- Пообщайтесь, - Влад кивнул. - Она интересная особа. Чуть-чуть помешанная на всей этой мистическое белиберде, но у нее случаются и периоды просветления. Когда речь заходит о деньгах, мыслит она вполне трезво.
- Еще бы… - фыркнула Ника. - Только мне всегда казалось, что "мадам" - титул хозяйки борделя.
- В каком-то смысле, она этим и занимается, - опять улыбнулся Вязгин. Второй раз за пять минут, прогресс! - У нее что-то вроде кружка. Гадание, столоверчение, общение с духами. Геммомантика, слыхали?
- Кажется, да. Только не помню где. И что это такое.
- Анжела вам расскажет подробно. Она собрала вокруг себя некоторое количество экзальтированных дам разного уровня достатка и общественного положения, испытывающих удовольствие от самого факта принадлежности к элитному, закрытому, полутайному оккультному обществу - в обмен на немалые, как для Житомира, материальные средства, ну и оказание личных любезностей мадам. Так что - да, в некотором смысле, это бордель. Любой каприз за ваши деньги. Кстати, сегодня вечером, если не ошибаюсь, у них очередное заседание.
- Угу, но секс будет только церебральный… - пробормотала себе под нос Ника.
Вязгин посмотрел на нее непонимающе, а потом захохотал.
6
- Вот, - Славик отложил в сторону фломастер. - Что-то вроде этого…
- Фигня какая-то, - пожал плечами Белкин. - На человечка похоже. В шляпе. Или с рогами.
Услышав это, Марина вся подобралась.
- А ну-ка, покажи! - потребовала она.
- Да пожалуйста, - Славик с опаской протянул ей свой рисунок. - Вроде бы мелом было нарисовано. Над дверью, как ты и говорил…
- Правильно, - сказал Белкин. - Ну, а дальше что?
Марина покрутила в руках каракули Славика - рисовать тот, прямо скажем, не умел - и вдруг поняла, что он пытался изобразить. Внутри все похолодело.
- Боже мой... - Прошептала она помертвевшими губами, но ни Белкин, ни Славик не обратили на нее внимания, продолжая обсуждать приключения на стройке.
- …точно тебе говорю, байкеры, - с жаром заявил Славик. - Они раньше меня пришли!
- Бред, - помотал головой Белкин. - Не может быть. Координаты были только у меня на ноуте. Игровой сервер я закрыл два дня назад, и даже потер весь контент. Взломать не могли. Разве что… - он прищурился, - не наши ли это друзья из команды "Ржавые тараканы"? Их же вроде тогда не замели. Они запросто могли подобрать мой ноутбук!
От возбуждения Белкин разве что не подпрыгнул на своем кресле-каталке.
- Да не… - с сомнением в голосе протянул Славик. - Не похожи были эти двое на "Тараканов". У "Тараканов" жилетки с эмблемами, ботинки дорогие, косухи опять же… Да что я "Тараканов" не узнал бы, что ли? У них главный дизайнером работает в одном рекламном агентстве, мы у них визитки и флаера заказывали на презентацию. Он же им, "Тараканам", и фирменный стиль разработал. А эти двое… Дикие какие-то, лохматые, грязные. Как будто - настоящие байкеры.
- Ладно, проехали, - Белкин махнул рукой. - Дальше что было?
- А дальше я их на мушку взял и попросил отдать посылку.
- Чего-о?! - Тут уже не только у Марины, но и у Белкина округлились глаза. - Какую еще мушку?
- Ну, фигурально говоря. Мушки-то на самом деле тут нет, у нее лазерный ЦУ, то бишь - целеуказатель, - пояснил Славик, с показной застенчивостью демонстрируя странный предмет, похожий то ли на фен, то ли на хай-тек степлер. - "ОСА". Мне брательник из России привез, контрабандой.
- Ну ты даешь, - выдохнул Белкин с восхищением. - А потом?
- А потом меня в спину ударили. И эти двое на меня бросились. С ними-то я быстро разобрался, - Славик мимо воли потер ссадину на лбу, - а вот посылку сперли. Какой-то пацан. Наверно, с соседнего балкона перелез. Я ему шмальнул вдогонку разок, для острастки, а потом сам свалил, пока байкеры не очухались.
