- Я не сторонник ни демократии, ни диктатуры. Я сторонник экономики и правильного ею управления. Если бы на выборах победили коммунисты, реставрировали коммунистическую диктатуру и предложили мне возглавить правительство, я бы отказался. По той простой причине, что не видел бы никаких перспектив к радикальным изменениям в системе управления. Потому что экономике продолжали бы диктовать свою волю политики, только уже представляющие интересы других финансовых и коммерческих структур. Хотя не исключаю, что и прежних. И, в конечном итоге, интересы конкретных физических лиц, которые не светятся в прессе и на телевидении. В ход продолжали бы идти различные по форме, но одинаковые по содержанию трюки для получения конкретными структурами, а точнее личностями, сверхприбыли, которая по-прежнему перекачивалась бы за рубеж. Всякие квотирования, лицензирования, КНО, налоговые и таможенные льготы, институты уполномоченных банков Минфина и так далее, и так далее. Диапазон достаточно широк. При полном отсутствии какой-либо ответственности этих политиков на должностях вице-премьеров и министров и подвластных им чиновников.
- Почему вы думаете, что теперь это невозможно?
- Сами увидите. Во-первых, о безнаказанности, как вы уже, видимо, догадались, теперь речи быть не может. Но не это главное. Главное, что создана новая система управления, и решения правительства будут направлены исключительно на экономические интересы государства. Это во-вторых.
- Вы имеете в виду, на интересы общества?
- Нет. К сожалению, из-за сложившейся ситуации мы вынуждены на первом этапе разделить интересы государства и общества. Но интересы общества - это второй этап, который наступит автоматически после того, как интересы государства будут удовлетворены.
- Это мы уже слышали от коммунистов в период социализма.
- Верно. Они провозглашали приоритет интересов государства. Но, увы, интересами государства они считали сохранение созданной ими идеологии. И когда вставала дилемма - идеологический догмат или экономическая целесообразность, они отдавали приоритет первому. Если бы они действительно создавали сильное экономически, а не идеологически государство, то интересы общества удовлетворялись бы автоматически. Это альфа и омега любой экономики. Сильное государство, я имею в виду экономику, а не вооруженные силы, - богатое население. Но я продолжаю о будущем, после экскурса в прошлое. Правительство, которое я возглавил, получило полную свободу действий. Кроме того, мне предоставлено право монопольно решать все кадровые вопросы, касающиеся правительства, и я получил гарантии президента, что в ближайшие два года ни он, ни один из членов его команды не вмешаются ни в один вопрос, находящийся в компетенции правительства. Фактически я - экономический диктатор России. Естественно, на мне лежит вся ответственность.
- К какой же ответственности Вас могут привлечь, если вы провалите экономическую политику?
- Почитайте Временный уголовный кодекс. Там Вы найдете по меньшей мере пять статей, по которым меня можно будет приговорить к расстрелу.
- И Вы согласились на такие условия?
- Я не согласился. Я их выдвинул, а президент их принял.
- Когда Вы говорите "правительство", Вы имеете в виду и силовые структуры?
- За исключением министерства обороны.
- Какова же роль президента и его команды?
- Их роль будет заключаться только в обеспечении работы правительства и выполнения его решений. Самыми жесткими методами. Когда я подал президенту экономическую программу вывода российской экономики из кризиса, он отказался ее читать и сказал: "Я в этом ничего не понимаю. Об эффективности Вашей концепции я буду судить по результатам. Но помните. Мы будем быстро и жестко устранять все препятствия к ее реализации. Как, это уже моя забота. В этом Вы ничего не понимаете. Но Вы ответите за свою программу головой".
- Вас это устраивает?
- Я не вижу другого выхода.
- Вы будете привлекать иностранных советников?
- Безусловно. Но только для анализа ситуации. К выработке решений они допущены не будут.
Премьер посмотрел на часы.
- К сожалению, время, выделенное мною вашему каналу, истекло. Можете задать последний вопрос.
