Установив часы "Ролекс Ойстер Перпетел", выданные, как и было обещано, и которые, возможно, были самыми дорогими в мире, я вышел из такси на Риджент-стрит и вошел в пассаж, который к моему удивлению, стал центром мужской моды. Так как мне случалось время от времени делать там покупки, мне не пришлось пользоваться неясными признаками, которые современные модельеры используют для обозначения своих логовищ, чтобы отыскать "Джойбой". Я дважды прошелся по тротуару, заглядывая внутрь через витрину, рассматривая тех, кто находится поблизости. Большинство из них интересовалось дорогостоящими побрякушками, выставленными в витрине, а не секретными агентами, которые внезапно занялись покупками… Место не было под надзором.
Я направился прямо в "Джойбой", лавируя между задрипанными мотороллерами клиентов и "роллсами" и "кадиллаками" владельцев магазинов. Витрина состояла большей частью из некрасивых манекенов, выкрашенных в зеленый цвет, с искусно приделанными усами, спадающими на воротничок. "Джойбой" в основном торговал шляпами-котелками и рубашками с воротничками, ниспадающими почти до самой талии… Все из шелка и атласа ярких расцветок с широченными кожаными ремнями, завлекающими мазохистов.
Через витрину я не увидел никого, смахивавшего на Нельсона, но в "Джойбой" есть еще и подземная часть, можно сказать, подпольная активность. Я пересек магазин, гудящий от завсегдатаев, и спустился по лестнице, стены которой были оклеены фотографиями Твигги. Даже при этом розоватом свете наша встреча бросится в глаза.
Связной оказался некрупной комплекции, с короткой челкой спереди, а сзади длинные волосы закрывали уши и воротник. Кроме кепки на нем были такие темные очки, что сквозь них можно наблюдать ядерные испытания. Он показывал мальчику, не достигшему совершеннолетия, пуловер, сделанный по последней моде. Похоже, он прибыл с континента, что подтвердили его первые слова. Смешной жаргон с примесью французского. У него был маленький ротик с выступающей верхней губой, и он жестикулировал пальцами так, будто играл очень сложное произведение на фортепьяно.
- Осталось ли у вас одеяние папского легата, старина? - послушно спросил я.
Он сунул ярко-розовое трико под нос остолбеневшего молодого человека.
- Посмотрите это, малыш, вы не найдете ничего лучше. У нас, дорогуша, не осталось больше таких одеяний… Какой-то здоровяк вчера приобрел последнее. Я очень опечален, должен вам сказать. Но подождите немного, блондинчик, через мгновение я буду в вашем распоряжении. Посмотрите это, детка… Это даром, просто даром, всего за четыре фунта. Вы будете в нем неотразимы, уверяю вас, голубь мой.
Парень достал заметно потрепанную пятерку, и продавец быстренько завернул трико в красочную бумагу в стиле поп-арта. Можно подумать, что лавка переполнена изголодавшейся молью. Паренек пошатываясь ушел, все еще находясь под действием чар этого болтуна, сжимая свою покупку как талисман. Темные очки рассмотрели меня с ног до головы.
- Сожалею, что нет одеяния, но, может быть, желаете взглянуть на наши новые брюки с укороченной талией? Они очень милы… Вам особенно пойдут. У вас прекрасные бедра, голубь мой.
Он сделал несколько танцевальных шагов в направлении находившейся позади ниши и вернулся балетным па с велюровыми штанами в сиреневый рубчик.
- Пройдите туда, устраивайтесь в кабине 4, а я буду через мгновение, - сказал он, широко разведя руками и указав мне на нишу. - Вам не придется долго ждать.
И действительно, долго ждать не пришлось.
- Деньги при вас?
Я отдал их ему, и он слегка нахмурил лоб, их пересчитывая.
- Браво, здесь все. Вы - ангел, что вы делаете в подобной передряге?
Я оставил его в неведении.
- Куда надо отправляться, детка?
- В Мали. Там вам нужно быть через пять дней. И встретиться с Петерсом.
