Велосипед был настолько близко, что я побоялась его сбить. Пришлось вильнуть прямо в машину. Наверное, я ошиблась и неправильно оценила расстояние. Всякое возможно. В итоге я врезалась в "фиат" и одновременно услышала металлический скрежет, за которым последовал громкий взрыв: правая передняя шина моего автомобиля не выдержала.
Авария всегда неприятна и безнадежна. Она случается, ты в шоке, но вскоре начинаешь сожалеть о последствиях…
Ударив по тормозам, я вывернула руль, стараясь избежать столкновения, - чистый рефлекс.
Остановившись, я заметила быстро удалявшегося велосипедиста. Хотелось свернуть ему шею. А еще перенестись на тридцать секунд назад и сделать все правильно. Убежать. И чтобы машина осталась цела.
Хлопнула дверца.
- Черт подери! - послышался разозленный голос.
Водитель все еще не снял очки, но и по нижней части лица все было понятно: искаженный яростью рот. Мужчина был очень светлым и размахивал вверх-вниз одной рукой.
Я открыла дверцу и стала выбираться наружу. Вдруг навалилась аритмия, и я на секунду застыла, испуганно закрыв глаза.
- Леди, вы вконец спятили, что ли?
- Вы не можете подождать буквально минутку? - Бессознательно я положила обе руки на сердце. Чувствовала себя, как лист бумаги, разорванный пополам.
- Подождать?! Слушайте, дамочка, вы мне только что передок машины снесли. Чего я должен ждать?
- У меня плохо с сердцем.
- А у меня - с машиной!
Послышалось завывание сирены; полицейские подъехали к нам через секунду.
Вот теперь я по-настоящему разглядела водителя "фиата". Он снял очки, и сразу стало понятно, почему он их носил. Альбинос. Желтые, отдающие серебром волосы, прозрачные светлые брови, розовая кожа. Не знаю, может, и глаза у него были розовые - уже стемнело, и было плохо видно.
Потрясало то, что вся эта человеческая белизна словно светилась, толкала его вверх из вечерней мглы вокруг. Фосфоресцирующая игрушка, сверкающая ночная лилия.
- Так! Что случилось? - Полицейский оказался большим и дородным, с голосом как у огромного грузовика, меняющего передачу.
- Что случилось? Эта дрянь въехала в мою машину.
- За языком следи, дружок! При даме говоришь.
Я посмотрела на копа и постаралась выжать из себя улыбку благодарности. Сердце вроде притихло; я медленно выбралась из машины и встала между двумя мужчинами.
- Я хотела проехать на зеленый, когда меня подрезал велосипедист. Пришлось резко свернуть.
- Прямо в меня, вы хотели сказать.
- Да, это так.
- Да, сука, естественно, это так!
Полицейский сурово взглянул на альбиноса и принялся записывать показания в большой блокнот, который вытащил из переднего кармана. У него вообще все было большое: блокнот, ручка, пистолет - коричневый, блестящий, уверенно сидящий в кобуре на широком бедре.
- А вы почему вдруг свернули вправо?
- Дамочка слишком медленно ехала, а я опаздывал.
- Насколько я понял, она вообще не двигалась, а старалась не столкнуться с велосипедистом. Вы сами нарушили правила, потому она в вас и врезалась. Именно это я напишу в рапорте.
У альбиноса аж челюсть отвисла, а потом рот превратился в узкую щелочку. Похоже, водитель не мог поверить в услышанное:
- Да это полная херня! Откуда вы знаете, что она правду говорит?
- У меня есть свидетели, а вы этого не отрицаете!
- Где эти ваши свидетели?
Полицейский указал на группу людей, стоявших около его машины и разговаривавших с напарником.
- Они все утверждают, что вы слишком резко набрали скорость и попытались совершить обгон справа. А это опасно, знаете ли. Явное нарушение правил. Значит, если дело дойдет до суда, шансов у вас нет.
