- Я приехала сюда из Роанока, когда, - и снова миссис Дейвенпорт кивнула в сторону южной комнаты, - когда у него случился второй удар, вскоре после женитьбы Фрэнка.
Она наклонилась поближе к Парку.
- Скандал был на весь штат, скажу я тебе. Как же, Броутон женился на одной из этих. Броутон - известное имя в округе. Человек достоин уважения за такой поступок. От него разбежались слуги, отца разбил удар, соседи перестали с ним разговаривать, а он все равно взял и женился. Я так считаю, он знает, что делает. Они в ту пору только приехали в Америку, четырех месяцев не прошло. Я тебе скажу, разговоров тогда много было. И вот в разгар событий появляется Сада Дейвенпорт, которая ничегошеньки не знает обо всем об этом.
Она тряхнула головой, словно вспоминая далекие события.
- Я никогда от него не уйду. Не сказать, что я понимаю, зачем приятному, воспитанному и красивому американскому джентльмену было связываться… - Парк наклонился поближе, но тут со двора донесся голос Фрэнка, обращенный к Джупу, и она замолчала и выпрямилась. Фрэнк вошел на веранду.
- Вот ты где, - он застенчиво улыбнулся мальчику, - а я боялся, Тхань прогнала тебя навсегда.
Дядя зашел туда, где, как решил Парк, была кухня, и через минуту вернулся уже с пустым ведром.
- Я принес тебе свежего молока, Сада.
- Надеюсь, не много? Мой холодильник слишком мал, много в него не поставить.
- Литра два, - дядя направился ко второй двери. - Я зайду поговорить с полковником, прежде чем уйти.
Она кивнула.
- Скажите ему, чтобы он не сердился. Ужин будет готов через минутку.
Фрэнк улыбнулся Парку и исчез за дверью.
- Как вы сегодня, полковник?
Дверь закрылась, и больше мальчик ничего не слышал.
Когда горох был почищен, Парк отправился за миссис Дейвенпорт на кухню. Здесь было жарко. Обстановка была очень старой. На древней плите варилась картошка, холодильник был еще с компрессором наверху, у окна стояла раковина, вся в пятнах от старости, окно выходило на передний двор с садом и домиком Фрэнка.
- Ах ты, Боже мой, - расстроилась экономка, - надо было отдать стручки, когда Фрэнк кормил свиней. Ну да ладно, подождут.
Она поставила на плиту маленькую кастрюлю с водой под горох, вытащила из холодильника готового цыпленка, разрезала его и разложила мясо по трем тарелкам.
- Можно, я помогу? - спросил Парк.
- Вот спасибо. Здесь помощь всегда пригодится.
Миссис Дейвенпорт попросила накрыть в столовой на двоих. Парку пришлось задать столько вопросов, где что лежит, что ей было бы гораздо проще сделать все самой. Мальчик постарался запомнить все объяснения, чтобы в следующий раз от него было больше толку. Если бы он мог обменять помощь на информацию…
Когда горох из яркого стал серовато-зеленым, миссис Дейвенпорт взяла одну из тарелок, наложила туда горох и размяла его вместе с картошкой и мелко нарезанным цыпленком.
- Я постараюсь побыстрее, - она вздохнула и закатила глаза. - Надеюсь, сегодня мы в хорошем настроении и будем помогать Саде.
Ее не было больше получаса, но в конце концов ужин был подан. Цыпленок выглядел жестким и холодным, но голод поможет справиться. Парк порезал мясо у себя на тарелке и смешал его с картофельным пюре. Миссис Дейвенпорт внимательно за ним наблюдала, чуть приоткрыв рот. Она была похожа на маму, которая держит ложку перед носом упрямого малыша.
Парк проглотил кусочек.
- Вкусно, - соврал он.
Дальше он искусно маневрировал вилкой, тщательно обходя горку переваренного гороха. Горошины напоминали пушечные ядра отвратительно серо-зеленого цвета.
Экономка заметила его хитрость.