- Скажите, какое министерство станет ключевым в управлении экономикой? Министерство финансов? Министерство экономики?
- Министерство внутренних дел.
В дверь постучали. Вошел Тарасов. Я выключил телевизор и протянул ему руку.
- Привет. Присаживайся.
- Некогда. Тебя ждет Сидоренко.
- Где?
- В городе.
По дороге мы молчали. Я ни о чем его не спрашивал, так как в целом мне была понятна их связь с Котом. Тарасов же молчал, видимо, считая, что я еще не отошел от того состояния, в котором человека не следует беспокоить.
Мы подъехали к Пяти Углам. Машина свернула на Разъезжую и заехала в арку, над которой висел номер дома - 1. У меня защемило сердце. В этом доме до нашей женитьбы жила Нина с родителями. И именно сюда я пришел в семидесятом знакомиться с будущими тестем и тещей. Отец Нины, интеллигент далеко не в первом поколении (в дальнейшем он сыграл большую роль в формировании моих взглядов на историю СССР, из-за которых я чуть не загремел на Колыму), был человеком очень своеобразным, о чем меня предупредила моя невеста. Было необходимо понравиться ему с первого захода. В противном случае, утверждала Нина, отношения будет строить очень сложно.
Я решил прийти на первую встречу с подарком. Причем подарок, по моему мнению (сыграла роль совковая психология), должен был представлять какой-нибудь дефицит. Я позвонил своему приятелю, который работал продавцом в "Пассаже", и потребовал в течение дня достать мне дефицит. "Какой?" - спросил приятель. "Любой, но к вечеру", - ответил я.
За тридцать минут до конца рабочего дня мне позвонила Нина и предупредила, что задерживается, но чтобы я ехал к ней домой, так как родители предупреждены и ждут. Следом раздался звонок приятеля, оповестивший меня о том, что я мог приехать за дефицитом. Я помчался в "Пассаж", который оправдал свое название. Дефицитом оказалась связка пипифакса, именуемого в Советском Союзе "сральной бумагой". Победное лицо моего приятеля, гордого выполнением поручения точно и в срок, что поднимало его социальную значимость в его собственных глазах, удержало меня от облечения моих эмоций в словесную форму. Накинув на плечо связку, я поехал на Разъезжую. Настроение повысили несколько теток интеллигентной наружности, которые подходили ко мне в метро и на улице с вопросом: "Где вы это купили?"
Мать Нины, сдерживая улыбку, провела меня в кабинет мужа, где последний сидел в вольтеровском кресле прошлого века, уткнувшись носом в какие-то бумаги.
"Витя, это жених Ниночки. И с подарком", - представила она меня главе семейства. Тот посмотрел поверх очков сначала на меня, потом на пипифакс и торжественно произнес: "Молодой человек, если бы вы принесли мне ящик коньяка, я бы сказал - упиться можно!" Очень скоро мы стали друзьями.
"Выходи", - прервал мои воспоминания Тарасов. Мы направились к одному из трех подъездов, который располагался напротив подъезда, где когда-то жили родители моей жены. Поднялись на второй этаж. Дверь сразу же открылась. "Проходи", - сказал Тарасов, а сам повернулся и пошел на выход. Я прошел в квартиру, которая сильно смахивала на гостиничный номер. В одной из трех комнат на диване и в кресле расположились Кот и брюнет лет сорока пяти, который с момента моего появления не спускал с меня больших темных глаз. Под его взглядом было немного не по себе.
На журнальном столике стояла бутылка "Отборного" коньяка и три рюмки. Рядом с бутылкой - блюдечко с дольками лимона и коробка шоколадных конфет.
Кот рукой указал мне на второе кресло и, после того как я сел, представил мне незнакомца: "Николай Иванович. Доктор медицинских наук. Профессор". Брюнет протянул мне правую руку, левой наполняя мою рюмку: "Давайте за знакомство. Коньяк отличнейший".