- Где то чертово Мали?
- Посмотрите в атлас, душечка. Итак, эти брюки, они вам ничего не говорят?
Я покачал головой и мягко приподнял его темные очки. Он отпрянул, будто я предлагал ему свою сестру. Глаза у него были карие и грустные… Никогда я не забуду этого лица, в шпионском деле никогда не нужно забывать лица. Он нервно вернул очки назад, готовый расплакаться.
- Нет, спасибо. Я нахожу цены здесь несколько завышенными… Несмотря на качество обслуживания.
Я прошел мимо него, выходя из этого стенного ящика, созданного, чтобы вытягивать деньги из тех, кто бросает их на ветер и страдает нарциссизмом.
- Кстати, не желаете снять мерку с моей ноги?
- Негодяй, - проворчал он, когда я поднимался бегом по лестнице.
У меня нет ничего против гомосексуалистов, но они вечно путаются под ногами…
Я вернулся на Риджент-стрит и вошел в первое попавшееся агентство путешествий. Девушка, беседовавшая по телефону, подняла глаза: немного солнца, которого так не хватало в агентстве, ей бы не повредило.
- Вы знаете, где находится Мали? - спросил я, решив прощупать землю, прежде чем спросить атлас.
Алчный отблеск появился в ее глазах.
- Это клуб в океане, сэр. Я пойду позову мистера Спонта, чтобы он занялся вами.
Я покачал головой.
- Я хочу только узнать, где это.
Она тут же увяла: несомненно, деньги делают свое дело.
- Это в Индийском океане. Я поищу мистера Спонта, и он предоставит вам все материалы.
Я пожал плечами, мистер Спонт не получит комиссионных, но мне не хотелось лишать его надежды. Он был очень любезен, предоставляя мне брошюры с превосходными фото, указывая различные способы доставки, и был очень раздосадован, не получив ничего. Я унес всю литературу с собой, должен признаться, что остров Мали довольно привлекателен.
Я позвонил Жозефине из кабины, она согласилась позавтракать со мной, и после сытной пищи не сочла нужным возвращаться на работу. Мы сели в такси, отправились в Хэмпстед и очень осторожно поднялись по лестнице, чтобы не сработала система предупреждения производства Китай - мисс Принг. Мы проснулись к семи часам вечера, достаточно выспавшись, чтобы повторить наши привычные упражнения. Я тщательно вымыл Жозефину под душем, насухо вытер и отнес ее, розовую и счастливую, в кровать.
Жози великолепно владела внутренними мышцами и заниматься с ней любовью не было утомительно. На следующий день шел дождь и, за исключением споров о выборе пластинок, мы провели все время за разговорами.
Так как в основном я питаюсь вне дома, выбор яств у меня невелик. Мой продуктовый запас делится на две группы. Первая: консервированный суп, бисквит, сыр в тесте и апельсиновый сок… для подавление чувства голода и не особенно нитратный; вторая: иранская черная икра, черные маслины, протертый лук, консервированные креветки, немного меда и гусиная печенка, тоже консервированная… все мои богатства, которые я употребляю со спиртным по вечерам, после трудного дня.
Сдобренное шампанским, это становилось более интересным, нежели съедобным, а если еще учесть картофель фри, приготовленный Жозефиной к консервированным омарам, то вообще никуда не годилось.
Я поволновался немного об организационных вопросах моего дела: смущало меня использование продавца-француза для контакта. Но я слишком был занят Жозефиной, чтобы долго размышлять об этом. Весна действительно стучала в двери.
Часть вторая
Глава пятая
Делу - время, потехе - час.
Народная мудрость
Кто заставляет нас держать данные нами обещания?
Генрих Гиммлер
Зафрахтованный мной "пайпер" развернулся над Мали и начал спускаться к посадочной полосе, покрытой гофронастилом, который союзники использовали в войну для дорог и временных аэродромов. Остров, как утверждали брошюры, имел восемь километров длины и являлся почти правильным ромбом… с небольшими скалами по углам, подобными скалистому клитору. Он был вулканического происхождения, но коралловые полипы захватили его и сформировали поверхностно. На нем и расположился Океанский клуб.
