- Да, черная грязная волосатая писюха, - кивнул маньяк.
- Она в ванной спряталась, - и я приложила палец к губам, - тссс!
- А! Тссссссссс… - просипел он и осклабил страшный рот, где от зубов остались лишь острые обломки, и заговорщически подмигнул безумным глазом, - сыграем в ножички?
- Давай! - согласилась я с интересом, как положено настоящему мальчишке.
- А ну, клади руки на стол! - От сумасшедшего исходила такая зверская сила и страсть помешательства, что я положила ладошки на стол и растопырила пальцы веером.
Он склонил голову, изучая руки, и насвистывая с исключительной правильностью пассаж из оперы Мейер-бера "Роберт дьявол", поднял нож. Этот свист напугал меня не меньше, чем скальпель. Я тогда таскалась с теткой по операм и сразу узнала мелодию.
Кха! И безумец нанес лезвием серию молниеносных ударов между моими пальчиками так, что нож ни разу меня не поранил. Он был в диком восторге от своей ловкости и громко расхохотался.
Любимый тетушкин стол из карельской березы был безнадежно испорчен адскими царапинами.
- Теперь ты! - Психопат протянул мне самодельный нож и растопырил на столешнице свои страшные руки. Я взяла оружие двумя ручками, замахнулась - если первый удар пришелся между пальцами, то при втором - лезвие скальпеля вонзилось точно в мясо между указательным и средним, там где кожа натягивается перепонкой. Я обмерла. Кровь брызнула на стол, но псих только рассмеялся безумным хохотом: ведь я проиграла состязание в ловкости! С полоумной радостью он вытащил засевшее лезвие из стола и из руки, и стал лизать языком рану, лизать словно собака, лакающая воду из лужи. Только тут я почуяла от безумца запах больницы. Едкий мерзкий запах отчаяния.
Внезапно зазвонил телефон - веселость психопата мгновенно испарилась. С перекошенным от злобы лицом, он метнулся к аппарату на телефонном столике, сорвал трубку и стал яростно кукарекать, лаять, мычать, выть, изображать звуки задницы и быстро-быстро плеваться в телефонную трубку. Я тихонечко встала из-за стола. Но не тут-то было!
Сокрушительным ударом разбив трубку об стену, и отшвырнув лохмотья пластмассы, сумасшедший преградил мне дорогу. Нож оставался лежать на столе. Опустившись на колени, умалишенный вдруг принялся по-собачьи обнюхивать меня, жутко раздувая ноздри. Я тогда была невысока и, опустившись на колени, псих близко-близко заглянул в мое лицо мутными глазами в красных прожилках. Безумные дырки жадно всасывали частички моего детского запаха. И с каждым вздохом психопат все больше и больше возбуждался: "Писюха! маленькая мерзкая вонючка, шлюшка… писюхой пахне-е-ет!" Его колотило, как от озноба, зубы клацали. На губах появилась пенка. Глаза почернели от бешенства. Изо всех сил я ударила его по щеке и честных слезах выкрикнула: "Я мальчик! Мальчик!"
Почему я не взяла тот револьвер из сумочки?! Я же знаю - нужно только прицелиться и нажать курок!
- Я мальчик! - И снова хлобысть его по щеке! Помешанный моргнул от удара, первый раз моргнул!
И вскочил на ноги. Он был явно испуган моей оплеухой. Смущен и даже растерян таким мальчишеским натиском.
- Пойдем пописаем, - предложила я с вызовом, продолжая разыгрывать возмущение подростка, которого обзывают девчонкой.
- Пойдем, - маньяк разом стих и присмирел.
В длинном мешковатом свитере, который наползал на колготки, моя фигура выглядела довольно бесполо. Вот если бы я была в юбочке… я бы, конечно, погибла.
