В каждом человеке живет чудовище. Этот расхожий штамп к жизни Джона Уэйна Кливера, пятнадцатилетнего жителя американского городка Клейтон, применим в самом буквальном смысле. С детства он ощущает в себе странные наклонности, внутри него прячется зверь, этот зверь жаждет крови и требует, чтобы его выпустили наружу. Волею судьбы в захолустном Клейтоне объявляется серийный убийца, жестокостью своих преступлений наводящий ужас на мирных обитателей городка. И вот тогда-то Джон решает: пора! И выпускает из себя зверя. Теперь он уже не Джон Уэйн Кливер, он - Мистер Монстр, истребитель маньяков-убийц, вышедший на тропу войны…
Впервые на русском языке начальная книга трилогии Дэна Уэллса, сравнимой по популярности со знаменитым сериалом о Декстере.
Содержание:
-
Глава 1 1
-
Глава 2 3
-
Глава 3 5
-
Глава 4 8
-
Глава 5 10
-
Глава 6 12
-
Глава 7 14
-
Глава 8 16
-
Глава 9 18
-
Глава 10 21
-
Глава 11 23
-
Глава 12 25
-
Глава 13 28
-
Глава 14 30
-
Глава 15 32
-
Глава 16 33
-
Глава 17 35
-
Глава 18 37
-
Глава 19 40
-
Благодарности 42
-
Примечания 42
Посвящается Робу, который дал мне самый сильный стимул, какой может дать младший брат, - напечатался первым
О быть бы мне во тьме немого океана
Парой кривых клешней, скребущихся о дно.
Т. С. Элиот. Песнь любви Дж. Альфреда Пруфрока
(перевод Виктора Топорова)
Глава 1
Миссис Андерсон нашли мертвой.
Смерть от старости - ничего удивительного. Легла вечером спать - и не проснулась. Говорят, она ушла из жизни мирно, достойно, и я вполне допустил бы, что это правда, если бы не одно "но": прошло три дня, а ее никто не хватился. Ну о каком достоинстве можно после этого говорить? В конце концов дочь явилась навестить мать и обнаружила, что та уже три дня как мертва, тело начало разлагаться и дух от него идет, как от сбитого на шоссе животного. Но хуже всего было даже не это, а то именно, что прошло три дня - целых три дня! - прежде чем кто-либо задался вопросом: "Постойте-ка, а куда пропала старушка, та, что живет у канала?" В общем, в этой истории не было ни капли достоинства.
Ну а насчет мирно? Всё так. По словам коронера, она тихо отошла в мир иной во сне тринадцатого августа, то есть за два дня до того, как кто-то выпустил кишки Джебу Джолли и оставил лежать его в луже крови за прачечной самообслуживания. Мы тогда еще не знали об этом, но так уж вышло, что миссис Андерсон стала единственной в округе Клейтон, кто умер собственной смертью за последние почти шесть месяцев. Остальных забрал Клейтонский убийца.
Точнее, большинство из них. Всех, кроме одного.
Тело миссис Андерсон мы получили от коронера в субботу, второго сентября, вернее, тело получили мама и тетушка Маргарет, я не в счет. Ведь это они хозяйничают в морге, а мне только пятнадцать. Большую часть дня я провел в городе - смотрел, как полиция вычищает то, что осталось от Джеба. Вернулся я, когда солнце уже начало садиться. Проскользнул с заднего хода, чтобы не столкнуться с матерью: она наверняка стояла у парадной двери. Видеть ее мне не хотелось.
Позади меня еще никого не было, остались только я и тело миссис Андерсон. Оно лежало на столе, под синей простыней, совершенно неподвижно. И пахло, как гнилое мясо и морилка для тараканов, и, хотя единственный вентилятор громко гудел у меня над головой, смрад никуда не исчезал. Я вымыл руки под краном, прикидывая, сколько у меня времени. Потом осторожно прикоснулся к телу. Мне нравилась кожа стариков - сухая, морщинистая, похожая на пергамент. Коронер не слишком старался привести тело в порядок, все были заняты Джебом, но по запаху я понял, что они хотя бы воспользовались морилкой, чтобы истребить насекомых. За три жарких дня в конце лета наверняка налетело и наползло немало всякой твари.
Главную дверь морга распахнула какая-то женщина и вошла внутрь. В зеленом халате и респираторе, она казалась похожей на хирурга. Я замер, решив, что это моя мать, но женщина бросила на меня взгляд и подошла к столу.
- Привет, Джон, - сказала она и взяла стерильные салфетки.
