Шли мы долго, больше четырёх часов. Конечно, средняя скорость человека с грузом - четыре километра в час, но по дороге мы останавливались, чтобы тот, кто несёт рюкзак, передал ему тому, кто шагает свободно. Иногда кто-нибудь просил сфотографировать его на фоне красивых просторов, выяснялось, что другие тоже не против щёлкнуться. Я повесила дедушкин фотоаппарат на шею, сделала всего пару кадров: надо беречь плёнку для скал. Пели птицы, молодая трава поднималась к нашим ногам, летали майские жуки, лёгкий ветер помогал идти. Он тихонько обдувал голову, и она становилась пустая, звенела на поворотах. И вот в этой пустой голове, как раз когда мы обходили здоровую лужу, появились новые мысли - то есть старые, но они так давно не залетали в неё, что казались новыми. Я, например, подумала, что давно не была ни в каком магазине с Наташкой, не разговаривала с Терёшкой. Чего бы мне, вообще-то, с ними не поговорить? Теперь моего пса уж точно не возьмут ни на какие поиски, все прямо ахнули, когда узнали, что он теперь без глаза, весь класс. К концу учебного года мои одноклассники подуспокоились, устали от бесконечных поисков. Все больше волнуются о годовых оценках, чем о потерянных собаках и кошках, недавно Колька подсказал мне ответ на контрольной по химии, хоть мы и разные варианты решаем. А Наташка намекала, что не прочь погулять. Да я и так уже давно перестала злиться на них. Пожалуй, позвоню им, когда приеду.
- Финиш! - объявил Борисыч. - Скалы! Скоро будем на месте.
Никаких скал не было - только дорога, по которой мы идём, справа - поле, слева - обрыв и синий лес где-то далеко. Все стали вглядываться вдаль, наконец Вовка Алексеев не выдержал:
- Какие скалы, Семён Борисыч?
- А там что? Внизу?
- Река!
- Ну! А ты на чём стоишь? На скале!
Вовка скинул рюкзак и побежал прямо к обрыву. Лёг на землю и заглянул в пропасть, покрутил головой. Долго он молчал, а потом обернулся к нам, крикнул:
- Белые!
Тут уж все не выдержали и так же, как Вовка, легли на обрыв. Мы лежали прямо на скале! Сверху она заросла травой, а вот стена была белая! Ну, слегка желтоватая, но это мелочи. Вот это высота! Мы лежали, смотрели на скалы, на реку, на синий лес и пролежали бы ещё, если бы Борисыч не крикнул:
- А палатки вы в темноте будете ста-авить?
Мы пошли дальше. И вот показалась тропинка, которая шла вниз по более-менее пологой скале.
- Кста-ати, тут последнее место, где ловит телефон. Внизу связи нет. Так что можете позвонить.
Все, конечно, тут же достали свои телефоны, и я тоже. Мама сказала, что Спальник грустит, поскуливает, но дедушка за ним смотрит, гладит, что-то рассказывает всё время. Я ещё хотела позвонить Петьке Воронцову, но передумала, он как раз готовится к экзаменам, отвлеку ещё. Просто отправила сообщение, что уже на месте и что тут очень красиво.
Утром была тренировка, днём тоже была тренировка, ну и вечером, чтобы не расслаблялись. Оказалось, что лезть по настоящей скале - совсем не то, что лезть по тренажёру, даже по скалодрому. Сначала кажется, что на скале проще, море зацепов, выступов, опор, ползи и ползи, не думай ни о чём. Но это не так. Некоторые зацепы такие узкие, что держаться за них никак не получается. Ноги то и дело соскальзывают, а если солнце в глаза, то вообще трудно понять, куда тянуться рукой, куда ступить ногой. Но самое странное - крики галок прямо из камней. В скалах есть пещеры, в пещерах живут галки, как раз сейчас у них вылупились птенцы. Птицы сидят в своих пещерах, делать им нечего, слушают, что происходит снаружи. А снаружи ползут спортсмены. Как только галки слышат какое-то шевеление, начинают орать что есть мочи. Когда привыкнешь, ещё ничего, но сначала меня это здорово сбивало. Борисыч бы сказал - "деморализовало". Ползёшь - и вдруг такой гвалт. И не видно никого, только слышно. Пока не поднимешься повыше, всё будут орать, ничего не поделаешь. Странно, что скалы называются Грачиными, а не Галочьими, вот что я скажу. Хотя "Грачиные" звучит лучше, конечно, не поспоришь.
