Остальное мелькнуло как вспышка ночной молнии: меня вытащили на бортик и откачали, утащили на носилках в медицинский бокс, где напуганная медсестра сделала перевязку и замотала голову так, что я превратился в белоголовую куклу. Я не мог ничего сказать, мой язык был так искусан, что не помещался во рту. Затем я снова оказался на палубе, у ног санитаров, которые опустили мои носилки прямо на стальной пол, а сами закрывали лица от потока сильнейшего ветра. Неужели начался шторм? Нет, этот вихрь поднимали лопасти патрульного вертолета с красным крестом на палубе корабля. И меня погрузили в вертолетный салон вместе с тремя другими такими же куклами, у которых была замотана бинтом голова, и на марле чернели кровавые пятна. Кто они? Куда нас увозят? Я пытался что-то сказать, но язык совершенно не слушался. Я не хотел жить дальше! Наконец, когда я оказался внутри, головой у стальной стенки в крупных заклепках, по кораблю ли, по небу ли, по миру ли вдруг прокатился удар такой силы, что меня кинуло виском на холодную сталь, после чего свет погас, и я провалился в кромешную тьму.
* * *
Я очнулся в маленькой больничной палате.
Первое впечатление - острая белизна стен, настолько резкая после ночного мрака, что я зажмурился.
Я один в комнате на больничной койке, мои руки сплошь забинтованы, но боли не чувствую, а чувствую зверский аппетит. Ворочаю языком - нормально… Я лежу лицом к двери, а головой к окну и потому приходится изгибаться, чтобы выглянуть наружу - там благодатный солнечный день, зеленые кроны деревьев. Слышу пение птиц. По паркету стелется золотая солома солнечных лучей. Недавний кошмар проносится перед глазами памяти, мозг озаряется светом тревожной зарницы, но мрак заслоняет одна единственная мысль: я жив! Жив! Здравствуй, Герман!
От прилива глупого бездонного счастья, я складываю губы дудочкой и пытаюсь подсвистывать птицам.
Но губы еще не слушаются.
Свисти, Герман. Свисти!
И тут я вспоминаю, что задушил сомнамбулу… и душа моя содрогнулась: я убил невинную дурочку. И тут же сомнения: может быть тебе это все померещилось? И попытка оправдания: она внушила тебе, Герман, нападение Герсы, ты попался на удочку, она выдала себя за врага. И следовательно - твоей вины в этом нет! Но, как ни крути, ты не справился с охотой, Герман… ты потерпел поражение, и Герса дивная, ужасная, неуловимая, страшная и отвратительная в своей красоте, жива! И по-прежнему угрожает Учителю!
Я продолжаю насвистывать, размышляя над ситуацией.
За этим занятием меня и застает медсестра - рыжеволосая девушка с пугливыми детскими глазами.
- Мистер Радоф! - обращается она ко мне.
Радоф? Ах, да! Мой фальшивый заграничный паспорт был оформлен на это имя. Следовательно: - мистер Радоф - это ты, Герман.
- Не свистите! Это неприлично! Хотите есть?
Я машинально киваю, хотя не понимаю, каким образом я успел выучить английский язык, на котором сестра обратилась ко мне… еще один фокус внушения Учителя?
- Где я?
- Все в порядке, мистер Радоф. Вы в больнице на острове Форей.
- Это Швеция?
- Да. В Стокгольме все больницы переполнены и несколько пассажиров доставили к нам. Но уверяю вас, наша больница ничем не уступает столичным.
Я настораживаюсь, что означают эти слова? Пока моя версия событий такова: после сеанса связи с Августом Эхо, я спустился в запасную каюту Лизы Розмарин, где вступил в бой… но не с Герсой, а маленькой бестией, ее подружкой по детскому дому, которая приняла удар на себя и… и погибла. При этом она сама чуть не прикончила меня и нанесла множество ран. Мелких и не смертельных, но достаточных для того, что я был весь залит кровью. Только придушив дьяволицу, я оборвал гипноз и увидел с кем на самом деле вступил в бой. Мне повезло - я вышел незамеченным из каюты и попал на глаза стюарду далеко от места преступления. Остальное известно: меня унесли на носилках в медицинский бокс судна и вскоре отправили на вертолете с корабля на материк. В вертолете от потери крови я потерял сознание…
- А что… что с кораблем?
