Хорошо жить на свете! - Новицкая Вера Сергеевна

Девятилетнюю Марусю все родные и знакомые называют просто Мусей. Забавные истории из своей жизни маленькая озорница описывает сама: как она подшучивает над гувернанткой и ловит раков, как играет в крокет и участвует в спектакле, как катается на лодке и готовится к поступлению в гимназию.

Рассказы Муси - непосредственные и искренние, смешные и наивные - это записки счастливой девочки, которой хорошо жить на свете.

Содержание:

• Кто я и что я думаю 1

• Наша семья. - Мои куклы 1

• Война с mademoiselle. - Мои познания 2

• Мои хитрости с тетей Лидушей 2

• Приезд тети. - Я учу Mademoiselle по-русски 2

• Что я думаю о войне 3

• Мамино рождение. - Шарады 3

• Моя радость. - Володина острота 3

• Отъезд Mademoiselle. - Письмо к герою 4

• Отъезд тети. - Помолвка. - Я опять отличаюсь 4

• Мысли о свадьбе. - "S. и E" 4

• Новый член семьи 4

• Дача. - Морские путешествия 5

• Починка каблука. - Круглый остров. - Наказание 5

• Маленькая молочница. - Что видно через забор 6

• Меня мучит совесть 6

• Визит к молочнице. - Знакомство через забор 6

• Новые друзья. - Смерть девочки. - Мой сон 7

• Мои успехи. - Поездка в Америку. - Пираты 7

• Постройка дома. - Прятки. - Мой рыцарь 8

• Ферма "Уютная". - Новоселье 8

• Поездка на "Чертов Остров" 9

• Именины Вани. - Я подвожу маму 9

• "Замок Омена". - "Женя" 10

• Приготовления. - Шишка 11

• Репетиция. - Ужин 11

• Митина жертва. - Предложение 11

• Спектакль 12

• После спектакля. - Новые планы 13

• Болезнь Ральфа. - Письмо 13

• Ральф поправляется. - Моя выдумка 13

• Мои именины. - Елка в лесу 13

• Поездка к бабушке - Свадьба 14

• Возвращение. - Синяя тетрадь 15

• Сад искупления 16

• Мамочка - будущая знаменитость. - Происшествие 17

• Грустное известие. - Вторая сказка 17

• Ветка мира 17

• Чудный сон. - Чаепитие. - Пожар 20

• Перед экзаменом 20

• Экзамен 20

Вера Новицкая
Хорошо жить на свете!

Посвящается моим детям.

Кто я и что я думаю

Итак, я начинаю записывать свои воспоминания. Со мной часто случаются такие интересные вещи, и потом я так много чего замечаю и думаю, что, если эти листочки попадут когда-нибудь моим внукам или правнукам, право, они не проскучают, читая их.

Прежде всего скажу, кто я и что я.

Мне девять лет и зовут меня Марусей, но называют просто Мусей, a двоюродный брат, Володя, почему-то Муркой. Ведь мальчики всегда что-то не по-людски делают! Красотой я не отличаюсь… Зато мамочка моя прехорошенькая! Положим, это не совсем все равно, но все-таки приятно, что в семье есть кто-нибудь, кем можно похвастаться. A уж мамочкой своей смело могу гордиться: красавица она настоящая и совсем, совсем молоденькая! Ее все извозчики за барышню принимают, когда мы с ней идем по улице: "Пожалуйте, барышни, лихо прокачу"! Да и не одни извозчики, a все решительно не могут надивиться, как у такой молоденькой, хорошенькой мамочки такая большая толстенькая дочь, так как тумбочка я порядочная.

