- Хочкис и Сичилиано?
- У них все в порядке. Из записей Флеминга следует, что они обыскали коттедж перед приездом Шарлотты Лейн, проводили ее туда и не покидали своей территории.
- Оба ничего не видели и не слышали?
- Я смотрел им в лицо. Они не лгали и не изворачивались. Действовали по Книге, - сказал Джонсон, имея в виду "Нормативные правила деятельности секретной службы".
Смит отвернулся.
- А Тайло - нет.
- Не во всем.
Директор молча протянул руку за рапортом и, щелкнув по смятому уголку, развернул его.
- Пишет, Уэстборн не пускал ее в спальню.
- Я ей верю, - сказал Джонсон. - Тайло не пытается оправдаться.
- Она, в сущности, признает свою вину. А то, что Уэстборн отчасти сам повинен в своей смерти, никого в Капитолии не будет интересовать.
Смит соскользнул со стола и глубоко запустил руки в карманы.
- Это все?
Джонсон кивнул и поспешил заступиться за Холленд. Как это прозвучит, его не беспокоило.
- Уайетт, не отдавай ее на растерзание. Тем более раз мы уверены, что это дело рук Макналти.
Директор уставился на него в упор:
- Из Капитолия уже начались звонки. Люди хотят знать, что произошло. Более того, не желают верить, что кто-то мог проскользнуть мимо нас, если не было совершено ни единого упущения. Ты знаешь эту публику, Арлисс. Им подавай виновника, предпочтительно живого.
Как и тебе.
Однако Джонсон не улавливал злобы в голосе Смита. Боль и гнев директора при вести, что кто-то из агентов оплошал, звучали искренне. Ему вспомнилось, что, когда Смита сняли с оперативной работы, он оставался с ним неизменно вежливым и деловитым. Джонсон не знал ни одного человека, умеющего так скрывать свои чувства, как Смит.
- Ты велел Тайло явиться сегодня? - спросил директор.
- К четырем часам.
- Пусть приедет к трем. Я хочу с ней поговорить.
Вопрос Джонсона Смит пресек предостерегающим взглядом.
- Я обязан доложить президенту о Тайло. Сам знаешь, Арлисс, выбора у меня нет. Он поинтересуется, как я намерен поступить с ней...
Джонсон молчал.
- Постараюсь объяснить людям, в каких условиях она работала, - снова заговорил Смит. - Может, это и будет иметь какое-то значение.
Снова пауза.
- Собаки лают, Арлисс, и сейчас Тайло - единственная кость для них, которая у меня есть.
5
Холленд удалось забыться на несколько часов беспокойным, наполненным кошмарами сном. Проснулась она в час, снова встала под душ. И лишь выйдя из ванной, ощутила аромат свежего кофе.
Шуресса она нашла в гостиной. Кофейник с керамической подставкой стоял на низком полированном столике. Фрэнк поднялся, молча обнял ее и погладил по влажным волосам.
- Немного не повезло, - негромко произнес он, касаясь губами ее лба.
- Ужасно не повезло.
Когда Холленд отстранилась, на груди его рубашки остались влажные пятна.
- Я очень сожалею, - прошептал Шуресс. - Даже не могу сказать как. Нельзя было пускать тебя на задание после Атланты...
Холленд отступила назад:
- Атланта здесь ни при чем. Я прекрасно себя чувствовала. Не старайся искать для меня оправданий. Не найдешь. - И кивнула в сторону кофейника: - Пахнет замечательно. Налей мне чашку.
Сев рядом с Фрэнком на кушетку, Холленд позволила поухаживать за собой. Телевизор работал, но звук был приглушен.
- Что идет по ящику?
Шуресс усилил громкость.
- То, что тебе надо посмотреть.
Передача по каналу Си-эн-эн велась из вашингтонской студии. Репортер беседовал с мрачного вида молодым сотрудником Брукингского института, весьма многословным. Когда на экране появилась фотография братьев Макналти, Холленд вздрогнула.
Двадцатичетырехлетние Томми и Шон беззаботно улыбались. У обоих были кудрявые волосы до плеч, одинаковые острые носы и тонкие, словно бы вьющиеся по зубам губы. Томми ухаживал за зубами лучше, чем брат.
А вот глаза их внушали Холленд страх. Широко раскрытые, они смотрели с маниакальным вызовом, за которым крылось не мужество, а слабоумие. Взгляд их привел бы в замешательство дьявола.
- Это они? - прошептала она. - Тут нет ошибки?