Я уверенно пошла к туалету, а проходя мимо ванной сделала знак - она там… Псих осклабился и приложил оттопыренное ухо в болячках к двери: "А, писю-ха-а-а…"
- Тихо! - Я приложила палец к губам, - услышит. Он тут же перешел на шепот:
- Гадкая черная большая грязная писюха…
В его помешательстве было много от наивности малого дитяти.
В туалете я смело сказала: "Чур, ты первый!" Он подчинился игре, и я - мельком - увидела все безобразие самца. Моего отвращения хватило впоследствии чуть ли не на семь лет девственности.
Делая свое нехитрое дело, ненормальный был явно скован моим присутствием. Страшные от корост уши покраснели, дыхание стало прерывистым, он даже встал ко мне полуоборотом и потому спокойно отнесся к тому, что я просто - бац! - вышла в коридор и даже прикрыла за собой туалетную дверь.
Выйдя на цыпочках в прихожую, я уже собиралась было распахнуть входную дверь и пулей выскочить на лестничную площадку, но ангел-хранитель снова спас Красную Шапочку - психопаты невероятно чутки, его не обмануть, услышав, что жертва пытается спастись, он впадет в столь страшную ярость, остановить которую может только пролитая кровь жертвы. "Нет, нет", - я быстро вернулась из прихожей в гостиную, нож лежал на том же месте, - "Не смей трогать его вещь!" - шепнула я себе, вышла на балкон и, понимая, что уже не успею снять кроссовки, встала сначала на табурет, затем - на узкие перильца, а оттуда шагнула на заветный спасительный карниз. Лишь бы дойти до водосточной трубы, обнять ее крепко накрепко двумя руками и ждать помощи.
Я не успела и сделать шага, как психопат ракетой вылетел на балкон. Увидев меня на карнизе, он снова был сбит с толку. С одной стороны, ничего не стоило схватить жертву протянутой рукой, с другой стороны, он не понимал, что я делаю на стене - сознание идиота оказалось поставленным в тупик.
Я сделала второй осторожный шажок по карнизу. Из под ног посыпались камешки и кирпичное крошево и… боже! они падали вниз. Не надо туда смотреть! Сумасшедший снова щерился полоумной улыбкой разбитого рта, он принял происходящее за новую игру. Уверенно взобравшись на балконное перильце и расставив руки, он принялся с дьявольской ловкостью лунатика легко шагать взад и вперед по узкой металлической полоске, едва ли шириной в три сантиметра, демонстрируя, что тоже запросто способен вытворять такие вот штуки-дрюки. На -углах перилец он спокойно поворачивался на пятках, не обращая внимания, что внизу четыре этажа высоты большого сталинского дома, то есть, обычных этажей - больше чем пять. Сила его безумия была поразительной.
Я ободряла чокнутого вымученной улыбкой и оттчаян-но цеплялась за стенку - шажок, еще один шажок, еще… а вот и спасительная водосточная труба! Я обняла ее с такой страстью, на какую способно только несчастное сердце.
Теперь я была на безопасном расстоянии, и психопат мгновенно учуял это, - он не сможет дотянуться до меня руками. А! Его реакция молниеносна - прямо с перилец он делает уверенный шаг на карниз, где его нога в рваном носке никак не помещается! Псих с силой давит на кирпич, часть карниза откалывается и, потеряв равновесие, безумец срывается вниз. Странно, но я вскрикиваю от ужаса, и что же! Тот успевает одной ручищей ухватиться за балконное ограждение - падая, ухватиться! - без всяких усилий подтянуться вверх и выбраться на балкон. "А, писюха!" - вскричал он голосом обманутого чудовища и, схватив лыжную палку, - лыжи стояли на балконе - попытался дотянуться до жертвы. Если б это были взрослые лыжные палки - сбить меня с карниза ничего бы не стоило, но в руках безумца была детская лыжная палка: бамбуковая тросточка с пластмассовым блюдечком. И все же алюминиевый кончик свистел в воздухе буквально в нескольких сантиметрах от моей спины. Я изо всех сил вжималась в стенку, обнимая трубу. Внезапно труба дрогнула. Глянув вверх я в панике увидела что от моей тяжести часть трубы начинает рывками выдираться из железных звеньев, как позвонок из позвоночника.