Целый день я думала подняться по тропке на ту дорогу, по которой мы шли, позвонить домой, но Борисыч без остановки заставлял нас лазить, тренироваться. Инка додумалась - забралась на скалу, достала из кармана телефон и позвонила. Вот молодец! А я оставила свой в палатке, думала, на тропинку всё равно идти мимо лагеря, а так он только мешаться будет. Инке, правда, потом от Борисыча досталось.
- Если за-автра кто-то придёт на соревнова-ания с теле-фо-оном - отберу! Так и запомните.
У меня плохо получалось, трассы я проходила медленнее, чем на городских соревнованиях. Борисыч смотрел на секундомер, когда я спускалась обратно, и только вздыхал, только качал головой, только цокал выразительно языком, но ничего не говорил. А что говорить - всё понятно.
Была одна надежда - на траверс, но и тут я подкачала, переоценила свою растяжку - не смогла дотянуться от одного выступа до другого; пока искала что-нибудь ещё, потеряла время. И настроение тоже, причём до такой степени, что после тренировки зачем-то погналась за гадюкой. Днём она грелась на солнце, а вечером поползла домой, тут-то я её и увидала. Побежала, хотела схватить, но Борисыч вовремя остановил меня.
- Мальцева! Совсем, что ли? Ядовитая же!
После ужина я попробовала отпроситься позвонить.
- Семён Борисыч, мне бы… - и показала телефон.
- Мальцева, ты сегодня о-очень глупая! Обычно не о-очень, а сегодня уж совсем! Тебя в темноте майский жук сшибёт, полети-ишь в реку, бульк! Это же не го-ород! Это же не асфа-альт! Думай!
- У меня фонарь.
- Цыц! Спортивный режим!
Он помолчал немного.
- Ла-адно, скажу. Я звонил твоим. Верёвки снимал, позвонил сверху. Жи-ив твой Спальник! Передаёт привет, скучает, ждёт с победой.
- А как дедушка?
- Дедушка? Жив тоже. - Он снова замолчал. - Со Спальником заодно. Всё будет путём, Женька. И ты чтобы завтра была в форме. Ясно?
Ясно, чего тут неясного.
27
Утром нас выстроили в линейку и сказали, что соревнования начинаются, пожелали всем удачи, и мы пошли на отборочный тур. Две красные ленты тянулись по скале широким кривым коридором - снизу вверх или сверху вниз, кому как интереснее. Думаю, что снизу вверх - мы же наверх полезем. Это сегодня, а завтра - траверс, то, что я люблю. Труднее всего было идти первым, хоть мы вчера и пробовали лазить по этому маршруту, но тут ещё не было красных лент. Отборочный тур у нас прошли почти все, у меня был второй результат после Инки. Неплохо вообще-то, я даже не ожидала, особенно после вчерашнего провального дня.
- Молодцы, молодцы. Сейчас финал, там маршрут посложнее, с секретом, - готовил нас Борисыч, он вдруг перестал растягивать слова, от волнения, наверно. - Так что используйте свои сильные стороны. Все используйте.
И он выразительно посмотрел на каждого.