Я захватил с собой шорты, две пары белых джинсов и прочие вещи для отдыха, включая и вторые документы, в старой поношенной туристской сумке из пластика фирмы "Интернейшнл Чартер". Не стоит нагружаться багажом, когда едешь в страну, где рискуешь перегреться.
Международная авиалиния доставила меня до Карачи. Я спал весь перелет, уставший после прощаний с Жозефиной. Океанскому клубу принадлежали два "пайпера" совершавших рейсы между Карачи и островом. Расстояние в четыреста километров.
Пилот вышел на прямую. Я видел, как вышло шасси. Мы прошли над двумя большими яхтами, стоящими в заливе, затем над зданием клуба на побережье.
Океанский клуб - более современное логическое продолжение курортов, расположенных по французскому побережью Средиземноморья… Французы - единственная нация, способная успешно поставить дело, основанное на сексе. Главное отличие Мали, кроме расположения, - розовые пляжи и коралловое море, предназначенные для солидной клиентуры. Ибо любой обладатель лишней сотни фунтов может провести восхитительные эротические каникулы под пальмами на Средиземноморье.
Мали является частной собственностью местного махараджи. Порт отделен горным карнизом, которым остров Мали укрывает как достаточно крупные яхты, так и грузовые суда. Виллы с тремя спальнями и двумя бассейнами, кондиционированным воздухом и кухней по типу, принятому у "Максима", пришли на смену пальмовым лачугам.
Можно посмотреть и фильмы, премьеры которых проходят в тот же вечер в Париже или Нью-Йорке. Небольшая квадратная площадка для гольфа, целиком на привозной земле, является настоящим шедевром лос-анджелесского профессионала. И нельзя найти и капли вина, которое не было бы марочным и длительной выдержки.
Цена за неделю пребывания позволяет сохранять исключительность места, в том смысле, что им пользуются только миллионеры. Предложения о покупке со стороны Агы хана и Рокфеллера были отклонены. Распоряжается тут какой-то банковский картель, расположенный то ли в Швейцарии, то ли в небольшом альпийском государстве… Какая-то дымовая завеса скрывала истинного владельца.
Там отдыхали нефтяные магнаты из Техаса и их коллеги с греческих берегов с частными флотилиями и с куртизанками. Тем, кто имел неосторожность оставить дома свою молодую дорогостоящую сожительницу, могли за пару сотен долларов в неделю устроить молодых девушек из бедных семей. Это в буквальном смысле земля миллионеров… с забавными игрушками из живых девочек и настоящими казино для впавших в детство богачей. Естественно, я приехал туда, чтобы окунуться в водоворот сладкой жизни.
Пакистанские пилоты были набраны из В О АС, чтобы миллионеры, оставившие свои частные самолеты в ангаре, не нервничали.
Кроме розовых пляжей, Мали располагал прекрасно ухоженной пальмовой рощей, бассейном неправильной формы, госпиталем со шведским персоналом, двадцатипятикилометровой дорогой из металлического настила для того, чтобы можно было, прогуливаясь на джипах, наслаждаться видами океана. Филиалы империи "Видал Сэссун" и "Тиффани" позволяли покупать маленькие подарочки из камней для своих подружек. Ни одно насекомое не могло существовать здесь более пяти секунд, не подвергаясь воздействию ДДТ. Короче, на Мали есть все необходимое для того, чтобы богатые продолжали считать: быть богатым - забавно. Включая импортированных птиц-насекомых, миниатюрных прирученных ланей. VI Пи-Эн не нашла бы лучшего места, посылая меня, даже если я должен буду целую неделю участвовать в заговоре.