Завязалась неторопливая беседа, в которой Кот участия не принимал, но внимательно слушал. Голос у Николая Ивановича был очень ласковый и навевал покой, даже как-то убаюкивал. При этом, обращаясь ко мне, он употреблял всякие ласковые слова типа "голубчик", "дорогуша моя", "дружочек". Вопросы сыпались на меня один за другим: какой я цвет больше всего люблю, а какой мне неприятен; какой запах мне нравится; какая музыка меня волнует, а какая раздражает; кто меня больше притягивает, блондинки или брюнетки, полные или стройные; какое мое любимое блюдо; когда я себя лучше чувствую, в жару или в холод. При этом вопросы были не сами по себе, а как-то плавно вписывались в беседу.
- Вы ведь историк, - вдруг перешел на другую тему профессор, - мне было бы интересно узнать взгляд профессионального историка на развитие ситуации в России в период: середина восьмидесятых - настоящее время.
- Вряд ли я смогу Вам что-нибудь сказать на эту тему, - ответил я, - поскольку от прежних взглядов я отказался, а новые еще не сложились. Слишком много исторических абсурдов, не поддающихся анализу.
Кот и Николай Иванович переглянулись.
- Скажите, голуба моя, что Вы брали за основу, какой подход использовали при проведении исторического анализа какого-либо периода, скажем, нашего государства?
- Ну, долгое время основой был постулат Маркса о том, что бытие определяет сознание. То есть поведение масс, определяющее ход исторического развития, диктовалось уровнем экономики и системой распределения материальных благ. После падения коммунистического режима, насколько я знаю, единого подхода не существует. У некоторых историков сейчас популярен подход Тойнби. У других - культурологический подход Шпенглера. Да мало ли…
- Меня интересует ваш подход.
Профессор внимательно смотрел на меня, и по его лицу я видел, что все основные методики исторического анализа ему известны не хуже, чем мне. Краем глаза я видел, что Кот пристально меня изучает. В душе появилось некоторое беспокойство. Пока Николай Иванович задавал мне вопросы, касающиеся моего индивидуального восприятия окружающего нас мира, мне была понятна цель беседы. Он просто тестировал меня как психолог. Резкий поворот к истории государства российского был мне не понятен.
- Я не могу признать правильным ни один подход из ныне существующих. А своего у меня нет. Еще не создал.
- Ну, все-таки, - продолжал допытываться профессор, - что определяет ход исторических событий?
- Разумеется, поведение масс.
- О! - профессор с удовлетворением поднял указательный палец. - Маркс был абсолютно прав. В его время сознание определялось бытием, а следовательно, люди не имели практической возможности управлять им. История развивалась естественным путем.
- История не может развиваться искусственным путем.
Кот и профессор опять переглянулись.
- Ошибаетесь. А если имеются более эффективные средства управлять сознанием масс, нежели экономика и система распределения материальных благ? И если это средство находится в руках конкретной группы людей? Как в таком случае развивается ход истории, естественно или искусственно?
- Средства массовой информации?
- Ну что вы. Средства массовой информации только средство доставки оружия массового поражения к месту применения, как сказал бы военный человек. Все средства массовой информации СССР десятилетиями убеждали нас в том, что мы живем превосходно. Сытно и весело.
- Сколько ни повторяй слово "халва", во рту слаще не станет, если нет халвы.
- Верно. В обычном состоянии. Но, например, в состоянии гипнотического транса вам скажут "халва", и будет очень сладко.
- Массы невозможно погрузить в транс.
- А если можно?
- Тогда - катастрофа.
- А что же будет определять ход исторического развития?
- Нравственный уровень людей, имеющих средство погружать массы в гипнотический транс.
Кот и Николай Иванович в очередной раз переглянулись. Затем наступила пауза. Наконец заговорил Кот.
- Как ты собираешься жить дальше?
- Не знаю, - ответил я.
- Ты будешь продолжать свой бизнес?
