина.
Кончил моряк рассказывать и стал на вопросы отвечать. Ребята хотели знать, большой ли корабль, на котором моряк плавал, участвовал ли он сам в морских сражениях, как становятся моряками, есть ли во Вьетнаме пионеры, видел ли он крокодилов, слонов и бегемотов, какие там дома, как дрессируют обезьян…
- Какие же вы дотошные! - засмеялся моряк и вытер лоб большим белым платком.
Наконец, пионервожатая сказала:
- Ну, поблагодарим нашего гостя! Из-за ваших вопросов он, пожалуй, на корабль опоздает.
Под шумные хлопки она увела моряка из зала. Ребята стали расходиться.
- Я тоже буду моряком! - мечтательно сказал пятиклассник Геня. - И поплыву в Африку.
- А я полечу на Сатурн! - заявил Юра Пахомов.
Зина фыркнула:
- На Сатурн!
- А что такого? - в один голос закричало сразу несколько мальчиков. - И ничего смешного, правда полетит! Не Юрка, так кто-нибудь другой. Потому что в нашей стране все могут сделать!
К ним подошла воспитательница Софья Павловна:
- О чем вы спорите?
- Софья Павловна, ведь правда, советские люди на Сатурн полетят? - Юра сердито покосился на Зину.
- Конечно, когда-нибудь полетят, - сказала Софья Павловна. - Советская наука всего достигнет. Лишь бы только войн на земле не было! Не мешали бы нам…
Валерка
В групповой девочки вместе с воспитательницей Софьей Павловной перебирали бумажные костюмы и маски. Надо было решить, что сделать заново, что можно поправить или переделать к предстоящему костюмированному утреннику.
Софья Павловна, женщина средних лет со светлыми стрижеными волосами, сидела на стуле у раскрытого шкафа. Колени ее были завалены гирляндами бумажных цветов.
Ребята так привыкли к своей воспитательнице, видя ее возле себя постоянно, что спроси у них, как она выглядит, какое у нее лицо, красивое или некрасивое, как она сегодня одета, они затруднились бы ответить. Но если бы вдруг Софья Павловна пришла в измятой блузке или в нечищенных туфлях, это заметила бы каждая девочка. В выходные дни Софьи Павловны им все время ее не хватало. Захотят ребята о чем-нибудь спросить, посоветоваться - и невольно оглядываются: а где же Софья Павловна?
Девочки примеряли маски, надевали на себя поверх платьев костюмы и смеялись.
Мальчики играли в настольный хоккей и временами орали, будто их режут.
Галя сидела у окна, облокотившись на подоконник и прижав ладони к ушам. Она читала "Школу" Гайдара. Скорей бы уж начался телевизор и мальчики убрались бы в зал.
Кто-то тронул Галю за плечо, она обернулась. Перед ней стоял второклассник Валерка Громов. Значит, шесть часов? Его отпустили до шести. Молодец, не опоздал.
Валерка вытянул из кармана пальто какой-то сверточек:
- Это тебе!
Довольная ухмылка расплылась по его толстощекому лицу, маленькие глазки, окруженные белесыми ресницами, превратились в щелочки. Валерка напоминал вислоухого, нескладного щенка, вдобавок он косолапил, ступал вразвалку, носками внутрь.
В бумажке оказалось раздавленное пирожное с кремом.
- Я хотел и это съесть, - признался Валерка, - да про тебя вспомнил.
- Зачем оно мне? - напустилась на него Галя. - Что нам, сладкого, что ли, не дают? Сегодня на третье был яблочный мусс, если хочешь знать! Ты бы пальчики облизал. Вон на карман намазал свое пирожное. Фу! Носовой платок не потерял, грязнуля?
Валерка извлек из кармана вельветовых штанов темно-серый комочек.
- Ты им что вытирал - нос или водосточные трубы? - Галя счистила следы крема с Валеркиной криво застегнутой куртки. Потом застегнула ее как следует. Взяла с подоконника пирожное:
- Ваня и Коля Ситниковы! Подите сюда!
Первоклассники-близнецы оторвались от созерцания игры в хоккей и приблизились к Гале. Она разломила пополам пирожное и дала им:
- Кушайте! Вы умники! Не то, что мой Валерка, неряшка противный!
- Валерик, а почему ты ботинки не вычистил, как пришел? - сказала Софья Павловна. - Сейчас же отправляйся в гардеробную. По лужам так и шагаешь, точно нет тебе другой дороги. Каждый месяц кастелянша не будет тебе ботинки выдавать.