- Как что? - изумлена медсестра, но только на один миг, взгляд наполняется сочувствием, - Бедняга! Вы ничего не помните! "Посейдон" затонул во время сильного шторма… ужасная трагедия. В трех странах: у нас, в Финляндии и Дании объявлен день траура. Погибло не меньше трехсот пассажиров… Остальных удалось спасти. Вас доставил на остров патрульный вертолет с другими пассажирами. Считайте, что вы родились в рубашке.
У меня разом пересохло во рту: шторм? гибель морского лайнера? Но я помню другое - полный штиль, безмолвную ночь, море ровное, как стекло, озаренное луной, налет перелетных бабочек-серпокрылок, разговор с Эхо… холодное сердце Герсы, которое я вырвал из мертвой груди… Я закрыл глаза, чтобы собраться с мыслями.
- Вам плохо?
- Нет, все в порядке. Долго я был без сознания?
- Двое суток. Но доктор считает, что это был просто глубокий сон. Адаптация психики после шока.
Итак, в больнице считают, что я поранился при катастрофе… что ж, это намного облегчает мое положение.
- Но есть и плохие новости… Ваша киска умерла… Какая к черту киска? Но я не подаю вида, что не понимаю о чем идет речь. Изображаю - неумело - волнение.
Медсестра глубоко вздохнула:
- Вы столько сделали, чтобы ее спасти… я тайком похоронила ее в одном месте, в нашем парке… только тсс! - она приложила палец к губам, - у нас это строго запрещено. Но у меня дома две сиамские кошки.
Я закрываю лицо руками, изображая скорбь - Запад помешан на любви к четвероногим, - и одновременно пытаюсь сообразить, о чем идет речь, какую кошку я спас? Единственный известный мне сиамец, это выхолощенный кот генерала Ребес…
- Надеюсь, она не долго мучилась? - сказал я.
- Нет. Она захлебнулась в воде. Вы ни за что не хотели выпускать кошку из рук… Мы еле-еле разжали ваши пальцы. О, я вас так понимаю.
От чувства счастья, с каким я очнулся, не осталось и следа: кошмар в два прыжка догнал меня и вцепился в затылок. Что со мной происходит? Я не могу отделить явь от наваждения… Я не видел ни шторма, ни гибели корабля, ни проклятого кота в собственных руках.
Но закон совпадений неумолим: гибель сиамской кошки и ее похороны не случайны, Герман. В жизни мага случайностей не бывает. Миром управляет симметрия.
- Не думайте о плохом, - заметила тень на моем лице кошколюбивая рыжуха, - Я сейчас принесу вам завтрак. Сэндвич с ветчиной и жареной картошкой. Кофе или чай?
- Кофе.
- Гляссе? Эхспрессо?
- Экспрессе, - и я остался на несколько минут один. Голова не могла родить ничего вразумительного, кроме вопросов: что делать дальше? Как связаться с генералом? Чем расплачиваться за лечение в больнице? Где группа связи? Кто уцелел после катастрофы? Что с моим помощником офицером? Что с Герсой? Жива или утонула, ушла на дно вместе с кораблем? И где, наконец, находится этот самый остров Форей?
Сестра вкатила столик с ароматным завтраком. Я жадно впился зубами в сэндвич:
- Боюсь, сестра, мои деньги утонули вместе с кораблем. Извините, мадемуазель, я не спросил как вас зовут. Голова идет кругом.
- Мисс Эллен… Не волнуйтесь, ваше лечение оплатит русское посольство. Они очень беспокоятся за вас и посылают к нам помощника консула. Он прилетает завтра.
Я обжегся глотком кофе - это еще что за новость! Моя миссия - абсолютная тайна. Никто, кроме ведомства Августа Эхо, не знает, не должен знать и знать не может о том, кто я и зачем послан за кордон.