- Нет. Это исключено. Я уже не тот, что был раньше.
Кот задумчиво жевал губами, внимательно разглядывая ладонь своей правой руки.
- А чего бы ты хотел? Чем бы хотел заниматься?
- Мстить, - ответил я жестко.
- Ты уже отомстил, - спокойно сказал Кот.
- Нет. Я не чувствую удовлетворения.
- Хорошо, - кивнул он головой, - хочешь быть с нами? Мы дадим тебе возможность мстить.
Он помолчал и добавил:
- До полного удовлетворения.
- А кто вы? Опять тайный орден?
- В некотором роде. Вообще-то мы команда президента.
- Я не занимаюсь политикой. И, честно говоря, меня она не интересует.
- Тебе никто не предлагает заниматься политикой.
- Тогда чем же?
- Мы предлагаем тебе вступить в ГОН.
- Что такое ГОН?
- Группа особого назначения. Вот, почитай.
Он вынул из кейса, который стоял рядом с креслом, в котором он сидел, лист бумаги и протянул его мне. Я взял бумагу.
УКАЗ
Президента Российской Федерации от 20 июня 19… года № 4 г. Москва
1. В связи со сложившейся в Российской Федерации криминальной обстановкой и в целях оказания содействия органам правопорядка в деле обеспечения безопасности граждан сформировать в городах: Москва, Санкт-Петербург, Ростов-на-Дону, Екатеринбург, Краснодар, Ставрополь, Калининград, Владивосток, Воронеж, Волгоград, Новосибирск, Сочи группы особого назначения (ГОН) из добровольцев.
2. Директору Научного центра при Президенте РФ в двухнедельный срок разработать проект Указа Президента Российской Федерации о правах и обязанностях агентов ГОН и Положение по ГОН, включающее систему подбора и расстановки кадров, направления их деятельности и структуру.
3. Министру обороны РФ, Министерству внутренних дел РФ и Федеральной службе безопасности РФ обеспечить обучение и деятельность ГОН путем передачи в распоряжения Командующего ГОН объектов, для обучения личного состава, необходимого вооружения и техники, а также инструкторов в соответствии с необходимостью, определенной Командующим ГОН.
4. Подчинить ГОН непосредственно Президенту Российской Федерации.
5. Министерству финансов РФ выделить средства, необходимые для формирования ГОН.
Президент Российской Федерации
Я отложил бумагу и посмотрел сначала на Кота, потом на профессора, потом опять на Кота. Оба молчали.
4. VADE RETRO, SATANAS!
- ПОЛУЧАЕТСЯ, РАБОТАТЬ С КАЖДЫМ ДНЕМ СТАНОВИТСЯ ВСЕ ТРУДНЕЕ И ТРУДНЕЕ.. - НЕ ТО СЛОВО. БЕСПРЕДЕЛ ИДЕТ СТРАШНЫЙ. МОЛОДЕЖЬ, КОТОРАЯ ПОДРАСТАЕТ, ВООБЩЕ НИЧЕГО И НИКОГО НЕ ПРИЗНАЕТ. НА "МОКРОЕ" ИДУТ НЕ ДУМАЯ… ЕСЛИ РАНЬШЕ ПРИ СПОРНЫХ ВОПРОСАХ ЕЩЕ КАК-ТО МОЖНО БЫЛО ДОГОВОРИТЬСЯ, ТО СЕГОДНЯ УБЕДИТЕЛЬНЫЙ АРГУМЕНТ ОДИН - СТВОЛ…
Интервью с "ветераном" рэкета.
"Аргументы и факты", № 1, 1997 г.
- Чем же будут заниматься эти группы особого назначения? - спросил я.
На этот вопрос ответил Николай Иванович.