- Я, блин, просто не верю, что вы можете такое говорить!
- Слушай, Белоснежка, мне не нравится, как ты со мной разговариваешь. Покажи свои водительские права.
Альбинос полез в задний карман и достал оттуда прекрасный бумажник красной кожи. На нем красовалась большая переводная картинка, логотип "Полночи", - очередного отвратительного фильма ужасов, которые так популярны в наши дни.
- О, а вот это уже интересно! Права просрочены на три месяца, знаешь? У тебя недействительные водительские права, и грозит обвинение в нарушении правил дорожного движения, повлекшем аварию. Понимаешь, Брюс, Брюс… Битц?
Полицейский подмигнул мне. Альбинос, увидев это, сделал такое лицо, словно ему глотать неприятно.
Добравшись домой, я набрала ванну - вторую за вечер. Ванны - моя тайная любовь и порок. Подражаю своей героине, Бланш Дюбуа, - как только что-то идет не так, сразу открываю кран. Горячо, горячо, так горячо, как только возможно! Врачи говорят, подобный шок не очень полезен для сердца, но это тот случай, когда мне плевать. Кажется, у моего мотора свое мнение на этот счет. Он знает, что живет внутри меня, а потому уже привык падать в кипящую воду, стоит его обладательнице разнервничаться.
Я вылила в ванну большую порцию кокосового масла. Наблюдая за тем, как оно жемчужно-кремовым потоком завивается в воде, даже забыла на время о разбитой машине и сердитом альбиносе - злом белом мужчине с белой машиной.
Повесив одежду на крючок, я нырнула в курящиеся пузырьки и расслабилась. Пару раз медленно мигнула и задремала.
Мне приснился незнакомый город, серый и печальный; с первого взгляда и запаха он показался восточноевропейским. София или Прага - иностранный город в самом прямом смысле слова. Город тишины и безымянной боли. Я в нем никогда не была, это точно. Еще больше меня удивил спутник. В мою руку крепко вцепился незнакомый мальчик - альбинос в голубых джинсах, голубом блейзере, красных кедах и бейсболке с эмблемой "Кардиналов Сент-Луиса".
- Как тебя зовут?
- Брюс Битц.
- Сколько тебе лет?
- Семь.
- Ты знаешь, куда мы идем?
Он нахмурился:
- Ты должна отвести меня домой.
- А это где?
Ребенок начал плакать. Я сжала его ладонь и постаралась ободряюще улыбнуться, но понятия не имела, где мы и кто он. Разве что детская версия блондина с разбитой машиной.
Сон был настолько странным и комичным, что я проснулась смеясь. Вечно засыпаю в ванне и до сих пор не утонула, но вот пробуждаться от хохота совсем не в моем стиле.
Я оглядела комнату усталыми слипающимися глазами, фокусируясь на мире, из которого меня вырвал сон. Ничего не изменилось. А потом я посмотрела на саму ванну. Посреди пузырей плавала белая пластмассовая машинка - "фиат уно", прямо как у Брюса Битца. Я к нему не прикоснулась, но хорошо видела: передний бампер аккуратно погнут, как и у большого реального автомобиля.
Ужас!
Сердце, содрогающееся внутри тебя словно дерево во время урагана, предупреждает: каждое слово может оказаться последним. А потому смакуй его и убедись, что используешь верное, прежде чем произнести.
Жуть!
Игрушечная машинка не на шутку меня перепугала. Забавная и одновременно самая страшная угроза. Неужели альбинос действительно зашел ко мне в ванную, пока я дремала, и положил это в воду? Оставил игрушку здесь, пока во сне я водила его ребенком по странному далекому городу?
Хуже того, может, он все еще в моем доме?
В наши дни одиноким женщинам нужно заботиться о себе. Например, у меня в квартире есть два пистолета, как бы параноидально это ни звучало: один под раковиной, другой - за кроватью. Есть лицензия, я много практиковалась и знаю, как застрелить кого-нибудь, если понадобится.
