- В лимфатических узлах. Это узелки диаметром с горошину. У человека их насчитывается свыше четырехсот, они разбросаны по всему телу человека и играют роль фильтров - улавливают чужеродные клетки, чтобы белые кровяные тела могли их уничтожить. Лимфоузлы - это клетка для хищных зверей вашей иммунной системы, место, где ретровирус, казалось бы, должен искать убежище в последнюю очередь. И вот на тебе, ВИЧ обосновался именно там. Он научился делать дубликат, копировать защитную протеиновую оболочку, которую иммунная система производит в лимфатических узлах. И вот, никем не замеченный, под самым носом у иммунной системы, он терпеливо живет, превращая клетки лимфоузлов из борцов с инфекцией в свою копию и подобие. Он занимается этим годами - до тех пор, пока лимфатические узлы не начинают вздуваться, потом разрушаются, и все клетки ВИЧ устремляются в кровяную систему. Этим-то и объясняется тот факт, что от момента заражения до обнаружения инфекции проходит так много времени.
Мозгу Винченти еще было доступно аналитическое мышление ученого, которым он являлся на протяжении многих лет. Теперь, однако, он с головы до пят был предпринимателем, действующим в глобальном масштабе, и искусным манипулятором - столь же искусным, как и Карин Вальде. Теперь же он собирался провернуть самую грандиозную махинацию из всех, которые ему доводилось осуществлять.
- А знаете, что еще более удивительно? Каждая репликация клетки, появляющаяся в результате действия ВИЧ, индивидуальна. Поэтому, когда лимфатические узлы разрушаются, вместо одного агрессора в них оказываются миллиарды разных агрессоров, и целая армия мутировавших ретровирусов устремляется в ваш кровоток. Ваша иммунная система реагирует так, как ей и положено, но она вынуждена создавать новые и разные белые кровяные тельца, чтобы бороться с каждым новым видом агрессора. А это невозможно.
- Наверняка вы пришли сюда не для того, чтобы прочитать мне научную лекцию?
- Я пришел, чтобы узнать, хотите ли вы остаться в живых.
- Если только вы не ангел или тем более не Бог, это невозможно.
- Видите ли, ВИЧ способен убить любого, но он оставляет вас беззащитной лишь тогда, когда в вашу кровь в поисках места для жизни попадает какой-то другой вирус, бактерия, грибок или паразит. Чтобы вычистить их из организма, не хватает белых кровяных телец. Так что остается единственный вопрос: какая именно инфекция станет причиной вашей смерти?
- А как насчет того, чтобы вы убрались к чертовой матери и оставили меня умирать?
Карин Вальде и впрямь была ожесточенной женщиной, но разговор с ней взбудоражил мечты Винченти. В них он уже видел, как выступает перед прессой, как репортеры ловят каждое его слово, а на следующее утро он просыпается знаменитостью и научным светилом всемирного масштаба. Он представлял, как заключает договоры на написание книг, продает права на создание о нем кино- и телефильмов, становится желанным гостем в лучших домах, получает премии и награды. Премия Альберта Ласкера и Национальная медаль науки ему обеспечены, это уж точно. А там - чем черт не шутит! - возможно, и Нобелевская премия.
Но все это будет зависеть от того решения, которое он сейчас примет.
Винченти посмотрел на распростертую на кровати оболочку человеческого тела. Живыми на ней казались только глаза.
Он протянул руку к трубке, тянущейся от капельницы.
- Что это такое? - настороженно спросила Карин, заметив в его руке шприц с прозрачной жидкостью.
Он не ответил на ее вопрос.
- Что вы хотите делать?
Винченти воткнул иглу в трубку капельницы и нажал на поршень шприца.
Карин попыталась приподняться, но из этого ничего не вышло. Она рухнула обратно на простыни, дико вращая глазами. Винченти наблюдал за тем, как тяжелеют и опускаются ее веки. Затем дыхание женщины замедлилось, она затихла. Ее глаза закрылись и больше не открывались.
