Впрочем, так думали далеко не все ребята, ну а про взрослых и говорить не приходилось. Они-то как раз считали, что именно на это и надо было потратить премию за находку голицынского клада. Потому что как ни крути, клад этот пролежал в петровской земле почти целый век, и раз наследники князей Голицыных не заявляли на него прав, то он фактически принадлежал всем петровским жителям. Стало быть, и потратить его надо было именно на общие цели. Вот и появилась в Петровском небольшая деревянная церковь, где в загадочной глубине, под высоким сводом с ликами Христа и святых теперь любой человек мог попытаться найти поддержку, утешение, ответы на терзающую душу вопросы, открыть для себя вечные ценности Добра и Света.
Поднявшись по крутой тропинке, ведущей вдоль обрыва, ребята вошли в старинный парк. Пройдя густые заросли сирени, они вышли к бывшей волейбольной площадке, и поневоле остановились. Уже сколько месяцев прошло, но, приходя на это место , ребята по-прежнему ощущали легкую дрожь в коленках.
Когда-то, в конце XVII века, здесь, на месте нынешней заасфальтированной волейбольной площадки, возвышался один из самых величественных храмов Подмосковья – церковь Успения Пресвятой Богородицы. Ее построил в 1688 году боярин Петр Прозоровский, и пригласил на освящение храма своего бывшего воспитанника царевича Ивана, который к тому времени стал царем Иваном Алексеевичем, его супругу, а также царевну Софью, Патриарха Московского и многих церковных иерархов того времени. Несколько веков петровский храм гордо возвышался на высоком берегу Москвы-реки. В нем побывали почти все русские цари и императоры. Но в конце тридцатых годов прошлого века храм был взорван – председателю местного колхоза потребовались кирпичи на сооружение теплицы. Почти семьдесят лет Петровское жило без церкви, пока прошлой осенью неподалеку от фундамента храма, не была сооружена деревянная церковь. Это и было то самое важное дело, на которое потратили половину своей премии Антон, Родик и Тёма!
Храм был сложен из добротных бревен, его крышу покрывала черепица. На покрытой медью "луковке" возвышался крест. Тот самый крест , воссоздать и установить который помог клад князей Голицыных!
Сейчас, в полдень, возле деревянной церкви было тихо и безлюдно. Ребята робко подошли к крыльцу, перекрестились, глядя на надвратную икону Пресвятой Богородицы, и вошли в храм.
Внутри было прохладно и уютно. Летнее солнце, словно пробивающее золотыми лучами оконные проемы в церковных стенах ярко освещало иконы небольшого иконостаса. Из окон был видна зеленая листва вековых деревьев, за ними – берег Москвы-реки, а вдали – привольно раскинувшиеся на холме дома Знаменок. Хорошо!
Отец Тихон был еще молод, не старше тридцати лет, но ребятам он казался уже опытным, много пожившим человеком. Он благословил отроков, по очереди дружески приобнял их за плечи и потрепал вихрастые макушки.
Ребятам это было очень лестно и приятно. Здесь, в этой церкви, их всегда принимали как своих. Многие ли ребята могут похвастаться таким отношением к себе со стороны взрослого, да еще священника?
Расспросив Антона, Родика и Тёму о том, как поживают их родители, отец Тихон подвел ребят к деревянному столу, на котором лежала какая-то большая схема. Присмотревшись, АРТ с удивлением поняли – перед ними находится чертеж большого храма!
– Вот, хочу поделиться с вами, ребята, большой радостью, – промолвил отец Тихон. – Вам первым показываю это чудо!
Антон и его друзья наклонились, внимательно разглядывая чертеж.
– Странно… – тихо сказал Антон. – Этот храм очень похож на нашу старинную церковь Успения Пресвятой Богородицы!
– Это она и есть, – с гордой улыбкой ответил отец Тихон. – Появились добрые люди, которые хотят восстановить наш древний храм. Весной начались проектные работы. И вот их результат!
