Раздобыли мешок картофеля и, выбрав за школой ровную просохшую поляну, подогнали туда трактор с сажалкой. Натянули длинную проволоку и загрузили ящик сажалки клубнями картофеля. Затем Федя сел за руль трактора и повёл машину вдоль проволоки. Защёлкали рычаги, шестерёнки, и из сошников сажалки на одинаковом расстоянии друг от друга стали выпадать картофелины. У конца поляны Федя развернулся и повёл сажалку в обратную сторону.
- Кажется, что-то выходит… - заметил он, остановив наконец трактор и оглядывая усеянную клубнями поляну: они лежали ровными рядами как вдоль, так и поперек. Только кое-где заметны были пробелы - видно, в каком-то ящике не сработал высевающий механизм. Значит, радоваться рано.
Ребята собирали с поляны картофель, вновь загружали его в сажалку и по очереди разъезжали по учебной поляне…
В начале третьей декады мая механизаторы выехали в поле.
Федя работал в паре с Улькой.
Первую борозду проложил Прохор Михайлович, а потом за руль трактора сел Федя. Улька занял место за сажалкой. Судорожно вцепившись в баранку руля, Федя старался вести машину точно по прямой линии, хотя ему и не терпелось оглянуться назад. Как-то там у Ульки?
Но одно дело - пробная посадка, когда клубни картофеля отчётливо видны и по ним сразу можно определить, правильно или нет ведётся работа. Другое дело - настоящая посадка в поле, когда клубни заваливаются землёй и вся работа идёт как бы вслепую.
Не выдержав, Федя то и дело останавливал трактор и, подбежав к сажалке, опускался на корточки и вместе с Улькой принимался осторожно рыться в земле, отыскивая клубни картофеля.
И каждый раз ребята облегчённо вздыхали - клубни вдоль и поперёк лежали на нужной глубине и на одинаковом расстоянии друг от друга.
В эти первые часы в поле можно было наблюдать прелюбопытную картину. Трактор с сажалкой, как челнок, сновал от одного конца поля до другого, а на засаженном участке ползали на коленях школьники и усердно копались в земле, словно отыскивали утерянные драгоценности.
- Да вы нам всё поле перекопаете! - встревожился Федя.
- Ничего… пусть проверяют, - успокоил его отец. - Больше веры будет.
На другой день за машины сели Парамон и Саша. Через неделю, ежедневно чередуясь друг с другом, ребята сумели засадить картошкой все тридцать гектаров.
Начались самые тревожные дни - школьники с нетерпением ожидали появления всходов.
Наконец пробились первые ростки. Потом они окрепли, налились соками, густо зазеленели.
Однажды чуть свет к Феде в дом ворвались Улька с Сашей и потащили его в поле:
- Есть всходы, есть!
Около картофельного участка уже толпились школьники. Они не сводили глаз с поля, которое вдоль и поперек было прошито строчками всходов.
Откуда ни посмотри - с каждой стороны видны ровные, словно отбитые по шнуру, рядки. Поле напоминало большую тетрадь, аккуратно расчерченную прямыми зелеными линиями.
Вскоре Федя с Улькой вывели на картофельное поле культиватор - машину на колёсах с острыми лапами-мотыгами.
Сначала Федя вёл трактор осторожно, медленно, на первой скорости, а Улька пристально следил за лапами культиватора - не срезают ли они всходов. Но нет, картофельные рядки были прямые, ровные, и машины не повредили ни одного растения.
Ребята сделали один заход, второй, третий… Осмелев, Федя переключил трактор на вторую скорость, потом на третью…
Палит солнце. Вьётся - серая пыль за культиватором. Двое ребят и большое поле… Они проехали от межи до межи и повернули обратно. И опять от края до края…
А вслед за культиватором шагали колхозники, школьники, дотошно проверяли взрыхлённую землю, отыскивали повреждённые всходы. Нет, всё в полном порядке. Теперь засаживай картошкой хоть сотни гектаров, в поле не нужны больше ни тяпки, ни мотыги - все посевы обработают трактористы со своими умными машинами.
- Когда я тебя дома-то увижу? - вздохнув, Евдокия сунула Феде узелок с домашней снедью. - Совсем ты полевым человеком заделался… Словно на юру живёшь, на семи ветрах…
- Скоро кончим… Считанные гектары остались.
- А не сорвётесь, в лужу не сядете?
- Не должно, мама. У нас же расчёт, техника, - сдержанно ответил Федя.
Евдокия долго стояла на конце загона и задумчиво смотрела вслед ребятам. Кто же они теперь, эти школьники? Пахари, мужики? Да нет, какие они мужики! Евдокия хорошо помнит, как её Прохор пахал землю сохой. Полоски были узкие, маленькие, а сколько труда вкладывалось в них! Борозды получались мелкие, кривые, рубаха на спине пахаря покрывалась солью, лошадёнка выбивалась из сил. Потом началась колхозная жизнь, пришли трактористы со своими машинами и стали людям добрыми помощниками. Они, как богатыри из сказки, взяли на свои плечи труд сотен людей.
А вот сейчас и ребята взвалили на себя такую ношу, которая раньше была под силу чуть ли не десятку семей. Это ли не богатыри! Только бы выдюжили, не отступились! Дай-то им удачи!
- Выдюжат, - задумчиво заметил Прохор Михайлович. - Ты это, мать, верно про жизнь на семи ветрах сказала. Большой они год прожили, наши ребята. Трудный, беспокойный… Все ветра их обдували, насквозь пронизывали, а они не отступились, в закуток не спрятались, в сторону не свернули… Значит, и дальше выдюжат, твёрдо по земле шагать будут.