"Аррр…..рррр…уууу…", - клокотал от бешенства пенный рот безумца. По лицу волной пошли судороги. Убедившись, что я вне досягаемости, он прекратил попытки и умчался с балкона в гостиную - за ножом! Как ни было страшно, но я разжала объятья вокруг хлипкой трубы и снова пошла по карнизу прочь от балкона, все ближе и ближе к раскрытому окну соседней квартиры. И вовремя! Психопат вернулся с длинным куском сломанной гардинной палки, к концу которой он на ходу прикручивал проволокой свой жуткий скальпель, отмотав его от ненужной ручки. Таким копьем меня можно было проткнуть насквозь.
Камешки опять полетели из под ног вниз: ой мамочка! кроссовка сорвалась с кирпича и я чудом удержала равновесие.
Убийца вскинул оружие на плечо и прицельным ударом - паскуда! - направил лезвие в мою голову - мимо! Скальпель чиркнул по кирпичной кладке, на волосы посыпалось красное крошево.
Новый замах безумца.
Какое жуткое зрелище. Но как назло - никто внизу не поднял вверх головы, а ведь двор был полон людей, я слышала голоса, ни одна душа не выглянула из окна в доме напротив. Психопат убивал девочку в самый разгар дня. Только старая стена приходила мне на помощь, каждый раз подсовывая под руки, в кончики пальцев, еще одну глубокую трещину, за которую можно уцепиться, еще один кирпич, на который можно поставить ногу.
Новый удар копья снова пришелся над головой - он был так страшен, что скальпель загнуло вверх, и псих был вынужден снова прикручивать проволокой лезвие. Пена уже бородой слизи моталась на его подбородке. Никогда еще я не видела столько пены.
Три последних шажка вдоль карниза и моим глазам открылась незнакомая комната - кабинет, полный книг - ухватившись руками за противоположный край подоконника, я - обдирая коленки - чудом вскарабкалась и тяжело спрыгнула на пол. Сзади остался тоскливый рыдающий вопль безумца: жертва скрылась из глаз. Оглядываюсь по сторонам - никого. Подбегаю к двери из кабинета и отчаянно стучу. Это я, Красная Шапочка! В ответ тишина. Открываю высокую дверь… Просторная гостиная, пол которой украшен леопардовой шкурой, рядом - круглый столик, накрытый скатертью в длинных желтых кистях по краю… тут мне становится страшно, словно я уже где-то видела и эту самую шкуру с длинными лапами в мелких леопардовых пятнах и такой же вот столик, под которым вполне можно спрятаться. От столь внезапного совпадения двух вещей с памятью детства душа моя ежится ужасом. С отчаянным сердцем устремляюсь в прихожую, толкаю плечом закрытую дверь: "Ррррр…" - на меня злобно смотрел исполинских размеров черный пес с острыми ушами в ошейнике из красной кожи в металлических шипах! Пес вскочил с коврика у входной двери и глаза его мгновенно налились светом злобы. От неожиданности я спотыкаюсь о порог и падаю на четвереньки. Пес кидается навстречу, распахивая мокрую алую пасть полную кошмарных клыков.
"Буззо!" - вскрикнула я в панике. Буззо… Так звали нашего пса в Марокко моего детства. Видимо страх вскрыл запечатанный сосуд памяти. Не знаю, что остановило нападение адской собаки. Я знала всех собак нашего двора, но никогда не видела это чудовище, ростом с теленка. Только недавно я случайно узнала, что опуститься на четвереньки - один из способов усмирения сторожевых псов.
Налетев, черный дог неожиданно опустил лапы на мои плечи и, прикрыв пасть, содрогаясь до жилочек, полный кипения ярости, рыча, принялся жадно обнюхивать мое лицо. Его ноздри свистели. Я слышала как бешено стучит его сердце. Какой ужасный день для Красной шапочки! Эти клыки в сырой пасти в один миг перекусят лилейную шейку сиротки!