Ребята озадаченно переглянулись.
– Вы хотели сказать, что скоро в нашем парке… начнется строительство второго храма? – удивленно спросил Тёма.
Отец Тихон кивнул.
– Даст Бог, уже в этом году, – подтвердил он. – Деньги частично уже собраны, губернатор Громов и наш владыка митрополит Ювеналий обещали помочь…
– А разве так бывает, чтобы рядом стоял две церкви? – недоверчиво спросил Родик.
– Конечно, бывает! – ответил ему Антон. – Вспомни хотя бы Кремль. Там на Соборной площади стоят сразу несколько храмов, да еще каких больших – Успенский, Архангельский, Благовещенский!.. И колокольня Ивана Великого тоже с церковью!..
Отец Тихон кивнул:
– Верно, верно, Антон. Ты я, вижу, зря времени не теряешь. Изучаешь храмы Московского Кремля? Молодец!
Антон даже зарделся от похвалы.
– А я вот что хотел вам сказать, – продолжил отец Тихон. – 26 июня, это 9 июля по гражданскому календарю, Русская Церковь празднует день Тихвинской иконы Божией Матери. Наша сельская администрация хочет устроить большой праздник, с ярмаркой и различными увеселениями. Так было заведено в нашем Петровском еще с XVIII века. Ныне этот обычай решено возродить. На празднике мы и расскажем сельчанам о восстановлении их старинного храма! Было бы хорошо, если там выступят с представлением ваши старые знакомые из бывшей петровской лесной коммуны. Кажется, у них есть хорошая концертная программа?
Антон обрадовано ответил:
– Еще какая! Кстати, сейчас Игорь Бекетов и его ребята из интерната готовят новый спектакль. В нем рассказывается о событиях, которые случились в нашем Петровском два года назад. Я думаю, всем местным жителям будет очень интересно на это посмотреть!
– Прекрасно, – обрадовался отец Тихон. – Можете приглашать своих друзей!.. Но я позвал вас и по другому, более важному делу.
Священник обвел рукой стены храма.
– Как вам нравятся наши иконы, ребятки?
– Очень нравятся! – восхищенно сказал Родик.
– Да, они классные! – поддержал его Тёма. – То есть, действительно очень красивые. Так сияют – глаз не оторвать!
Антон промолчал, и отец Тихон вопросительно взглянул на него.
– А ты что молчишь?
– Ну… не знаю, – неуверенно промолвил Антон. – Конечно, эти иконы красивые, слов нет. Но… уж больно они новые! В других храмах, где я бывал вместе с родителями, всегда рассказывали о старых особо чтимых или даже чудотворных иконах. А у нас их нет. Обидно как-то.
Отец Тихон вздохнул.
– В том-то все и дело, ребята! В старом петровском Успенском храме находились десятки прекрасных икон. Перед тем, как церковь взорвали в 1939 году, многие иконы разобрали по своим домам петровские жители. Времена тогда были тяжелые, богоборческие, и потому далеко не все рискнули поставить иконы в красный угол своей избы. Наверное, их просто схоронили где-нибудь на чердаках. Прошло семь десятков лет, многие иконы наверняка погибли, а те, что уцелели, петровские жители давно считают своими семейными реликвиями… Увы, нам не удалось вернуть в наш храм ни одной из них!
– Но ведь самые ценные иконы спас бывший настоятель старой церкви, разве не так? – неожиданно сказал Антон.
Отец Тихон даже вздрогнул от неожиданности.
– А ты откуда знаешь? – изумленно спросил он.
И тогда Антон рассказал о том, как год назад АРТ встречались со сторожем дачного кооператива Иосифом Давыдовичем. Он-то и поведал троим друзьям о том, как однажды в детстве вместе с приятелями забрался в подвал поповского дома, но вместо еды обнаружил там только многочисленные темные доски, стоявшие на стеллажах. Это были иконы!
Отец Тихон вдохнул.
