Если вы любите читать про настоящие, невыдуманные приключения - возьмите в руки эту книгу. Если нет - оставьте её, потому что ничего выдуманного в ней нет, здесь всё - правда.
Прочитав эту книгу, вы узнаете не только о делах первых пионеров, но и приобретёте нового друга - Васю Гладышева.
Боевой Вася Гладышев - главный герой этой книги - во всех необыкновенных приключениях ведёт себя как настоящий пионер, рыцарь красного галстука. У него и теперешним пионерам есть чему поучиться.
Содержание:
-
Загадочная картинка 1
-
Хорошее начало 1
-
Жестокая игра 2
-
Первая ссора 2
-
Познакомимся ближе 3
-
Гришкины тайны 3
-
Радостная ошибка 4
-
В ночное 4
-
Вестница беды 4
-
Что-то страшное… 5
-
Нечистая сила? 5
-
Непонятные споры 5
-
В этом надо разобраться! 6
-
Немного истории 6
-
Кулацкий заговор 7
-
И опять в ночное 7
-
Разговор у костра 7
-
Проспал Гришка! 8
-
Угрозы и посулы 8
-
Фролкино враньё 8
-
Привидения бывают 9
-
Не трусь, пионер! 9
-
Дела взрослых 9
-
Поперёк старинных межей 10
-
Мечты и планы 10
-
Чудесное местечко 10
-
Страшная лавина 10
-
Кто это подстроил? 11
-
Спор продолжается… 11
-
Трудно одному, трудно… 11
-
Надо организоваться! 12
-
Попытка не пытка… 12
-
В плену у теста 12
-
Ещё не легче! 12
-
Те же и Петрушков 13
-
Вот какие дела в деревне! 13
-
Расти, молодая сила! 14
-
Нельзя так жить, нельзя! 14
-
Когда человек тонет 14
-
Если бы не Маша… 15
-
Одолела "нечистая сила" 15
-
Торжество врагов и наше бесчестье 15
-
Обрадовалось кулачьё 16
-
Мы уехали, но не исчезли 16
-
Сражение проиграно, только не нами! 17
-
Судьба батрака 17
-
Исповедь волчонка 18
-
В конце концов 18
Николай Владимирович Богданов
Один из первых
- Что ж рассказать вам, ребята, у этого замечательного костра, в котором горят настоящие дрова, красным пламенем освещая притихший лес, притаившуюся под берегом речку, силуэты палаток?
- Что-нибудь настоящее, что действительно было!
- Хорошо, я расскажу вам о том, что случилось со мной, когда я был таким, как вы, а наши отцы - такими, как я.
Загадочная картинка
Вообразите такую картинку. Деревенская улица. Рассвет. Пыль висит, как розовая кисея. Только что прогнали стадо, издалека ещё доносится блеяние ягнят. У крыльца избушки, покрытой соломой, толпится деревенская детвора. Черноголовый мальчишка с годовалым младенцем на руках. Девчонка с полным подолом гусят. Несла их на луг, да остановилась. Важные гуси, шествующие за ней, тоже остановились и поглядывали на неё вопросительно. Белоголовый мальчишка с глазами, как синие бусинки, в зубах - верёвка, изображающий коня, и рыжий долговязый парень с продранными коленками, изображающий кучера с кнутом, пробегали мимо, играя в лошадки, и прилипли к крыльцу. Паренёк в картузе, в сапогах с гармонистыми голенищами шёл с уздечкой за конём на луг и тоже остановился.
Что же привлекло их любопытство у крыльца дяди Никиты?
Незнакомый паренёк в одних трусах, с красным галстуком на шее выскочил на крыльцо. Поглядел на глиняный рукомойник с двумя носиками, попробовал, как вода из них льётся. Достал синюю коробочку, открыл. Набрал на щётку мела и засунул в рот.
- Чего это он мел ест? - хихикнула девчонка.
Мальчуган погонял по зубам щёткой, набрал воды, выплюнул.
