– Разумеется! – сухо отрезала Мелани. – Послушайте, вы имеете дело с семьей, которая точно знает, какое может случиться несчастье. Уж поверьте, отец каждый вечер обязательно активирует охранную систему.
– Хм… – на минуту призадумался Дэвид. – Кто остался в доме на ночь?
– Я, конечно, – ответила Мелани. – Мама и папа. Мария. Кроме того, в гостевой спальне планировала заночевать Энн Маргарет – моя подруга и босс в центре Красного Креста. До Дедхэма далековато, тем более поздно ночью. Возможно, она осталась, но для надежности надо спросить Марию.
– Разве ваш отец не обошел дом перед включением сигнализации?
– С какой стати?
– В особняке прошлым вечером находились около трехсот гостей. Любой из них мог незаметно подняться и…
– И просто подождать, – закончила она за него.
– Черт, – выругался Брайан.
– Должна быть связь между появлением Ларри Диггера и всем этим, – заключила Мелани. – Может, он прокрался внутрь после нашего разговора. Может, нашел все эти вещи, выслеживая Рассела Ли Холмса.
– Сомнительно, – покачал головой Дэвид. – Каким образом неряшливо одетый мужик – и, кстати, весьма неприятно пахнущий – сумел незаметно проскользнуть наверх?
– Заранее пробрался в дом…
– Секундочку! – перебил Брайан. – Ларри Диггер? Репортер из Техаса? Диггер был здесь вчера вечером?
Сестра устало улыбнулась, затем рассказала о своей встрече с писакой.
Брайан выслушал историю с каменным лицом, никак не реагируя, хотя, вроде бы, должен. Все, что он ощущал, глядя на сорок четыре свечи, образующие имя покойной сестры, – фатализм. Техас уже вернулся в его сны, уже будоражил ум. Проблема в том, что все они так и застряли в прошлом. Ни один из них так и не научился двигаться дальше, и вот теперь монстр до них все-таки добрался. Неужели можно было всерьез рассчитывать, что простая смерть способна победить такого, как Рассел Ли Холмс?
– Брайан? – тихо спросила Мелани. – Брайан, ты в порядке?
Тот дотронулся до щеки. Дерьмо. Слезы.
– И ты даже мне не позвонила и ничего не рассказала, – прошептал брат.
– Звонила тебе сегодня.
– Все так сильно изменилось, да, Мел?
– Это ведь ты ушел, Брайан, – опустила глаза сестра. – Ты решил ненавидеть всех нас.
Она была права. Брайану хотелось взять ее за руку, нежно обнять, напомнить о прежних временах. Но не смог.
– Забудь о Диггере, – поспешно выпалил он. – Я обо всем позабочусь, Мел. Обещаю.
– Нет! Мне это не нужно, Брайан. Сама справлюсь с ситуацией.
– Нет никакой ситуации! Ларри Диггер был просто внештатным репортером-неудачником, каковым и остался. Ты не дочь Рассела Ли Холмса, и я не потерплю, чтобы кто-то приближался к моей младшей сестре с подобной чепухой. К тебе вся эта история не имеет никакого отношения, Мел. Никакого.
– Никакого? – сверкнула глазами Мелани. – А почему? Потому что я не настоящая Стоукс? Потому что даже через двадцать лет ты по-прежнему считаешь меня гостьей?
– Черт возьми, я совсем не то имел в виду. Ты же хорошо меня знаешь, Мел.
– Нет, не знаю! Так что лучше объясни, что ты имел в виду, Брайан, потому что, насколько я понимаю, все события, нападения и угрозы в вашей – моей – семье связаны именно со мной!
– Нет, – взревел Брайан в ответ. – При всем уважении, ты не имела к Стоуксам никакого отношения, когда похитили Меган. Знаешь ли ты, что означает ВО – вечно остерегаться? Знаешь ли ты, что местные почтовые компании бесплатно доставили сотни тысяч листовок с фотографией пропавшего ребенка? Что крупные авиакомпании развезли их по аэропортам всей страны? Знаешь ли ты, каково это – оставить выкуп, а затем просто ждать? Или каково это, когда полиция перестает говорить о возвращении ребенка и появляются натасканные на поиск трупов собаки? Или еще лучше – когда приглашают в морг на опознание останков? Нет, Мел, не знаешь, потому что Меган не имела к тебе никакого отношения! Потому что мы хотели уберечь тебя от всего этого!
