- Любуюсь, - согласилась Света, а мудрости в ней сейчас было столько, что она даже ничуть не застеснялась. - Знаешь, всё живое, снег живой, и ты живой. Мы все живые. Представляешь, все! И я сижу и любуюсь этим.
- А я рассказал Игорю Рудольфовичу наш план, - сказал Костик. - Он меня очень похвалил и обещал помогать. И вот что мы теперь будем делать, слушай. Он нам поможет оформить всё это как - ну, такую программу, и написать план действий. Мы будем как особенный кружок при его кружке. И даже сможем собираться во Дворце. А ещё он сказал, что если мы в самом деле организуем что-то стоящее, то он нам поможет даже на телевидении выступить и детей собрать. Но это не сразу. Так вот. С сегодняшнего дня переходим к следующему этапу. Мы у себя дома затраты измерили, теперь будем осуществлять энергосберегающие мероприятия. И посмотрим, что выйдет. Пусть каждый делает, что он придумает, а потом мы соберем все эти методы вместе и обнаружим лучшие. Все поняла? Вот это сообщишь всем нашим. И сообщи, чтоб все записались в кружок Игорю Рудольфовичу. Это будет прикрытие нашим экспериментам. Ясно? Никто не должен знать, что мы повстанцы, и Игорь Рудольфович тоже.
- Хорошо, - сказала Света. - Есть приступать к следующему этапу! Ты прямо замечательный повстанец. У тебя это на лице написано. Папа вчера видел, как мы шли с тобой по улице, из окна машины. Он потом спросил меня: "Это что за заговорщик такой с тобой вместе шёл?"
- Заговорщик? - нахмурился Костик. - Светка, но это совсем плохо. А откуда он догадался? Он не говорил?
- Ну, не знаю, - Света пожала плечом. - Но ты же постоянно мне что-нибудь шепчешь совершенно секретное. Может, и тогда шептал. А это же видно: или люди от нечего делать вместе идут-бредут, или у них тайна какая-то особая есть.
- Так, так, так, - он вскочил со скамейки и несколько раз прошелся взад-вперёд, потом очень убеждённо произнес:
- Светка, похоже, что нам больше не придётся встречаться при свете бела дня! Это становится слишком опасно!
- Привет, а как мы тогда будем ходить в кружок? - удивилась она. - По очереди, что ли? И как же мы это будем тогда планы координировать - под покровом ночи, что ли? По простыням из окна спускаться?
- Нда, - Филимонов опять стал бродить вдоль лавочки, качал головой и цокал языком. Потом сказал:
- Ну, Воеводова, тогда нам ничего не остаётся, как пойти методом от противного! Я знаю, как пустить их по ложному следу!
- И как же?
- Когда приходит твой папа с работы?
- Ну, часов в шесть или в семь.
- Сегодня в восемь жди меня с визитом, - загадочно сказал Костик. - Только ничему не удивляйся и сохраняй конспирацию! И вот что: ты даже можешь их предупредить, что к тебе будет важный визит. И ни за что не признавайся, какой. Пускай они сами ломают головы!
- Ну ладно, а что ты задумал-то? - спросила Света.
- Увидишь. Пока! - и он решительно пошёл прочь.
Глава девятая, в которой Воеводов-папа представляет, как он стреляется с Филимоновым-папой, а Костя представляет, как он лезет в окно к Свете по верёвочной лестнице
- Мама, сегодня в восемь ко мне будет важный визит, - сказала Света.
- Это какой такой важный визит?
- Ты всё увидишь сама, - ответила Света и больше ни в чем не сознавалась. Мама в самом деле обеспокоилась и занялась приборкой квартиры. Когда пришёл папа, она его в магазин погнала:
- У нашей дочери в восемь важный визит! Но он безымянный, и я не знаю, чем его кормить. Поди и купи какой-нибудь торт! И чай в пакетиках, а то у нас кончился. И маргарин! Да, ещё, пожалуй, лук, но можно также бананы… Да, чуть не забыла, тесто!
- Я понимаю, - сказал папа. - Надо закрыть все форточки, чтобы соседи ничего не услышали. Ведь это будет очень секретный визит, как я полагаю.
И ушёл в магазин. А мама велела Свете капусту для пирога шинковать: раз уж к ней визит, то пусть она и отдувается. Света подумала, что Филимонов вполне обошелся бы без пирога и тем более без торта, но что поделаешь, пришлось заниматься кулинарией. Попутно мерила, сколько воды уходит на приготовление.