- Мы даже не отведали наших замечательных овощей, - сказала она.
Парк попробовал улыбнуться и поддел вилкой три горошины, одновременно взяв стакан молока. В конце концов, ему не обязательно их жевать. Можно просто проглотить.
И тут он поперхнулся. Ему показалось, что он пытался проглотить большую ложку жирных сливок. Парк смог не выплюнуть горох и молоко, но на глазах у него выступили слезы, и когда он стал все это глотать, то подавился.
Экономка наклонилась к нему, как будто беспокоясь, но ему показалось, что в ее глазах мелькнул смех.
- Вы, городские дети, и молока-то настоящего не пробовали.
- Все в порядке, - с трудом проговорил Парк. - Попало не в то горло.
- Ох ты, Боже мой, - и она отправила в рот маленький кусочек своего ужина.
Мальчик снял очки и вытер рот желтой бумажной салфеткой. Миссис Дейвенпорт смотрела прямо на него, и ему пришлось вернуть салфетку на колени. Приподнявшись на стуле, он вытащил из заднего кармана потрепанный бумажный носовой платок, вытер глаза и как можно тише высморкался.
Экономка перестала есть, вилка замерла в воздухе, она наблюдала за Парком. Мальчик выдавил из себя улыбку.
- Наверно, я не очень голодный. Пока ехал на автобусе, наелся всякой чепухи.
- Мы не будем об этом переживать, правда? - она отправила в рот кусок и начала жевать.
Парк с облегчением положил салфетку рядом с тарелкой. Что теперь? Мальчик стал смотреть по сторонам, чтобы экономке не показалось, будто он наблюдает, как она ест. Старые обои надорваны в углу. Кто-то их подклеил, но неудачно. На выцветшем рисунке были большие цветы: розы и плющ. Он попробовал представить, что за женщина их выбирала. Его бабушка? Жена полковника? Образ не появился. Странно, но он никогда о ней не думал, только о нем.
- А как… как дедушка? - вопрос выскочил сам собой. Мальчик не собирался, не хотел спрашивать.
- Ох, - ответила она, - не знаю.
На мгновение она задержала взгляд на вилке с картошкой.
- Не знаю. Думаю, по-прежнему.
Можно подумать, Парк имел хоть малейшее представление о "прежнем". Но это должно означать, что дедушка больше не расстроен из-за его приезда. "По-прежнему" ведь лучше, чем "расстроен". Или она хотела сказать, что он по-прежнему расстроен? Завтра, решил Парк, я ее попрошу пустить меня к деду. До завтра я постараюсь так ей понравиться, чтобы она поверила: я не огорчу дедушку. Хотя от одной мысли о том, чтобы войти в ту комнату, у него пробежал холодок по спине.
- Ты уже позвонил маме? Твой дядя сказал мне, что тебе нужно ей позвонить.
- Ой, точно, - и он встал из-за стола. - Пойду позвоню.
- Телефон на кухне рядом с раковиной.
Он набрал коммутатор и сказал, что звонок оплатит абонент, которого он вызывает. Рэнди ответила после первого же гудка.
- Поросеночек? - начала она.
- Вы оплатите звонок от Парка Броутона? - спросила телефонистка.
- Я так волновалась…
- Мадам, вы оплатите звонок…
- Разумеется… когда ты не позвонил в пять…
- Разговаривайте.
- Мам?
- Ты в порядке? У тебя все хорошо?
Он бросил взгляд сквозь открытую дверь на миссис Дейвенпорт. Она мирно жевала свой ужин. Парк так хотел найти предлог выйти из-за стола и не подумал, что она останется и будет все слышать.
- Да, у меня все в порядке, - тихо ответил мальчик.
- У тебя странный голос.
- Да нет, все хорошо. Как ты?
- Ой, у меня все отлично. Я успокоилась. Почему ты не позвонил в пять? Я ушла с работы пораньше и ждала твоего звонка.
- Прости. Кажется, мы в это время доили коров, - прошептал Парк, прикрыв рот рукой.
