Подумав, освоившись с этим новым, живым светом, жеребёнок затопал вслед за спокойно шагавшей к леваде матерью. И тут же снова остановился в страхе - увидел воробья. И скорей опять за матерью!
Федотыч открыл ворота левады. Пропустил Ладу. Лучик прошёл тоже. Обнюхал землю. Замер. И вдруг, скакнув всеми четырьмя ножками, от радости пробежался рысцой. Однако тотчас вернулся, смирно прижался к брюху Лады и стал учиться делать, что и она: щипать редкую, но уже сочную траву. Лада щипала да ела; Лучик щипал, но не жевал - не умел ещё. Просто брал в губы и выпускал.
А Женя стоял у левады и дивился…
3
В одну из ближних суббот к Сергею Сергеевичу Короткову приехала на выходной день вся его семья.
С утра Илья Ильич вывел из гаража "Волгу", и Женя с отцом покатили на станцию.
Когда из вагона вывалились Лёня и Катя, когда спустилась и Евгения Андреевна, у тихой платформы Воронки поднялся такой гвалт, что скворцы и дрозды, недавно выведшие птенцов, заметались над лесом в воздушной тревоге.
Сергей Сергеевич торопился сразу обнять жену, сына, дочь. Евгения Андреевна спешила проверить, не исхудал ли Женя от вольной жизни с отцом. Женя радостно пищал:
- Мамочка!..
Катя кричала что-то про Лёню, Лёня про неё. А Илья Ильич, вытаскивая из колдобины застрявшую "Волгу", то включал, то выключал мотор.
Полчаса спустя все были на заводе.
Евгения Андреевна пришла в ужас от кастрюль, в которых Женя с отцом варили себе еду.
- Катя, живо принимаемся за уборку! - распорядилась она.
Потом Евгения Андреевна с Катей взялись мыть полы, а мужчин всех повыгоняли. Им того и надо было! Сергей Сергеевич ушёл в контору, Лёня, смилостивившись над Женькой, - "смотреть этот несчастный завод".
Братья стояли на высоком пригорке. Завод лежал перед ними, как в гигантском блюдце, окружённый лесом. И весь двигался.
Тёмными живыми пятнами бродили в левадах лошади. По беговой дорожке ипподрома бежали в упряжках рысаки - чёткие, лёгкие, быстрые. От леса дул пахнущий хвоей ветер. В низине синела река, за ней чернел бор.
Женя, дёргая Лёню за рукав, говорил счастливо:
- Нет, ты смотри, ты не отворачивайся. Это называется "ле-ва-да"! Там они гуляют. По часам.
- Кто - они? - пренебрежительно спрашивал Лёня.
- Лошади! Кобылки молоденькие - в той, жеребчики - в этой.
- "Жеребчики, кобылки"… Ты, Прыщик, выражаешься, как извозчик!
- А что это - извозчик? - Увлечённый, Женя даже не обиделся на "Прыщика". - Вон там у нас шорная мастерская, чинят сбруи, сёдла, уздечки. Там - механическая. А там - видишь, вроде будки? - титаны.
- Кто, кто? - вытаращил глаза Лёня.
- Да титаны же с кипятком! Лошадей зимой надо мыть? Летом они в речке купаются, а зимой поставят в коридор и чистят, ну, хвосты, ноги моют. Вон те длинные дома - конюшни. В одних - рысаки. Племенные. В других - матки с сосунками. - Женя подскакивал, поворачивая к брату разрумянившееся лицо. - А знаешь, как называются, которые уже больше не сосунки?
- Сам ты сосунок! - съязвил Лёня.
- А ты отъёмыш, вот кто! - обрадовался Женя. - Лошади бывают вороные, гнедые, караковые, серые…
- Ещё скажешь - зелёные, серо-буро-малиновые, - поддразнил Лёня-скептик. - Хватит. Я сыт…
- Нет-нет! Бежим скорее! - Женя тянул упиравшегося брата.