Ближе к восьми мама сказала:
- Если твой визит важный, то почему ты до сих пор ходишь в этой старой футболке? Где твоё нарядное розовое платье? Или лучше подойдёт строгое, зелёное?
Пришлось надевать платье. Нет, это было какое-то сущее мучение. Правда, торт папа купил симпатичный, и ради этого можно было и пострадать.
Ровно в восемь часов раздался звонок. Папа пошёл открыть. На пороге стоял Филимонов, тоже с тортом в руках. Он сказал:
- Здравствуйте. Я Константин, - и протянул руку. Папа почтительно пожал её и ответил:
- Юрий Борисович. Проходите, пожалуйста.
Филимонов вошёл и стал раздеваться. Рубашка на нём была белая, а брюки, пиджак и галстук - синие и гораздо более глаженые, чем когда он на Яшку впечатление производил. Но на восьмиклассника он на этот раз нисколько не выглядел, потому что физиономия у него была слишком розовая, а уши прямо-таки красные, да и вообще он был какой-то не очень уверенный. Света молчала, потому что ей надо было сохранять конспирацию, но она пока не знала, в какую сторону её сохранять и что всё это значит. Только бы он не начал игрушечный сотовый доставать или объявлять, что он прилетел с планеты красных марсиан! Этому бы папа навряд ли поверил.
- Так, ну раз вы с тортом, стало быть, прошу к столу? - спросила мама, заполняя паузу.
- Благодарю вас, - Костик слегка поклонился и прошёл на кухню, за ним мама с папой, а за ними Света.
- Вчерашний, - тихо сказал папа маме.
- Это Филимонов, - так же тихо сказала мама. - Который у нас в больнице пингвина сломал.
- Ясно, - сказал папа, обернулся к Свете и тихо отчеканил:
- Ничего не видел, ничего не слышал, про пингвина буду молчать, как партизан!
Вот тут уже Света что-то покраснела сама.
Они уселись за стол, и папа спросил:
- Ну, Константин, чем мы обязаны вашему визиту?
Костя потупился и сказал:
- Ваша дочь сказала мне, что вчера вы видели нас, когда мы гуляли. Поэтому мне нечего больше скрывать. Здравствуйте, я пришёл с вами знакомиться. Я занимаюсь в кружке юннатов, и мне очень нравится ваша дочь. Мы не хотели, чтобы кто-то знал о нашей симпатии, но раз вы нас рассекретили, то придётся во всём честно признаться.
Света, как говорится, чуть с табуретки не упала от такого заявления. Это уж было почище марсианства.
- Да, это очень мужественно с вашей стороны, - согласился папа. - Вы будете пирог с капустой, Константин?
- Да, спасибо, - степенно согласился Костик. - Я много о вас наслышан, Юрий Борисович. Светлана рассказывала мне, что у вас очень интересная и достойная профессия.
- Я не так сильно о вас наслышан, - так же степенно ответил папа, - но полагаю, что у меня ещё несомненно будет такая возможность. А вот не проясните ли вы мне вопрос, а что же здесь, собственного, такого секретного, что стоило бы скрывать?
- Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте, - изрёк Костик. - Потому что у них родители ссорились, и оттого в конце концов все там друг друга перестреляли. А моя фамилия Филимонов.
- Изумительно! - весело сказал папа маме. - Я так и представил, как я прихожу в городское управление ЖКХ и говорю: "Господин Филимонов! Стреляться! Только стреляться! Мало того что вы не занимаетесь энергосбережением, так ещё и познакомили вашего сына с моей дочерью! К барьеру!" Ха-ха-ха! Молодой человек, поздравляю, у вас очень богатое воображение.
- Спасибо, у вас тоже воображение неплохое, - сказал Костик, сохраняя отменную выдержку. - Почему вы решили, что я заговорщик? Я тоже так и представил, как я посреди ночи пробираюсь на третий этаж по верёвочной лестнице и начинаю в окно вашей дочери выстукивать азбукой Морзе: "Воеводова, впусти меня, я заговорщик, сын Филимонова, будем энергосбережением заниматься".
Мама начала сильно смеяться, папа тоже, и Света развеселилась.
А Костик вдохновенно продолжал:
- А я вот и сейчас из вас тайные сведения добывать начну! Я вот спрошу у вас: а если вы Воеводов, то где же у вас на трубе счётчики стоят? Что-то я их не вижу! А ведь у вас должна быть самая энергоэффективная квартира в городе, разве не так?