И вдруг я поняла - страшилище не укусит. Но каких сил стоило ему не разорвать меня на клочки. Мы и представить не можем мук зверя вести себя по-человечески. Пес даже заскулил от боли, и, отскочив, лег на коврик, закрыв глаза и уткнув морду в лапы. Его колотил озноб: спасайся девочка, говорил весь его вид, беги, пока, пока, пока, я могу стискивать пасть… Я справилась с замком и выскочила на лестницу, захлопнув дверь. Дог разом разразился бешеным лаем.
Спасена! Это был соседний подъезд нашего дома…
Раз уж в моей исповеди появилась собака я не могу не сказать, что меня в детдоме часто преследовал один сон… будто я лежу под кроватью и вижу в щелку спальню невероятной красоты, в цветах и позолоченных бра, где на полу, на ковре - г почему-то? - лежит голая черноволосая женщина, а ее обнюхивает огромный черный пес с красными глазами. Мне страшно, что пес учует мой запах, и вытащит зубами из под кровати, но я хочу подглядывать, хочу разглядеть лицо женщины, но она закрывает его двумя руками и изгибается дугой в порыве страсти… бррр.
Стараясь не подавать никакой пищи для чужих глаз, я стерла платочком следы красного кирпича с коленок. Оправила одежду. Вытряхнула из волос кирпичную пыль и, уняв дыхание, спустилась во двор, где примкнула к девчонкам, играющим в веревочку. Отсюда был хорошо виден мой подъезд - окна и балкон тетушкиной квартиры выходили на другую сторону - я вижу, что у подъезда стоит машина скорой помощи, белый пикап с красным крестом на борту. Но кабина пуста, шофер видимо вышел. Оставалось самое простое - ждать.
Минут через двадцать появилась Фелицата. Она старалась идти как можно медленней, но никак не могла справиться с собой. Сделала вид, что поправляет туфлю, обошла машину скорой помощи, заглянув незаметно в кабину, затем поставила на скамейку у входа хозяйственную сумку - и вдруг! - заметила меня среди играющих девочек. Она была ошарашена, напугана до смерти. Больше того - раздавлена.
- Элайза! - ее голос сипел, лицо пошло пятнами. Она не знала что сказать.
Наконец взяла себя в руки:
- Ты почему здесь? А уроки?
- Там пришел мастер ремонтировать телефон. Он мне мешает.
- Мастер! Какой еще мастер? - взгляд метнулся к машине с красным крестом, - И ты оставила его одного? В квартире?!
Ничего не соображая кроме того, что я не попалась в ловушку, она кинулась в подъезд.
Конец ее был ужасен.
Увидев "большую черную вонючую писюху" психопат прикончил служанку прямым ударом скальпеля в сердце. Всего на теле несчастной насчитали больше сорока ран от лезвия. Затем псих откромсал ей голову, руки, ноги, вырезал пах и развесил куски мяса сушить от крови на бельевой веревке. Когда милиция ворвалась в квартиру, психопат, насвистывая Моцарта, принимал душ. При этом он был одет… впрочем, это все рассказали мне девочки во дворе, дома было только сказано: бедная Фелицата ушла от нас навсегда. Когда ты вырастешь, я тебе все расскажу.
Кажется, психа даже не судили, а упрятали обратно в клетку для душевнобольных.
После того что с нами стряслось, тетушка немедленно сменила роковую квартиру на другое жилье. Кстати еще более шикарное, где у меня уже было две комнаты. Тетушка никогда не нуждалась в деньгах. Тогда я еще не придавала этому никакого значения.