- Доили? - мама удивленно засмеялась. - Фрэнк уже дал тебе работу?
- Да, - соврал он.
- Как он?
- Хорошо. Мам, - Парк посмотрел на миссис Дейвенпорт. Она украдкой смотрела в сторону кухни. Мальчик отошел так далеко, как позволил телефонный провод, - мам, ты мне не говорила, что у папы есть брат.
- Кто? Фрэнк? Говорила. Ты просто забыл.
Парк знал, что не говорила. Он бы непременно запомнил.
- Ты ни о чем мне не говорила!
Мама надолго замолчала. Он даже подумал, что их разъединили.
- Мам, ты здесь?
- Да, здесь. Как полковник? - наконец отозвалась она.
- Так же, - это все, что рассказали ему самому. И еще, что дедушка расстроился, но об этом он говорить матери не собирался.
- Понятно, - ответила она, хотя слово ровным счетом ничего не означало. И после длинной паузы добавила, - Поросеночек…
- Да, мам.
- Я обязательно расскажу тебе об отце. Когда ты подрастешь.
"Мама! - хотелось закричать Парку. - Мне уже почти двенадцать!"
Но он не мог. Не при миссис Дейвенпорт, которая вытягивает шею, словно гармошку, стараясь расслышать, что он там шепчет.
- Я люблю тебя, родной. Помни об этом.
- Конечно, - без выражения ответил мальчик. - Все нормально. Я позвоню через несколько дней.
- Как только захочешь. Дружок, тебе точно там хорошо?
- Да все в порядке, - сердито прошептал он, - не волнуйся.
И добавил громким радостным голосом специально для миссис Дейвенпорт:
- Ну все, пока. Я скоро позвоню. Целую.
8. У источника
Он проснулся с первыми лучами солнца. Первую минуту мальчик неподвижно лежал в кровати, пытаясь вспомнить, как он сюда попал. Послышался крик петуха - он явно гордился своим талантом, и в ответ донеслось мычанье. Парк достал очки из тумбочки, вылез из-под тонкого одеяла и соскочил на пол. Мама купила ему пижаму, специально, чтобы у родственников ему не пришлось спать в нижнем белье, но ее ткань - смесь хлопка с полиэстером - холодила кожу. В такой одежде путь до ванной будет очень длинным. Мальчик быстро оделся, оставил только заляпанные кроссовки и в носках, держа в руке щетку и тюбик зубной пасты, на цыпочках отправился по коридору к лестнице.
Парк шел, прислушиваясь, не проснулся ли еще кто-нибудь (разве они на фермах не встают с рассветом?), но вдруг понял, что в этом огромном доме нет никого, кто может встать на заре: инвалид, глуповатая экономка и городской мальчик. Внизу у лестницы почти напротив дедушкиных часов была та самая тяжелая деревянная дверь. Она была закрыта. За ней лежал Паркинтон Уадделл Броутон Третий, или то, что от него осталось.
О чудо! Юноша вошел, возложил руки королю на лоб, тот поднялся, сел в постели и потребовал свой меч. Исцелен! Исцелен! Одно прикосновение юной руки и сила любви и родной крови победили болезнь и смерть. Одно прикосновение этой чистой юной…
Парк заставил себя повернуть направо и пойти в ванную. Там он тщательно, вдвое дольше обычного чистил зубы. Готово. Чем занять оставшееся до конца дня время? Он посмотрел на часы. Пять семнадцать. Пять семнадцать? Возвращаться в кровать смысла не имело, Парк полностью проснулся. На задней веранде он нашел резиновые сапоги, которые были ему лишь чуть-чуть великоваты. В них он вышел на улицу, аккуратно закрыв за собой дверь, чтобы она не хлопнула.
Парк вдохнул кристально чистый воздух. До этого он никогда не встречал летний рассвет на улице. Здесь явственней слышались утреннее кудахтанье и гомон животных. Из будки вприпрыжку прибежал Джуп и обнюхал руку мальчика. Пес наклонил голову, чтобы Парк погладил его.