Вот это маршрутик придумали для финала - как раз там, где галки в скале кричат. Начинается он очень здорово, и все стартуют хорошо - много зацепов, но они такие хитрые, уводят не туда. Чуть влево сдвинешься, а тут уже нужна хорошая растяжка, чтобы повыше поднять ногу, а направо - сильные руки, чтобы дольше держаться за скалу, пока нащупаешь ногой подходящий уступ. Много тонкостей, словом, красивый спорт, умный, я бы сказала. Но и тут тренировки нужны, хорошо бы знать скалы. Вот веселковские были тут в прошлом году, что-то помнят, не суетятся, редко ошибаются. Правда, наша Инка прошла не хуже, даже лучше некоторых.
И вот дошла очередь до меня. Стартовала я неплохо, но скоро запуталась, куда мне лучше ступить.
- Ду-умай, Женя. - У Борисыча был спокойный голос, он знает, что орать на меня нельзя, другие на своих в таких ситуациях кричат уже. - Ты же у-умная.
Думать было некогда, но лучше уж потратить время на это, чем бестолково хвататься за скалу. Так, Борисыч сказал, что мы должны использовать сильные стороны. Лучше всего я прохожу траверс - лазанье не вверх, а вдоль стены. И отец когда-то говорил мне, что на Грачиных скалах есть такой маршрут, часть которого лучше проходить траверсом, но я его не очень-то слушала. Кажется, надо уходить влево, когда услышишь галочий крик. Я поднялась повыше, и тут закричали галки, не очень громко, но я знала, что скоро разорутся во все свои глотки. Так. Значит, тут и надо идти траверсом. Слева был хороший зацеп. Потянулась к нему и увидела камень для ноги, потом ещё и ещё. Мой траверс плавно поднимался вверх, хорошо, что коридор из лент такой широкий и я не нарушаю маршрут. Потом я пошла вправо, точнее вправо и вверх. И вот совсем близко - красный флажок, налепленный на скалу.
Секундомер выключают, когда спортсмен хлопает по этому флажку ладонью. Хорошо.
- Время! - крикнула я.
- Отлично! Ещё-ё минута! - крикнул снизу Борисыч. Он и не подозревает, для чего я спрашиваю.
На поясе у меня был мешочек с магнезией, а в нём я спрятала телефон. Сейчас достала - есть сеть! До мамы дозвониться не получилось, у неё было занято. Я позвонила отцу.
Снизу кричали разное: чтобы я хлопнула по флажку, чтобы отцепилась от скалы, что меня дисквалифицируют, что время идёт.
- Отец! - сказала я в трубку. - Как там Спальник?
- Женя? Ты где? Ты нашла траверс?
- У меня пятьдесят секунд. Нашла. Как Спальник?
- Знаешь. Мне кажется, что…
- Ну?
- У него, кажется, скрипят уши, знаешь.
- А дедушка?
- Дедушка? Гладит Спальника всё время. Мафию собирается ловить.
- Двадцать секунд, Мальцева! - крикнул тренер. - Тебя снимут с соревнований!
- Жень, давай мириться, - сказал отец.
- Угу. Погоди, некогда. - Я нажала "отбой" и дотянулась до флажка.
- Поздравляю, последнее место, - сказал Борисыч, когда я спустилась вниз.
- Угу.
- Чего - "угу"? Гони телефон!
Борисыч тут же убрал его в карман.
- Радуйся, что не дисквалифицировали. Не понимаю, каким чудом. Вторая попытка будет ещё.
Правда, странно, что меня не сняли с соревнований вовсе. Но мне было наплевать, честно говоря.
- Борисыч, у него уши скрипят!
- "Борисыч"! Нашла "Борисыча"! Семён Борисыч! Цыц! Я отошла в сторону, выдохнула и стала смотреть на реку и синий лес. Красиво там было, просто восторг, изначально всё красиво. Взяла свой "Зенит" - он лежал рядом с вещами наших девчонок - и тут вспомнила про дедушку. Снова говорит про мафию. Я открыла "Зенит". Плёнки в нём не было. Ну и ладно, я всё равно щелкнула несколько кадров.