Валерка переступил с ноги на ногу и угрюмо скосил глаза на свои грязные ботинки.
- Ступай! Ступай! - Галя слегка подтолкнула его в спину. - Почистись! Умойся!
Нехотя Валерка поплелся в гардеробную. Только от Гали он готов был стерпеть любые упреки.
Своим неровным характером он досаждал не только воспитательницам и учителям в школе, но и ребятам. То он хохотал так, что стекла звенели, шумел, скакал, приставал ко всем, то набычивался, на вопросы не отвечал, грубил, ревел по пустякам.
Галя задумалась над раскрытой книгой. Ох, этот Валерка! Девочки часто удивляются, что Галя без конца с ним возится. А как с ним не возиться, если его никто не любит? Вот у первоклашки Любочки Цветковой сколько угодно шефов. Старшие девочки наперерыв ухаживают за Любочкиными густыми волосами, расчесывают ей косы, платья наглаживают, сказки читают, ласкают ее. Любочка всем нравится: хорошенькая, чистенькая, отличница. В детском доме она недавно и сразу стала всеобщей любимицей.
А Валерка совсем другой… Как-то Галя видела Валеркину мать, когда она пришла за Валеркой. Мать у Валерки кондукторша, живет в общежитии. Она еще молодая, сильно завитая, нарядная. На Валерку часто кричит, ругает за что-нибудь тут же, еще не выйдя из вестибюля. Хватает за руку и уводит, целуя на ходу и обещая повести его в зоосад и в кино. Как это они хотят сразу пойти в два места, непонятно…
Чей-то звонкий голос крикнул за дверью:
- Телевизор пустили!
Торопясь доиграть в хоккей, мальчишки завопили пуще прежнего. Девочки поспешно укладывали в шкаф костюмы.
- Игры за собой уберите! - приказала Софья Павловна.
Топот ног за Галиной спиной выплеснулся в коридор, дробно прокатился по нему, удаляясь.
Галя с двух сторон заслонила глаза ладонями и прижалась лицом к оконному стеклу. Стал виден двор, погруженный в густые сумерки. Деревья мотало ветром. Галя вглядывалась в полутьму, и ей представлялось, что за толстыми липами нет каменной ограды с железной решеткой, а простирается лес.
Летом они выезжали на дачу. Однажды во время дальней прогулки Галя отстала и вдруг очутилась совсем одна в лесной чаще.
Сладкая пахучая тишина затопила ее всю, с макушки до сандалий, надетых на босу ногу. Лишь тоненько что-то звенело в пронизанной солнцем листве, и не понять было, звенит ли у Гали в ушах или какая-нибудь стрекоза так трепещет своими крыльями. А пахло-то как! Галя закрыла глаза, подставив лицо нежным и теплым волнам воздуха.
А сейчас лес, наверно, мрачный, таинственный. Мокрые стволы тихонько гудят, к чему-то прислушиваются. Деревьям и кустам жаль потерянной листвы, что сорвала с них осень.
Может быть, качая ветвями, они зовут снег? Под снежным одеялом им теплее.
Пойти бы по осеннему унылому лесу дальше и дальше, углубиться между стволами в чащу. Как там страшно, должно быть, и… как хорошо!
Галя вздрогнула, так живо ей вообразилось, что щеки ее коснулась мокрая ветка, будто чья-то осторожная рука.
Она оглянулась, и лес пропал.
Групповая комната залита электричеством, у шкафа валяются бумажный цветок и кусок разорванной ленты. Галя машинально подняла с пола обрывки и положила на стол.
В дверь заглянул кудрявый юноша.
- А, вот ты где, Макушева! - протянул он многозначительно. - Ты зачем это авторитет детсовета подрываешь, а?
- Подрываю? Я? - Галя снизу вверх удивленно смотрела на высокого девятиклассника.
- Конечно, подрываешь. Кто Юрке Пахомову книгу принес?
Галя покраснела.
- Понимаешь, Аркаша, иду я мимо канцелярии, а там Юра сидит на диване. И он меня позвал тихонечко так: "Галя! Галя!" И попросил принести ему из тумбочки "Таинственный остров". Сказал, где лежит…
- А ты его не спросила, почему он сам не пойдет за книгой?
- Он сказал, что ему нельзя вставать с дивана…
- А что его председатель детсовета в моем лице наказал за драку, он тебе не объяснил?
- Немножко объяснил… Но, Аркаша, ведь ему так скучно было! Одному. Когда все побежали играть.
- Наказывают не для того, чтобы было весело. За подрыв общественной организации тебя надо вызвать на совет отряда!