Убедившись, что замок закрыт (а он был закрыт, когда я полезла в воду), я вытерлась и быстро натянула джинсы и футболку. Пистолет в ванной - тридцать восьмого калибра, тяжелый. Всегда заряжен.
Взведя курок, я открыла дверь. В груди опять начало грохотать сердце.
Прошла на цыпочках по квартире. Никого. Я этого, конечно, ожидала, но убедиться все равно чертовски приятно. Проверила каждый закоулок, шкаф, под кроватью, прежде чем сказать: "Хорошо".
Я вернулась в ванную, и по спине у меня опять пробежал холодок. Альбинос действительно был в этой самой комнате, пока я спала. Достаточно близко, чтобы бросить машинку в воду.
Даже мысль о том, что он видел меня голой, не беспокоила так, как образ его мокрой белоснежной руки, погружающейся в ванну.
Вдруг зазвонил телефон.
Я взяла трубку.
- Антея Пауэлл?
- Да, с кем я говорю?
- Сдохший белый "фиат". Помнишь? Парень, в которого ты врезалась? Машинка в ванне? Я.
Я все еще держала пистолет в руке и положила его рядом с рычагом, словно это могло помочь.
- Что тебе надо? Зачем ты забрался в мой дом?
- Ты изнахратила мне машину. За тобой должок.
- Что тебе надо?
- Взять свое. Ты мне должна кучу денег.
- Тогда узнай, сколько будет стоить ремонт. Скажи мне, и мы все решим мирно.
- Мне ремонт не нужен. Я хочу новую тачку, Антея. Купи мне машину, и разойдемся полюбовно.
- Не смеши. Я тебе всего лишь бампер помяла.
- Мне нужна новая машина, Антея.
- Не надо угрожать мне, Брюс. Я запомнила твое имя. Не забывай, я могу позвонить в полицию и рассказать обо всем. Угрожаешь людям по телефону, вламываешься в чужие дома… Тебя легко найдут. Не думаю, что в городе слишком много альбиносов по имени Брюс Битц!
Он засмеялся.
- Брюс! Думаешь, меня так зовут? Он мертв, детка. Я показывал водительское удостоверение, которое истекло три месяца назад. Знаешь почему? Потому что старина Брюс тоже "истек" три месяца назад. Я взял документ с трупа и немного над ним поработал. Парень погиб в аварии. Странное совпадение, да? Лучше делай, что говорят, а то я тебе лицо сожру, сука, поняла? - Он повесил трубку.
В ту ночь я толком не спала. Изредка снился тот же черно-белый сон в незнакомом городе. Я и юный Брюс Битц шли по улицам, освещенным в стиле де Кирико, - белоснежно-белым или рассеченным надвое мстительными и непрощающими тенями, которые разрезали вещи на свет и тьму без полутонов.
Ничего особенного не происходило, разговор тоже не ладился. Помню только, что нам вроде было полегче друг с другом, так как я знала, куда идти. Мальчик чувствовал это, а потому не ныл и не плакал, когда я сбивалась с пути и сворачивала не туда.
- Как тебя зовут по-настоящему? Ты же не Брюс Битц. Ты соврал.
Он закрыл лицо ладонями и засмеялся приятным, типично детским смехом.
- Ты на меня злишься?
- Вовсе нет. Как тебя зовут?
- Джон Крей. - Он по-прежнему не убирал руки.
- Сейчас ты говоришь правду?
Открыв лицо, ребенок даже разозлился:
- Да, я - Джон Крей!
Проснувшись, я увидела в паре дюймов от себя книгу, лежащую на подушке. Перенервничав, я не стала читать прошлой ночью. Теперь же схватила и попыталась осилить заголовок, борясь с туманом в утренних глазах: "Я приду за тобой".
Это была детская книжка большого формата - мало текста, много картинок. Монстр с другой планеты прибыл на Землю, чтобы съесть маленького мальчика. У истории был забавный, хороший финал; при других обстоятельствах она бы мне даже понравилась. Вот только у меня никогда не было детских книг. И вчера я другое хотела почитать. Не "Я приду за тобой".