- Умница, - прошептал мальчик, - хороший пес.
Джуп завилял хвостом. Парк вдохнул полной грудью. В утреннем воздухе не было зла. Мальчик выпрямился.
Я спущусь вниз мимо хижин и обойду свои владения прежде, чем отведаю пищи. Сенешаль, бесспорно, прекрасный управляющий, но сердца крестьян наполнятся радостью при виде их господина, вернувшегося из странствия. Он кивнул и дотронулся до своего благородного лба, приветствуя молодую девушку, собиравшую яйца, и юношу, который нес еду свиньям. Он остановится и поздоровается с крестьянами, шедшими на пашню, а потом спустится к источнику напиться дивной прохладной воды.
- Когда хозяин в замке, - скажут крестьяне, - он начинает каждый день глотком воды из источника.
Проходя мимо свинарника, Парк увидел, как свиньи вразвалку побежали к кормушке, толкаясь перемазанными в грязи тушками и повизгивая в предвкушении еды. Он поклонился.
- Увы, бедные хрюшки, - произнес Парк, кивнув головой Джупу, и сочувственно засмеялся. Пес непонимающе посмотрел на мальчика.
Сейчас Тхань не увидит, как он перелезает через забор, но с ним собака, поэтому Парк аккуратно открыл ворота, пропустил пса, со знанием дела прошел сам и вернул проволочное кольцо на место.
Почему этим утром ферма пахнет намного лучше? Коровьи лепешки были на своих местах, но их запах чувствовался только, если сильно принюхаться. Воздух был чистым и сладковатым, почти таким же, как вода в источнике. Солнце поднималось выше, раскрашивая небо в ярко-голубой цвет. В груди у мальчика что-то раскачивалось, ему хотелось прыгать и бегать. Вот чем он займется, чтобы поскорее пролетели бесконечные дни. Он будет бегать. Он вырастет на два дюйма и похудеет на двадцать фунтов. Нет, тогда его могут не взять в юношескую футбольную команду. Нет, он не будет худеть, а превратит даже намек на жирок в мышцы, вот чем он займется. И начнет прямо сейчас. Вот в эту секунду. Он свернул с грязной дороги на траву и отыскал местечко без камней и навоза. Сто отжиманий каждое утро перед завтраком! Вот что он будет делать! Трава мокрая, но это его не остановит.
Один. Два. Три. Он быстро выпрямлял руки. Четыре. Пя-ааать. На шестом Парк с трудом поднял бедра над травой, а на седьмом упал носом в траву, тяжело дыша. Наверно, нужно делать все медленней, чтобы добраться до сотни. Ему бы упражняться весь год, а не сидеть за книжками все время. Сколько раз Грег это повторял! И он прав. Что толку быть большим для своего возраста, если ты слишком слаб, чтобы играть за футбольную команду?
Холодная вода пробиралась под футболку, Джуп тыкался носом в шею. Парк встал, быстро огляделся вокруг: не видел ли его кто-нибудь. Потом почесал Джупа за ушами и пошел по траве к домику над источником.
Он уже положил руку на ручку двери, как вдруг услышал звук. Внутри кто-то был. На часах еще нет половины шестого утра, а внутри кто-то безутешно рыдал. Это могла быть только Тхань. Как ни сложно представить эту маленькую грубиянку плачущей, но это точно была она. Джуп завыл. Парк поднял руку, чтобы успокоить собаку, но поздно. Девчонка распахнула дверь так резко, что и он, и Джуп чуть не упали внутрь через порог.
- Ты! - закричала она. - Что ты тут делать? Мой место! Ты не подглядывать! Не подглядывать!
Она замахнулась рукой, словно хотела ударить Парка, он отстранился, и она упала на колени и снова заплакала от ярости и обиды.
Ему было ее и жалко, и нет. Все-таки она была с ним слишком груба.
