– Ах, как тихо, как прекрасно было тогда жить на белом холодном свете! – рассказывал он, и его ледяные усы и борода звенели тихонько. – Я был тогда молод и полон сил. Куда исчезли мои дорогие друзья – спокойные, солидные, гигантские мамонты! Как я любил беседовать с ними! Правда, язык мамонтов труден. У этих огромных животных и слова были огромные, необычайно длинные. Чтобы произнести одно только слово на языке мамонтов, нужно было потратить двое, а иногда и трое суток. Но. Нам. Некуда. Было. Спешить.
И вот однажды, слушая рассказы Прадедушки Мороза, мальчик вскочил и запрыгал на месте как бешеный.
– Что значит твоё нелепое поведение? – спросил старик сухо.
Мальчик не ответил ни слова, но сердце его так и стучало от радости. Когда думаешь всё об одном и об одном, то непременно в конце концов придумаешь, что делать.
Спички!
Мальчик вспомнил, что у него в кармане лежат те самые спички, которые ему дал отец, уезжая в город.
И на другое же утро, едва Прадедушка Мороз отправился на промысел, мальчик взял из кладовой топор и верёвку и выбежал из дворца.
Старик пошёл налево, а мальчик побежал направо, к живому лесу, который темнел за прозрачными стволами ледяных деревьев. На самой опушке живого леса лежала в снегу огромная сосна. И топор застучал, и мальчик вернулся во дворец с большой вязанкой дров.
У ледяной дубовой двери в сорок девятый зал мальчик разложил высокий костёр. Вспыхнула спичка, затрещали щепки, загорелись дрова, запрыгало настоящее пламя, и мальчик засмеялся от радости. Он уселся у огня и грелся, грелся, грелся.
Дубовая дверь сначала только блестела и сверкала так, что больно было смотреть, но вот наконец вся она покрылась мелкими водяными капельками. И когда костёр погас, мальчик увидел: дверь чуть-чуть подтаяла.
– Ага! – сказал он и ударил по двери топором.
Но ледяной дуб по-прежнему был твёрд как камень.
– Ладно! – сказал мальчик. – Завтра начнём сначала.
Вечером, сидя у ледяной печки, мальчик взял и осторожно припрятал в рукав маленькую синичку. Прадедушка Мороз ничего не заметил. И на другой день, когда костёр разгорелся, мальчик протянул птицу к огню.
Он ждал, ждал, и вдруг клюв у птицы дрогнул, и глаза открылись, и она посмотрела на мальчика.
– Здравствуй! – сказал ей мальчик, чуть не плача от радости. – Погоди, Прадедушка Мороз! Мы ещё поживём!
И каждый день теперь отогревал мальчик птиц, белок и зайцев. Он устроил своим новым друзьям снеговые домики в уголках зала, где было потемнее. Домики эти он устлал мхом, который набрал в живом лесу. Конечно, по ночам было холодно, но зато потом, у костра, и птицы, и белки, и зайцы запасались теплом до завтрашнего утра.
Мешки с капустой, зерном и орехами теперь пошли в дело. Мальчик кормил своих друзей до отвала. А потом он играл с ними у огня или рассказывал о своём брате, который спрятан там, за дверью. И ему казалось, что и птицы, и белки, и зайцы понимают его.
И вот однажды мальчик, как всегда, принёс вязанку дров, развёл костёр и уселся у огня.
Но никто из его друзей не вышел из своих снеговых домиков.
Мальчик хотел спросить: "Где же вы?" – но тяжёлая ледяная рука с силой оттолкнула его от огня.
Это Прадедушка Мороз подкрался к нему, неслышно ступая своими белоснежными валенками.
Он дунул на костёр, и поленья стали прозрачными, а пламя чёрным. И когда ледяные дрова догорели, дубовая дверь стала такою, как много дней назад.
– Ещё. Раз. Попадёшься. Заморожу! – сказал Прадедушка Мороз холодно. И он поднял с пола топор и запрятал его глубоко в снегу своей шубы.
Целый день плакал мальчик. И ночью с горя заснул как убитый. И вдруг он услышал сквозь сон: кто-то осторожно мягкими лапками барабанит по его щеке.