Закончив листать томик, я отложила его в сторону и посмотрела в окно. Что делать? Позвонить в полицию и сообщить, что меня преследует несуществующий Брюс Битц? Заплатить ему за аварию, в которой он частично виноват? Дождаться следующей сумасшедшей выходки? Как это он собирался мне "лицо сожрать"?
"Мне ремонт не нужен. Я хочу новую тачку, Антея. Купи мне машину, и разойдемся полюбовно".
Телефонная книга. Джон Крей! За последние двенадцать часов столько безумного произошло. Почему бы не посмотреть в справочнике имя мальчика из черно-белого сна?
В списке оказались два Джона Крея и один Д. Крей. Было утро воскресенья. Подходящее время, чтобы застать всех дома и услышать их голоса.
Я взяла трубку и набрала первого. Ответивший явно был чернокожим, а не тем, кого я искала, но мне нужно было, чтобы он не просто сказал "нет", а потому…
- Это Джон Крэйон?
- Крэйон? Нет, Джон Крей, леди, Джон Тайрон Крей. Это что за фамилия вообще - Крэйон? Вы что, в "Улицу Сезам" звоните? Номером ошиблась, Пташка. - Он засмеялся и повесил трубку.
По следующему номеру ответил ломкий женский голос; старуха заявила, что ее муж, Джон Крей, умер шесть месяцев назад.
От "Д. Крея" я ничего особого не ожидала. Снова ответила женщина.
- Здравствуйте, могу я поговорить с Джоном Креем?
- Его сейчас нет. Не хотите оставить сообщение?
- Нет, перезвоню позже, - улыбнулась я и повесила трубку.
Прометавшись по квартире несколько часов, я решила сходить в любимый ресторан.
Воскресный поздний завтрак в "Ше Уво" - прекрасный способ потратить семь долларов. Достаточно сходить туда несколько раз, и тебя будут привечать как члена семьи, давать бесплатный десерт, если пироги только из печки или ты просто сидишь с грустным видом.
Я любила столик у окна - нравилось наблюдать за бесшумным уличным движением снаружи. Был уже почти полдень, и потому заведение наполовину пустовало. Только я села на привычное место, подошел Уолтер, старший официант, и поставил передо мной бокал.
- Что это?
- Я не должен ничего говорить, Антея. Тебе просто надо выпить это и удивиться.
Я посмотрела на бокал и улыбнулась. Коктейль кир с ломтиком лайма - мой любимый напиток, хотя об этом почти никто не знал. В последний раз я рассказала о нем старому другу, Виктору Диксону. Неужели он приехал?
- Кто послал?
- Я вообще-то не должен говорить об этом, но скажу. Тот парень у бара в шикарном костюме от Готье.
Я посмотрела на человека, сидящего ко мне спиной. Темные волосы, клюквенно-красный пиджак с черными кириллическими буквами, идущими по низу. Броская вещь, но красивая. Виктор Диксон таких никогда не носил.
- Кто он, Уолтер?
- Не знаю. Просто сделал заказ; сказал, тебе понравится. Дал мне пять баксов. Ну, ладно. Мне пора идти, береги себя! - Официант ушел, насвистывая "Love is in the air".
Кто же это был? И как узнал о моем тайном, самом любимом коктейле? Пока он не обернулся, я почувствовала, как в животе ворочается жаркое сексуальное предчувствие. Но он все не поворачивался. Наконец мне надоело ждать. Мужчина был загадочным, вся история изрядно возбуждала. Только мне не нравятся долгие прелюдии, поэтому я опять стала смотреть в окно.
- Можно к вам подсесть?
Я повернулась, застигнутая врасплох его неожиданной близостью, увидела только темные волосы и черные очки-капли. А, еще у него был хороший подбородок. Сильный и прямоугольный.