– Вот, оказывается, кто мог бы нам помочь… Очень жаль, но Иосиф Давыдович преставился этой весной. Я отпевал его здесь. Ах, если бы вы рассказали мне эту историю про иконы прошлой осенью! Я бы тут же встретился со стариком.
Родик развел руками.
– Ну мы же не знали, что это так важно… И к тому же, Иосиф Давыдович говорил, что иконы толком не разглядел. Он искал в подвале священника банки с медом да вареньем, ему было не до икон – ребенок же! Да и стояли они боком на полках, словно книги, а в подвале было темно…
Батюшка еще раз вздохнул, а потом горько улыбнулся.
– Ту икону он наверняка бы увидел. Не знаю, как именно, но увидел! Не глазами, так сердцем…
Заметив недоумение на лицах ребят, отец Тихон объяснил:
– Вот об этом я и хотел с вами поговорить, ребятки. Восстановление древнего храма – дело непростое, оно займет года два, не меньше. Но когда-нибудь храм Успения Пресвятой Богородицы вознесет свои три купола над Москвою-рекой, и состоится его торжественное освящение, и в нем вновь будут совершаться божественные службы, к нему потянутся ваши односельчане. Не только мне, но и всем нам очень хочется, чтобы в иконостас возрожденного храма вернулась наша древняя Тихвинская икона Божией Матери! Вы что-нибудь слышали о ней?
Ребята смущенно пожали плечами. И тогда отец Тихон открыл перед ними еще одну страницу истории Петровского, о которой друзья прежде не подозревали.
Оказалось, что дед боярина Петра Прозоровского, Семен Васильевич, был прославленным воеводой. В начале XVII века, в Смутное время, он по приказу царя Михаила Федоровича возглавил русское войско в борьбе со шведскими отрядами, которые вторглись на Русь. Одним из самых тяжелых сражений этой войны стала оборона города Тихвина. Это старинный русский город на реке Тихвинка сейчас стоит в двухстах километрах к востоку от Петербурга, которого тогда еще не было. Несколько дней продолжалась битва русских полков с превосходящими их силами противника. Горожане, от мала до велика, принимали участие в обороне родного Тихвина. Они знали: если враг все-таки победит, кровь мирных людей рекой потечет по улицам!
Так бы и случилось, но военный талант Семена Васильевича Прозоровского помог русским войскам одержать победу над противником. Шведы бежали, и на улицах Тихвина воцарилось ликование. Все славили русское войско и его мудрого полководца. А затем в подарок Прозоровскому вручили список (то есть копию) со знаменитой чудотворной иконы Тихвинской Богоматери – одной из самых почитаемых святынь Русской Православной Церкви.
История этой реликвии воистину удивительна! В Сказании о Тихвинской иконе Богоматери, написанном в XVI веке, говорится, что чудесно явившаяся на реке Тихвине икона есть на самом деле Одигитрия Константинопольская, одна из самых почитаемых в Византии икон. Именно тогда на Руси окончательно оформилась государственная идеология, что Москва – это третий Рим! Икона Богоматери Одигитрии Тихвинской стала олицетворением живой преемственности святости и покровительства Божией Матери от Палестины, Рима и Константинополя в православном российском царстве. Вот какую священную реликвию помог спасти воевода Семен Прозоровский!
Семен Васильевич с триумфом вернулся в столицу. Его военные заслуги были высоко оценены царем Михаилом Федоровичем, и Прозоровский трижды в опасные моменты назначался осадным воеводой в Москве.