- Куда, зачем? Пусти, рукав оторвёшь…
- Скорее, видишь?
В ближнюю леваду как раз в это время входили лошади. Женя дотащил-таки Лёню до ограды.
- Этих раньше стригунками называли. Уже в манеже тренируются!
Молодые жеребчики то сбивались в тёмный движущийся табунок, то вдруг начинали носиться по леваде с коротким весёлым ржанием, взбрыкивая задними ногами, покусывая друг дружку за ухо, за плечо.
Женя прилип к ограде. А Лёня, когда табунок пронёсся почти вплотную к ней и чей-то хвост сильно стеганул по слегам, с опаской отскочил в сторону.
- Испугался? Не бойся! - обернулся Женя.
- С чего ты взял? Просто костюм заляпали, - смущённо отряхивался Лёня.
- Мы еще с тобой к Лучику сходим, - заторопился Женя. - Он уже траву выучился есть. И свист мой скоро знать будет!
- Вряд ли ты и свистеть-то умеешь.
- Умею. У меня зуб выпал. Вот! - Женя проворно сунул в рот два пальца и свистнул так пронзительно, что Лёня шарахнулся.
- Видела бы это мама, - проворчал он. - Кто тебя только выучил?..
- Сам. И мальчишки деревенские как свистят видел… А там у нас ипподром!
- Ты называешь ипподромом вон то зелёное поле, где твои драгоценные лошади мчатся в каких-то детских колясочках? - снисходительно процедил Лёня.
- Это не колясочки! Это качалки! - завопил Женя.
- Не понимаю. - Лёня пожал плечами. - Масса строений. Манеж, титаны. Тратятся деньги, занята рабочая сила. А для чего? Чтобы растить животных, функции которых отлично заменяет в нашей жизни техника!
Женя не ответил. Стало свежеть. От реки полз голубой туман.
- Пошли домой, Прыщик, - строго сказал Лёня. - Да ты не расстраивайся! Кстати, я привёз тебе письмо.
- Мне? - удивился Женя. - От кого?
- От этой… как её? Иринки Лузгиной. Пренахальная, между прочим, особа. Явилась к нам с невероятно озабоченной физиономией и торжественно потребовала, чтобы я "вручил тебе пакет". Да ещё имела дерзость с ног до головы осматривать меня… Пошли!
Братья бодро зашагали к дому, в окнах которого уже зажглись приветливые огни.
Иринкино письмо - нарочно или ненарочно - оказалось абсолютно непонятным. Женя пялил на него глаза. Щурился, жмурился, отходил и подходил к столу. Но так и не разгадал ничего, кроме двух написанных печатными кривыми буквами, конечно, в насмешку над ним, слов: "Здравствуй, Женя!"
Дальше же были нарисованы: несколько домов с острыми крышами, кукла с чёлкой, забавный человечек с хохолком и собачонка, похожая на гусеницу. Потом шёл пропуск - точки, точки, точки…
И новое: две винтообразные загогулины со стрелками. Колесо с делениями. Тюбик вроде зубной пасты. Какая-то лесенка, электрическая лампочка, не то паук, не то лягушка и второй человечек - в круглом шлеме.
А в конце этого загадочного письма, в нижнем правом его углу, красовались алая пятиконечная звезда и четыре большие красные буквы - "СССР".
Глава пятая
1
Женя ошибся.
Иринка послала ему это своё письмо вовсе не в насмешку. Ей тоже захотелось рассказать обо всём, что с ней случилось. Но писать письма даже школьнице третьего класса не так-то просто! Вот и пришлось рисовать…
После возвращения из командировки в одно прекрасное летнее утро Иван Васильевич позвал к себе в комнату Александру Петровну и Иринку.
- Ириша, - сказал он, - мы решили, тебе неплохо будет в этом году поехать в пионерский лагерь.
- Но я же ещё не пионерка! - удивилась девочка.
- Подожди, не спеши. У нас в лагере есть… как это называется?.. малышовая группа…
- Малышовая? - закричала Иринка в негодовании. - Меня? В малышовую?..