– Слишком поздно, – решительно отмахнулась Мелани и отвернулась к Дэвиду Риггсу.
"Я старший брат, черт возьми. Я обязан защищать свою сестру при необходимости. Не желаю, чтобы Мелани связывали с Меган".
– Что еще хуже, Брайан, – тихо добавила Мелани, – я вижу Меган Стоукс и сомневаюсь, что это галлюцинации. Кажется, я наконец начинаю кое-что вспоминать. А именно последние дни жизни Меган. Как она находилась в хижине в лесу. Как прижимала к себе любимую деревянную игрушку. Как все еще верила, что вернется домой живой. Этому существует единственное объяснение, Брайан, – я тоже была там. Была там с ней. Как дочь Рассела Ли Холмса. Как ни прискорбно, но, похоже, на этот раз Ларри Диггер не соврал.
Брайан вдруг начал смеяться.
– Разумеется, непременно, – задыхаясь, выдавил он. – Зло никогда не умирает. Оно просто становится частью семьи. Добро пожаловать в настоящую семью Стоуксов, Мел. Добро пожаловать домой.
Глава 8
Пискнул пейджер. Брайан ответил на вызов, затем объявил, что вынужден уехать в "чертову" больницу, чтобы взглянуть на "чертового" пациента. Ругательства означают, что парень все еще расстроен, решил Риггс. Дэвид и Мелани проводили его до входной двери. Брайан бормотал, что все уладит, Мелани бормотала, что все будет в порядке, а Дэвида интересовало, когда появится Ченни. Только Брайан поклялся на крови ничего не рассказывать матери, как Ченни рысью взлетел по каменным ступеням, жонглируя четырьмя тяжелыми наборами для сбора улик. Похоже, стажер настроен крайне решительно.
– Вам следует привести себя в порядок, – безапелляционно скомандовал Риггс.
Мелани покорно кивнула. Перепалка с братом явно сказалась на ней самым негативным образом: она яростно сверкала глазами, очаровавшими Дэвида всего несколько часов назад, и выглядела очень расстроенной. Тяжелый день для Мелани Стоукс.
– Возьму одежду и переоденусь в гостевой спальне, – прошептала она.
– Хорошо, – смягчившись, произнес Дэвид почти нежным голосом. – Мы в любом случае не поднимемся еще несколько минут. Вы же понимаете, нужно сориентировать сотрудника. Не торопитесь, – Риггс слегка пожал плечами, непонятно почему смутившись.
Ченни подозрительно глазел на обоих, а Мелани сверкнула благодарной улыбкой, что сконфузило Дэвида еще больше. Он же не какой-нибудь грубиян, правда? Ему прививали хорошие манеры. Он даже способен придержать даме дверь и подвинуть ей стул, да и жует обычно с закрытым ртом. В общем, умеет быть обаятельным.
Потом нахмурился. Мысли плывут куда-то не туда.
Мелани исчезла наверху, Риггс повернулся к Ченни.
– Чем прикажете заняться? – немедленно выпалил новобранец.
"И что тебе ответить? Что я здесь под прикрытием? Что мне нужен мой жетон? Господи, откуда академия набирает этаких желторотиков?"
– Ченни, изображаешь полицейского. Назови свое настоящее имя и, ради Бога, проведи надлежащую процедуру на месте преступления. Понял?
– Надеваем перчатки, берем пакеты, снимаем отпечатки пальцев, пройдемся вакуумным пылесосом, – кивнул Ченни. – Сделаем в лучшем виде.
– Ты просто золото.
– И только? Больше ничего?
– Сам увидишь, все совсем не похоже на цветные учебные пособия. Ничего, привыкнешь.
– Я только не понимаю, как это связано с медицинским мошенничеством, – проворчал Ченни.
– Вот за непонятки нам и платят большие деньги.
– Леймор в курсе?
Дэвид застыл.
– Пока нет.