52
Венеция
Зовастина встала и повернулась к незнакомцу. Он был низкого роста, с искривленным позвоночником, с взлохмаченной шевелюрой и кустистыми бровями. Говорил он дребезжащим стариковским голосом. Все в нем - морщинистое лицо, впалые щеки, седые волосы и руки со вздутыми венами - буквально кричало о преклонном возрасте.
- Кто вы такой? - спросила она.
- Хенрик Торвальдсен.
Это имя было ей знакомо. Датчанин, один из богатейших людей Европы. Но каким образом и зачем он здесь оказался?
Виктор моментально отреагировал на появление незваного гостя и направил на него пистолет. Зовастина отстранила его руку с оружием, наградив многозначительным взглядом, в котором читалось: "Погоди. Давай посмотрим, что из этого выйдет".
- Мне известно о вас.
- А мне о вас. Вы бывшая советская чиновница, которая вершит теперь судьбы народов. Неплохая карьера.
Зовастина была не в настроении обмениваться комплиментами.
- Что вам здесь надо?
Шаркая ногами, старик подошел к деревянной коробке.
- Неужели вы действительно считали, что здесь лежит Александр Великий?
Этот дед знал круг ее интересов.
- О, искатель приключений! Пусть мой бессмертный голос, хоть и звучащий издалека, наполнит твои уши. Услышь мои слова. Плыви в столицу, основанную отцом Александра, где мудрецы стоят на страже. Прикоснись к сокровенной сути золотой иллюзии. Разъедини феникса. Жизнь является мерилом могилы. Но будь настороже: есть лишь один шанс на успех.
Ей с трудом удалось скрыть шок, вызванный цитатой, произнесенной стариком. Да, он действительно в курсе ее дел!
- Думали, вы одна это знаете? - спросил он. - До чего же вы самоуверенны!
Малоун нервничал. Они с Кассиопеей находились на высоте пятидесяти футов и на расстоянии в три четверти футбольного поля, с которым можно было сравнить внутреннее помещение собора, от того места, где Торвальдсен бросил вызов Зовастиной под суровым взглядом Виктора. Микнер провел их в собор через западный атриум и проводил наверх. Когда они поднялись по крутой лестнице, то увидели, что второй этаж базилики, где располагались музей и сувенирная лавка, сильно отличается от первого. Если внизу все было облицовано изумительным мрамором, блистало золотом и переливалось отблесками мозаики, то здесь их встретили невзрачные кирпичные стены.
- Какого черта он здесь делает? - пробормотал Малоун. - Ведь он звонил нам только что, когда мы находились на улице!
Они прятались на каменной балюстраде, с которой открывался панорамный вид на величавые купола, поддерживаемые массивными мраморными колоннами. Золотая мозаика потолков переливалась в ярком свете ламп, мраморный пол и неосвещенные в этот ночной час боковые часовни укутались в черно-серые тени. Пресвитерий в дальнем конце зала, где сейчас стоял Торвальдсен, напоминал ярко освещенную сцену в темном зале театра.
- Ты не собираешься ответить на мой вопрос?
Кассиопея хранила молчание.
- Вы оба меня сейчас разозлите.
- Я предложила тебе отправляться домой.
- Хенрик, возможно, откусил больше, чем может прожевать.
- Она не застрелит его. По крайней мере, до тех пор, пока не выяснит, зачем он сюда заявился.
- А зачем он сюда заявился?
Ответом Малоуну снова было молчание.
- Нам нужно сменить позицию. Давай переместимся вон туда. - Он указал влево, в сторону северного трансепта, куда тянулась галерея, выходившая на пресвитерий. - Музей тянется по всей галерее. Мы окажемся ближе к ним и сумеем слышать разговор.