Шуресс покачал головой:
- Мы обнаружили отпечаток ладони Томми.
Молодой человек на экране понес вздор о классических антиобщественных симптомах и их проявлениях. Холленд в ярости выключила звук. Никаких объяснений тут не требовалось. Она много прочла о кровавых подвигах Макналти. Эти приспешники смерти убивали ради удовольствия, разглагольствуя об идеологии и набивая карманы.
Кто из вас был там? Близко ли я к тебе подошла?
Холленд стала неистово тереть предплечье, чтобы избавиться от мурашек.
- Отпечаток ладони, - негромко произнесла она.
- Они допустили промах. Нам повезло.
Холленд подняла взгляд на Фрэнка:
- Какими сведениями ты можешь поделиться со мной?
Шуресс рассказал ей, что Смит связался со Скотленд-Ярдом и британцы передали данные, которые не оставляют сомнений в том, что эту бойню устроили Макналти. О розыскных мерах он сообщил больше, чем позволил Джонсон, потому что правила на Холленд уже не распространялись... хотя она пока не знала этого.
Холленд слушала внимательно. В глубине души у нее зарождалась надежда. Надо как-то убедить Смита допустить ее к розыску. Если ей предоставят возможность...
Уголком глаза она заметила, что Шуресс тянется к пульту дистанционного управления телевизором.
- Не надо, Фрэнк. Не выключай.
- Поверь, смотреть это тебе ни к чему.
Холленд выхватила у него пульт и усилила громкость. Внезапно началась трансляция пресс-конференции в сенате. Толпа конгрессменов с горящими гневом глазами теснилась за спиной худощавой женщины с острым, слишком накрашенным лицом. Сенатор Барбара Зентнер пронзительным голосом обращалась к журналистам.
- Мне известно из достовернейших источников, - говорила калифорнийская республиканка, председатель могущественного комитета по финансам, - что при охране сенатора Уэстборна секретная служба допустила серьезное нарушение. Неопытный агент - в сущности, стажер, - прикрепленный к сенатору, не всегда придерживался существующих правил...
По телу Холленд пробежала дрожь.
Откуда она узнала?
Шуресс отобрал у нее пульт и выключил телевизор. Холленд сорвалась с места и заметалась по комнате.
- Фрэнк, откуда Зентнер это известно? - повторила она свой вопрос вслух. - Мы с Джонсоном написали рапорты. Оба отправлены директору. Неужели...
Шуресс подался вперед.
- Не смей так думать, - строго сказал он. - Смит - достойный человек. Способов разузнать о тебе у Зентнер было много.
- Назови хоть один!
Фрэнк закусил губу. Холленд не представляла себе, как быстро разносятся слухи в секретной службе. Когда подопечного убивают, всю организацию лихорадит. Подробности распространяются быстрее, чем сплетни в маленьком городке, где есть телефоны с отводными трубками. Шуресс сам узнал о трагедии меньше чем через полчаса после того, как она произошла. Хотя в то время находился в постели.
- Так или иначе, она узнала, и поверь, Смит здесь ни при чем, - сдержанно сказал он. - Ничего не поделаешь...
- Смит ждет меня к трем часам, - неожиданно сказала Холленд. - На поддержку его рассчитывать не приходится, так?
Шуресс отвернулся. Холленд поняла, что ей предстоит, и у нее мучительно сжалось сердце.
- Так?
- Смит отстранит тебя от работы и назначит официальное расследование.
Холленд почувствовала, как кровь приливает клипу.
- Глава четырнадцатая параграф три "в", - прошептала она. - Это будет просто формальностью, чтобы меня выпереть.
- Еще неизвестно, чем обернется разбирательство, - сказал ей Шуресс. - Причастность Макналти придает делу совсем другой оборот.
Холленд, вытянув руку, впилась ногтями в его ладонь:
- Правда, Фрэнк? Ты действительно так считаешь?
* * *
Холленд попросила Шуресса уйти, и все его возражения оказались напрасными. Ей требовалось побыть одной, успокоиться перед встречей со Смитом, подавить чувство страха и безнадежности.
Перебирая в памяти каждую минуту, проведенную в коттедже, Холленд всякий раз наталкивалась на тот же камень преткновения: не обследовав спальню, она нарушила долг. Тут не могло быть ни объяснений, ни оправданий, ни снисхождения.
Но это не значило, что она не может помогать в розыске Макналти. Смиту теперь понадобится каждый агент. А ей нужна хоть какая-то возможность загладить свой промах. Холленд считала, что, раз у нее с Макналти свои счеты, ей должны пойти навстречу.