Это была не мама, а ее сестра-двойняшка Маргарет. Когда они надевали респираторы, я едва мог отличить одну от другой. Голос Маргарет был чуть выше, чуть… энергичнее. Наверное, оттого, что она никогда не была замужем.
- Привет, Маргарет.
Я сделал шаг назад.
- Рон все больше ленится, - сказала она и взяла спрей. - Он даже не вымыл ее - объявил смерть от естественных причин, и до свидания. Миссис Андерсон заслуживает лучшего.
Она повернулась и посмотрела на меня:
- Ну что, так и будешь стоять или все-таки поможешь мне?
- Извини.
- Вымой руки.
Я нетерпеливо закатал рукава и снова направился к раковине.
- Откровенно говоря, - продолжала она, - я даже не знаю, что они там делают в офисе коронера. Непохоже, что очень уж заняты. Наш бизнес дышит на ладан.
- Джеб Джолли умер, - сказал я, вытирая руки. - Его нашли на улице за прачечной самообслуживания.
- Это тот механик? - спросила Маргарет упавшим голосом. - Ужасно. Он моложе меня. Что случилось?
- Убили, - сказал я и снял с крючка респиратор и фартук. - Сначала они решили, что это одичавшая собака, но у него кишки были наружу.
- Ужасно, - повторила Маргарет.
- Ты вот беспокоишься за бизнес, а два тела на уик-энд означают денежки на счете в банке.
- Даже шутить так не смей, Джон! - отрезала она, сурово посмотрев на меня. - Смерть - это скорбная вещь, даже если ты зарабатываешь на ней деньги. Ты готов?
- Да.
- Вытяни ее руку.
Я взялся за правую руку трупа и вытянул ее вперед. При трупном окоченении тело так окостеневает, что ничего не сдвинешь, но окоченение длится день-полтора, а миссис Андерсон умерла так давно, что все мышцы у нее расслабились снова. Хотя кожа была словно бумага, плоть под ней оставалась мягкой, как тесто. Маргарет обрызгала руку дезинфицирующим средством и начала осторожно обтирать ее тряпкой.
Даже когда коронер добросовестно выполняет свои обязанности и омывает тело, мы всегда, прежде чем начать, делаем то же самое. Бальзамирование - процесс длительный, это тонкая работа, и начинать ее надо с чистого листа.
- Воняет оно ужасно, - сказал я.
- Она.
- Воняет она ужасно.
Мама и Маргарет настаивали, что мы должны уважительно относиться к покойникам, но на данном этапе их требование казалось немного запоздавшим. Это уже не человек - труп. Нечто неодушевленное.
- Она действительно пахнет, - призналась Маргарет. - Бедняжка. Жаль, что никто не нашел ее раньше.
Маргарет перевела взгляд на вентилятор, гудевший за решеткой в потолке:
- Будем надеяться, мотор в нем не сгорит и не подведет нас сегодня.
Маргарет произносила эти слова перед каждым бальзамированием, это было чем-то вроде мантры. Вентилятор продолжал кряхтеть наверху.
- Ногу, - велела она.
Я перешел к ногам трупа и вытянул ему ногу, Маргарет стала брызгать на нее спреем.
- Отвернись.
Продолжая держать руками в перчатках ногу, я отвернулся и уставился в стену, а Маргарет откинула простыню и начала обмывать промежность.
- В этом есть один положительный момент, - заметила она. - Сегодня или завтра утром у всех вдов в округе будут гости. Каждый, кто услышит о миссис Андерсон, тут же отправится к собственной матери - проверить, как она там. Другую ногу.
Я хотел ей сказать, что все, кто узнает о смерти Джеба, прямиком отправятся к своему автомеханику, но Маргарет не любила такие шутки.
Мы прошли по всему телу - от ноги до руки, от руки к туловищу, от туловища к голове, пока все не вымыли и не продезинфицировали. Пахло смертью и мылом. Маргарет швырнула тряпки в корзинку для грязного белья и начала готовить бальзамирующие составы.
Я помогал маме и Маргарет в морге с самого детства, еще до того, как от нас ушел отец. Поначалу убирал в часовне: подбирал программки, чистил пепельницы, пылесосил, делал все, что под силу шестилетнему мальчишке. С годами мне стали давать более ответственные поручения, но до настоящего дела - бальзамирования - не допускали, пока мне не исполнилось двенадцать. Бальзамирование - это нечто такое… не знаю, как описать. Все равно что играть с большой куклой, одевать ее, купать, вскрывать, чтобы посмотреть, что у нее внутри. Как-то раз, когда мне было лет восемь, я через щелку в двери подглядывал, как это делает мама, пытался понять, в чем же этот великий секрет. Думаю, когда на следующей неделе я распорол плюшевого мишку, она не догадалась, откуда ноги растут.