- О'кей, - я выдавил на губах вялую улыбку.
- Сейчас вас посмотрит доктор Ройлотт.
Гм, Ройлотт, Ройлотт где-то я уже слышал это имя?
И надо же! Рассыпал нечаянно весь душистый карто-фель-фри с тарелки на постель и на пол!
А вот и он собственной персоной.
Поздоровавшись, доктор Ройлотт - высоченный субъект в халате и белоснежной шапочке - бесцеремонно прервал мой завтрак и весьма въедливо осмотрел меня с ног до головы, прочитал показания приборов, к которым я был подключен разными датчиками.
Медсестра Эллен тем временем собрала рыжую россыпь картофеля с пола, ушла и вернулась с новой порцией.
- Доктор, каков характер моих ран?
- У вас не было никаких психических заболеваний? - ответил вопросом на вопрос доктор.
- Нет, я нормален.
- Вот и отлично. Вы перенесли сильный нервный шок. Наглотались соленой воды. У вас легкое сотрясение мозга, а в остальном вы в совершенном порядке.
- А что с руками?
- Мелкие пустяковые порезы… да еще пара царапин на шее. Ваш любимец изо всех сил цеплялся за жизнь. Я извлек три кошачьих когтя из вашего затылка.
И я снова рассыпал весь картофель на пол!
- Это была моя порция, - укоризненно сказала сестра.
Я пошел пятнами от досады.
- Мы сделали вам укол от столбняка, а ваше сокровище, увы, сожгли в крематории. Таков порядок, мистер Радоф.
И они переглянулись с сестрой.
Тут что-то нечисто, подумал я, перехватив эти быстрые взгляды. И тут же получил подтверждение своей догадки - доктор огорошил следующими словами:
- Мистер Радоф, с вами хотел бы поговорить инспектор нашей полиции. Я сообщил ему, что вы проснулись, и сейчас он заглянет к вам.
- …у меня кружится голова, - я изобразил боль на лице и тут - бац! - из под моей подушки на пол плюхнулась книжка. Доктор поднял ее. Это было карманное издание "Лолиты" с голенькой нимфеткой на обложке.
- Хм, - усмехнулся доктор, - я вижу, вы вполне здоровы.
Ну все как нарочно! То медсестра входит в тот момент, когда я насвистывал, то валится на пол первая тарелка с картофелем-фри, за ней - вторая, то наконец шлепает в самый неподходящий момент книжка, которую я не читал. Закон подлости…
Судя по тому, как покраснела медсестра, это ее ночное чтиво во время дежурства: больной спит, и самое удобное место спрятать ароматное чтение от чужих глаз - под подушку спящего!
Доктор вернул книгу и погрозил острозаточенным пальцем:
- Инспектор уже здесь. Он всю ночь провел в машине, чтобы сразу поговорить с вами.
Кажется я в опасной ловушке, и все на самом деле далеко не так безоблачно и солнечно, как хочет казаться. Делаю покорную физиономию; "Доктор, моя смерть будет на вашей совести."
Медсестра пригласила в палату плотного пожилого господина с типичной внешностью чиновника, придвинула пустой стул к моей постели и оставила нас вдвоем.
Я приготовился черт знает к чему, но чиновник зашел совсем с другой стороны.
- Вам знаком этот человек? - и он показал мне фотографию моего помощника-офицера с "Посейдона".
- Что с ним?
- Извините, здесь вопросы задаю я.
Это была увеличенная низкого качества фотография с российского заграничного паспорта… следовательно другими снимками он не располагает, но если паспорт цел, значит офицер тоже уцелел и спасся, но… фотографию показывают только в том случае, если человек уже мертв… следов воды на снимке не видно… значит, еще день, два тому назад человек был жив.
Я задумался - если скажу, что не знаю, то, возможно, разговор на этом кончится. А я должен знать что случилось, чтобы сделать правильные выводы.
- Да, я кажется видел его на корабле… И все-таки в чем дело? Почему я его должен знать, инспектор?