- Ишь, не сладко! - сказал черноголовый, поправляя соску во рту младенца.
Мальчуган снова набрал в рот мела.
- А ты зажмурься да глотай, так легче! - крикнул белоголовый, изображавший коня. - Я знаю, я глотал, все лекарства горькие!
Тут мальчуган фыркнул так, что весь порошок вылетел из коробочки.
- Ой, ребята, да я же зубы чищу, вот! - И он показал два сверкающих ряда зубов.
- А чего шею-то платком красным повязал?
- Так это галстук! Я же пионер. Вы про пионеров ничего не знаете?
- А чего ты без порток, без рубахи? Ай дожились там в городе - одеть нечего? - ухмыльнулся рыжий.
Ребята промолчали.
- Где это? Когда это? С кем случилось?
Хорошее начало
А это случилось со мной, когда я был таким, как вы, и вместе с отцом приехал погостить к дяде Никите в деревню Лыковка, помнится, в лето 1922 года, когда на пионеров и в городе иной раз пальцами показывали.
Наш отряд организован был одним из первых, при типографии на Красной Пресне.
Отец у меня работал наладчиком печатных машин. Разболелись у него что-то лёгкие - одно было прострелено в гражданскую войну, - вот врачи и посоветовали ему в деревню, на свежий воздух, куда-нибудь в сосновые леса.
Куда же, как не на родину, в эту вот деревеньку Лыковку, в темниковские леса. Тишина, покой, воздух - сосновый настой.
Отец давно собирался навестить своего брата, да и мне хотел показать родные края. Но я собирался вместе с отрядом в наш первый пионерский лагерь. И заупрямился - не поеду!
Но тут вожатый, узнав об этом, сказал мне:
- Напрасно, Вася. А я хотел тебе дать поручение. Ответственное. Произвести разведку, как живут деревенские ребята. Растёт ли и там наша молодая красная сила. Можно ли в деревне организовать пионерские отряды.
При этих словах сердце моё бурно забилось.
Тогда ведь каждый из нас стремился что-нибудь организовать: кружок ликвидации неграмотности, общество помощи голодающим Поволжья, клуб беспризорных ребят… А тут я смогу организовать первый пионерский отряд в деревне! Такого ещё никто не смог!
- Только помни: в деревне орудует против нас классовый враг - кулак. Опирайся на бедняков, привлекая середняков, и близко не подпускай детей кулаков!
Этот наказ вожатого я помнил свято.
И, рассматривая собравшихся у крыльца ребят, определял: этот вот, в штанах с продранными коленками, нечёсаный, - явный бедняк… Да и белоголовый сам коня изображает - значит, безлошадный… С младенцем на руках, пожалуй, середняк - чистенький такой, но никого не эксплуатирует, сам нянька… Девчонка, наверное, батрачка - идёт пасти гусей. И платье на ней - мешок мешком. Ну, а вон тот, в картузе, в сапогах бутылками, - явный кулачонок…
- Здоро́во, ребята! - бодро сказал я. - Будем знакомы. Вася Гладышев!
- Здорово, коль не врёшь! - протянул мне рыжий грязную пятерню, переложив верёвочный кнут из правой руки в левую, державшую вожжи. - Меня зовут Гришкой, а это Парфенька, мой конь.
- Салют, Гриша! - поднял я ладонь над головой.
- Зови Гришкой, так страшней, - тряхнул рыжей копной волос долговязый. - А ты почему за руку здороваться брезгуешь? - Глаза его зло сверкнули.
- У пионеров рукопожатия отменены, у нас салют, вот так.
Деревенские ребята повторили жест моей руки.
- Вам ещё нельзя… Вначале нужно вступить в отряд, принести торжественное обещание.
- А нам это нипочём, вступим. - Рыжий отсалютовал, подражая мне, как обезьяна. - Разве нам заказано!
Все ребятишки ещё раз вскинули руки над головами так ловко, что сердце радовалось.