- Ничего себе - поиграли в геокэшинг, - присвистнул Белкин.
- Так ты ж сам сказал - вопрос жизни и смерти, - Славик пожал плечами. - Я и решил, что байкеры - и есть те самые отморозки, от которых ты… то есть, вы, - поправился он, поглядев на Марину, - у меня прячетесь.
- Да нет, - задумчиво потеребил нижнюю губу Белкин. - Прячемся мы вовсе не от них…
Накал бурлящего тестостерона явно пошел вниз, и Марина решила наконец вмешаться в беседу крутых мачо. Пора было брать управление на себя. А то этих два самооборонщика доиграются.
- Ребята, - сказала она тихо. - Вы хоть понимаете, во что вы ввязались?
- Да, - огрызнулся Белкин.
Он вообще с момента приезда в квартиру к Славику охамел и обнаглел. Ему, видите ли, не понравилось, что Марина решила остаться с ним. Он, большой босс, велел ей ехать домой, к маме, пока мужики будут решать проблемы, а она настояла на том, чтобы остаться. Вот он и хамил по поводу и без.
- Понимаете… - повторила Марина. - А это что такое? - Она ткнула Белкину в лицо рисунком Славика.
- Глиф! Метка! Указание на спрятанную посылку! Игра такая, понятно? - в очередной раз психанул Белкин.
- Это, - подчеркнуто спокойно сказала Марина, - называется монада. Монада Джона Ди. Этому символу сотни лет. А может быть, и тысячи. Вы играете с огнем, мальчики. Вы прикуриваете от атомной бомбы. И даже не в курсе, с чем имеете дело! У каждого знака есть своя сила…
- Да, мастер Йода, - Белкин склонил голову. - Сила великая в знаках есть. Закорючки эти судьбу мира определяют уже тысячи лет.
Славик заржал, как конь. Марина почувствовала, что у нее запылали щеки.
- Марин, давай без этой оккультной херни, - попросил Белкин. - Это просто Игра, понимаешь? И кое-кто решил сделать ее по-настоящему опасной.
Боже мой, какие они все-таки идиоты, подумала Марина с жалостью и презрением. Членоголовые. Она посмотрела на часы - четыре пятнадцать. Сеанс у Анжелы начнется в пять. Надо успеть. Похоже, что кроме Анжелы в этом не разберется никто…
7
Спиритический сеанс, как выяснила Ника, был назначен на пять в двухэтажном доме по улице Первого Мая, на квартире одной из участниц. Здание было старое, каменное, с высокими потолками и деревянной лестницей в подъезде. Внутренние стены, за исключением несущих, тоже были из дерева, местами прогнившего до трухлявого нутра, и стыдливо подкрашенного серой краской. Такие вот постройки - каменная коробка с деревянной начинкой - в случае пожара моментально превращались в смертельную ловушку, Ника помнила это еще по Сербии…
Но местных оккультисток опасность пожара, похоже, совсем не беспокоила. Сумрак логова (задернутые шторы, лысеющий бархат драпировок, ветхие ширмы и помпезная черная мебель) разгоняли десятка три разнокалиберных свечей, расставленных подчас в самых неожиданных местах. В мерцании дрожащих огоньков мадам Анжела, облаченная в китайский шелковый халат, походила на статуэтку Будды - низкая, приземистая, с двойным подбородком, круглыми глазками, выпуклым лобиком и - вместо длиннющих мочек ушей - свисающими бульдожьими брыльками.
При имени Радомского Анжела рассыпалась в любезностях, предложила Нике травяной чай, четки и ароматные курительные палочки. Ника вежливо отказалась. Начало сеанса было назначено на пять, Ника пришла в половину шестого и была первой, не считая Анжелы и хозяйки квартиры, могучей женщины с телосложением метательницы ядра и жуткой химией на голове. Анжела представила ее как Маргариту Петровну, и вместе с ней ретировалась на кухню, оставив Нику в одиночестве.