Папа и мама всегда повторяют мне, что я дурнушка; но от этого читателям еще ясно не станет, какова я, потому что и дурнышки бывают разные. Сейчас объясню поподробнее. Волосы у меня черные, вьющиеся, довольно короткие, которые приводят в настоящее отчаяние мою бедную мамочку: как их ни причеши - через полчаса торчат во все стороны ("как у индейского царя", говорит Володя). Глаза у меня тоже совершенно черные, и папа называет их "тараканчиками". Нос у меня немного кверху, и противный Володька уверяет, что через него видно все, что я думаю. Конечно, это глупости, и говорит он это только, чтобы дразнить меня, но какое счастье, что на самом деле так быть не может! Ведь это было бы ужасно, если бы старшие иной раз увидали, о чем я думаю! Вообще моему бедному носу не везет: мамин брат, дядя Коля, тот всегда притискивает мне нос большим пальцем, приговаривая: "дзинь-дзинь!" и уверяет, что фасон - чудный для пуговки электрического звонка. Лицо у меня круглое, беленькое, и щеки всегда розовые; но дядя Коля и тут нашел к чему придраться и говорит, что оно точно циркулем обведено. По-моему - неправда: лицо как лицо. Да кроме того, разве это плохо, если обведено, как циркулем? значит аккуратное, не кривое - косое какое-нибудь.

Много бедной мамочке труда стоит заниматься со мной; очень мне ее жаль, но что же делать, когда, как нарочно, во время урока мне все что-то постороннее в голову лезет, и никак я не могу думать о том, что мне объясняют. Одни задачи у нас идут довольно благополучно, и даже мамочка меня хвалит, a уж она даром никогда этого не сделает.

Кто знает, быть может из меня когда-нибудь выйдет знаменитая женщина-математик. То-то публика тогда наперерыв кинется читать мои воспоминания! Но когда это будет? А теперь надо еще уроки на завтра учить.

Перечитала с самого начала все написанное. Какое счастье, что мамочка не видела этих строк! Не говорю уж про кляксы, но ошибки такие, что я некоторые слова сама еле разобрала… Стоит ли писать дальше? Пожалуй, мое потомство ничего не разберет?.. Впрочем, если только это попадет в печать, то в канцелярии, или в редакции (как оно там называется?), вероятно, раньше все ошибки поправят. Вон какая масса книг печатается, a ведь ошибок никогда там не бывает; не может быть, чтобы все писатели были уж так хорошо грамотны! Выдумать рассказ не трудно, но чтобы никто, никто решительно из сочинителей никогда не ошибался в букве "ять" и в окончании "ешь" и "ишь" никогда не поверю!

Буду писать дальше - поправят!

Наша семья. - Мои куклы

Кроме меня, детей у нас нет в доме. Это ужасно! Уж как я прошу у мамочки сестру - нет, так и не могу допроситься! И главное, им же самим хуже: если б я была не одна, я бы гораздо меньше им надоедала, a так мне скучно; великое, подумаешь, удовольствие сидеть с француженкой и разговаривать! Да и придира она: что я ни скажу, непременно поправит, все не так, все не по её; мудрит только; a кто ее знает, сама-то она верно ли еще говорит? Была бы сестра, совсем другое дело; мы бы вместе играли, бегали; даже учиться было бы веселей, a то одна да одна!

Папа и мама с утра уехали на похороны одного знакомого старичка-генерала, a потому уроков у меня не было. Mademoiselle рада радешенька, и сейчас же заперлась в своей комнате, уткнувши нос в какую-то книжку. Она всегда так делает, когда мамы дома нет. Я со скуки пошла разыскивать свою куклу Зину, которая давно уже, бедняжка, не одетая и не кормленная, сидит в своем кресле в детской за шкафом; a около неё на кроватке лежит маленькая Лили. Взглянула я на них, и совестно мне стало. Мне все почему-то кажется, что куклы все понимают, они не могут говорить, не могут двигаться сами, но я убеждена, что и они чувствуют все, и грустят, и радуются. Вот и теперь мне показалось, что Зина с таким укором взглянула на меня! Я вообще ее меньше люблю, чем хорошенькую белокурую Лили, я хотя и стараюсь этого не показывать: если поцелую одну, то и другую; если же Лили и перепадает иногда лишний поцелуй, то где-нибудь в другой комнате, когда я убеждена, что Зина не может видеть. Я вообще больше люблю кукол с мягким туловищем, набитым опилками, и с фарфоровыми головами, с ними играть удобнее. Была у меня одна такая, ее Тамарой звали, она у меня очень часто хворала, так я всегда после болезни делала в ней где-нибудь дырочку и высыпала из неё немного опилок; она, конечно, от этого худела; ну, тогда я начинала ее лечить, везла куда-нибудь за границу или в Крым; там она поправлялась и возвращалась сильно пополневши. Для этого я всыпала ей прежние опилки, a иногда еще и песку добавляла; выходило очень натурально. Один только раз я перестаралась и пересыпала песку, так что кожа не выдержала и лопнула; пришлось на это место заплатку нашивать.