- Послушай, - начал он самым мягким тоном, какой только мог представить, - не переживай. Я никому не скажу, что видел тебя.
Но она продолжала рыдать и бить кулаками по земле.
- Зачем прийти? Зачем ты прийти?
На ферму? К источнику? Что она имеет в виду?
- Попить воды, - ответил Парк. Это казалось самым подходящим ответом.
- Врать! Врать!
- Я рано проснулся, - в голосе звучало раздражение. - И захотел пить.
Он обошел девочку и зашел внутрь, толкнув за собой дверь, чтобы она закрылась.
Чокнутая! Да кто она такая, чтобы называть его лжецом!
Он присел на край желоба, чтобы собраться с мыслями. Он не уступит ей домик над источником. Он ей не принадлежит.
И если нужно, я вызову черного рыцаря на поединок чести, и один из нас навсегда останется на поле битвы, разве что смерть унесет его в своем паланкине. Ибо я не попрошу пощады, и сам буду разить противника без всякой жалости…
Словно в ответ на его мысли, девочка распахнула дверь с такой силой, что та ударилась об стену домика и он задрожал.
- Что ты делать? - требовательно спросила она.
- Хочу попить воды. Я тебе уже сказал.
- Где твоя чашка?
- Я….
Она дернула головой.
- Дурак. Взять кокос.
- Я знаю о нем.
- Я показать, - она схватила скорлупу кокоса с полочки над трубой. - Двигаться.
- Я знаю, как зачерпнуть воды.
- Двигаться, ты толстый, я сказать. Я показать.
Парк встал и вышел из домика. Он пошел вдоль дороги. Джуп остался стоять, переводя взгляд с открытой двери на мальчика и обратно, словно зритель на теннисном матче. Парк свистнул.
- Пошли, Джуп.
Пес на секунду задумался, а потом побежал к мальчику. Парк расправил плечи. Интересно, она видела? Конечно, видела. Он повернулся к домику спиной и пошел обратно, не оглядываясь. Пусть знает.
Когда Парк дошел до железных ворот, он передумал.
- Джуп, стоять, - скомандовал он и побежал к большому коровнику, где скорее всего Фрэнк доил коров в одиночестве.
- Можно, я помогу? - Парк старался говорить искренне, но тихо, чтобы не потревожить животных.
Фрэнк улыбнулся в ответ.
- Конечно. Иди помой руки и возьми табуретку. Я научу тебя.
Парку неожиданно понравилось, как Фрэнк это сказал.
- Смотри сюда. Ты слегка сжимаешь тут сверху и потом как бы выдавливаешь молоко. Попробуй.
Пятнистое вымя оказалось теплым и неожиданно шершавым на ощупь. Он сжал и потянул. Ничего не произошло.
- Не переживай, - подбодрил Фрэнк, - ты приноровишься. Попробуй еще.
Он сжимал и тянул, сжимал и выдавливал, сжимал и дергал и наконец-таки увидел тонкую белую струйку.
- Получилось! У меня получилось!
Корова топнула ногой и хлестнула его хвостом по лицу.
- Ш-ш-ш, тише, - произнес Фрэнк. - В следующий раз постарайся, чтобы молоко попало в ведро, и все будет отлично.
На большом ботинке дяди рядом со шнурком в трещинке красовалась маленькая молочная лужица. Парк уставился на нее. Он не мог произнести ни слова. Он залился краской. Фрэнк тряхнул ногой.
- Не беда, попробуй снова.
Не поднимая глаз, мальчик потянул вымя. Опять ничего. Ему стало жарко. Он схватил вымя правой рукой и дернул левой. Молоко полилось, но корова дернула ногой и снова ударила хвостом.
- Мягче, - посоветовал дядя. - Немножко терпения.
Парк услышал, как сзади открылась и закрылась дверь. Уголком глаза он заметил, что Тхань похлопала корову сзади, пододвинула табуретку и ведро. Пинг-понг, пинг-понг - ритмично, в две руки девочка начала доить.