– Вряд ли ему это понравится, – прямо высказался Ченни и взглянул шефу в глаза, впервые выказывая признаки недюжинного интеллекта. – Вы ставите себя под удар, заставляя меня играть роль полицейского. А ведь это происшествие, по всей видимости, не имеет непосредственного отношения к нашему делу. Если все выйдет наружу…
– Скажу, что это была моя идея.
– Я совсем не то имел в виду, – запротестовал Ченни, не на шутку оскорбившись.
– Проехали. Наверх, Ченни. Мы должны закончить до возвращения родителей домой.
– Почему?
– Приступай к делу, все вопросы потом. Считай это тренировкой.
Дэвид повел Ченни вверх по лестнице, сознавая, что мальчонка прав насчет Леймора, и еще сильнее напрягся. Надо выпытать у Мелани побольше сведений о семье, в частности, о докторе Харпере Стоуксе. Пора начать связывать факты воедино, приступить к старому доброму анализу обстоятельств.
– Ну, раз уж нам платят большие деньги, почему бы не проявить инициативу? – хмыкнул Ченни, таща тяжелый вакуумный пылесос и комплект для снятия отпечатков пальцев.
Всему свое время. Придется довериться младшему агенту. Взглянув на детскую игрушку и алтарь с уже потушенными свечами, Ченни выпрямился, натянул латексные перчатки и приступил к делу. К тому времени, как Мелани вошла в комнату в грубом шерстяном свитере и рваных джинсах, они уже начали документировать обстановку.
Дэвид надиктовывал, остро ощущая, какой юной и свежей выглядит Мелани с ненакрашенным лицом и скрученными в узел длинными светлыми волосами. Ченни посвятили в ситуацию. Тот старательно все записал, потом они направились в спальню Брайана.
Комната оказалась сумрачной, оформленной в оттенках темно-зеленого и глубокого бордового. Брайан не жил дома уже десять лет, но на огромной кровати был заметен явный отпечаток сидевшего здесь человека.
– Таким образом, объект пробрался сюда после вечеринки, устроился поудобнее и ждал отбоя, – сделал вывод Ченни, потом разрушил имидж бывалого профессионала, вопросительно взглянув на Дэвида.
– Ты у нас полицейский, – резковато напомнил Риггс.
Новобранец приосанился и посмотрел на Мелани.
– Ну, по крайней мере он не пытался причинить вам вред, мэм, – успокоил Ченни.
– Что вы имеете в виду? – испугалась Мелани.
– Если парень просидел здесь всю ночь, то легко мог навестить вашу спальню, причем в любое время. Но он подождал, пока вы вышли, и только потом сделал ход. Взгляните на свечи. Толстые церковные, хватает часов на восемь. Сгорели почти дотла около двух часов дня. Стало быть, можно предположить, что он вошел в вашу комнату после четырех утра, когда вы освободили помещение.
– Хвала Господу за малые радости, – пролепетала Мелани.
– Злоумышленник определенно не желал вступать с вами в конфронтацию, мэм, – пожал плечами Ченни. – На данном этапе всего лишь решил устроить маленькое шоу. Дал понять, что был здесь во время вашего отсутствия. Сорок четыре свечи, лошадка, ткань. Я бы сказал, ему потребовалось менее часа. Поэтому, возможно, он покинул дом около шести…
– Он не мог уйти, – прервала Мелани, покачав головой. – Сигнализация. Открытие любой уличной двери – изнутри или снаружи – активирует систему.
Все посмотрели на кровать.
– Значит, он все установил, зажег свечи и вернулся в укрытие, – подытожил Ченни.
– И подождал, пока кто-то из домашних встал и выключил сигнализацию.
В голове Дэвида замелькали картинки, ни одна из которых ему не понравилась.
– А потом просто вышел из передней двери.
Мелани снова испугалась.
– Еще одно соображение, – вслух размышлял Дэвид. – Субъект уже находился в доме. Он – или она – мог выбрать любое место, однако навестил именно спальню Мелани, а не родителей, например. Я бы сказал, что целью были именно вы, а не кто-то другой.
Ченни, казалось, немного опешил от прямолинейного вывода, но девушка просто кивнула. Дэвид не сомневался, что это ее не тревожит. Насколько он мог судить, Мелани гораздо больше волновалась о домашних, чем о себе.