Готовые пионеры, да и только! Наверное, все - деревенские бедняки: босы, нечёсаны, у рыжего штаны на коленках порваны. Один был похож на кулачонка, но тот в пионеры пролезть и не пытался.
- А кто ваши родители?
- Да все здешние, лыковские, - ответил белокурый с такой наивностью, что я подумал: "Они ещё не политики", и дальше расспрашивать постеснялся.
- Давайте сыграем в лапту, потом в пионеры, - сказал рыжий, подбросив вверх тряпичный мяч.
- Пионеры - это же не игра, - усмехнулся я, - а в лапту - это можно.
Достал резиновый литой мячик, привезённый с собой, и мы побежали на выгон, где попросторней.
Жестокая игра
До выгона, оказавшегося за околицей, добежали, однако, только двое - рыжий Гришка и его конёк Парфён. Дальше поспешала такая мелюзга, что мячом сбить можно. С кем же играть-то?
- Тут все ребята делом заняты. Кроме нас, тебе играть не с кем, - сказал рыжий.
- А вы… - я чуть не сказал "бездельники" и смутился.
Рыжий усмехнулся и показал на Парфеньку:
- Он у меня конём работает!
- Я не сам… Это мне мамка с ним играть велела, - ответил Парфенька.
- Ну ладно, давай играть! - Рыжий выхватил мяч, подал себе, ударил дощечкой, и игра началась.
Бил он ловко, такие давал свечи, что мяч из глаз скрывался.
И салил мячом зло, так присмаливал, что Парфенька корчился, а у меня на голой спине оставались пятна, словно ставили банки…
В азарте я не замечал, что становлюсь пятнистым. Всё же втроём играть скучно, и, заметив нескольких девочек, я сказал, обращаясь к самой высокой:
- Девочки, давайте с нами!
Те даже рукавами закрылись - что за "девочки", когда в деревне зовут "девки". Да разве будут ребята играть с девчатами - им это зазорно.
Только одна, высокая, не закрыла лица и насмешливо улыбнулась. Это была та, что несла в подоле гусят.
- Да ведь Гришка не примет, - сказала она певучим голосом.
- А мне чего? Чей мяч, тот и хозяин, - проворчал рыжий.
- Значит, примем, Гриша?
- Я Гришка! - опять грубовато поправил меня рыжий. - А чего ж не принять? - Глаза его озорно сверкнули. - Только пусть рубаху сымет, её через рубаху не пробьёшь, ишь, у неё какая, домотканая, как мешок!
Девчата фыркнули. Ловко он осрамил Машу - не выскакивала бы впереди всех; ишь, городскому решила показаться!
Глаза Маши потемнели:
- Боишься, что присмолю!
Это Гришку задело:
- Я ещё в жизни никого не боялся! Давай становись. Вы с городским на пару, а мы с Парфенькой!
И игра началась с новой силой. Маша оказалась сильной и ловкой. Когда она бежала, длинные косы поднимались за плечами, как крылья. Длинные ноги подхватывали её, словно вихрь, а мяч вылетал из её руки, как из пращи.
- Ого! - поёживался Парфенька. - У тебя рука мужицкая, недаром ты в доме за парня!
И она его щадила. А когда влепляла мяч в широкую спину Гришки, так в этом месте у него даже рубаха к телу прилипала…
Это не понравилось Гришке, и скоро он прекратил игру.
- Нет, - сказал он, - я с девками не игрок. У нас не полагается. Ребята задразнят: "Девошник, бабошник. Тили-тили-тилишок, наш Гришка - женишок, тили-тили-теста, Машенька - невеста"…
- У пионеров разницы нет, девочки и мальчики равны, - не смолчал я.
И встретил благодарный взгляд синих глаз.
- Сегодня хватит, - улыбнулась Маша, - у Гришки до завтра чесаться будет… А у тебя на спине как черти горох молотили! Ты глянь-ка, пионерчик!