Вот здесь слегка покраснел уже сам папа и сказал:
- Как вам сказать, настырчивый молодой человек. Работа, знаете ли, отнимает большую часть времени. Но вот наш офис на работе выполнен по самым высоким теплоизоляционным требованиям. Здание выстроено по принципу "термоса", разводка теплосети позволяет регулировать подачу теплоносителя в радиаторы. Специальный сотрудник получает небольшую надбавку к зарплате за то, чтобы он следил за правильным поступлением тепла. И этот человек регулирует задвижки, когда становится теплее или холоднее. Мы существенно экономим на этом. И точно такой же принцип должен распространяться на все прочие учреждения и дома.
- Это вы экономите, потому что у вас договор прямой с энергетиками, - сказал Костик. - А папе энергетики говорят: "Вот поставишь в каждом доме счётчик - тогда будем с тобой по счётчику считаться, а пока везде не поставишь - будешь платить по-прежнему. А то, говорят, это у тебя только в этом доме меньше тепла потреблять стали, а в других - больше стали, вот и плати". А как он докажет, что это не так? Никак. А везде счётчики поставить - это такая уйма денег, которая с неба не падает. Вот заставьте энергетиков считаться с отдельными домами, тогда мы быстренько все наэкономим и поставим.
Света сидела и поражалась - сколько знает этот Костик! Прямо как специалист с папой спорит!
- Я энергетиков, господин заговорщик, не могу заставить, - сказал папа. - Их никто не может заставить, а договориться с ними могут только самые главные власти: администрации. И вопрос этот трудный для всей страны, и не только один Филимонов в него лбом упирается. Но только поймите, господин заговорщик, что если все мы будем руки опускать, дело с мёртвой точки не сдвинется. Под лежачий камень вода не течёт. И сами по себе энергетики-монополисты никогда не захотят взять да и отдать кому-то денежки.
- Значит, виноваты энергетики? - спросила Света.
- Нет, не энергетики, - сказал папа. - У энергетиков тоже свои проблемы, и денежки никогда никому не лишние. Виновата пассивность, виновато нежелание глядеть дальше собственного носа. А у энергетиков свой счётчик есть, и поэтому они правы. Они говорят: мы вам дали сто гигакалорий энергии - вот за сто вы нам и заплатите. А где уж и кто их потерял и в какую трубу они вытекли - это не наша забота. А нам с вами энергетикам нечем ответить, потому что у нас счётчиков нет и доказать мы ничего не можем.
- Пап, но ведь если Костик говорит, что они требуют везде-везде сразу счётчики поставить… - начала Света.
- Если ты будешь сидеть сложа руки, они с тебя ещё и торт на праздник потребуют, - сказал папа.
- Ну что ж, я понял. Мой папа Филимонов виноват в том, что он не Дон Кихот, - сказал Костик. - Что он не супергерой. Правильно я вас понял?
- Да, правильно, - ответил ему папа Воеводов.
- А разве человек обязан быть героем? - удивился Костик.
- Нет, не обязан. Но по-настоящему достойному человеку не мешало бы им быть хоть немножечко.
- А вы, между прочим, только в кабинете сидите и бумаги пишете, а мой папа ещё и в подвалы лазит к слесарям, - сказал Костик. - Это что, большой героизм - бумаги писать? А я думал, это называется бюрократия.
- К сожалению, во взаимоотношениях с государством пока что всегда была бюрократия, - сказал папа. - Нового способа пока не придумали. Даже в классе, где тридцать человек, учительница требует всех писать по правилам: "Пятое декабря, домашняя работа". А у государства мильон таких, как мы, и если каждый из нас будет писать так, как хочет, путать запятые и излагать очень сложные вопросы как попало, это будет ужасная чехарда. Понимаете, господин заговорщик, вокруг нас существует масса обстоятельств. Бюрократия - это обстоятельство, дождь пошёл - обстоятельство, у мамы плохое настроение - тоже обстоятельство, энергетики навстречу не идут - обстоятельство. И вот есть люди, которым надо нести важную бумагу, а тут раз - и гроза с молниями. И они думают: ну и ладно, завтра снесу, какая разница. И таких людей слишком много. То есть, если трубу прорвало, тут, конечно, в любую грозу полезешь её чинить. Но если её пока что не прорвало, то куда торопиться, правильно? - папа сердито сходил в комнату за своей толстой записной книжкой, записал туда что-то и сказал:
- Приходи недельки через три, настырчивый Ромео, я тебе покажу, что такое счётчики, а то ты их, наверное, и в глаза не видал никогда.