Я думаю что наши мамы для того и дарят нам кукол, чтобы мы с детства приучались быть добрыми, заботливыми матерями. Мне очень стыдно, и это даже, вероятно, грешно, но мне кажется, что я буду очень плохая мать и жена. Маленькие дети: это так скучно, так пищит, так надоедает, a если они молчат, как мои куклы, то ведь тогда так легко забыть про них, уйти в гости, a они останутся дома голодными.

Вообще, что за охота выходить замуж? Что такое мужья? ведь вот все эти противные мальчишки, как Саша Соколов, Петя Угрюмов, Коля Стрепетов, да и все другие Володины товарищи, - ведь вот за кого мне, например, придется выходить замуж. Сохрани Бог! Ни за что, ни за что замуж не пойду!!!

В три часа наши вернулись с похорон и с ними один папин сослуживец, Леонид Георгиевич. За обедом мама говорила, что старичка похоронили в церкви под плитой, что это стоило две тысячи рублей, но зато это чудно. Я совсем этого не поняла, но не хотела при чужом спрашивать. Зачем хоронить человека под плитой, когда можно его зарыть в землю? Да и для чего там плита? Кто на ней готовит? Я понимаю, если бы еще там приготовляли пищу для святых, то была бы честь лежать под ней, но, во-первых, их нет на земле; a во-вторых, они бы и не ели ничего… Разве вот для священников варят?… Тогда, должно быть, только для холостых, потому что когда мы раз были у отца Ивана и там обедали, ему не из церкви приносили, a сама матушка в кухню ходила. И как это я никогда в церквах плит не замечала? Странно ужасно! Спрошу маму.

Война с mademoiselle. - Мои познания

Уж очень много уроков мамочка задает; особенно досаждают мне французские диктовки. Прежде m-lle начала было мне их делать, но, кажется, она и сама не много лучше меня знает, потому что диктовки мои она всегда поправляла по книге, a однажды я ее спросила, как писать слово mИchant, так она сказала, что через "ai"; мамочка это услышала и после того сама стала со мной заниматься.

Господи, какие эти французы бестолковые! И слова то их пишутся как-то странно: напишут Бог знает сколько букв, a половина из них вовсе не произносится. A наша m-lle, ничего-то она не умеет: мамочка велела ей всегда чай разливать, а потом мыть чайную посуду, так, во-первых, чай у неё такой, что всегда "Кронштадт виден", a потом всякий раз она непременно или стакан раздавит, когда вытирает, или что-нибудь уронит и разобьет; a уж, кажется, хитрость небольшая; сколько раз я эту работу делала, и папа говорил, что чай вкусный, и черепков потом с полу не приходилось подбирать.

A злющая она - всего злится: один раз вечером, когда я уже легла в постель, я и говорю: "М-lle, il faut faire фю-фю la lampe"!

Что же тут кажется скверного? A как она озлилась! С тех пор я нарочно всякий вечер ей повторяю: "Il faut faire фю-фю la lampe", и каждый раз ее даже перекосит всю. Однажды она хотела схитрить: я еще не успела сказать, a она уже взяла, да живо и потушила лампу, тогда я и говорю: "Ah, vous avez dИjЮ fait фю-фю la lampe"! Она вышла и только дверью хлопнула. Это здорово вышло!