Она взяла мою голову и так повернула, что я увидел у себя за плечами багровые пятна с фиолетовым отливом…
- Это банки для здоровья, - протянул лукавым голосом Парфенька.
- Ну ты, не ехидничай, подкулачник! Если бы я тебя не жалела, у тебя бы тоже было - мяч-то литой!
- Пошли купаться! - крикнул Гришка. - Всю грязь смоем!
И прыжками поскакал к речке.
Первая ссора
Поёживаясь, я побежал за ним. Спина горела словно смазанная горчицей. Скорей в холодную ванну!
В Лыковке протекала бойкая, говорливая речушка, по названию Лиска. Отец столько рассказывал про неё, что она показалась мне старой знакомой.
До чего же это была удобная для ребячьих забав речушка! Хочешь по горячему песку поваляться - вот он, сыпучими грудами лежит; хочешь в прохладной воде окунуться - пожалуйста, омуток рядом. Есть и по грудь, а есть и с головкой.
А можно и так побаловаться - залечь всей ватагой поперёк речки на мели и запрудить её своими телами. А как вода поднапрёт, да приподнимет, да повернёт, - так любо по гладкому дну покатиться!
После такой игры выбежали мы на другой берег, где росли ореховые кустарники, а за ними начинался большой лес. Выбежали и вдруг увидели - навстречу ёжик. Испугался, клубком свернулся и у старого пенька притаился. Не успел я на него полюбоваться, как ребята начали ежа бить, травить.
На свист Гришки набежала целая свора собак. На ежа бросаются, хватают, отскакивают. У всех пасти в крови, а ёжик весь в слюне, как в пене.
- А вот я тебя! А вот раскрою! - хлестал ежа кнутом Гришка. - Вгоню иголки в тело!
- Что вы делаете, ребята? - вступился я.
- А вот ежа травим! - ответил, замахиваясь кнутом, Гришка.
- Оставь сейчас же! Он ведь полезный.
- Врёшь, не железный! Ату его, ату! - продолжал свою злую забаву Гришка.
- Ведь он же вас от змей спасает… Ваш друг, а вы его бьёте. Вот несознательность!
- А ты не лезь, не выхваляйся!
- Нет, я не позволю! - И я загородил собой ежа.
- Смотри не подвёртывайся, кнутом ожгу!
Парень попытался оттолкнуть меня, а я ни с места.
Уступать злу - не по-пионерски, но, видимо, и Гришка не привык, чтобы ему перечили. Раз! - и дал мне тумака…
И не успел оглянуться, как сам шлёпнулся на землю от какого-то толчка, от которого ноги приподнялись в воздух.
Вожатый наш был боксёром-любителем, и кое-чему мы у него научились.
Думая, что он поскользнулся, Гришка вскочил и ещё раз сунулся на меня с кулаками. И ещё раз шлёпнулся в пыль.
- Не лезь, хуже будет! - предупредил я, пригнувшись и скрестив перед своим носом кулаки.
- Да я тебя сейчас! Да вот я! - грозился Гришка, отряхиваясь от пыли, но нападать не решался.
А ребятишки, набежавшие со всех сторон на этот шум, вопили с восторгом:
- Дай ему, городской! Дай ему крепче! Ишь, рыжий! Что сытей всех, то и сильней всех! За него другие работают, а он по улицам жирует…
С любопытством посмотрел я на Гришку - почему же это на него "другие работают"? Это ещё что за новость? Это ведь на кулаков только могут другие работать, а Гришка бедняк в продранных штанах.
- Ну да, работа дураков любит! Чего глаза выпучил, красномордик? Вот как хвачу за удавку, так и придушу!
Гришка вдруг прыгнул с земли, как кошка, и, ухватив меня за галстук, так стянул, что перехватило дыхание и помутилось в глазах. Я зашатался. В это время мимо проходил, ведя в поводу смирную лошадь, паренёк в картузе и в сапогах. Не отпуская повода, он дал Гришке такую подножку, что тот откатился прочь, разжав пятерню.