Мальчик открыл глаза.
Заяц стоял возле.
И все его друзья собрались вокруг ледяной постели.
Утром они не вышли из своих домиков, потому что почуяли опасность. Но теперь, когда Прадедушка Мороз уснул, они пришли на выручку к своему другу.
Когда мальчик проснулся, семь белок бросились к ледяной постели старика. Они нырнули в снег шубы Прадедушки Мороза и долго рылись там. И вдруг что-то зазвенело тихонечко.
– Оставьте меня в покое, – пробормотал во сне старик.
И белки спрыгнули на пол и подбежали к мальчику.
И он увидел: они принесли в зубах большую связку ледяных ключей.
И мальчик всё понял.
С ключами в руках бросился он к сорок девятому залу. Друзья его летели, прыгали, бежали следом.
Вот и дубовая дверь.
Мальчик нашёл ключ с цифрой "49". Но где замочная скважина? Он искал, искал, искал, но напрасно.
Тогда поползень подлетел к двери. Цепляясь лапками за дубовую кору, поползень принялся ползать по двери вниз головою. И вот он нашёл что-то. И чирикнул негромко. И семь дятлов слетелись к тому месту двери, на которое указал поползень.
И дятлы терпеливо застучали своими твёрдыми клювами по льду. Они стучали, стучали, стучали, и вдруг четырёхугольная ледяная дощечка сорвалась с двери, упала на пол и разбилась.
А за дощечкой мальчик увидел большую замочную скважину.
И он вставил ключ и повернул его, и замок щёлкнул, и упрямая дверь открылась наконец со звоном.
И мальчик, дрожа, вошёл в последний зал ледяного дворца. На полу грудами лежали прозрачные ледяные птицы и ледяные звери.
И на ледяном столе посреди комнаты стоял бедный младший брат. Он был очень грустный и глядел прямо перед собой, и слёзы блестели у него на щеках, и прядь волос на затылке, как всегда, стояла дыбом. Но он был весь прозрачный, как стеклянный, и лицо его, и руки, и курточка, и прядь волос на затылке, и слёзы на щеках – всё было ледяное. И он не дышал и молчал, ни слова не отвечая брату. А Старший шептал:
– Бежим, прошу тебя, бежим! Мама ждёт! Скорее бежим домой!
Не дождавшись ответа, Старший схватил своего ледяного брата на руки и побежал осторожно по ледяным залам к выходу из дворца, а друзья его летели, прыгали, мчались следом.
Прадедушка Мороз по-прежнему крепко спал. И они благополучно выбрались из дворца.
Солнце только что встало. Ледяные деревья сверкали так, что больно было смотреть. Старший побежал к живому лесу осторожно, боясь споткнуться и уронить Младшего. И вдруг громкий крик раздался позади.
Прадедушка Мороз кричал тонким голосом так громко, что дрожали ледяные деревья:
– Мальчик! Мальчик! Мальчик!
Сразу стало страшно холодно. Старший почувствовал, что у него холодеют ноги, леденеют и отнимаются руки. А Младший печально глядел прямо перед собой, и застывшие слёзы его блестели на солнце.
– Остановись! – приказал старик.
Старший остановился.
И вдруг все птицы прижались к мальчику близко-близко, как будто покрыли его живой тёплой шубой. И Старший ожил и побежал вперёд, осторожно глядя под ноги, изо всех сил оберегая младшего брата.
Старик приближался, а мальчик не смел бежать быстрее: ледяная земля была такая скользкая. И вот, когда он уже думал, что погиб, зайцы вдруг бросились кубарем под ноги злому старику. И Прадедушка Мороз упал, а когда поднялся, то зайцы ещё раз и ещё раз свалили его на землю. Они делали это дрожа от страха, но надо же было спасти лучшего своего друга. И когда Прадедушка Мороз поднялся в последний раз, то мальчик, крепко держа в руках своего брата, уже был далеко внизу, в живом лесу. И Прадедушка Мороз заплакал от злости.
И когда он заплакал, сразу стало теплее.