- Диапазон применения ГОН будет весьма широк. Это составная часть борьбы с криминальной психологией в рамках программы, которая разработана нашими специалистами несколько лет назад. Задача основной части гоновцев, на первый взгляд, подобна задачам, которые в далеком прошлом выполняла добровольная народная дружина. Только методы будут несколько иные, соответствующие социальной психологии нынешнего общества, точнее, его большой части. Практически ГОН будут важнейшим элементом системы психологического управления государством и обществом. Медицинским инструментом воздействия на сознание психически неполноценной части населения.
- Николай Иванович, - перебил я его, - нельзя ли конкретнее?
В разговор вступил Кот.
- Если конкретно, то агенты и бойцы ГОН после краткого курса обучения станут санитарами общества. Они будут осуществлять скрытое наблюдение за обстановкой в крупных городах и ликвидацию биологических объектов, то есть конкретных людей, - поправился он, - представляющих угрозу мирному населению.
- Каким образом?
- Путем отстрела или других форм уничтожения.
- Объекты для уничтожения будет указывать руководство?
- Это тоже будет, но не так уж часто. В основном гоновцы будут сами выбирать объекты, достойные ликвидации.
- Каким образом? Не ходи вокруг да около.
Кот засмеялся и заложил руки за голову.
- Таким же, каким выбирают охотники. Работа ГОН - это охота в полном смысле слова. Охотник может просто пойти в лес поохотиться. Но обычно он идет охотиться на конкретного зверя в соответствии с сезоном и имеющейся у него лицензией на отстрел. Часто охотничьи хозяйства и коллективы выполняют конкретные заказы властей. Скажем, экологи установили, что количество волков в регионе угрожает местной фауне, или количество зайцев превысило допустимые нормы, что угрожает флоре. Охотникам делается заказ на отстрел волков или зайцев. Они идут в лес и отстреливают. Не лосей, не кабанов, а именно волков. Но заказчики не указывают, какого волка отстрелять, а какого оставить в живых.
- Нельзя ли еще конкретнее. Оставь эту образность.
- Если без образности, то агенты и бойцы ГОН имеют право на ношение огнестрельного оружия и его применения в ситуациях, когда создается опасность для жизни человека.
- Кто определяет эту ситуацию?
- Сам гоновец.
- То есть агент ГОН имеет право убить человека, если считает, что он представляет угрозу?
- Именно. Например, ты видишь, что в подворотне шпана угрожает человеку. Или в электричке. Ты должен действовать.
- Но может быть, человеку хотят просто набить морду?
- Это не играет роли. Любая форма насилия создает предпосылки к гибели человека.
- Ну, а если это два друга поссорились?
Кот поморщился:
- Ну что, ты нормального человека от дегенерата по лицу и по манерам не отличишь, что ли?
- Сколько гоновцев будет в стране?
- Несколько тысяч.
- А дегенератов?
- Несколько миллионов.
- И что, несколько тысяч гоновцев перестреляют из пистолетов несколько десятков миллионов дегенератов?
- Нет, конечно. Максимум несколько десятков тысяч. Во всяком случае, ты сможешь настрелять столько "крутых", сколько тебе необходимо для полного удовлетворения. Причем на законных основаниях. И этим, кстати, ты спасешь много жизней нормальных людей.
- Но ведь гоновцы на таких условиях могут убивать кого угодно, в том числе и в личных целях.
- А ты, если вступишь в ГОН, будешь убивать кого угодно, в том числе и в личных целях?
- Я нет. Только тех, кто этого заслуживает.
- Почему же ты думаешь, что другие гоновцы будут действовать иначе?
- Люди все разные.
- Поэтому в ГОН и подбираются только такие, как ты, а не все желающие. Впрочем, если не хочешь в ГОН, не надо. Для тебя найдется и другая работа.
- Я согласен. ГОН так ГОН. Но нельзя ли мне объяснить цель формирования ГОН. Я чувствую, что здесь все несколько сложнее, нежели патрулирование улиц и отстрел опасных для жизни людей объектов, как ты их называешь.
- Профессор начал объяснять тебе, но ты попросил конкретики, - усмехнулся Кот.