- Нет, - мотнула головой Кассиопея. - Я пойду вправо. Оттуда хороший обзор на верхний южный трансепт. И тогда мы с тобой будем находиться по обе стороны пресвитерия.
Сердце Виктора стучало, как паровой молот. Сначала - та женщина, теперь - старик, заявляющий, что сгоревший музей в Копенгагене принадлежал ему. Значит, второй мужчина тоже наверняка жив. И возможно, находится где-то поблизости.
Он заметил, что Торвальдсен не обращает на него никакого внимания. Старый датчанин ничем не показал, что знает Виктора.
Зовастина смотрела на Торвальдсена, направив на него пистолет.
- Мне известно, что вы язычница, - спокойно проговорил датчанин, - но неужели вы осмелитесь застрелить меня здесь, на алтаре христианской церкви?
- Откуда вам известна загадка Птолемея?
- Эли рассказал мне о ней.
Она опустила оружие и окинула старика оценивающим взглядом.
- А откуда вы знаете его?
- Он дружил с моим сыном. С самого детства они были неразлейвода.
- Что вам здесь нужно?
Торвальдсен ответил вопросом на вопрос:
- Почему так важно найти могилу Александра Македонского?
- Существует ли хоть одна причина, по которой я должна обсуждать этот вопрос с вами?
- Готов предоставить вам сразу несколько. В настоящее время в вашем распоряжении имеется около тридцати зоонозов, полученных вами из различных экзотических животных, которые по вашему приказу были похищены из государственных и частных зоопарков. У вас как минимум две лаборатории по разработке и производству биологического оружия. Одна принадлежит вашему правительству, другая - "Филоген фармасьютик", корпорации, владельцем которой является человек по имени Энрико Винченти. Вы оба являетесь членами Венецианской лиги. Ну, получается у меня?
- Но ведь вы все еще дышите, не так ли?
Торвальдсен улыбнулся с явно довольным видом.
- И за это я вам весьма признателен. Помимо всего перечисленного в вашем распоряжении также имеются мощные вооруженные силы. Армия численностью в миллион солдат, сто тридцать истребителей, множество транспортных и многоцелевых самолетов, современные базы, великолепная система военных коммуникаций. Иначе говоря, у вас есть все, что может понадобиться честолюбивому деспоту.
Зовастиной было необходимо выяснить все, что известно датчанину, но ей не нравилось, что Виктор тоже все это слушает, поэтому, повернувшись к своему главному телохранителю, она приказала:
- Отправляйся и выясни, что делают двое других охранников. Прикажи им убедиться в том, что в соборе больше никого нет.
Двое других?
Малоун услышал эти слова сразу после того, как занял позицию в другой части каменной галереи, высоко над пресвитерием. В ста пятидесяти футах под ним стояли Торвальдсен и Зовастина. Кассиопея расположилась в пятидесяти футах от него, на другой стороне нефа, в южном трансепте, расположенном столь же высоко над полом церкви.
Малоун не видел ее, но надеялся, что она тоже услышала эти слова.
Зовастина дождалась, пока Виктор уйдет, затем снова перевела взгляд на Торвальдсена.
- Что плохого в том, что я хочу защитить свою страну?
Гектор, блюдись, да объяты, как всеувлекающей сетью,
Все вы врагов разъяренных не будете плен и добыча!
Скоро тогда супостаты разрушат ваш град велелепный!
- Помню. Это из "Илиады". Слова Сарпедона, обращенные к Гектору. Но мне на ум приходит иная цитата. "В храбрости нашей, льщусь, не найдешь недостатка, покуда нам силы достанет". Вы не собираетесь никого и ничего защищать. Вы готовите нападение. Зоонозы - оружие нападения. Иран, Афганистан, Пакистан, Индия. За всю историю их удалось покорить лишь одному человеку - Александру Великому, да и то он удерживал эти территории всего несколько лет. С тех пор в эти страны приходили многие завоеватели, но каждый из них неизменно терпел неудачу. Даже американцы, пытавшиеся покорить Ирак. Но вы, министр, намерены перещеголять их всех.