Местное население вполне подходило для такой работы. К индоевропейскому происхождению оно добавило изрядное количество крови темнокожих во времена, когда арабы использовали Мали как удобную базу для работорговли. Во время западной экспансии в Индию Мали находился под властью португальцев и французов, что еще раз привело к кровосмешению и немного отбелило кожу. Ужас британского колониального режима обошел Мали стороной. Смешение рас было завершено китайскими торговцами с их стадным инстинктом, отправлявшимися на остров в начале века с целью облапошить бедных жителей.
Люди, прямо не связанные с работой в Океанском клубе, спокойно занимались рыболовством в прибрежных водах или выращиванием на небольших плантациях превосходного гашиша для изнеженных магнатов. Что касается сексуальных отношений, то, поскольку они в подобном услужении с давних времен, они пассивны, терпимы, опытны и немного пугливы. Ни ислам, ни буддизм не привились в стране, а христианские миссионеры, поддерживавшие веру в Бога штыками, тут никогда не появлялись. Жители Мали считаются самой красивой расой на земле по опросам "Нэшнл Джиогрэфик Мэгэзин". Они чаще невысокого роста, легко и грациозно передвигаются, у многих голубые глаза, и кожа несколько светлее, чем у полинезийцев. Их нравы совпадают с самыми безумными фантазиями буржуа, отхлынувших с запада.
Они могут безумно смеяться над любым пустяком. У них нет никаких местных предрассудков, не считая стойкости к сексуальным соблазнам. Быстро адаптируются, как только проникают в страну. Тот, кто выбрал остров для Океанского клуба, кем бы он ни был, сделал это очень осмотрительно. Мали находится в четырехстах километрах от жилых мест, и его субтропический климат смягчается морскими бризами. "Мали" означает "рай" на местном языке.
Шесть пассажиров, все мужчины сурового язвенного вида, вышли из самолета. Несколько "кабриолетов" небесно-голубого цвета, управляемые молодыми малийцами обоих полов и составлявшие весь таксопарк острова, направлялись к нам. Магнаты ждали, пока водители уложат их роскошный кожаный багаж в машины. Я забросил свою сумку в одну из них и улыбнулся шоферу. Я не походил на богача. Я видел, что и он знает: я не из богатых.
- Петерс? - спросил я.
Его широкая улыбка обнажила зубы, подходившие для рекламы зубной пасты. Он легко рулил, похлопывая рукой по борту открытой машины, напевая свою собственную версию "Желтой подводной лодки". Мы пересекли главную часть курорта, затененную пальмами, овеваемую свежим бризом, убираемую вручную каждый день двумя малийцами-подростками, которые передвигались в грузовичке с надписью: "Муниципальный совет города Мали". Мы проехали мимо столовой, если так можно назвать здание по проекту известного скандинавского архитектора, где в меню - осетрина, гусиная печенка, говядина по-хоккайдски и омары а-ля термидор.
Дорога начала подъем к площадке для игры в гольф, откуда открывался прекрасный вид на бухту. Там был небольшой мол, где морские волки-миллионеры могли причалить свои моторные лодки, и три большие серебристые резервуары для заправки их яхт. Мы проехали километров пять, прежде чем шофер свернул на аллею, усаженную пальмами и все время шедшую на подъем к самой высокой точке острова. Маленькие птички с пестрым оперением быстро летали меж деревьев, а воздух был свеж, как жидкий кислород.
С аллеи мы съехали на задний двор виллы, построенной на самом гребне возвышенности. Отсюда открывался великолепный вид на Индийский океан и коралловое многоцветье Мали - зеленые и розовые пятна на бескрайнем голубом просторе. Господи, подумал я, если этот шпион имеет возможность жить здесь, какого черта нужно продавать нам информацию за двадцать тысяч фунтов? Он может отдать их, даже не заметив этого. Малиец улыбнулся, когда увидел мою экзальтированную мину. Я вышел из машины, взяв свою пластиковую сумку.
- Сколько я вам должен?
Он вновь рассмеялся.
- Ничего, сэр, - и он, переключив скорость, развернулся почти на месте и исчез в пальмовой аллее.