- Младшая, - поправила Александра Петровна. - Для тех, кто в этом году станут пионерами.
Иринка посмотрела на старушку недоверчиво, но всё же успокоилась.
- Одним словом, лагерь хороший, поедешь туда с двадцатого числа, - решительно сказал Иван Васильевич.
- Папа, папа, но ты же обещал отпустить меня к Женьке на его лошадиный завод! - снова всполошилась Иринка.
- Обещал. И отпущу. Позже, когда вернёшься. А теперь готовьтесь. Сроку вам с Александрой Петровной хватит с лихвой. Разные там панамы, метки, мешочки надо шить - шейте.
Иринка была и заинтересована и расстроена.
Дело в том, что с первого дня возвращения домой она твёрдо решила начать ту самую космическую тренировку, для которой уже приготовила расписание. Тренировку, вроде как у Валентины Терешковой в фильме "Звёздный рейс". И вот тебе на́ - лагерь! Ну что же, тем более терять времени нельзя.
Иринка рассуждала трезво: наука и техника, как говорит папа, развиваются в наши дни с космической скоростью. Значит, полёты на другие планеты буквально на носу?
Совсем недавно вокруг Земли летали в спутниках разные микробы, лягушки, кролики. Потом собаки - Лайка, Белка, Стрелка… И, наконец, люди! Первыми полетели мужчины - Гагарин, Титов, небесные братья Николаев и Попович. Потом Валерий Быковский. И - вот оно! Знаменитая героиня, бесстрашная Валентина Терешкова…
Совершенно ясно: следующим полетит уже мальчик или девочка. Почему? Да очень просто. Ведь если осваивать и населять людьми Венеру или Марс, лететь туда надо семьями! Не полетят же, например, Сергей Сергеевич Коротков с Евгенией Андреевной одни, без детей, особенно без своего любимчика Женьки?
А её папа, Иван Васильевич, разве полетел бы без неё? Да ни за что на свете! В командировки и то с собой берёт…
Но для полётов надо сначала испытать, как их переносят дети. И вот, когда объявят набор желающих лететь, Ирина Лузгина будет одной из самых подготовленных!
Может, удастся подтянуть и Женьку, когда он приедет со своего завода, - вдвоём тренироваться и лететь куда веселее. Жаль, конечно, что он с трудом поддаётся закалке, часто болеет и чихает от каждого сквозняка. Иринка вспомнила, как однажды, разозлясь, сказала:
- Знаешь, Женька, спартанцы тебя давным-давно со скалы бы сбросили. В море! Они со слабенькими, никудышными не церемонились. Мне папа рассказывал.
- Разбойники твои спартанцы были, вот кто, - мрачно ответил Женя. - Если детей не жалели. Их в тюрьму надо было сажать…
2
До поры до времени Иринка решила тренироваться тайно. Что, если сделать папе сюрприз? Как-нибудь вечером позвать его с Александрой Петровной и продемонстрировать свои успехи! Да, но как скрыть тренировки от Александры Петровны? Она-то всё время дома…
У отца Иринка спросила только:
- Папа, что, по-твоему, самое главное для юного космонавта?
- Смелость и здоровье, - не задумываясь, ответил он. - И ещё множество других качеств, вплоть до хороших отметок, особенно по арифметике.
Это был, конечно, намёк на тройку, которую Иринка схватила в последней четверти.
Итак, главное - смелость.
На здоровье Иринка не жаловалась. Но смелость… Она знала: тут у неё не всё в порядке.
Например: стоило начитаться или наслушаться от Александры Петровны страшных сказок, даже самых любимых, как оставаться одной в тёмной комнате делалось жутко. Иринка отлично понимала: никаких чертей, ведьм и волшебников на свете нет и не было, их просто придумали писатели и дореволюционные старики со старухами. Но - стыдно признаться! - в темноте страшно было обернуться назад. Казалось, за спиной стоит кто-то, строит рожи, вот-вот возьмёт да схватит лапой…
А ещё Иринка побаивалась директора их школы, робела и терялась, когда он заговаривал с ней или просто смотрел на неё. И ещё боялась брать в руки лягушек, даже самых маленьких, и скользких живых рыб, которых приносила из магазина Александра Петровна.