Она вошла в спальню и надела то, что попалось под руку. Заставила себя не выходить из дома, пока до встречи не осталось тридцать минут, но машин на улицах оказалось мало, и ей пришлось ждать в приемной. В беглом взгляде секретарши и нескольких сказанных словах она уловила сочувствие.
- Теперь можете войти.
Смит сидел не за столом, как ожидала Холленд, а на старомодной, обитой зеленой кожей кушетке, держа в руках очки. Холленд поразилась тому, как плохо он выглядит - словно больной, которого изматывает лечение.
- Не пали духом в данных обстоятельствах? - спросил директор, указывая ей на кресло.
- Не пала.
- Имели возможность следить за ходом событий?
- Видела кое-что по Си-эн-эн.
- Этого вполне достаточно. Они пылают праведным гневом. Барбару Зентнер слышали?
- Да. "Неадекватная, неопытная охрана". Я ждала, что будет упомянута моя фамилия.
- Она упоминалась. - Комментировать это Смит не стал. - В таком случае о Макналти вы знаете. Добавить к этому почти нечего. Уликой явился отпечаток неизвестной ладони. Да еще характерная зазубрина на лезвии оружия.
Он быстро сворачивал разговор, но Холленд не поддалась:
- Сэр, откуда сенатор Зентнер получила сведения?
Смит потер переносицу, потом надел очки:
- Проболтался кто-то из своих, Тайло. Агенты ФБР весь день толклись в конторе. Видимо, Зентнер расспрашивала их о вас.
- Мне нужно кое-что выяснить, - неторопливо сказала Холленд. - Это моя ошибка? В ответе только я?
- Вы нарушили правила. И в ответе именно за это. Тут уже ничего поделать нельзя. Возможно, когда возьмем Макналти, дело примет другой оборот.
В голосе директора звучало сожаление, словно ему было неприятно говорить об этом. Холленд подумала, что подавать пустые надежды не в его правилах. Однако какую-то надежду он ей дал, и она была за это благодарна.
- Что меня ждет теперь?
Каким будет ответ, она поняла прежде, чем Смит заговорил.
- Через десять дней назначено внутреннее разбирательство. Председательствовать будет Билл Клементс, заместитель министра финансов, курирующий секретную службу. Я буду там вместе с Арлиссом Джонсоном. Необходимо рассмотреть все рапорты, чтобы точно определить вашу роль в случившемся. Вам предоставят возможность высказаться, потом мы проголосуем, требовать вашей отставки или нет.
- Исход голосования не вызывает сомнений? - негромко спросила Холленд.
Смит не уклонился от ее взгляда:
- Нет. К сожалению.
- Как мне быть до того?
- В настоящее время вы отстранены от работы. Удостоверение можете на всякий случай оставить, но являться на службу незачем.
Холленд понимала, что Смит сказал еще не все, но ей было нечего терять.
- Я знаю, вы ведете розыск Макналти. За ними охотятся все, но взять их должны мы. Вам потребуется каждый агент. Если позволите, я смогу помочь.
Сперва ей показалось, что Смит напустится на нее, потом она поняла по лицу директора, какое тяжкое бремя на него возложила.
- Возможно, мне и хотелось бы этого, Тайло, - негромко произнес он. - Возможно, я даже считаю, что это было бы справедливо. Но допустить вас к розыску не могу. - Смит поднялся и глубоко запустил руки в карманы. - Сейчас это будет нелегко, но подумайте о будущем. Вы способны, талантливы. Молоды. Не нужно из-за одного промаха ставить на себе крест. - Он помолчал. - Впоследствии, когда примете какое-то решение, если я смогу чем-то помочь...
Холленд ощутила какое-то жутковатое спокойствие. Теперь она знала, что ей предстоит. И должна была с этим справиться. Так или иначе. Рано или поздно.
Разговор был окончен, и Холленд поняла, что Смит ищет слова, чтобы по-хорошему с ней проститься. Она взяла сумочку:
- Можно задать вопрос?
- Конечно.
- Я не читала засекреченных сведений о Макналти, однако в прессе никогда не говорилось о том, что они мучили свои жертвы. Простреливали коленные чашечки - это да. Но такого, как с сенатором и Шарлоттой Лейн, никогда не бывало. Может, не стоит проходить мимо данного факта?
- Вы определенно правы, Тайло, - сказал Смит, направляясь к двери. - С вашего позволения, я поручу кому-нибудь разобраться в этом.