Я зашагал к огромному стеклу, и только потому, что у него были ручки в виде золоченых львиных голов, понял, что это дверь. Нажав несколько раз на золоченую кнопку обычного звонка, я мысленно спрашивал себя, почему малиец не сказал мне ни слова. Может быть, они застенчивы?
Большая стеклянная дверь распахнулась, и голос пригласил меня войти. Я оказался в просторном вестибюле, высотой в два этажа, мощеном черной и белой плиткой на фламандский манер, с мраморной статуей обнаженной женщины в греческом стиле на манер Праксителя. Тусклая от времени чаша с простыми линиями и какими-то китайскими персонажами вверху и как бы в пару к ней, - но это просто невозможно - подлинный Эль Греко! Я видел его в сотнях альбомах.
Я сильнее прижал к себе свою сумку, единственную связь с реальностью, из которой я прибыл. Я подпрыгнул словно раненый кролик, когда рядом со мной раздался голос.
- Добрый день, сэр.
Я тотчас обернулся и увидел громадного мужчину не менее метра восьмидесяти четырех ростом, одетого во все черное, с солидным достоинством классического мажордома.
- Я попрошу вас говорить погромче, сэр, я немного глуховат, - сказало это чудо.
Мое сердце успокоилось и уже не выдавало под двести ударов в минуту. Он был стар, по крайней мере волосы его были белы, а на его приятном загорелом лице виднелись морщины. У него были удивительные глаза, просверлившие насквозь мой мозг. Несмотря на его возраст и крупные размеры, он держался прямо, как ружейный ствол, держал руки по швам и приветливо улыбался. Я проглотил комок и прочистил горло.
- Я прибыл повидаться с Петерсом, - сказал я громко. Гренадер кивнул. Меньшее, что можно было сказать - что он впечатляющ. Это был тип прислужника, которого персидский царь использовал для своих эффектных выходов.
- Чье имя я должен сообщить, сэр?
- Макальпин, - ответил я, очаровательно улыбаясь.
- Прошу вас, следуйте за мной, мсье, - сказал он.
Я поднялся за ним по широкой лестнице из тикового дерева, затем проследовал по коридору, увешанному небольшими картинами эпохи Ренессанса, в парадную часть дома. Он провел меня через огромный салон, примерно в двести пятьдесят квадратных метров. Словно во сне я прошел мимо Ван Гога, двух Ренуаров и Гогена и через дверь-окно очутился на террасе, вид которой наводил на мысль о суете за кинокамерами.
Терраса была вымощена белым мрамором, приятно холодившем ноги. В конце ее под зонтиком от солнца с рекламой мартини сидел мужчина и читал газету. Я проследовал за размеренными шагами мажордома, столь размеренными и столь уверенными, что я не удивился бы, если увидел его проходящим сквозь стену, и подошел к сидевшему. Тот поднял голову и улыбнулся мне. Его глаза за затененными стеклами очков прищурились.
- Мистер Макальпин желает видеть вас, сэр, - сообщил мажордом и тотчас исчез. Мужчина встал. Он был невысокого роста, лысеющий, и в общем не впечатлял. Он пожал мне руку и бросил югославскую газету, которую читал, рядом с "Правдой", "Нью-Йорк геральд трибюн" и "Иоганнесбург стар", уже лежащих рядом с креслом.
- Садитесь. Извините Малыша, он становится глуховат. Правильно ли он понял вашу фамилию?
- Да, Макальпин, - проблеял я. Он ободряюще улыбнулся.
- Я уверен, что вы желаете что-нибудь выпить. Что бы вы хотели? Стаканчик пива? Скотч? Шерри?
Я готов был согласиться даже на керосин, но нуждался в чем-то бодрящем.
- Виски, пожалуйста, выдержанный скотч, если можно.
- Естественно, это гораздо мягче на вкус.
Он наклонился вперед и нажал кнопку маленького внутреннего телефона, не замеченного мной под "Таймс", изданном на итальянском языке.
- Чивас для нашего гостя и виши для меня, Малыш, пожалуйста.