Значит, необходимо было покончить со страхом!
Иринка разработала и продумала план тренировки.
Первое.
Побороть страх. Для этого сидеть в темноте, сначала просто так, потом начитавшись самой страшной сказки. Директору школы смотреть всегда прямо в глаза и внушать себе, что ничего особенного в этом нет. Чистить самой живую рыбу, сказать Александре Петровне, что хочет ей помочь. Брать в руки лягушек, а потом и жаб. И - очень важное: больше читать книг про смелых людей и героев (попросить у отца список), чтобы узнать, как это они ничего не боялись…
Второе.
Делать зарядку, обтираться холодной водой, "успокаивать нервы", как говорит Александра Петровна, чтобы ничем не расстраиваться; никогда не повышать голоса, то есть не орать и не "заводиться". Укреплять волю, отказываясь от мороженого.
Третье.
Решать задачки по арифметике в любых условиях: на ходу, под душем, при мигающем свете.
Четвёртое.
Как можно выше качаться на качелях, чтобы никогда не тошнило.
Пятое.
Привыкать к состоянию невесомости: изобрести какое-нибудь приспособление, чтобы висеть головой вниз (просто стоять на голове, как Иринка ни старалась, не выходило - перекувыркивалась и падала).
Шестое.
Привыкать к жаре. Надевать на себя, когда дома никого нет, все шубы, одеяла, фуфайки и терпеть, пока не обольёшься потом.
Седьмое.
Изучать приземление. Прыгать сначала со стула, потом со стола, потом, если удастся залезть, и со шкафа, а во дворе - с крыши сарая.
Восьмое.
Тренировать равновесие. Для этого протянуть по комнате верёвку от белья и научиться ходить по ней.
Фу-у! На первое время хватит. Только бы успеть…
Додумав план, Иринка решила немедленно приступить к действиям.
3
После грозы удалось найти во дворе крошечного лягушонка. Иринка притащила его домой, легла на диван и, содрогаясь от ужаса, положила себе под платье на живот.
Прыжки в комнате со стула, стола и даже шкафа тоже увенчались успехом. Только Александра Петровна каждый раз прибегала из кухни на грохот и с недоумением спрашивала:
- Что-нибудь случилось?
Иринка отвечала невинно:
- На улице грузовик с пустыми железными бочками проехал.
Во дворе прыгать с сарая оказалось проще простого - сарай был невысокий. Но вот дальше всё чуть было не сорвалось.
Однажды Иринка решила провести тренировку на выносливость к жаре.
Александра Петровна ушла в магазин, Иван Васильевич был на работе. Иринка вытащила из шкафа свой лыжный костюм, свитер, засыпанные нафталином валенки. Накрылась двумя одеялами, платком Александры Петровны, легла на диван и стала ждать. Было жарко, но терпимо. Иринка поворочалась-поворочалась и… заснула.
Разбудил её тревожный голос Александры Петровны:
- Ирочка, тебе плохо? Ты заболела? О боже мой…
Девочка высунула из-под вороха одеял красное, как свёкла, лицо. Тренировка подействовала: она обливалась потом, даже по спине стекал ручеёк.
- Нет, я совершенно здорова! Просто немножечко замёрзла… - пробормотала растерянно.
- Замёрзла? - ахнула Александра Петровна. - В такую жару? Мне это совершенно не нравится… Бедная девочка! Сейчас звоню Ивану Васильевичу, надо немедленно доктора.
- Не надо доктора! - завопила Иринка. - Я уже согрелась! - Она проворно раскидывала одеяла, стаскивала свитер.