И Старший увидел, что снег быстро тает вокруг и ручьи бегут по оврагам. А внизу, у подножия гор, почки набухли на деревьях.
– Смотри – подснежник! – крикнул Старший радостно.
Но Младший не ответил ни слова. Он по-прежнему был неподвижен, как кукла, и печально глядел прямо перед собой.
– Ничего. Отец всё умеет делать! – сказал Старший Младшему. – Он оживит тебя. Наверное оживит!
И мальчик побежал со всех ног, крепко держа в руках брата. До гор Старший добрался так быстро с горя, а теперь он мчался, как вихрь, от радости. Ведь всё-таки брата он нашёл.
Вот кончились участки лесничих, о которых мальчик только слышал, и замелькали участки знакомых, которых мальчик видел раз в год, раз в полгода, раз в три месяца. И чем ближе было к дому, тем теплее становилось вокруг. Друзья-зайцы кувыркались от радости, друзья-белки прыгали с ветки на ветку, друзья-птицы свистели и пели. Деревья разговаривать не умеют, но и они шумели радостно: ведь листья распустились, весна пришла.
И вдруг старший брат поскользнулся.
На дне ямки, под старым кленом, куда не заглядывало солнце, лежал подтаявший тёмный снег.
И Старший упал.
И бедный Младший ударился о корень дерева.
И с жалобным звоном он разбился на мелкие кусочки.
Сразу тихо-тихо стало в лесу.
И из снега вдруг негромко раздался знакомый тоненький голос:
– Конечно! От меня. Так. Легко. Не уйдёшь!
И Старший упал на землю и заплакал так горько, как не плакал ещё ни разу в жизни. Нет, ему нечем было утешиться, не на чем было успокоиться.
Он плакал и плакал, пока не уснул с горя как убитый.
А птицы собрали Младшего по кусочкам, и белки сложили кусочек с кусочком своими цепкими лапками и склеили берёзовым клеем. И потом все они тесно окружили Младшего как бы живой тёплой шубкой. А когда взошло солнце, то все они отлетели прочь. Младший лежал на весеннем солнышке, и оно осторожно, тихонечко согревало его. И вот слёзы на лице у Младшего высохли. И глаза спокойно закрылись. И руки стали тёплыми. И курточка стала полосатой. И башмаки стали чёрными. И прядь волос на затылке стала мягкой. И мальчик вздохнул раз и другой и стал дышать ровно и спокойно, как всегда дышал во сне.
И когда Старший проснулся, брат его, целый и невредимый, спал на холмике. Старший стоял и хлопал глазами, ничего не понимая, а птицы свистели, лес шумел, и громко журчали ручьи в канавах.
Но вот Старший опомнился, бросился к Младшему и схватил его за руку.
А тот открыл глаза и спросил как ни в чём не бывало:
– А, это ты? Который час?
И Старший обнял его и помог ему встать, и оба брата помчались домой. Мать и отец сидели радом у открытого окна и молчали. И лицо у отца было такое же строгое и суровое, как в тот вечер, когда он приказал Старшему идти на поиски брата.
– Как птицы громко кричат сегодня, – сказала мать.
– Обрадовались теплу, – ответил отец.
– Белки прыгают с ветки на ветку, – сказала мать.
– И они тоже рады весне, – ответил отец.
– Слышишь?! – вдруг крикнула мать.
– Нет, – ответил отец. – А что случилось?
– Кто-то бежит сюда!
– Нет! – повторил отец печально. – Мне тоже всю зиму чудилось, что снег скрипит под ногами. Никто к нам не прибежит.
Но мать была уже во дворе и звала:
– Дети, дети!
И отец вышел за нею. И оба они увидели: по лесу бегут Старший и Младший, взявшись за руки.
Родители бросились к ним навстречу.
И когда все успокоились немного и вошли в дом, Старший взглянул на отца и ахнул от удивления.
Седая борода отца темнела на глазах, и вот она стала совсем чёрной, как прежде. И отец помолодел от этого лет на десять.
С горя люди седеют, а от радости седина исчезает, тает, как иней на солнце. Это, правда, бывает очень-очень редко, но все-таки бывает.