Маргарет протянула мне комок ваты, и я держал его наготове, пока она осторожно заталкивала маленькие комочки под веки покойницы. Глаза уже начали уменьшаться в размерах, впадать, теряя влагу, а с помощью ваты под веками можно создать видимость, будто ничего такого нет. Кроме того, вата помогала скрепить веки, но Маргарет на всякий случай добавляла клеящую эмульсию - тогда и влага не испарялась, и веки оставались закрытыми.
- Дай-ка мне шприц-машину, Джон, - сказала она, и я оставил вату и быстро принес с металлического столика у стены то, что она просила.
Шприц-машина представлял собой длинную металлическую трубку с двумя опорами для пальцев по сторонам - с виду обычный шприц для внутримышечных инъекций, только большой.
- Можно я сделаю?
- Конечно, - сказала она, оттягивая щеки и верхнюю губу трупа. - Вот сюда.
Я аккуратно прижал шприц-машину к десне и надавил, вводя иглу в кость. Зубы были большие и желтые. Мы ввели еще одну иглу в нижнюю челюсть и соединили их проволокой, потом надежно переплели концы, чтобы рот не открывался. Маргарет выдавила клеящую эмульсию на пластмассовую пластину, похожую на апельсиновую корку, и сунула ее трупу в рот, чтобы он оставался закрытым.
Закончив с лицом, мы приступили к остальным частям тела - аккуратно распрямили ноги, сложили, как положено, руки на груди. Когда формальдегид проникает в мышцы, они увеличиваются в размерах и затвердевают. Но сначала надо придать телу прежнюю форму, чтобы семья не видела, как его изуродовала смерть.
- Поддержи ей голову, - сказала Маргарет, и я послушно подсунул обе ладони под голову трупа, чтобы она не шевелилась.
Маргарет пощупала над правой ключицей и ввела длинную трубку во впадину на шее старухи. Когда делаешь такое с трупом, крови почти не бывает. Потому что сердце не работает, кровяного давления нет, вся кровь под воздействием силы тяжести оказывается в нижней части тела. А поскольку эта женщина была мертва дольше, чем обычно, ее грудь впала и была обескровлена, тогда как спина стала почти багряной, словно гигантский синяк. Маргарет проникла в отверстие небольшим металлическим крючком, вытащила две крупные вены, точнее, артерию и вену и каждую обхватила петлей. Они были багряные и вялые, как два червяка, выволоченные из своего укрытия на несколько дюймов. Маргарет вернула их на место и повернулась, чтобы взять насос.
Большинство людей даже не догадываются, сколько самых разных химических средств используют бальзамировщики, но первое, что привлекло бы ваше внимание, - не их количество, а их цвет. У каждой бутылочки - с формальдегидом, антикоагулянтами, прижигающими средствами, бактерицидами, кондиционерами - цвет свой, яркий, словно фруктовый сок. Банки с бальзамирующими жидкостями выглядят как разные виды фруктового мороженого на витрине. Маргарет подбирала химикаты тщательно, словно ингредиенты для супа. Не каждому трупу нужны все подряд, и найти правильный рецепт для конкретного тела - это искусство и наука одновременно. Пока она этим занималась, я отпустил голову и взял скальпель. Они не каждый раз позволяли мне делать разрезы, но если были заняты чем-то и не видели, что я делаю, - это сходило мне с рук. К тому же у меня неплохо получалось, так что мама и Маргарет проявляли снисходительность.
Через артерию, которую извлекла Маргарет, в тело нужно закачать химический коктейль, который она готовила. По мере того как труп будет им заполняться, имеющиеся в нем жидкости, такие как кровь и вода, будут выходить из разрезанной вены в дренажную трубку, а из нее литься на пол. Недавно я узнал, что все это просто уходит в канализацию. Хотя, с другой стороны, куда это должно попадать? И чем оно хуже всего того, что сливают в канализацию? Я закрепил артерию и медленно, осторожно - чтобы не разрезать до конца - рассек ее. Когда отверстие было готово, взял канюлю - изогнутую металлическую трубочку - и ввел в отверстие. Артерия была гибкой, как резиновый шланг, и покрыта тонкими волокнами мышц и капилляров. Я осторожно положил металлическую трубку на грудь и сделал такой же надрез на вене. В нее вставил дренажную трубку, которая соединялась с длинной змейкой пластикового шланга, уходившего в напольный сток. Затянул петли, которыми Маргарет прежде обхватила вену и артерию, - теперь сосуды были перекрыты.