– Уже поздно, – сказала она наконец. – Странно, что мама до сих пор не дома, это…
– Мне потребуется час или около того, – немедленно откликнулся Ченни. – А пока придумываете благовидный предлог для моего присутствия, начну обрабатывать место происшествия.
– Спасибо, детектив.
– Нет проблем, мэм! – отмахнулся Ченни.
Мелани и Дэвид неожиданно остались наедине. Она перешла к большому окну с видом на парк, где цвели вишни и, держась за руки, гуляли юные влюбленные. Угасающий солнечный свет обводил профиль в тени, девушка казалась одновременно уязвимой и задумчивой. Прекрасно выглядит, оценил Дэвид. Потом отмахнулся от неуместных мыслей.
– У нас есть несколько вопросов. Вы готовы?
– Я заставила брата плакать.
– Он большой мальчик. Переживет.
– В моей спальне устроили алтарь в честь убитого ребенка, – повысив голос, выпалила Мелани. – В моей голове, Дэвид... Господи, в моей голове каша.
Она прижалась лбом к окну, словно прикосновение могло очистить рассудок. Глубоко вздохнула, затем еще раз. Ее руки дрожали. Риггс смотрел, как девушку сотрясает волна ужаса, и ничего не предпринимал. Еще через минуту она откачнулась от стекла и расправила плечи.
– Ну, – бодро произнесла Мелани с интонацией "что сделано, то сделано". – Детектив Ченни обо всем позаботится и даст мне знать, когда что-нибудь выяснит?
– Пошлет данные в лабораторию. Посмотрим, что сообщат.
– Как и отпечатки пальцев, да?
– Не будет никаких отпечатков, – вздернул бровь Дэвид.
– Откуда вам знать…
– Подумайте сами. Этот парень потратил часы, чтобы подготовить сцену. И наверняка не проколется на такой общеизвестной мелочи.
Мелани на минуту опечалилась, затем упрямо заявила:
– Ну, хоть что-то детектив накопает.
– Возможно. Послушайте, если хотите получить результат, давайте займемся делом прямо сейчас. Работа лаборатории – это еще не все. Большинство информации поступает из опросов, и у нас есть к вам несколько вопросов.
– Хотите сказать, у детектива Ченни.
– Разумеется, можете подождать Ченни, но он провозится в вашей спальне минимум час. К тому времени стукнет шесть, ваша мама может вернуться домой в любое время. Сомневаюсь, что вам захочется обсуждать это происшествие в ее присутствии.
– О.
Дэвид воспользовался преимуществом, не желая давать Мелани время на раздумья, и решительно углубил прорыв.
– Начнем со стандартных вопросов. Пробежимся по списку одним махом.
Мелани все еще колебалась, но на лице дознавателя светилась непреклонная решимость, и она наконец кивнула.
– В общем-то, вполне понятно, как этот субъект попал в дом, – приступил к делу Дэвид. – Теперь следует разобраться, кто и зачем.
– Кроме Ларри Диггера, – покачала головой Мелани, – нет никого, кто связывает мою семью с Расселом Ли Холмсом после всех этих лет. Родители никогда не обсуждают Техас.
– Почему?
– Думаю, потому что это чертовски больно, – раздраженно сверкнула глазами Мелани.
– Двадцать лет спустя?
– Эй, мистер Риггс, вы-то, может, и способны через двадцать лет забыть, что вашу дочь похитили и убили. Мои родители – нет.
– Ладно, – хмыкнул на укол Дэвид. – Начнем с алтаря, он указывает на несколько моментов. Во-первых, это интимный акт. Не просто в вашем доме, а именно в вашей спальне. И не просто в спальне, а у подножия вашей постели. Показательно само по себе. Лошадка и клочок ткани, которые могли принадлежать Меган, первой дочери. Смахивает на прицельный залп именно по вам, второй дочери. Ароматические свечи. Что вам известно об обонянии, Мелани?
– Имеете в виду, кроме запаха?