Где-то в ее окружении утечка информации, причем массивная. Ей нужно срочно возвращаться домой, чтобы разобраться с этой проблемой.
- Вы хотите сделать то, к чему стремился Александр, только наоборот. Его завоевания представляли собой покорение Западом Востока. Теперь будет доминировать Восток. Вы планируете прибрать к рукам всех ваших соседей - и верите, что Запад позволит вам сделать это, считая вас своим другом. Но и на этом вы не намерены останавливаться, не так ли? Вы желаете прибрать к рукам и Ближний Восток с Аравией. Нефть у вас имеется, в прежнем Казахстане ее предостаточно. Но большую ее часть вы продаете задешево России и Европе. Поэтому вам нужны новые запасы нефти, которые дадут вам еще большую власть в мировом масштабе. Это может стать возможным благодаря вашим зоонозам. С их помощью вы за считанные дни можете опустошить любую страну, поставить ее на колени. Ни одна страна из ваших потенциальных жертв не искушена в ведении войн, а когда ваши вирусы завершат свою страшную работу, они и вовсе окажутся беззащитными.
Зовастина все так же сжимала в руке направленный на старика пистолет.
- Запад будет только приветствовать подобный сценарий.
- Мы предпочитаем иметь дело с чертями, которых знаем. Кроме того, вопреки мнению, широко распространенному в арабских странах, Запад не является их врагом.
Он устремил на женщину палец.
- Вы - их враг.
Малоун слушал с большим вниманием. Торвальдсен далеко не дурак, значит, у него есть причина бросать Зовастиной открытый вызов. Само его присутствие здесь уже чудо из чудес. Старик терпеть не мог путешествия и последний раз покинул дом прошлой осенью, когда предпринял поездку в Австрию. Тем не менее сейчас он находился здесь - в итальянской церкви, посреди ночи, вставляя палки в колеса вооруженному деспоту.
Он видел, как Виктор вышел из пресвитерия и повернул в южный трансепт, оказавшись как раз под тем местом, где на галерее второго этажа находилась Кассиопея. Обратив внимание на открытую лестницу, спускающуюся с той части галереи к нефу, Малоун подумал, что такая же лестница наверняка есть и в северном трансепте, поскольку средневековые строители больше всего на свете любили симметрию.
Его окружали голые каменные стены, произведения искусства, ковры, старинные гобелены и картины. Большая часть этих экспонатов была выставлена в стеклянных музейных стендах или на столах.
В освещенном лестничном проеме возникла тень и, танцуя на стенах, стала увеличиваться в размерах. Один из охранников Зовастиной поднимался на второй этаж.
Прямо к нему.
53
Монсеньор Микнер провел Стефани длинными коридорами, где располагались служебные помещения собора, и ввел в ничем не примечательный кабинет, где под обрамленным рамой портретом Папы Римского восседал Эдвин Дэвис.
- Все еще хочешь дать мне пинка под зад? - осведомился он.
Она слишком устала, чтобы вступать в перепалку.
- Что ты здесь делаешь? - спросила она.
- Пытаюсь предотвратить войну.
Ей не хотелось слушать все это.
- Ты знаешь, что внутри собора могут возникнуть большие проблемы?
- Да, и именно поэтому ты сейчас не там, а здесь.
- То есть вы готовы пожертвовать Малоуном и Кассиопеей? - осенило ее.
- Что-то в этом роде. Мы не знаем, что может предпринять Зовастина, но, как бы то ни было, я не хотел, чтобы в это была вовлечена руководитель группы "Магеллан".
Стефани повернулась, чтобы уйти.
- На твоем месте я бы остался, - окликнул ее Дэвис.
- Да пошел ты, Эдвин!
Микнер, встав на пороге, преградил ей путь.