Ай, что я написала! Если бы мамочка видела! она терпеть не может этого слова и говорит, что это ужасный "mauvais genre". A мне так оно очень нравится! Это слово Володя принес из гимназии, у них все так говорят; чудное слово! И никаким ведь другим его не заменишь: "хорошо"… "удачно"… "умно" - все это слабо выходит, a скажешь "здорово", так здорово выйдет!

Господи, когда же наконец выдержу я этот несчастный вступительный экзамен! Ведь это совсем не так легко, потому что экзамен будет конкурсный - и слово-то какое трудное! Это значит, что принимать будут только самых лучших учениц, у которых будет по всем предметам не меньше "десяти". Ужас какой! a у меня до сих пор еще по диктовке ни разу больше "восьми" не было, a то и такие диктовочки бывали, когда мама уверяла, что это просто ребус на премию (вон как в "Ниве" каждый год бывает). Но ведь еще целое лето впереди; не может быть, чтобы все, все решительно девочки были грамотнее и умнее меня.

Мамочка какое-то письмо получила, что-то рассказывает папе; надо побежать узнать. Да, оказывается, что того старичка похоронили не под кухней, a просто под каменной такой доской в церкви; я совсем забыла, что это тоже плитой называется. Только бы Володька про это не узнал, - опять меня дразнить начнет! Он и то забыть не может, как однажды, когда мне было три года, мамочка повела меня в собор, где были мощи троих святых; мне там очень понравилось, и я потом все просила опять пойти "в цирк, где три боженьки в красных туфлях лежат".

Мои хитрости с тетей Лидушей

Письмо, которое мамочка вчера получила, было от тети Лиди (маминой сестры); она пишет, что приедет к нам погостить на целые две недели, пока мы на дачу не уедем. Я ужасно рада, я очень люблю тетю Лидушу, она такая добрая, такая баловница; никогда не бранит меня, и что бы я ни сделала, всегда защищает меня. Мне немножко совестно, я во многом перед ней виновата, столько раз устраивала я ей всякие штуки. Правда, это очень давно, мне было тогда всего пять лет, когда она гостила у нас целых три месяца. Ужасно она смешная, всегда все свои вещи растеряет и потом никак не может найти. Утром начнет одеваться - гребня нет, шпильки пропали, кушак неизвестно куда исчез.

"Муся, Муся, поди, милая деточка, поищи мне гребень!" Я лечу… A он тут где-нибудь близенько и валяется себе под креслом или на ковре.

"Милая девочка, умница ты моя! Все-то она разыщет! Нет такого другого ребенка на свете! На тебе за это пряник!".

A пряники и леденцы никогда не переводились у тети Лиди: и сама она их любила, a главное любила всегда всех угощать. Я до них тоже была большая охотница и находила, что вещи слишком редко пропадают, и мне слишком мало приходится зарабатывать, a потому я надумалась припрятывать некоторые из них. Слышу, поднимается в тетиной комнате "возня", a я себе сижу, как ни в чем не бывало, точно меня, это и не касается.

"Мусенька, золотая моя, поищи, куда мой наперсток девался!"

- Сейчас, тетечка! - с самым невинным видом начинаю я заглядывать под все шкафы, во все углы, пока дохожу до того места, куда старательно сама упрятала эту вещицу.

"Вот же он, тетя, тут и лежит"!

Опять меня целуют, хвалят, дают леденцы.

A однажды-то, что я сделала! Тетя Лидя вставала всегда поздно, гораздо позднее меня, так что я, заглядывая по утрам в её комнату, всегда заставала ее спящей. A спала она ужасно смешно, закинув голову назад и с широко-широко открытым ртом! Мне всегда хотелось положить ей что-нибудь в него, да все страшно было. Но один раз я не выдержала: принесла из столовой кусок сахару и тихонько протиснула ей между зубами, a сама живо-живо убежала. Она в ту минуту не почувствовала, a потом, когда проснулась, страшно удивлялась, как такая штука могла случиться, и они много смеялись с мамой; я же в это время стояла отвернувшись спиной и застилала кукольную кровать.