- Так, похоже, все правильно, - сказала Маргарет, подталкивая к столу насос.
Он был на колесиках, чтобы отодвинуть в сторону, когда не нужен, но теперь насос оказался по центру комнаты. Маргарет подсоединила основной шланг к канюле, которую я засунул в артерию. Тетушка на мгновение задержала взгляд на затянутых петлях, одобрительно кивнула и налила первый химикат (ярко-оранжевый коагулянт для растворения сгустков крови) в емкость на насосе. Нажала кнопку, и насос неохотно ожил, заработал в такт с сердечным ритмом. Маргарет внимательно следила за его работой, регулируя давление и скорость. Давление внутри тела быстро нормализовалось, и вскоре темная густая кровь заструилась в водосток.
- Как дела в школе? - спросила Маргарет, стаскивая резиновую перчатку, чтобы почесать голову.
- Да ведь всего два дня прошло. В первую неделю обычно мало что происходит.
- Но это твоя первая неделя в старшем классе, - возразила Маргарет. - Разве это не здорово?
- Не очень, - ответил я.
Антикоагулянт уже почти весь был закачан, и поэтому Маргарет налила в емкость ярко-синий кондиционер, чтобы подготовить кровеносные сосуды к поступлению формальдегида. Она села.
- Завел новых приятелей?
- Да, - сказал я. - За лето в город приехала целая новая школа, так что я удивительным образом расстался с ребятами, которых знал с подготовительного класса. И все новенькие, конечно, захотели дружить с чокнутым парнем. Это было очень мило.
- Ты не должен так подшучивать над собой, - заметила она.
- Вообще-то, я подшучивал над тобой.
- И это ты тоже не должен делать, - сказала Маргарет, но в ее глазах я видел едва заметную улыбку.
Она снова встала, чтобы добавить в насос следующие препараты. Теперь, когда два первых компонента уже закачивались в тело, Маргарет начала замешивать настоящую бальзамирующую жидкость: увлажнитель и смягчитель воды, чтобы не разбухали ткани, консерваторы и бактерициды, чтобы поддерживать тело в хорошем состоянии (насколько это возможно в данный момент), и красители, чтобы придать коже розоватый оттенок. Главной составляющей был, конечно, формальдегид - сильный яд, который убивает все бактерии, усиливает жесткость мышц, протравливает органы, а это, собственно, и есть бальзамирование. Маргарет добавила внушительную дозу формальдегида и густой зеленый ароматизатор, чтобы приглушить едкий запах. В емкости насоса поднялся настоящий вихрь ярких красок - как в граниторе на заправке. Маргарет закрыла емкость и проводила меня до задней двери. Вентилятор едва работал, и находиться в помещении при такой концентрации паров формальдегида было небезопасно. На улице уже стемнело, и городок погрузился в почти ничем не нарушаемую тишину. Я сел на ступеньку, а Маргарет прислонилась к стене, поглядывая внутрь через открытую дверь, чтобы вовремя заметить, если что-то пойдет не так.
- Домашнее задание тебе уже дали? - спросила она.
- Я за выходные должен прочесть введение большинства учебников, это все должны сделать. А потом надо написать задание по истории.
Маргарет посмотрела на меня, стараясь казаться беззаботной, но ее выдавали плотно сжатые губы, да и моргала она слишком часто. Это означало, что ее что-то беспокоит.
- А тему ты получил? - спросила она.
Я постарался сохранить безразличное выражение:
- Крупные фигуры в американской истории.
- Гм… Джордж Вашингтон? Или, может быть, Линкольн?
- Я уже написал.
- Здорово, - похвалила Маргарет, но было видно, что она хотела сказать совсем не это.
Помолчав, она перестала притворяться:
- Ты предлагаешь мне самой догадаться или все-таки скажешь, о ком из этих твоих психопатов ты написал?
- Это не мои психопаты.
- Джон…
- О Деннисе Рейдере, - сдался я, глядя на улицу. - Его поймали несколько лет назад, и я подумал, что тут есть связь с сегодняшним днем.
- Джон, Деннис Рейдер - убийца СПУ. Он преступник. Тебе дали задание написать о замечательных личностях, а не…