Перед кончиной боярин Семен Прозоровский подарил список с Тихвинской иконы своему сыну Ивану, первому владельцу Петровского. В 1665 году тот построил деревянную церковь, освященную в честь Тихвинской иконы Божией Матери, с которой была связана одна из славных побед его отца. Сам Иван Семенович был полковым воеводой. В 1670 году он возглавил оборону Астрахани против Степана Разина, но бунтовщики овладели городом в результате измены стрельцов. Раненый в бою воевода был захвачен в плен и сброшен с городской стены…
После смерти Ивана Семеновича Петровское перешло к его сыну Петру. Он принял решение построить новую, каменную церковь Успения Пресвятой Богородицы. И главной святыней в ней стала Тихвинская икона Богородицы, которую с тех пор стали особо почитать. Очень скоро она тоже была признана чудотворной, и в петровский храм потекли сотни верующих людей из всех окрестных деревень и даже из самой Москвы, чтобы поклониться образу Заступницы рода христианского, помолиться Ей и попросить Ее о помощи.
Так было до тридцатых годов прошлого века, когда петровский храм был закрыт. Говорят, что Тихвинскую икону спас последний ее настоятель, отец Серафим. Через пару лет после взрыва церкви началась война. Настоятель исчез, возможно, умер, и следы чудотворной иконы потерялись…
– Вот такая грустная история, – закончил свой рассказ отец Тихон и пристально посмотрел на притихших парней. – Но я уверен, что эта история не закончилась! Где-то наша Тихвинская икона должна храниться… Чудотворные иконы не тлеют, не тонут, и не горят! Если как следует заняться ее поисками, то рано или поздно они принесут плоды.
Так, кстати, случилось и с той, главной иконой Богоматери из города Тихвина. Она ведь тоже в свое время затерялась, и лишь многие годы спустя ее следы обнаружились аж в самой Америке! И только недавно, в 2003 году, с помощью отца Сергия Гарклавса, настоятеля Свято-Троицкого собора в Чикаго, эта икона была все-таки возвращена в Россию, в свой родной Тихвин! Об этом значительном для всех православных людей событии писали многие газеты. И вот я подумал: скоро начнется восстановление нашего древнего петровского храма. Не настала ли пора появиться на свет и петровской Тихвинской иконе Богородицы?
Антон судорожно сглотнул. Тёма опустил голову, глубоко задумавшись, а Родик напротив, заулыбался во весь рот. Он подмигнул Антону и толкнул его локтем в бок – мол, ты чего молчишь?
– Вы… вы хотите, чтобы мы занялись поисками нашей Тихвинской иконы? – сдавленно произнес Антон.
Отец Тихон развел руками.
– Разве я это сказал? Нет. Я прекрасно понимаю, что с момента исчезновения нашей главной петровской святыни прошло слишком много лет. Нет никаких нитей, которые могли бы привести к иконе сквозь лабиринты времени… Но ведь и сокровища князей Голицыных тоже лежали без малого век в подземелье, ожидая тех, кому Бог откроет клады земные! Многие алчные людишки их искали, некоторые из них сгинули невесть где из-за своей жадности… А вы нашли клад, можно сказать, с первой же попытки! Почему же так случилось?
Тёма недоуменно пожал плечами.
– Мы не знаем… Повезло!
Отец Тихон добродушно улыбнулся.
– Повезло… Нет, ребята, тут не в везении дело, а в промысле Божьем. Пока сокровища Голицыных были для вас только лишь источником обогащения, клад вам не давался, разве не так? Но как только в ваших душах зажегся добрый огонек… как только у этого отрока, – и батюшка ласково посмотрел на Антона, – понятие "крест" стало превращаться в символ Веры, клад вам и открылся. Не для того, чтобы потешить вашу детскую жадность, а для того, чтобы вы помогли построить этот малый храм! И сами вы стали после событий прошлого лета другими, разве не так? Вот что я имел в виду, когда говорил о промысле Божьем.
Тёма озадаченно потер подбородок. Да, нечто подобное однажды сказала ему и мать… Но в такое просто невозможно поверить! Трое самых обычных мальчишек – и "промысел Божий"…
– Но почему именно мы… – неровным голосом спросил он. – Вокруг полно мальчишек и девчонок, да еще и получше, чем мы! Что мы такого особого сделали, чтобы обратить на себя внимание самого Господа? Да ничего не сделали!