- Ну, вызывай! - Галя вздохнула.
- Кстати, не думай, что Юрка тебя выдал. Я его спросил: "Откуда книга?" Он сказал: "Появилась". И все.
- А как же ты узнал, что это я принесла?
- Догадался.
- Просто так - сам? Какой же ты, значит, умный! - с уважением сказала Галя.
- Ну, не совсем-то просто так… Там первоклассники бегали в коридоре. Я их спросил, кто входил в канцелярию. Входило несколько человек. Ну, и путем исключения…
- Как это - путем исключения?
- Как в геометрии. У тебя еще нос не дорос.
- У тебя зато дорос! - обиделась Галя и помчалась в зал.
Хорошее настроение
Галя шла по улице и улыбалась. Настроение было радостное, приподнятое.
Сколько сегодня хорошего случилось!
За страшную контрольную по арифметике Галя получила пятерку. Вот уж не думала! Никогда у нее нет полной уверенности, что она все-все, - "до точечки", как говорит Ира Коршунова, - решила правильно. И вдруг пятерка!
Больше всего у Гали четверок, пятерки бывают по-русскому, за изложение, по чтению, конечно, и по географии. Галя очень любит географию. Потому что там про другие страны, где она не была. Самое любимое Галино занятие - читать книги. Но ведь чтение книг не школьный предмет.
А не любит Галя арифметику. Задачи попадаются удивительно противные - никак не сообразишь, как к ним подступиться. Ломаешь, ломаешь голову…
Уроки Галя готовит всегда долго, но не потому, что так уж плохо или медленно соображает. Просто часто приходится отвлекаться. За одним столом с ней учат уроки Валерка и Лариса, тоже второклассница. Лариса-то способная, все на лету схватывает. Но отчаянная вертушка, то и дело ее нужно останавливать. А с Валеркой беда. Он ленив, думать не хочет, пишет грязно. Галя по своему учебнику прочитает два абзаца и смотрит, что получилось у Валерки. А получилось у него одно огорчение. И Галя ему то задачу растолковывает, то заставляет упражнение переписать. А потом ей свой урок надо снова читать - она уже позабыла, на чем остановилась.
Софья Павловна часто говорит:
- Галя, не расстраивайся так из-за Валерки! Ты уж слишком много на него времени тратишь. Другие тоже за младшими присматривают, а и свои уроки успевают быстро готовить.
Но хорошо другим ребятам, если они такие умные: и свое успевают делать без задержки, и другим помочь. А Галя не умеет не расстраиваться.
Так что пятерка за контрольную по арифметике - удача немалая. Но Галя про нее и думать забыла, когда пришел из школы Валерка. На весь коридор он заорал:
- Га-аля! Я за диктовку четверку получил!
- Да что ты! - удивилась Галя. - Вот хорошо-то!
Они схватились за руки и запрыгали от радости.
Еще хорошее: Софья Павловна сказала, что в воскресенье будет экскурсия по городу. За ребятами на специальном автобусе приедут шефы с завода. Галя уже ездила к Смольному и по другим историческим местам.
В каком прекрасном городе они живут! С каким удовольствием Галя шагает по улице!
День холодный, но ясный. Улица убегает вдаль, и дома на ней разноцветные: серые, желтые, красно-кирпичные. Стоят ровным строем, одни с балконами, другие с колоннами, третьи с лепными украшениями. По голубому небу несутся облака, а в речке Карповке расплываются, быстро двигаются узоры из фиолетовых, коричневых, сизых пятен.
Галя идет к Зине в гости. Одна идет, как совсем самостоятельный человек. Немножко странно идти так одной, чуть-чуть робеешь, - всегда ведь они вместе ходят - в школу, из школы, на экскурсию…
Уже давно Зина приглашает Галю к себе, давно обижается:
- Я к вам сколько раз приходила, а ты ко мне ни разу! Вечно тебе некогда, всегда ты занята, просто даже противно!
Но Галя и правда постоянно занята: то их группа по детскому дому дежурит, то у них банный день, то встреча с кем-нибудь, то к малышам необходимо сбегать, то в швейной мастерской занятия, то кружок, - Галя в хоровом кружке состоит. Всегда какие-нибудь дела.
А сегодня Галю отпустили сразу после обеда. Все ребята гулять пошли, а она к Зине.
Как идти, где ее дом, Зина столько раз объясняла, что нашла его Галя без труда. Во дворе отыскала по табличке, в каком подъезде квартира номер пять, поднялась по лестнице и с внезапно забившимся сердцем несмело нажала кнопку звонка.