- У нас есть подозрение, что этот человек хотел вас застрелить.
- Меня?! Но я с ним даже не знаком, - похолодел я. Неужели генерал отдал приказ о моей ликвидации?!
- Мы установили только несколько фактов, он как и вы, мистер, (инспектор не называет мое имя, уверен, что оно вымышлено) гражданин России и плыл с вами на корабле в составе одной туристической группы. Это мы проверили в турагенстве. И он занимал каюту недалеко от вас, и так же как вы имел билет на пол-тура. Мы обнаружили билет в его бумажнике..
- Он что мертв?! - перебил я.
- Да, к сожалению, мертв… так вот, мистер, мы обнаружили билет в его бумажнике, а так же все копии счетов на сделанные им траты. Возможно это работник русских спецслужб?
Чиновник сделал выразительную паузу и спокойно поглядел противным глазом, давая понять, что прекрасно знает, что я за птица. Знает, но не имеет против меня козырной карты.
- Почему спецслужб? - спросил он сам себя, - потому что у них принято сохранять счета и билеты для того, чтобы показать в отчете все денежные траты в командировке для кассы…
"А ты вовсе не дурак", - подумал я.
- Ему повезло, он был подобран в море спасательным судном, доставлен в Стокгольм, но благополучно сбежал из больницы, и был обнаружен уже здесь. Под вашими окнами, разорванный на куски.
Я сделал удивленное лицо: кем?
- Пантерой… Я в своем уме, мистер; и пантера - не плод моего воображения. Случилось нечто совершенно невероятное. Последние две недели у нас гастролирует передвижной цыганский цирк из Румынии. И с большим успехом. У нас на острове, в городке, мало развлечений. Передвижной шапито поставлен как раз недалеко от больницы, на окраине. Тут же рядом располагались автобусы для актеров и небольшой зверинец, откуда накануне сбежал павиан…
- Павиан! - вскрикнул я, еще сам не зная почему!
- Сейчас все будет ясно. Так вот, ваш убийца прибыл на остров под вечер, на пароме с материка. Припарковал машину у входа в больницу, на стоянке и, обойдя стороной домик дежурного, проник в больничный парк, прошел к вашему корпусу и затаился в маленькой рощице декоративной вишни прямо напротив вашего окна на втором этаже больничного корпуса. (Я перевел дыхание). По всему видно, что он хорошо знал, где именно вы находитесь, хотя в регистратуру не обращался. Начинало темнеть. Он ждал, когда погаснет свет в вашем окне - знак того, что дежурная медсестра ушла в приемный покой. Но тут ему не повезло. Можно даже сказать так - катастрофически не повезло! Бежавший павиан из цирка случайно выбрал для своего убежища ту же самую рощицу напротив корпуса. Он увидел человека и спрыгнул ему на голову. Ведь павиан был ручной обезьяной. (Вспомнил! Я на миг закрыл глаза.) Киллер был так напуган, что выстрелил в павиана из пистолета с глушителем. Звук выстрела, разумеется, никто не слышал. Но ваш преследователь не убил, а всего лишь ранил павиана. Ранил, и тем самым разозлил обезьяну. Что она сделала? Павиан повел себя как разумное и мстительное существо. Вы не поверите, мистер! Он вернулся к цирковому зверинцу и открыл клетку с пантерой. Это случилось около полуночи. Актеры отдыхали, и никто не заметил обезьяны у клетки. Черная пантера - молодая самка, страшное, крупное животное оказалось на свободе. Она была вольна бежать в любую сторону, но пошла по следу, который оставили капли крови раненой обезьяны. Запах и цепочка меток на земле привели ее к больничному парку, к той самой рощице, где укрывался ваш убийца. В ту ночь все было словно против него! Словно он был обречен. (В этом месте рассказа я нечаянно столкнул чашку из-под кофе со столика, и она разлетелась вдребезги! Инспектор усмехнулся: я с головой выдал свое тайное