И с тех пор они жили счастливо.
Правда, Старший говорил изредка брату:
– Оставь меня в покое.
Но сейчас же добавлял:
– Ненадолго оставь, минут на десять, пожалуйста. Очень прошу тебя.
И Младший всегда слушался, потому что братья жили теперь дружно.
Новые приключения кота в сапогах
Однажды Кот в сапогах пришёл к своему хозяину, которого звали Карабас, и говорит ему:
– Я уезжаю!
– Это почему же? – спрашивает Карабас.
– Я стал очень толстый, – отвечает Кот в сапогах. – Мне по утрам даже трудно сапоги надевать. Живот мешает. Это оттого, что я ничего не делаю.
– А ты делай что-нибудь, Котик, – говорит ему Карабас.
– Да ведь нечего, – отвечает Кот в сапогах. – Мышей я всех переловил, птиц ты трогать не позволяешь. До свиданья!
– Ну что ж, – сказал Карабас. – Ну, тогда до свиданья, дай лапку. Ты вернёшься?
– Вернусь, – ответил Кот в сапогах и пошёл в прихожую.
В прихожей он нашёл коробочку гуталина, выкатил её из-под шкафа, открыл, почистил сапоги и отправился в путь.
Шёл он день, шёл два и дошёл до самого моря. И видит Кот – стоит у берега большой красивый корабль.
"Хороший корабль, – подумал Кот. – Не корабль, – подумал Кот, – а картинка! Если на этом корабле ещё и крысы есть, то это просто прелесть что такое!"
Вошёл Кот на корабль, отыскал на капитанском мостике капитана и говорит ему:
– Здравствуй, капитан!
Капитан посмотрел на Кота и ахнул:
– Ах! Да это никак знаменитый Кот в сапогах?
– Да, это я, – говорит Кот. – Я хочу на вашем корабле пожить немного. У вас крысы есть?
– Конечно, – говорит капитан. – Если корабль плохой, то крысы с корабля бегут. А если корабль хороший, крепкий, они так и лезут – спасенья нет.
Услышав это, Кот снял поскорее сапоги, чтобы потише ступать, отдал их капитану и побежал вниз. Капитан за ним. Кот вбежал в капитанскую каюту, постоял, послушал – и вдруг как прыгнет в буфет! Буфет затрясся, загрохотал, задребезжал.
– Батюшки, да он всю мою посуду перебьёт! – закричал капитан.
Не успел он после этих слов и глазом моргнуть, как вылезает Кот обратно из буфета и тащит за хвосты четырнадцать штук крыс. Уложил он их рядом и говорит капитану:
– Видал? А всего только одно блюдечко и разбил.
И с этого началась у Кота с капитаном дружба. И не только с капитаном – стал Кот для всего корабля самым дорогим гостем. Очень полюбили его все моряки – так он замечательно крыс ловил. Прошло дней пять – и почти перевелись на корабле крысы.
Вот однажды сидел капитан у себя в каюте и угощал Кота сбитыми сливками.
Вдруг зовут капитана наверх. Капитан побежал на капитанский мостик. Кот следом спешит, сапогами грохочет.
И видит Кот – идёт по морю навстречу большой красивый корабль.
Всё ближе подходит корабль, всё ближе, и видит Кот, что там на капитанском мостике стоит женщина. На плечах у неё белая куртка, а на голове капитанская фуражка.
– Что это на встречном корабле женщина делает? – спрашивает Кот у своего друга-капитана.
А капитан и не слышит, схватил из ящичка маленькие флажки и стал их то опускать, то подымать… То правую руку вытянет, а левую опустит, то левую подымет, а правую вытянет, то скрестит руки. Флажки так и мелькают.
А женщина в капитанской фуражке тоже взяла флажки и отвечает капитану. Так они и переговаривались флажками, пока не разошлись корабли.
И увидел вдруг Кот, что лицо у капитана стало очень грустное.
– Капитан, а капитан, кто эта женщина в белой курточке и капитанской фуражке?
– А эта женщина – моя жена, – отвечает капитан.