Где-то к шести стали подтягиваться остальные любители черной и белой магии. Первой появилась запыхавшаяся Марина (ну да, вспомнила Ника, геммомантика!), поздоровалась сквозь зубы и побежала шептаться с Анжелой. Следом - две дамы бальзаковского возраста, с дорогой бижутерией на дрябловатых шеях. Эти прямо в шубах - и плевать, что весна! - прошли в комнату, по-хозяйски расположились в креслах и принялись сплетничать о некоем Киселевиче, редкостном мерзавце и негодяе. Нику они демонстративно игнорировали. Как-то очень незаметно проскользнула девочка-подросток, то ли эмо, то ли готка, забилась в уголок и оттуда испуганно на всех таращилась огромными, подведенными черным глазищами.
Пришла и даже поздоровалась с ней лично, к легкому удивлению Ники, Илона - та моделька, с которой они познакомились на брифинге автоквеста. Все-таки Житомир - город маленький… Илона сразу примкнула к светским львицам, оттачивая коготки и зубки в легкой непринужденной беседе о способах кастрации подонка Киселевича.
Наташа Зинченко притащилась с пакетом эклеров и большой папкой под мышкой. Ника собиралась поговорить с журналисткой наедине (тем более, что Наташу она уже видела по телевизору, именно Зинченко делала репортаж о самоубийстве Чаплыгина), но тут Анжела хлопнула в ладоши, и семь женщин - хозяйка, две светские львицы, Марина, девочка-эмо, Илона и Наташа - под чутким руководством Анжелы и восхищенным взглядом Ники на удивление быстро, четко и организованно передвинули в центр комнаты круглый стол, накрыли его пестрой скатертью, расставили свечи, принесли стулья из другой комнаты и расселись - каждая на свое место - согласно отработанному ритуалу.
Анжела, Марина, обе дамы в мехах, хозяйка квартиры и Илона выложили перед собой на стол по камешку - обычный янтарный кругляш, кристалл кварца, черный с золотинками кусок пирита, пластинку розового гранита, мутный обломок слюды и очень красивый, бледно-голубой камень, который Ника опознать не смогла. Наташа выставила пакет с эклерами, а папку сжала под мышкой. Девочка-эмо скрестила руки на столе, как примерная школьница, левую поверх правой. На запястье у нее был дешевый железный браслет с рунами, а глаза под длинной челкой (на какой-то миг она посмотрела прямо на Нику, и тут же отвела взгляд) косили к переносице.
- Итак, - произнесла Анжела глубоким грудным голосом джазовой певицы. - Дорогие дамы! Мы собрались здесь сегодня для того, чтобы я могла сообщить вам пренеприятное известие.
Совершенно мимо воли Ника прыснула в кулак. Львицы одарили ее злобными взглядами, за которым обычно следует шипение и выпускание когтей - Нике даже показалось, что мех на их шубках встал дыбом; Наташа лишь глупо хлопнула ресницами, Марина и Маргарита Петровна едва заметно улыбнулись краешками губ, а эмо никак не отреагировала. Или правильнее будет сказать - не отреагировало, задумалась Ника.
- Шучу, шучу, конечно, - уже нормальным голосом и с мягкой улыбкой сказала Анжела. - Во-первых, дорогие мои, я очень рада вас всех видеть в добром здравии. А во-вторых, сегодня у нас будет не совсем обычный сеанс. Мне нужна будет ваша помощь.
Коллективный женский разум пришел в волнение, которое Анжела погасила одним-единственным взмахом руки. Все-таки дисциплина в ее оккультном кружке была потрясающая.
- Как вам уже, наверное, известно, за последнюю неделю в нашем городе произошел ряд событий, несколько… ммм… выбивающихся из привычного хода вещей. Я имею в виду странные рисунки, которые все мы, без сомнения, видели на улицах Житомира, и череду загадочных происшествий, связанных с их появлением. Наташа, зайка, будь так любезна…
Судорожно прожевав эклер, Наташа раскрыла папку, вытащила оттуда тоненькую стопочку черно-белых фотографий и пустила по кругу.
- Посмотрите внимательно, - проворковала Анжела, - и скажите, что вы об этом думаете.
Рассматривая фотографии, дамы в шубах шевелили губами, будто читая, хмурили лбы и глубокомысленно качали головами. Эмо осталась (осталось?) бесстрастным, а Ника оценила фотографии уже знакомых ей символов с чисто профессиональной точки зрения - снято отвратительно, на телефон или на мыльницу, зато отпечатано качественно. Кто-то здорово потрудился над снимками, вытягивая контрастность, благодаря чему белые рисунки почти светились на мутном сером фоне. Ника протянула фото сидевшей рядом Марине, и та, мельком взглянув на них, встала, зажала в кулаке свой камушек и, откашлявшись, сказала:
- Это vévés.
Над столом повисло недоуменное молчание, и только Анжела улыбнулась Марине, как добрая учительница, радующаяся успехам лучшей ученицы.
- Совершенно верно, - подтвердила Анжела. - Мы имеем дело с символами духов из вуду. Гаитянскими лоа на улицах нашего родного города. Сможешь назвать их поименно?
На Марину жалко было смотреть. Она явно рассчитывала поразить всех находкой, но вместо первооткрывательницы Анжела уготовила ей роль школьницы на экзамене. Анжела, при всем своем напускном добродушии, не собиралась уступать (даже на время) место альфы в иерархии этого странного, чисто женского прайда.
- Гранде Айзан, - чуть запнувшись, назвала Марина, откладывая снимок ромба на телецентре, - лоа торговли и инициации в вуду. Папа Легба, - (крест на площади), - царь перекрестков, посредник между миром людей и духов. Дева Эрзули, - (сердце на костеле), - лоа любви и материнства, калька с католической богородицы. Барон Самеди, - (могила на синагоге), - повелитель кладбищ. И, наконец, Дамбалла, - (змеи на соборе), - Великий Змей, отец всего сущего.
- Браво! - захлопала в ладоши Анжела. - Ты умничка, Марина, просто ум-нич-ка!
Хозяйка квартиры смотрела на Марину с восхищением, дамы в шубах - со снисходительным превосходством, и даже во взгляде эмо появилось нечто похожее на интерес. Илона же, как зачарованная, таращилась на снимки, и Ника последовала ее примеру.
Снимки Марина выкладывала один за другим, рядышком, в одну линию, и это было неправильно. Нике вдруг захотелось разложить их по-другому, но она пока не понимала, как.
- Ну что ж, милые мои девочки, предлагаю поделиться своими соображениями…
Это Анжела сказала зря. "Девочки", молчавшие уже целых пять минут, делиться своими соображениями принялись очень охотно, громко, а главное - все вместе, превратив оккультную, пахнущую парафином тишину в подобие базара. Нику аж передернуло от неожиданности, когда все дамы (за исключением Анжелы и, разумеется, девочки-молчуньи-эмо), одновременно и наперебой стали излагать теории.
Нике вообще, с самого раннего детства, были глубоко неинтересны девчачьи компании, женские посиделки и прочие формы общения "между нами, девочками". Было ли виновато в этом дедово воспитание, или, как ей потом плел один знакомый психолог, раннее созревание, тянувшее Нику к мальчикам ("своей в доску пацанкой" она никогда не была, и за попытки фамильярничать била в нос и по яйцам, как учил дед) - бог его ведает, но много позже, на войне, понаблюдав за чисто мужскими компаниями и ритуалами, Ника пришла к выводу, что однополый коллектив, как правило, значительно глупее и несдержаннее коллектива смешанного. Видимо, отсутствие потенциальных сексуальных партнеров ослабляет тягу человека быть (или хотя бы казаться) лучше, чем на самом деле.
Вот и сейчас, после десяти минут базарного гвалта, когда Анжела, не выдержав, хлопнула в ладоши и призвала всех к порядку, ничего разумного так и не прозвучало.
- Мне кажется, - заявила Анжела, - что надо сделать перерыв. Маргарита Петровна, а организуйте-ка нам, пожалуйста, вашего замечательного чая…
К чаю непонятной травяной смеси, в которой и чая-то не было) хозяйка квартиры на пару с Мариной подала яблочный пирог и, вопреки местному обычаю, не ложечки, а вилки, как положено.