– Все гораздо серьезнее. Обоняние напрямую подключено к лимбической системе – одной из старейших частей мозга. Очень важной части. Которая заставляет любить и ненавидеть. И, – посмотрел ей в глаза Дэвид, – хранит воспоминания. Разбрызгивание сильного аромата, связанного с определенным временем или местом, является одним из наиболее эффективных способов оживить память.
Очевидно, Мелани сразу ухватила суть, потому что резко осела на кровать брата.
– Гардении, воспоминания. Все спланировано, правда? Дерьмо. Мерзавец именно этого и добивался, – неожиданно рассвирепела Мелани. – Не позволю манипулировать собой в моем собственном доме. Не позволю!
– Говорите, воспоминания? – с любопытством взглянул на нее Дэвид. – Стало быть, их было несколько?
– Ладно, хорошо, все началось с мелочей, – отвела глаза Мелани. – Немногочисленных. Черная пустота, голос маленькой девочки. Ничего существенного.
– Угу. Когда это началось?
– Не помню точно. Месяцев шесть назад.
– Шесть месяцев назад. Разумеется.
– Разумеется? – нахмурилась Мелани. – Что значит "разумеется"?
– То, что шесть месяцев назад ваш брат объявил, что он гей. Шесть месяцев назад начала рассыпаться самая безупречная семья Бостона.
– Откуда вы знаете?
– Сарафанное радио, – небрежно отмахнулся Дэвид. – Сами подумайте. Стоуксы переехали в Бостон, приняли новую дочь, и следующие двадцать лет жизнь была идеальной, верно? Затем следует объявление Брайана, и благостное житье-бытье тут же начинает разваливаться. Отец с ним не разговаривает, так? Матушка слетела с катушек и снова схватилась за бутылку. А вы вдруг начинаете вспоминать.
– Ничего подобного, – запротестовала Мелани. – Одно лишь заявление сына о нетрадиционной сексуальной ориентации не вызовет катастрофы.
– В большинстве семей не вызовет, – невозмутимо ответил Дэвид, – но в семье с историей Стоуксов? Ну же. Вы ведь умная девушка и вполне способны соединить фрагменты вместе. Ваши родители уже потеряли одного ребенка. А вы потеряли всю семью. Когда отец практически отрекся от вашего брата, не стало ли это ударом по все тому же спусковому крючку? Разве вы, ваша мама и, возможно, милый папа не начинают ощущать, что всё в очередной раз рушится? Старая неуверенность, старые страхи…
– Господь Всемогущий, – ошеломленно прошептала Мелани. – Почему бы вам просто не вырвать мне сердце к чертовой матери?
– Мне-то это зачем? Но кто-то намерен заставить вас вспомнить.
– Но для чего? И кто?
– Тот, кто в курсе произошедшего с Меган. Тот, кто способен подбросить игрушку, которая была с ней в день смерти. Тот, кто достаточно хорошо знает вас, Мелани, чтобы не сомневаться – аромат гардении вызовет в памяти Меган.
– Ларри Диггер, – выплюнула она и задумчиво кивнула, соглашаясь с его выводами.
– Нет, Ларри Диггеру это дерьмо ни к чему. Обладай он доказательствами, уже настрочил бы историю и продал за большие деньги. Он не стал бы возиться с церковными свечами.
– Рассел Ли Холмс?
– Казнен и похоронен. Ну же, вы ведь понимаете, о ком я.
– Нет, не понимаю! – немедленно заняла оборону Мелани. – Мои домашние не имеют к этому никакого отношения!
– Ларри Диггер утверждал, что в этой семье много тайн…
– Ларри Диггер просто пьянчуга!
– Репортер знал Стоуксов в Техасе, вот и все, что вам известно. Почему ваш отец оказался в отделении скорой помощи в ту ночь, когда вас подбросили? Как получилось, что вы в состоянии вспомнить Меган Стоукс? Между вами и Расселом Ли Холмсом существует какая-то связь, и, по версии Диггера, вашим родителям это известно. Ведь они удочерили не кого-нибудь, а именно дочь Рассела Ли Холмса.
– Это полная чушь! – вскочила с кровати Мелани.
Теперь они оказались почти нос к носу, и ни один не пошел на попятную.
– Мои родители любили Меган! Они не приняли бы в семью дочь ее убийцы!
– Откуда вы знаете? Откуда?