– Верно! – поддержал его Родик. – И если говорить честно, то о храме мы с Тёмкой, Ахсаром и Оксаной даже и не думали до тех пор, пока Антошка не раскрыл нам глаза. Но это случилось уже потом, когда он лежал в больнице, клад к тому времени был уже найден…
– К тому же, моего Буля бандиты убили, а Антоху тяжело ранили! – воскликнул Тёма. – Ничего себе "промысел Божий"! Врачи до сих пор удивляются, что Антон так быстро выздоровел, и уже той осенью смог пойти в школу. А если бы пуля летела чуть выше, то…
Отец Тихон поднял руку, успокаивая ребят.
– Помните: пути Господни неисповедимы, – промолвил он. – Да, вам пришлось пережить немало тяжелых минут. Но ведь в этих поисках вы нашли не только клад, но и самих себя. Гибель пса, вашего верного друга, стала как бы напоминанием о вечном. А рана Антона… Он ведь не погиб, и выздоровел на удивление быстро, верно? Из-за ранения Антон провел месяц в больнице, и смог как следует поразмышлять, разобраться в том, что накопилось в его душе. И пришел к верному решению, нашел правильный путь от клада до креста, разве не так? А потом повел и вас по этому пути…
Что касается "обычных парней"… Слышал я от прихожан историю про то, как два года назад вы помогли выжить коммуне бездомных ребят, что располагалась где-то в лесу, в заброшенном пионерском лагере. Много людей живет в Петровском, а первыми пришли на помощь сирым и обездоленным именно вы! Наверное, тогда Господь вас выделил, и поручил вам построить эту маленькую церковь. А сейчас избранные Богом люди готовы восстановить древний петровский храм. Помощь в этом святом деле от вас вряд ли потребуется. Но наша Тихвинская икона… Она очень украсила бы новый храм, накрепко связала бы его с далеким и славным прошлым, и не только села Петровского, но и всей Руси! Ведь появилась эта икона в нашем селе, благодаря великой победе русского оружия над иноземными захватчиками.
Поймите, ребята: я ничего не утверждаю, и ничего не прошу. Но мне почему-то кажется, что именно вы способны сделать это большое и доброе дело – найти нашу старинную чудотворную икону. Вы умны, любознательны, и как это нынче модно говорить, динамичны. Два года подряд вам удавалось совершать немалые добрые дела. Настало третье лето… Кто знает, что оно вам сулит?
Глава 4. Звонки, звонки, звонки…
Когда ребята вышли из храма, они долго не могли произнести ни слова. Родик почему-то хитро улыбался, но потом, словно спохватившись, нахмурился и возмущенно воскликнул:
– Ну и дела! Попались мы со своими добрыми делами, словно кур во щи. То лесную коммуну спасай от рук бандитов, то отдай премию за клад князей Голицыных на строительство новой церкви… А сейчас иди туда, не знаю куда, и найди то, не знаю что! То есть, конечно, что нам надо искать, нам объяснили, но…
Запутавшись, Родик смущенно замолчал. Антон криво усмехнулся, а Тёма наградил друга звонким щелбаном.
– Что, устал от добрых дел, Лис? Ну тогда иди, погоняй в футбол, потусуйся с парнями возле клуба и попей "Пепси-колы"… А ты чего молчишь, Антон? Если верить батюшке, то именно из-за тебя мы все трое попались на заметку высшим силам. Меня аж в дрожь от этого бросает! Неужто этим летом наши приключения продолжатся?
Антон открыл рот, чтобы ответить, но в эту минуту зазвонил мобильник Тёмы. Тот по своей привычке (он любил секретничать) отошел в сторону и минуты две поговорил с кем-то, а потом торопливо вновь подошел к друзьям.
– Это звонила из интерната "Двуречье" Маша, одна из сестер-двойняшек, – озадаченно сказал Тёма. – Сказала, что у "петровских" ребят неприятности. Просила нас срочно приехать.