Я оказалась в другой школе, завела новых подружек. Судьбу несчастной Фелицаты мы обсудили только один единственный раз, в годовщину ее гибели, после того как тетка сводила меня в церковь, заказать поминание. Когда мы вернулись домой, тетушка сказала сквозь слезы, обнимая и целуя меня, что тот психопат убил несколько девочек и растерзал их на части, что в тот день ему каким-то чудом удалось сбежать из охраняемой больницы и, завладев машиной скорой помощи, проехать до
Москвы, где он зашел в поисках жертвы в первый попавшийся дом, наугад поднялся по лестнице и увидел ключ, забытый случайно нашей служанкой в замочной скважине.
Как хорошо, что ты играла на улице…
Я делала вид, что верю всей этой чепухе. Ведь я ничегошеньки не рассказала тетушке ни о психе, ни о том как он пытался меня пришить, ни о том как шла вдоль стены, ни о том, что теперь сумочка Фелицаты в моем распоряжении, там все мои сокровища, там мой золотой револьвер, из которого я научусь скоро стрелять.
Мне тоже есть, что защищать, думала я про себя.
Но кому и зачем была нужна моя смерть?
Прошло целых два года прежде, чем меня снова попытались укокошить. Осенью я чуть не угодила под машину, которая слишком внезапно помчала в мою сторону, в сумерках, и даже въехала правым колесом на тротуар. Мне еле-еле удалось отскочить. Заметила только черную шляпу на голове водителя и красные перчатки на руках, что крутили руль. Но может быть он был просто пьян?
В канун нового года на катке, в разгар маскарада, я нечаянно столкнулась с девочкой одетой в точно такой же костюм Красной Шапочки, что и я: зеленая юбочка, белый передник, алый берет, маленькая корзиночка, полосатые панталоны. Мы обе так загляделись друг на друга, что столкнулись лбами и упали на лед. Растирая здоровенную шишку, я откатила к краю ледовой дорожки, и вдруг услышала отчаянный вскрик - в мою двойняшку вонзилась стрела из арбалета! Стрела глубоко ушла в грудь, но не задела сердце. От удара девочка упала навзничь и брызнула кровью из рта. Стрелял мальчик тринадцати лет в костюме купидона: золотые усики бабочки на голове, слюдяные крылышки, декоративный арбалет… стоп! как раз арбалет-то и оказался настоящим. Он учился в нашей школе. Мы знали друг друга.
Словом ее ранили по ошибке, перепутали из-за нарядов. Слава Богу, она осталась жива… От ужаса я примчалась домой прямо в ботинках с коньками. Загрохотала по паркету в прихожей. Увидев меня целой и невредимой тетушка кинулась меня обнимать, но… но! Ведь я еще ничего не успела ей рассказать о том, что стряслось на катке?
Тут впервые мои неясные подозрения против тетушки Магды оформились в чувство отчетливого недоверия.
Я обратилась за советом к своей магической книжке и опять, наугад раскрыв книжку сказок любимого Перро, ткнула вслепую пальцем в страницу. Открыла глаза и прочла:
"Скажи Эллен, не кажется ли тебе по ночам, будто кто-то свистит?"
Что за чушь?! Я не знаю ни одной сказки где бы была какая-то Эллен? Но присмотревшись внимательней поняла в чем дело - замечательные рисунки в моей книжке были подклеены сзади страничками из другой книги и там шла речь об этой самой Эллен, я никогда не читала что там написано мелким шрифтом книги для взрослых.
Мой палец угодил в изнанку такого вот подклеенного рисунка, где страшный волк лежал в постели бабушки в ее чепце, положив страшные лапы с когтями поверх одеяла…
Теперь я знаю, что эти странички для подклейки были вырваны библиотекарем из книжки Конан-Дойла о Шерлоке Холмсе, из рассказа "Пестрая лента".
Я решила, что такое гадание не считается и закрыла свою фею в старой обложке из розового картона. И напрасно! Через несколько дней судьба несчастной .сестры Эллен Стонер Джулии угрожала мне самым чудовищным образом; речь о третьей попытке убить меня во чтобы то ни стало.