- Не раскрывайся, прошу тебя! - Александра Петровна так же проворно закутывала её. - Ты же вся мокрая, у тебя температура…
Успокоилась Александра Петровна, лишь уложив Иринку силой в постель и смерив ей температуру. Градусник показывал тридцать шесть и семь. А сама Иринка подозрительно быстро из багровой стала розовой, и глаза были как всегда, и пот исчез…
Вечером между вернувшимся с работы Иваном Васильевичем и старушкой произошёл разговор:
- Считаю своим долгом поставить вас в известность, - сказала Александра Петровна. - С Ирочкой что-то происходит!
- Что именно? - забеспокоился отец.
- Нет, нет, ничего страшного. Но она как-то странно себя ведёт… - И старушка рассказала о случившемся.
Иван Васильевич улыбнулся и постарался успокоить её - он уже сам кое-что заметил.
Прошло ещё несколько дней.
По плану у Иринки дальше шла тренировка на решение задач в полной темноте или при мигающем свете.
Утром, как только Александра Петровна ушла за молоком, Иринка бросилась в ванную с задачником по арифметике в руке.
Выключатель верхнего света в ванной был из коридора. Пришлось взять в кухне табуретку, влезть на неё, снять со второй лампы над раковиной стеклянный колпак и, стоя на табуретке, держа в одной руке задачник и твердя под нос условия задачи, второй рукой то вывёртывать, то ввёртывать лампочку.
Задачку Иринка решила блестяще. Лампочка послушно и беззвучно то вспыхивала, то гасла, как настоящий автомат. А Иринка твердила:
- Теперь делим семьдесят шесть на четыре, получается…
И вдруг… Табуретка наклонилась, выскользнула из-под ног, с грохотом полетела на кафельный пол. А сама Иринка едва удержалась за раковину и не полетела в ванну.
Тотчас из передней раздался испуганный возглас Александры Петровны:
- Опять! Боже мой, что происходит в ванной? Ира, ты там?
- Там, - глухо созналась Иринка. - Ничего не происходит. Просто я свалилась с табуретки.
- Открой сию же минуту дверь, - ледяным голосом приказала Александра Петровна.
Этого голоса Иринка уже не смела ослушаться.
Она щёлкнула замком. В ванной была полная темнота. Александра Петровна зажгла верхний свет. Иринка стояла, как преступница, пряча за спину задачник.
- Что у тебя в руках? - грозно спросила старушка.
Молча Иринка протянула ей задачник.
- Зачем ты здесь? Для чего принесла из кухни табуретку? Почему летом взялась за учебник?
- Александра Петровна! - горячо сказала Иринка. - Табуретка свалилась нечаянно. Я тоже. Видите, даже руку расцарапала.
Старушка молча потащила девочку в комнату, стала заливать царапину йодом. Иринка не пикнула.
А вскоре после этого случая - увы! - произошёл крах всей затеи с тренировками.
Следующим её номером шло изучение невесомости.
Над диваном, под картиной на крюке, Иринка устроила две верёвочные петли. Сняв картину и встав головой на диванные подушки, кряхтя от усердия, она просовывала ступни ног в петли. Потом выталкивала из-под себя подушки и повисала на ногах. Всё это, разумеется, делалось урывками, пока бдительная Александра Петровна уходила из дому.
Повисев сколько хватало терпения, Иринка вытаскивала ноги и шлёпалась на диван. И вот однажды…
Как и в первые разы, она ловко сунула ноги в петли, спихнула подушки и повисла вниз головой. Время истекло - на столе для контроля стоял заведённый будильник. Висеть полагалось минуту.
Иринка вытащила одну ногу, дёрнула вторую - не тут-то было! Петля почему-то затянулась и затягивалась всё сильней и сильней. Изловчившись, Иринка собрала под себя разбросанные подушки - стало легче. Подрыгала ногой - проклятая петля держала её, будто в капкане. Как же быть? Что делать? Звать на помощь? Александра Петровна придёт не скоро, ори не ори, в окно с третьего этажа никто не услышит. Иринка испугалась не на шутку. Всхлипнула…