- Вы тоже являетесь частью всего этого безумия? - устало спросила она.
- Как я уже говорил, когда мы находились снаружи, к нам попала кое-какая важная информация - и мы передали ее тем, кого, по нашему мнению, она могла заинтересовать. Ирина Зовастина представляет собой угрозу всему миру.
- Она замыслила войну, - добавил Дэвис. - Погибнут миллионы людей, но ее это не останавливает.
Стефани повернулась.
- И поэтому она пошла на риск, предприняв поездку в Венецию, чтобы взглянуть на двухтысячелетнюю мумию? Что она здесь делает?
- Вероятно, очень злится, - с усмешкой ответил Микнер, и, взглянув на нунция, Стефани увидела хитрый огонек в его взгляде.
- Вы одурачили ее?
Монсеньор отрицательно мотнул головой.
- Она сама себя одурачила.
- Там сейчас кого-нибудь застрелят. Кассиопея уже находится на грани срыва. Вы не опасаетесь, что звук выстрелов привлечет внимание полицейских, которых на площади и так пруд пруди?
- Стены базилики - в несколько футов толщиной, - ответил Микнер. - Они абсолютно звуконепроницаемы. Им никто не помешает.
- Стефани, - заговорил Дэвис, - мы не знаем, что привело Зовастину в Венецию, но это, безусловно, что-то очень важное. Вот мы и решили: если она столь упрямо рвется сюда, устроим-ка мы ей достойный прием.
- Я все поняла. Вы решили выманить Зовастину из ее песочницы в свою. Но вы не имели права подвергать опасности Малоуна и Кассиопею.
- Да брось ты! Кассиопея уже была вовлечена в это на пару с Хенриком Торвальдсеном, а он, в свою очередь, вовлек тебя. А Малоун? Он взрослый мальчик и имеет право делать все, что захочет. Захотел оказаться здесь - и оказался.
- Ты выуживаешь информацию. Пытаешь узнать хоть что-то новое.
- И использую для этого единственную возможность, которая у нас есть. Она сама захотела заглянуть в эту гробницу.
Стефани была озадачена.
- Вам, очевидно, известны все ее планы. Чего же вы ждете? Действуйте первыми: организуйте на нее политическое давление или нападите первыми, разбомбите ее укрепления, пристрелите ее, в конце концов!
- Это не так просто. Информация, которой мы обладаем, носит разрозненный характер, а неопровержимых доказательств у нас нет. По крайней мере, ничего такого, от чего она не смогла бы отпереться. Кроме того, запасы биологического оружия бомбить нельзя. И к сожалению, мы знаем далеко не все. Вот для чего нам нужен Малоун и остальные - чтобы добыть для нас недостающие фрагменты головоломки.
- Эдвин, ты не знаешь Коттона. Ему не нравится, когда им пытаются играть.
- Нам известно, что Наоми Джонс мертва…
Дэвис приберегал этот аргумент до последнего, не сомневаясь в том, что он сработает.
- … ее сунули в гроб вместе с другим телом - трупом какого-то мелкого афериста из Флоренции. У нее была сломана шея, а у него - пуля в башке.
- Дело рук Винченти? - спросила Стефани.
Дэвис кивнул.
- Он сейчас тоже не сидит на месте. Только что он улетел в Центрально-Азиатскую Федерацию. Незапланированный визит.
Стефани видела, что Дэвис знает больше, чем говорит.
- Он только что похитил женщину, которую Зовастина выхаживала на протяжении последнего года. Женщина, которая являлась ее единственной любовью.
- Зовастина - лесбиянка?
- То-то был бы сюрприз для ее Народного собрания, как думаешь? Роман Зовастиной с этой женщиной длился очень долго, но теперь ее бывшая любовница умирает от СПИДа, и Винченти, судя по всему, решил использовать ее в своей игре.
- Существует ли какая-то причина, по которой вы позволяете Винченти делать все, что ему вздумается?