– Что же она делает на встречном корабле? – удивился Кот.
– Как что? – отвечает капитан. – Она этим кораблём командует.
– Разве женщины бывают капитанами?
– У нас бывают, – отвечает капитан. – Чего ты удивляешься? Она – очень хороший капитан.
– Это видно, – сказал Кот. – Корабль у неё красивый, чистый.
Тут капитан чуть поморщился и говорит Коту:
– У меня, между прочим, тоже всё в порядке. Если бы ты наш корабль в море встретил, то увидел бы, что он тоже весь так и сияет.
– Да я знаю, – говорит Кот. – Но отчего же ты всё-таки такой грустный?
Капитан поморщился ещё больше, хотел ответить, но вдруг на мостик поднялся моряк и говорит:
– Капитан! Там вся команда собралась, вас ждёт.
– По какому поводу собрание? – спрашивает капитан.
– А мы видели ваш разговор с женой, очень за вас огорчились и хотим обсудить, как вам помочь.
Вздохнул капитан и пошёл с капитанского мостика вниз. Кот следом бежит, сапогами грохочет.
Стоит внизу вся команда, ждёт капитана. Объявил капитан собрание открытым и говорит:
– Да, товарищи, пришлось мне сегодня узнать грустные вещи: передала мне жена, что сын мой до того себя плохо ведёт, что просто ужас. Бабушку из-за него пришлось в дом отдыха отправить, дедушку в санаторий, а тётя чуть с ума не сошла. Живёт он сейчас на даче в детском саду и ведёт себя с каждым днём всё хуже. Что такое, почему – непонятно. Я – хороший человек, жена тоже, а мальчик – видите какой. Разве приятно посреди моря такие новости узнавать?
– Конечно, неприятно, – ответили моряки.
И начали обсуждать, как тут быть, как помочь капитану. Любой согласен поехать узнать, в чём же дело с мальчиком, но у каждого на корабле своя работа. Нельзя же её оставить.
И вдруг Кот в сапогах вскочил на мачту и говорит:
– Я поеду.
Сначала его моряки стали отговаривать. Но Кот настоял на своём.
– Крыс, – говорит он, – я уничтожил, давайте мне другое дело – потруднее. Увидите – я всё там рассмотрю и налажу.
Делать нечего.
Спустили шлюпку, стали прощаться с Котом, лапку ему пожимать.
– Осторожнее, – говорит Кот, – не давите мне так лапку. Всего вам хорошего. Спасибо.
Спрыгнул Кот в шлюпку, сел на вёсла, гребёт к берегу. Моряки выстроились вдоль борта, и оркестр выстроился рядом. Оркестр гремит, моряки кричат:
– До свиданья, Котик!
А он им лапкой машет.
– He забудь, что моего сына зовут Серё-ё-ё-ж-а-а! – кричит капитан…
– У меня записано-о! – отвечает Кот в сапогах.
– Через месяц наши корабли дома буду-у-ут! Мы с женой приедем узнать, что и ка-а-ак! – кричит капитан.
– Ла-адно-о! – отвечает Кот.
Вот всё тише музыка, всё тише, вот уже и не видно корабля. Пристал Кот в сапогах к берегу, сдал шлюпку сторожу на пристани, пошёл на вокзал, сел в поезд и поехал к Серёже на дачу.
Приехал он к Серёже на дачу. Пожил там день, пожил два, и все его очень там полюбили. С простым котом и то интересно: и поиграть с ним можно, и погладить его приятно. А тут вдруг приехал Кот в сапогах! Говорит по-человечьи. Сказки рассказывает. Наперегонки бегает. В прятки играет. Воды не боится, плавает и на боку, и на спине, и по-собачьи, и по-лягушачьи. Все подружились с Котом в сапогах.
А Серёжа, сын капитана, – нет. Начнёт, например, Кот сказку рассказывать, а Серёжа его за хвост дёргает и всё дело этим портит. Что за сказка, если через каждые два слова приходится мяукать.
– Жил-был… мяу… один мальчик… мяу…
И так всё время. Чуть что наладится, Серёжа уже тут – и всё дело губит.