- Как вы узнали о кире?
Тут он снял очки. Это был Брюс Битц.
- Я много о тебе знаю, Антея. Ты держишь противозачаточный колпачок в пурпурном пластиковом футляре на прикроватном столике. Покупаешь консервированный тунец только фирмы "Бамблби". Слегка храпишь во сне. Хочешь знать еще? Твоего отца зовут Корки. Коркоран Пауэлл. Мать умерла. Есть один брат и две сестры. Я про тебя много знаю, Антея…
- Зачем?
Бывший альбинос усмехнулся, пожал плечами.
- О своих людях надо много знать.
- А почему это я стала одной из твоих людей, Джон?
Улыбаться он перестал. Настала моя очередь.
- Тебя же так зовут? Джон Крей?
- Откуда ты узнала?
У меня задрожала рука; я ее напрягла, потом расслабила.
- Ты мне снился. Понятия не имею, то ли ты появился из сна, то ли проник туда.
Вымогатель встал:
- Ты что несешь?
- Куда ты подевал свои белые волосы, Джон Крей? Исчезли вместе с Битцем?
Он принялся тыкать в меня пальцем:
- Я изучил тебя! И очень многое знаю о тебе, Антея!
Я пожала плечами, улыбнулась:
- Значит, наша авария не была случайной?
Он взмахнул рукой:
- Мы не допускаем ошибок. И не ошибаемся насчет людей, которых выбираем.
- А может, я - не человек…
Уолтер наблюдал, как Крей уходит.
- Быстро у вас роман закончился. Что ты ему сказала, Антея? Что больна СПИДом?
Я допила коктейль и протянула бокал, чтобы налили еще.
- Что-то вроде того. Ты его раньше видел, Уолтер?
- Нет. Но парень явно хорош с виду.
- Ты хотел сказать, женщина хороша с виду.
Уолтер неподдельно удивился:
- Не может быть! Да я - настоящий чемпион по угадыванию, кто есть кто в наши дни. Это не женщина, даже не пытайся меня убедить, Антея.
Я кивнула и придвинула к нему бокал.
- Это женщина. Она очень старается казаться мужчиной, но, если внимательно смотреть и слушать, различия налицо.
- Твоего "Джона Крея" на самом деле зовут Джоанна Крей. Живет вместе с еще одной лесбиянкой, Петрой Хэккетт. Наверное, в тот вечер на велосипеде была именно она. Они на пару разыгрывают всякие подставы вроде той, что опробовали на тебе. Обе - бывшие актрисы, но со сценой не задалось. Теперь у них неплохой бизнес по запугиванию людей. Очень прибыльное дельце в наши дни.
- А как запугивают?
Он скрестил ноги и стрельнул у меня еще сигарету.
- Да как угодно. Давят в основном.
- То есть?
- Шантажируют. Говорят, однажды парочка ребенка похитила. Но это так, из области слухов. Специализация дамочек - запугать жертву так, чтобы она делала все, что ей прикажут. Они и с тобой собирались это провернуть. - Он засмеялся и откинулся на стуле. - Бог ты мой, знали бы они, с кем связались!
Я пригладила юбку и убрала волосы за ухо:
- Что еще?
Он сверился с блокнотом, лежащим на коленях:
- У обеих нет приводов и очень много личин. Большинство вообще считает их мужчинами! Дамы постоянно меняют города, переезжают. Но репутация у них хорошая.
- Они точно нам подходят? Ты уверен?
- Они предназначены для нас. Сто процентов. Никаких вопросов!
Я кивнула ему. Он тут же встал:
- Я могу что-нибудь еще сделать для вас, мисс Пауэлл?
Парень всегда хотел сделать что-нибудь еще - одна из его редких приятных черт. Хотя по сути еще одна любопытная крыска из тех, что работали на меня, когда я им позволяла.
- Нет, спасибо. Будем на связи.
Он поклонился, держа шляпу в руке, и вышел.