- Юра, какие счётчики? - возмутилась мама. - Мы же хотели сначала плитку в ванной положить.
- Обождет твоя плитка. Еще я от Филимонова замечаний не выслушивал! - сказал папа.
- Ой, вы правда будете счётчики ставить? - подскочил Костик, мигом растеряв свою степенность. - Я так хочу посмотреть, как это делается! Это со сваркой приходят? Позовите меня, ну пожалуйста! Я совсем не буду мешаться, я только посмотрю тихонечко… вот как это всё делается.
- Ладно, позову, - согласился папа.
- А… с фотоаппаратом можно? - спросил Костик.
- Это ещё зачем с фотоаппаратом, господин заговорщик? - спросил папа, подняв бровь.
- Чего вы заговорщиком обзываетесь? - ответил Костик. - А думаете, я один счётчиков не видел? У нас их никто в кружке не видел. А я ребятам покажу, как их делают.
- Ну, добро, - сказал папа. - Надеюсь, что явка у вас боле оперативная, чем у вашего родителя.
- Папа, это водяные счётчики, а вот у нас дома можно поставить теплосчётчики и задвижки на батарею? - спросила Света.
- К сожалению, нет, - сказал папа. - У нас дома, как и в большинстве старых домов, для этого неподходящая разводка труб, и если мы начнём здесь что-то регулировать, то один сосед замёрзнет, а другой немного поджарится.
- Да, но ведь наверняка существуют методы сохранения ресурсов и в таких условиях? - спросил Костик.
- Безусловно, существуют, - согласился папа. - Если вам это в самом деле любопытно, молодой человек, я бы с удовольствием принёс вам литературу по этому вопросу. У меня есть школьный учебник…
- Питерский? - обрадовалась Света.
- А ты откуда знаешь? - удивился папа.
- Ну… кто ж этого не знает! - поспешил воскликнуть Костик. - Про питерских энергосберегателей кто не слыхал! У них там этим здорово занимаются, не так, как у нас!
- Хм, - ответил папа, почесал голову ручкой и опять что-то черкнул в своей толстой книжке.
- Ну и разговоры у нас, сплошное энергосбережение, - сказал Костик, тихонько толкнув Свету ногой. - Я уж даже устал. Неужели вы даже дома про это разговариваете?
- По-моему, молодой человек, вы сами об этом начали, - улыбнулся папа.
- Ну конечно, начал! А то обзываете заговорщиком, ещё бы я молчал! Какой из меня заговорщик? - он романтически поглядел на Свету и как-то особенно вздохнул.
- Нечего на меня вздыхать, - сказала она. - Лучше вон передай мне ещё пирога.
Костик охотно передал ей кусок пирога и сказал маме:
- Пирог совершенно изумительный. У вас золотые руки.
- А пирог-то пекла Света, - заметила мама.
- Правда, что ли? - в самом деле удивился Костик. - Ух ты! Здорово! Классно! Светлана, да тогда ты просто клад!
- Похоже, у молодого человека серьезные намерения, - стала смеяться мама.
- А я вообще очень серьёзный, - сказал Костик.
- Открой тогда секрет, зачем ты у нас в больнице пингвина сломал? - спросила мама. - Я-то думала, ты хулиган.
- А почему вы на них инструкцию не пишете? - обиженно ответил он. - Я думал, это какие-то американские мусорки. Я думал, они сами мусор утилизуют. Я в фильме такую видел. Они такие вжик, вжик, и делают брикеты. Я хотел узнать, как её запустить, все перепробовал, а она, оказывается, ненастоящая.
Мама с папой совсем хохотать стали, а мама смеялась у папы на плече. Костик на это дело посмотрел, подумал, взял и Светину руку своей ладонью накрыл. А под столом ногой конспиративно пихается: мол, попробуй только выдерни свою руку, сразу узнаешь, где раки зимуют. А Рекс, лежавший у батареи, это дело увидел и решил, что Свету обижают. Он и до того чуть порыкивал, а теперь вскочил, залаял и под стол бросился. Костик перепугался, тут же на табуретку взлетел. Мама с папой пытались Рекса ловить за ошейник, но Рекс быстрее оказался. Как прыгнет на Костика, а Костик с табуретки за Свету, а Рекс табуретку повалил. Света поймала Рекса и говорит: