Мало того, что на третьей неделе, влезши прямо с ногами на диван, снял висевшую над ним на стене роскошную полосатую тигровую шкуру (гордость тёти, подарок на её юбилей от сослуживцев), завернулся в неё, встал на четвереньки и, громко рыча, выскочил на балкон, чем до смерти перепугал соседку, поливающую на своём, смежном с тётиным, балконе настурции.
Соседка от испуга выронила лейку, тяжёлая лейка сломала рябиновый куст под балконом, дворник Сима и хозяйка лейки прибежали к Глафире Андреевне и долго упрекали её, что уж если она завела племянника, то пусть он ведёт себя прилично, а не доводит людей до инфаркта и завтра же посадит под окном новый куст, взамен сломанного.
- Не хватало мне сумасшедших детей! - возмущалась тогда дворник Сима. - Одни Сковородкины из восемнадцатой квартиры чего стоят, так ещё и вы завели! Они мне весь двор из строя выведут!
Но это ещё не всё.
Костя притащил с улицы бродячую собаку и заявил, что должен дрессировать её для охоты на львов в Африке.
Собака была грустная, облезлая. Когда тётя пришла с работы, Костя кормил её прямо из кастрюли супом и расчёсывал оранжевой тётиной расчёской. Тётя онемела от ужаса и возмущения. С громкими криками она стала выставлять собаку за дверь.
Собака испуганно поджимала хвост, а Костя безуспешно умолял тётю оставить собаку, пытаясь объяснить разгневанной Глафире Андреевне, что собака не займёт много места, спать будет с ним в одной постели, а есть из одной тарелки, чтобы не пачкать посуду.
Собака долго потом скулила за дверью, успев за день всей душой привязаться к Косте, а Костя мрачнее тучи сидел в запертой на ключ квартире, сердито хлюпал носом, жалея собаку, и ругал как только мог свою бестолковую тётю.
Даже про последние политические события с ней нельзя было поговорить! Даже новости спорта её не интересовали! Не понимала тётя Костю. Никак не могла понять.
Она уговаривала племянника заняться чем-нибудь полезным: ходить в математический кружок или кружок рисования при ЖЭКе, петь в хоре или записаться в студию художественного танца при Дворце пионеров. Но ни петь, ни заниматься математикой, ни плясать Костя не хотел. Рисовал же он исключительно змей, и притом питонов.
Вот какой друг был у Кати с Манечкой.
Тётя была им недовольна, зато Катя и Маня Костю обожали. В отличие от тёти, им никогда не надоедало слушать Костины рассказы. Особенно про питона. С Валентином Борисовичем Костя тоже быстро подружился. Валентин Борисович с большим удовольствием обсуждал с Костей последние политические события, и частенько, сидя в кухне за чаем, они взвешивали возможную кандидатуру будущего президента Боливии или спрашивали друг у друга мнение относительно событий на Ближнем Востоке.
Катя, Манечка и Вероника Владимировна в политике ничего не понимали, но слушали вежливо и не перебивали.
3. ОХОТА НА ЛЬВОВ
Но где же змея, вы спросите? И где, собственно, Костин день рождения?
Не торопитесь, я хочу всё вам рассказать по порядку. Мне просто хочется, чтобы вы узнали про Костю Палкина немного подробнее.
Когда Костя узнал, что его родители поедут на два года в Африку, он страшно загорелся. Он решил немедленно ехать в Африку вместе с родителями. Он стал всё узнавать про молочно-консервные комбинаты. Почему они молочные? И почему консервные? И за сколько времени их можно построить? И что они выпускают? И сколько? И зачем?
Костя буквально всех одолел вопросами. Родителям он заявил, что обязательно вместе с ними станет строить молочно-консервный комбинат, чтобы все африканские дети ели по утрам сладкие творожные сырки и пили какао со сгущённым молоком.
Родители сказали Косте, что, к сожалению, не смогут взять его с собой: в Африку детей брать не разрешают, там малярия, джунгли и вообще непривычные условия. Но Костя сказал, что он готов привыкнуть ко всем непривычным условиям и с удовольствием поболеет малярией, лишь бы только обеспечить негритянских ребятишек фруктовым кефиром и сыром "Коралл".
Однако родители Костю всё равно не взяли. Кефир кефиром, а сходить с ума от волнения Костиным родителям не хотелось. Сына своего они хорошо знали: окажись Костя и Африке, он придумал бы что-нибудь почище кефира - решил бы, например, убежать в пустыню к кочевникам или покататься верхом на жирафе в Африканском национальном заповеднике.
Только перелетев через океан, выйдя в африканском аэропорту, прибыв гостиницу и распаковав чемоданы. Костины родители наконец, вздохнул и свободной и полно грудью, потому что до последней минуты им казалось, что их сынок Костя выскочит из чемодана и пойдёт выделывать по Африке свои обычные фокусы.
Но, слава богу, этого не случилось.
Костя не залез в чемодан, не превратился в зубную щётку и не зашил себя в подкладку маминого летнего пальто, а вместо этого с огромной неохотой и с сердечной обидой на родителей перекочевал в дом своей тёти Глафиры Андреевны Палкиной на Малую Великановскую, восемнадцать.
Катя, Маня и их новый друг часто гуляли вместе во дворе, и Костя рассказывал Кате и Манечке, что он у тёти будет жить недолго и скоро всё равно уедет к родителям, потому что родители без него не справятся. Как-никак, а строительство молочно-консервного комбината вещь нешуточная!
- А нас с собой возьмёшь? - спросили как-то Катя с Манечкой. - Мы тоже в Африку хотим.
- Ладно, возьму, пожалуй, - сказал Костя. - Мы с вами будем вместе на львов охотиться.
- Ура! - закричали Катя с Манечкой. - Ура! На львов! Мы будем охотиться на львов! - И стали играть с Костей в зверей и охотника. Костя был охотник, а Катя с Манечкой - звери. Они страшно рычали, прыгали вокруг Кости и хотели на него напасть. А Костя от них мужественно отбивался и стрелял в них из палки - пух! пух! пух! - и звери падали на асфальт и умирали.
А Вероника Владимировна выглянула в окно, увидела, как её дочери валяются на земле - Манечка в новом зелёном сарафане, а Катя в только что выстиранных джинсах, - и страшно рассердилась. Она выскочила во двор, хорошенько отшлёпала своих дочерей и сказала:
- Дурацкие девчонки! Немедленно домой! Снова с ног до головы перемазались! Наказание моё!
И Катя с Манечкой, отшлёпанные, но вполне довольные, пошли домой.
4. ССОРА С ТЕТЕЙ. КОСТЯ ЗАБОЛЕЛ.
Костя всё надеялся, что родители вот-вот пришлют ему приглашение. Что вот-вот придёт телеграмма: "Дорогой сынок! Приезжай скорее! Мы без тебя не справляемся! " А телеграмма все не приходила, да и письма что-то не шли.
И Костя потихонечку затосковал.
Совсем стал грустный. Какой-то стал задумчивый. Даже перестал интересоваться газетами и обсуждать с Валентином Борисовичем новости политики и спорта. Никто уже на весь двор не кричал: "Последние известия! Покупайте скорей газеты! Всего одна копейка или совершенно бесплатно!" - и окошко синего домика возле песочницы, где был Костин "киоск", всё ещё пустовало.
И даже про питона Костя что-то стал помалкивать. И вообще, говорить стал меньше и гулять во дворе почти перестал, а последнее время всё больше сидел на диване и разглядывал книгу "Змеи всего мира", на чешском языке.
- Они про меня забыли, - сказал Костя Кате и Манечке, когда сестры пришли к нему как-то в гости. - Они, наверно, себе ещё какого-нибудь ребёнка в Африке народили. Обещали мне каждую неделю письма писать, а уже три месяца прошло…
А ещё через два дня Костя позвонил Кате с Манечкой и замогильным голосом сообщил, что произошло ужасное событие, что он после этого тяжело заболел и просит его срочно навестить.
Катя с Майей, запыхавшись, прибежали к Косте.
Костя, бледный, лежал на диване и громко, обиженно сопел. Под мышкой у него торчал градусник.
- Всё, я больше так не могу, - сказал Костя. - Она меня оскорбила. Она мою книжку про змей выбросила.
- Как?! - ужаснулись Катя с Манечкой. - "Змеи всего мира"? Просто так взяла и выкинула?!
- Да, в мусоропровод! И кричала так, что у меня чуть барабанные перепонки не лопнули!
- Да что она, с ума сошла? - сказала Катя. - Совсем твоя тётка взбесилась.
- Мы её милиционеру отдадим, - сказала Манечка. Давайте прямо сейчас в милицию звонить.
- Нет, не надо звонить в милицию, - сказал Костя. - Я эту книгу на комплект журнала "Огонёк" за 1964 год выменял, который у неё на антресолях лежал. А там, в одном номере, про неё заметка была. О том, как она хорошо работает.
- Подумаешь! - сказала Катя. - Прямо Баба Яга! Если бы у нас была такая тетка, мы бы ее прыгалками связали и с балкона выкинули.
- И ничего ты не виноват, - сказала Маня. Невидаль какая - старые журналы!
Она сказала, что напишет родителям о моём безобразном поведении. А им только того и нужно. Они и так меня уже совсем забыли, а теперь вообще возьмут и откажутся, очень я им нужен! - И вдруг Костя заплакал.
Он лежал, тоненько плакал, и градусник под мышкой у него вздрагивал. Костя кулаком вытирал слёзы.
Нос у него был острый, красный на кончике, уши оттопыренные, волосы встопорщенные. До половины Костя был укрыт зелёным пледом в крупную жёлтую клетку, а байковая рубашка его, тоже зелёная, но в мелкую-мелкую коричневую клеточку, была наполовину застёгнута не на те пуговицы, а наполовину расстёгнута совсем, и за ней местами выглядывала чахлая, бледная Костина грудь, а из воротника вылезала на свет длинная тонкая Костина шея.
Костя часто моргал белыми ресницами, хлюпал носом и грязным кулаком с чёрными ногтями тёр глаза, оставляя на лице тёмные полосы. Катя с Манечкой поглядывали друг на друга. Манечкины губы скривились, и по её лицу сразу же, непонятно только, откуда взялись, покатились одна за другой чистые крупные слёзы.
- У-у-у, Ко-о-остенька, не пла-а-ачь! - проревела Манечка. - Мне тебя жа-а-лко!
- Не плачь, Костя, - сказала Катя. - Мы тебя в обиду не дадим. Знаешь что, иди к нам жить! У нас родители добрые!
- Я не могу к вам, - сказал Костя. - Я ведь болею, у меня температура высокая. Вот… - Костя прерывисто вздохнул и осторожно, как хрупкую драгоценность, вытащил из подмышки градусник… - Глядите, тридцать семь и два…
- Страшно высокая температура! По-моему, у меня воспаление лёгких или туберкулёз.
- Так, может быть, тебе "скорую помощь" вызвать? - сгорая от сочувствия, спросила Катя.
- Мы вызовем! Вызовем! - вскочила Манечка и, обхватив Костю за шею, принялась вытирать Косте нос мятым, с прилипшими кое-где зелёными шариками леденцов и крошками сухаря, большим синим папиным платком.
- Не надо, - сказал Костя. - Они меня в больницу упекут, а у меня день рождения послезавтра. Да. День рождения. Хотя… - Костя безнадёжно вздохнул, - тоже мне, день рождения! Ни подарков, ни гостей! Сдохнуть можно от такого дня рождения! Тётка скачала, что никого не позовет.
- А мы всё равно к тебе придём! - закричала Катя. И подарок тебе обязательно подарим!
- Ага! - закричала Манечка. - Конечно, подарим' Ещё бы!
Костя недоверчиво поглядел на девочек и чуть повеселел.
- Правда? А что вы мне подарите? На какую букву? Катя с Маней снова поглядели друг на друга.
- На букву "П", - торжественно сказала Манечка, важно вытаращив глаза.
5. ПОЧЕМ НЫНЧЕ ПИТОНЫ?
Катя с Манечкой еле дождались, когда пришёл с работы папа.
- Папочка, - сказали они, - помоги нам. Понимаешь, мы решили Косте на день рождения питона купить. Где они продаются, а?
- Кого вы решили купить? - сказал папа и уронил на пол хлебницу с хлебом.
- Да питона, что ты так удивляешься? - сказала Маня, нагнулась чтобы подобрать хлеб, задела боком стол и свалила с него бутылку с постным маслом.
- Вы что, с ума посходили? - закричала Вероника Владимировна. - Сговорились весь дом покидать на пол? - нечаянно прикоснулась к сковороде, затрясла обожжённой рукой и запрыгала возле плиты на одной ножке: - Ой! Ой! Ой!
- Сунь под холодную воду! - скомандовал Валентин Борисович и, обернувшись к дочерям, сказал:-Да вы, мои дорогие, знаете, что такое "питон"? Может, вы думаете, что питон - это такой заводной паровозик или вышитый носовой платок?
- Папочка, питон - это большая толстая змея. Костя нам показывал на картинке. Понимаешь, он болеет, и его тётя наказала, и ему мама с папой не пишут, а у него день рождения послезавтра, и ему грустно - он думает, никто ему ничего не подарит.
- Кому грустно? Кого тётя наказала? У кого день рождения? У питона?
- Да нет же! У Кости! Костя давно о питоне мечтает. Вот мы и решили ему питона подарить. Ты нам дашь денег, папочка?
- О чём это вы там секретничаете? - закричала Вероника Владимировна. - Меня, как всегда, в секреты, конечно, не посвящают! Я тут им суп вари, а у них секреты! Безобразие!
- Ну что ты, Заяц, какие секреты? Просто наши дочери решили купить Косте питона. Как ты думаешь, сколько может стоить один небольшой упитанный питон?
- Питон? - удивилась Вероника Владимировна. - Я думаю немного. Не больше миллиона. Но может быть нам удастся купить маленького питончика, чтобы стоил подешевле. Питон-лилипут Костю не устроит?
- Не знаю, - сказала Катя. - По-моему, ему нравятся большие.
- Где же он большого поселит? Питон ведь, мои дорогие, всю кухню займёт!
- Вот он и поселит его в кухне. А сам с тётей будет в комнате жить.
- Какая прелесть! То-то Глафира Андреевна обрадуется! - воскликнула Вероника Владимировна. - От счастья места себе не найдёт! Захочет к столу присесть - там питон. Захочет к плите подойти - там питон. Захочет тарелку вымыть - и там питон. Всюду один питон!
- Так ей и надо, - сказала Манечка. - Она злая, вредная. Она как Варвара из "Доктора Айболита". Пусть питон её искусает и из дома выгонит! И мы тогда с Катей и Костей у неё поселимся и будем петь песенку:
Шурланпары, бурландары,
Дундуклей и бундуклей,
Хорошо нам без Варвары!
Без Варвары веселей!
- Чем же Костина тётя вас всех так рассердила?
Она любимую Костину книжку выбросила и не хочет Костин день рождения справлять!
- Так, может, Костя сам виноват!
- Ничего не виноват! Он хороший! Знаешь, как жалко его! Его родители другого ребёночка захотели народить, а про него забыли, не пишут ему. Совсем.
- Ерунда какая! Ничего они его не забыли! Просто письма долго идут. Это ведь вам Африка, а не деревня Большие Бугры… А ну, давайте садитесь за стол, ужинать будем.
Все сели за стол.
- Папа, ты не сказал, где его можно купить, - сказала Катя. - Может, нам в зоопарке питона продадут? Может, у них лишние есть?
- Не думаю, - сказал папа. - Лишних они в другие зоопарки дарят. В зоомагазине тоже вряд ли. Там больше мелкой живностью торгуют. А вот, может, на Птичьем рынке? В. крайнем случае, не будет питонов, так, может быть, ужа сможем купить… Ужи - змеи симпатичные. И не кусаются. Я на вашем месте Косте ужа подарил. По крайней мере, уж всю кухню не займёт и бедной Костиной тёте будет где варить суп и жарить картошку. И вообще, так приятно съездить на Птичий рынок! Давненько я там не бывал!
- И мы! И мы! И мы давненько не бывали! - закричали Катя с Манечкой, вскочили и захлопали в ладоши. - Поедем, поедем на Птичий рынок! Мы там вообще никогда не бывали!
- И правда, поезжайте, - сказала Вероника Владимировна. - Я от вас немного отдохну. И натюрморт мне надо дописать, уже третий день дописать не могу - всё некогда.
- Вот завтра и поедем, - сказал папа. - Ну как, ёжики, решили?
- Решили! Решили! - обрадовались Катя с Манечкой.
6. КАК ОНИ ЕХАЛИ В ТРАМВАЕ
На следующее утро папа взял шесть рублей (он сказал, что если питоны в продаже будут, а у них не хватит денег, то он займёт у друга, который живёт рядом с Птичьим рынком), и Катя с Маней и папой поехали покупать Косте подарок на Птичий рынок.
До этого они никогда на Птичьем рынке не были.
И что это за "Птичий рынок"?
И почему "птичий", если там не только птиц продают? Папа сказал, что там можно купить всё - от собаки и морской свинки до прозрачных стеклянных шариков для аквариума и червяков, которыми кормят рыбок.
Кате и Мане говорить этого не стоило.
Катя сразу же захотела купить и собаку, и морскую свинку, и стеклянные шарики, а Манечка предложила купить ещё и червячков, резонно полагая, что червяки на рынке свежее, чем в магазине, и что вуалехвосты Васеньки очень обрадуются свежим рыночным червякам.
Маня даже баночку для червяков взяла. С крышкой. Чтобы червяки не расползлись.
А Катя, потихоньку, чтобы папа не видел, взяла длинную красную ленточку-поводок для собаки и картонную коробку для морской свинки. Она всё это спрятала в сумку, чтобы папа не заметил. А то, если увидит, откажется, чего доброго, ехать на Птичий рынок.
И вот они сели на двадцать седьмой трамвай и поехали.
Они ехали быстро. В трамвае было полно народу. Кате с Манечкой казалось, что все, все люди в трамвае едут на Птичий рынок.
Интересно, кого они хотят купить?
Наверно, вот та старушка едет покупать себе большую пушистую кошку, чтобы поить её молоком из блюдца и гладить по вечерам у телевизора.
А вон тот парнишка решил купить голубей, чтобы запускать их в небо и глядеть, как они там весело летают и кувыркаются в воздухе.
Вон тот маленький мальчик, наверно, хочет купить ежа, чтобы ёжик по ночам пыхтел, как маленький паровозик, и тихонечко топал по квартире - топ-топ-топ, сторожил сон своих хозяев.
А вон тот мужчина несомненно собрался купить злую сторожевую собаку с огромной пастью и сверкающими глазами, чтобы сторожить свою двухэтажную дачу с садом и огородом. Он будет держать собаку на цепи и плохо её кормить, чтобы она стала ещё злее и лаяла на весь дачный посёлок, и все бы её боялись, и никто и близко не смел подойти к даче.
Кате и Мане тот дядька не понравился, поэтому они про него так подумали. У него были маленькие глазки, большие резиновые сапоги, мятая фетровая шляпа на голове, и он грубо толкнул Валентина Борисовича рюкзаком, да ещё и обругал.
Катя с Манечкой очень рассердились на этого дядьку, и Катя сказала Мане, что, будь у них сейчас ручной питон, они бы показали этому дядьке, как ругать их папу. А Маня сказала:
- Хорошо бы злая собака его укусила!
- И на клочки бы разорвала! - сказала Катя.
Но папа сердито покачал головой и сказал:
- Это очень плохо! Нельзя так говорить о людях!
- Но ведь он тебя толкнул! - сказала Катя. - Тебе тоже надо было его толкнуть!
- И обругать, - сказала Манечка.
- И что хорошего было бы? - сказал папа. - Что было бы хорошего, если бы все вокруг ругались и толкались?
- Всё равно он злой, сказала Маня. Он тебе на ногу наступил и не извинился.
- Ладно, дети, пускай! - сказал папа. Если он злой, ему же хуже! Злому человеку плохо на свете живется. Вечно…[текст отсутствует]