волнение.) Тем временем, убийца отыскал садовую стремянку и приставил ее к вашему окну. Оно было раскрыто. Свет не горел. Он стал подниматься по ступенькам, и тут-то она его настигла. Возбужденная свежей кровью кошка прыгнула ему на спину и перекусила горло. Он даже не вскрикнул. Не успел, - так силен был бросок пантеры. Но это еще не все, мистер… - инспектор демонстративно заглянул в блокнот на коленях, - мистер Радоф. Вы наверное родились в рубашке. (Я похолодел). Пантера с макушки лестницы прыгнула в открытое окно, в вашу палату. Слава богу, что вы были в глубоком сне после шока и не подавали никаких признаков жизни. Судя по следам, зверь вел себя очень аккуратно. Не забывайте, это все-таки дрессированное животное, а не дикий зверь. Она обнюхала вашу постель, прошла к двери, попыталась открыть ручку лапой, затем выпрыгнула в окно назад в парк. Приземлившись, она угодила лапами в тело человека и вдруг принялась с ревом рвать его на части. . Она оторвала ему руки, сняла скальп, содрала со спины ленту кожи в полметра длиной, наконец отгрызла голову и закатила ее в клумбу азалий. (Глаза инспектора сверкали от возбуждения.) Только тут рев зверя услышали санитары, вызвали полицию, те в свою очередь - дрессировщика. Пантера легко подчинилась кнуту, и зверя вернули в клетку.
- Я ничего не помню! - мой лоб покрылся мелким потом. Я стал в конце концов соображать, что все это значит, и какой смысл скрыт в рассказе инспектора уголовной полиции острова Форе? Форей?
- Вам невероятно повезло, вашему врагу - нет, - чиновник ел меня глазами, - Итак, подведем итоги. Кто-то очень ждет вашей смерти, очень… Вам, конечно, не известно, кто этот человек? (Я согласно кивнул: нет.) Вы, разумеется, не знаете, с какой целью он хотел нанести вам визит столь странным способом, имея в руках русский пистолет "ТТ" - 7,62 калибра - так?
Я опять кивнул. Я понял - полицейский чиновник явился ко мне исполнить формальности. Эта смерть российского подданного с целью покушения на жизнь другого российского гражданина нисколько не занимала шведа - речь идет всего лишь о соблюдении необходимых пунктов дознания. Уже к обеду он закроет дело и уйдет в паб, побаловаться пивком.
- Вот и отлично! - он встал, разминая ноги. - Когда вы нас покидаете?
- Я долго не задержусь, инспектор. Надеюсь, завтра.
- Я тоже надеюсь, - он улыбнулся понимающим взглядом и выходя из комнаты бросил, - Только не стойте долго у окна, мистер Радов, - простудитесь.
Он явно издевался.
Я с облегчением откинулся на подушку и вперил глаза в одну точку, мозг работал с холодным натиском: при словах инспектора о ручном павиане, свет озарил мою память, и я вспомнил, почему его жуткий рассказ кажется мне где-то слышанным. Ну конечно же! И ручной павиан, и пантера, и проклятый доктор Ройлотт, Гримсби Ройлотт! и сестра Эллен, Эллен Стонер! И цыгане! - все это отражения магической страницы из проклятого рассказа Конан-Дойла о змее, "Пестрая лента"! Недаром, проглядывая роковую книжечку Герсы на корабле и увидев взрослую страничку в детской книжке я заметил подчеркнутую карандашом фразу; на вопрос Холмса о том есть ли в доме кошка, Эллен отвечала: НЕТ, КОШЕК МЫ НЕ ДЕРЖИМ. ЗАТО У НАС ЕСТЬ ПАНТЕРА И ПАВИАН…
А все это нагромождение совпадений, отражений и подобий означает только одно - Гepca где-то рядом!: - и на меня упала тень ее магической обороны. Ведь недаром Учитель объяснял, что мы с ней зеркальные двойники.
Но!
Но почему на меня упала тень ее обороны, а не свет яростного нападения? Почему я все еще жив? Даже пантера только обнюхала мою постель?
Вывод может быть только один: она рядом и она взяла меня под защиту… Но почему я взят под ее опеку? Почему?