Смит впервые удивил Холленд. Его ответ граничил с грубостью. Этого она никак не ожидала.
6
Когда директор входил в лифт, его сопровождали два агента из отдела внутренней безопасности. На полпути к гаражу негромко зажурчал сигнал связи. Один из агентов прижал палец к наушнику, послушал, потом подался к Смиту и шепотом передал ему сообщение. Смит, ожидавший этого выхода на связь, удивился его откровенности.
- Передайте, что все в порядке.
Гараж секретной службы был большим, светлым, чистым, как роскошный автосалон. Под лампами дневного света блестело пять точных копий президентского лимузина, бронированных, с пуленепробиваемыми стеклами. У одной из стен стояло несколько скоростных машин, заправленных и отлаженных до совершенства. Другие машины, в том числе и санитарный джип "чероки", осматривали на подъемниках механики. Вокруг не было ни наклеенных на стены журнальных фотографий красоток, ни иллюстрированных календарей, ни ревущих приемников, лишь из скрытых динамиков лилась успокаивающая концертная музыка.
Каблуки Смита залязгали по металлическому помосту. Там, в нескольких футах от директорского "линкольна", стоял человек сорока с лишним лет в элегантном кашемировом пальто, шелковом шарфе и лайковых перчатках. Черты лица его были грубыми, какими-то незаконченными, словно после недавней пластической операции. Блестящие голубые глаза смотрели из-под почти белых бровей, того же цвета, что и редкие, старательно причесанные волосы. Кожа была красноватой, что наводило на мысль о свежем загаре или пьянстве. Смит знал, что ни то, ни другое здесь ни при чем. Джеймс Крофт, старший сенатор от штата Иллинойс, глава Комитета по разведке, был почти альбиносом.
- Добрый день, директор. Хотя, насколько я понимаю, не такой уж и добрый?
- Я знавал дни получше, - холодно ответил Смит.
Один из агентов распахнул заднюю дверцу, Смит с Крофтом сели в машину. Звуконепроницаемая перегородка, затемненная, чтобы водитель не мог разобрать слов по артикуляции, была уже поднята. Директор нажал кнопку внутренней связи, и автомобиль тронулся.
- Нельзя было с этим подождать? - спросил Смит.
Крофт негромко засмеялся:
- Надо было повидаться с тобой до твоей встречи с президентом. Я звонил дважды, но секретарша отказывалась соединять. Если в я знал тебя хуже, счел бы, что ты меня избегаешь.
- Говорить не о чем, - сказал Смит. - Ты уже знаешь, что произошло.
- Но не знаю как. Вот что меня беспокоит. Мы должны знать, какие могут быть последствия.
Смит напрягся, когда седан сделал резкий поворот на Конститьюшн-авеню.
- Последствий не будет, - ответил он, глядя в непрозрачное снаружи стекло на пешеходов, таращившихся на машину.
- Может, изложишь мне подробности и предоставишь судить самому?
- Тайло уже письменно показала, что не обследовала спальню в коттедже. Этого вполне достаточно, чтобы содрать с нее шкуру.
- Значит, внутреннее расследование начнется с нее и на ней закончится, - негромко произнес Крофт.
- Любое расследование, - резко ответил Смит. - Тебе даже не придется прилагать к этому усилий.
Холодный смешок Крофта покоробил Смита.
- Уайетт, только не говори, что тебя мучает совесть.
Они подъехали к воротам Белого дома, водитель опустил стекло и показал удостоверение. Смит подождал, пока машина не тронется снова.
- Опасности больше нет, - сказал он. - Понимаешь?
Крофт подумал, уместно ли сейчас поколебать хрупкий мир Смита откровением, что для беспокойства существует еще много причин. И решил, что не стоит этого делать. Пусть директор успокоится и уверенно чувствует себя на встрече с президентом. Крофт знал, что, если в Смите вновь возникнет нужда, на его безоговорочную поддержку можно рассчитывать.
7
Служащие джорджтаунского отеля "Четыре времени года" почти не обратили внимания на человека, появившегося в конце дня. И потому, что шел "час коктейлей", и потому, что он не являлся "персоной" - политической или эстрадной знаменитостью.
Не принадлежал он и к крупнейшим деятелям или лоббистам, собиравшимся в гостиной на антресоли. Охранник увидел в нем обычного постояльца; молоденькая дежурная, передавая ему доставленный курьером пакет размером с роман в бумажной обложке, нашла его довольно симпатичным.