- Резюмирую, - Анжела взяла слово, пока все остальные сражались с оказавшимся резиновым пирогом. - На основании известного, мы можем предположить следующее. Все непосредственные авторы данных vévés - то есть, те, кто их рисовал - действовали вслепую, не понимая, что творят, и, скорее всего, считали происходящее некого рода игрой. Все пять известных нам vévés появились в течение одной ночи. Вполне возможно, что были и другие, о которых мы пока не знаем. Найти их - одна из первостепенных задач, которая перед нами стоит…
Пока Анжела вещала, как генерал перед штабом, называя задачи и назначая ответственных за их исполнение (чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не беременело), Ника продолжала изучать фотоснимки. Украдкой она протянула руку и передвинула крест Легбы в центр стола. Пусть это будет площадь. Теперь Самеди, синагога, снизу, на юге. Эрзули, собор, к западу. Айзан, телецентр, восток. И Дамбалла, собор, на севере. Пестрая скатерть, уставленная чашками и блюдечками, и засыпанная крошками, была похожа на ветхую карту. Надо будет проверить на настоящей карте - на самом деле все четыре храма (если, конечно, считать телецентр храмом - а впрочем, почему бы и нет? Прихожан у него поболе, чем у всех остальных вместе взятых) находятся на равном расстоянии от площади или нет?
- …следовательно, нам надо найти ответы на три главных вопроса, - продолжала вещать Анжела. - Первый - кто за всем этим стоит? Второй - какую цель он преследует? И третий - какая связь между vévés и Житомиром?
- Можно? - подняла руку Марина и, после благосклонного кивка, встала. - Кажется, я знаю ответ на третий вопрос.
- Вот как? - неподдельно удивилась Анжела.
- Чаплыгин, - сказала Марина. - Тот художник, про которого я вам рассказывала.
- Который повесился? - уточнила Наташа.
- Он самый. За несколько дней до той ночи - ну, когда появились vévés - у нас в библиотеке открылась его выставка. И какие-то вандалы осквернили одну из его картин.
- Я помню, - важно кивнула Анжела. - Тебе все-таки удалось найти взаимосвязь?
Вместо ответа Марина выложила на стол, поверх разложенного Никой пасьянса, цветную фотографию приснопамятной картины. Идиллический городской пейзаж, изуродованный багровой печатью в форме колеса со сломанными спицами.
Над столом повисла гробовая тишина. Те из женщин, кто запасся камнями-амулетами, почти одновременно схватились за них, и только Илона, забыв про свой голубой камешек, судорожно стиснула в руке вилку и не сводила взгляда с багрового колеса.
- Черное Солнце, - прокомментировала Анжела. - Но это же арийский символ, при чем тут vévés?
- Чаплыгин, - запинаясь, сказала Марина. - Глеб Эрнестович жил на Гаити. Четыре года. Изучал местную культуру. Наверняка, и вуду тоже. Да за это время он мог сам стать жрецом-бокором!
- Хм, - протянула Анжела. - Это вполне возможно. Значит, первый символ…
- Глиф, - неожиданно для самой себя перебила ее Ника.
- Что-что?
- Глиф, - повторила Ника, жалея, что подала голос. - Предлагаю называть это глифом.
- Пусть будет глиф! - раздраженно отмахнулась Анжела. - Первый глиф появился на картине Чаплыгина. Арийское неоязычество против гаитянского. Как интересно… Значит, война? Война знаков? То есть, за всем этим может стоять не один человек, или одна группа, а несколько противоборствующих друг с другом? Тут есть над чем поразмышлять на досуге…
- Кровь!!! - вдруг завизжала Наташа и ткнула пальцем в сидящую напротив Илону. - У нее кровь!!!
Илона, остекленев глазами и сжав в правой руке вилку так крепко, что побелели костяшки пальцев, совершенно механически царапала зубьями вилки свое левое запястье. Кровь капала на скатерть большими, темно-красными каплями.
Истерика в чисто женском коллективе также вспыхивает на порядок быстрее, чем в смешанном. Нике пришлось дважды применить физическую силу (первый раз - чтобы растолкать орущих женщин, а второй - чтобы поднять разом отяжелевшую Илону со стула и отволочь в ванну), а потом самой как следует поорать, чтобы добиться от Маргариты Петровны перекиси водорода и спонжиков.