Какая я была тогда гадкая девочка! Ведь мне тогда даже совестно не было! Бедная, добрая тетя Лидуша! Но теперь я большая, я понимаю, как это скверно, и уж конечно ничего подобного не сделаю.

Приезд тети. - Я учу Mademoiselle по-русски

Какой чудный день! Во-первых, приехала тетя Лидя, во-вторых, с утра пришли дядя Коля и Володя, и целый день мы страшно дурачились и веселились; об уроках и помину не было. Впрочем, я умудрилась-таки оскандалиться, собственно не я сама, но все равно - скандал был произведен моими стараниями.

Но начну по порядку. Утром я упросила мамочку взять меня на вокзал встречать тетю. Долго мамочка упрямилась, но наконец согласилась - она у меня добренькая и послушная! Папа должен был непременно пойти на службу, a мы с мамочкой отправились вдвоем.

Ужасно я люблю бывать на вокзале: суета, толкотня, крик, шум, - страшно весело! Потом я еще одну вещь там очень люблю: бутерброды с икрой; они там особенно вкусные; дома совсем не то, да и у нас вообще икру редко подают, говорят "дорого". На вокзале, в ожидании поезда, я с аппетитом уплела два бутерброда. Вкусно!

Наконец, шипя и свистя, подкатил поезд. Вот и тетя. Она нашла, что я выросла и стала очень хорошенькая (Непременно Володьке скажу! Вот тебе и "индейский царь!"). Дома тетя умылась, напилась чаю и позвала меня раскладывать вещи. Уж я знаю, что это значит: что-нибудь хорошенькое да припасено тетей для меня!

Конечно, я не ошиблась. В сундуке оказалось для меня чудное, красное, как рак, платье, все в складочку, обшитое крем прошивками с продернутыми черными бархотками. Ужасно красиво! И зонтик такой же - совершенно красный, как я мечтала. Это еще не все: она подарила мне кроме того прелестное колечко, на котором из лиловых камушков цветочек, точно фиалочка. Вот прелесть! И ведь надо же так умно придумать!

Хоть Володька и говорит, что в этом костюме меня на даче индейские петухи заклюют или коровы на рога поднимут, но конечно это глупости, и я очень довольна. Сам же он получил от тети настоящие черные часики и ликует, вообразил себя чуть ли не взрослым (тринадцатилетний карапуз!).

После завтрака мама, тетя и дядя Коля уселись в будуарчике, a мы с Володей отправились в детскую "парлякать" с М-lle. Сегодня и она даже что-то веселей высматривает, a когда мы ей объявили, что к обеду придет Леонид Георгиевич, она и совсем прояснилась. Я даже наверно не знала, придет ли он, a нарочно ей сказала; она почему-то ужасно любит, когда он приходит, сейчас же прифрантится и начнет глаза закатывать.

Она недавно приехала из Франции и ни слова не понимает по-русски, вот мы и предложили ее поучить. Я стала объяснять ей, что у нас самое большое приветствие сказать гостю: "Я в восторге, когда вы уходите домой!", что это значит: "Je suis charmИe de vous voir" и посоветовала сказать это сегодня Леониду Георгиевичу. Ей в голову не пришло, что я хочу ее "подкатить", и она усердно стала твердить, чуть себе язык не сломала. Потом мы ей еще объяснили, что, когда гостей угощают, надо говорить: "Куда в тебя столько лезет"? И эту фразу она задолбила. Нам было ужасно смешно, и мы еле-еле удерживались, чтобы не фыркнуть ей в лицо. Сама она была очень довольна, что так скоро выучила столько слов.