– Миллионы людей вряд ли согласятся с таким сильным образом.
– К сожалению, когда то или иное заблуждение разделяют огромные человеческие массы, это не добавляет этому заблуждению правдивости. Я слежу за этой темой всю жизнь, но теорема не становится аксиомой, теория эволюции бездоказательна. Хронология эволюционного развития живого мира – тоже. Но научным сообществом они давно приняты за фундамент, с этого же фундамента начинается обучение наших детей. Тогда как библейская история и хронология имеют множество бесспорных доказательств. И их все больше появляется каждый год.
– Расскажите о каком-нибудь из них, нашим читателям наверняка это будет интересно.
– Возможно, вы помните мою выставку "Небесная сера"? Между нами говоря, парочка моих скептически настроенных друзей сразу же "поправили" название на "Небесная сера и немного ушной". Туповато, конечно – смеется Юнус. Так вот, я был в том самом месте, к северу от Иерихона, где были сожжены небесным огнем Содом и Гоморра. Там повсюду камни прожжены комками серы, такие же серные шарики в толстом слое пепла, покрывающего землю. И это единственное такое место в мире, заметим.
– Я прекрасно помню, вы сделали потрясающие снимки с красными лучами солнца, пронизывающими камни, такое ощущение, что камни горят. И какие-то призрачные силуэты домов и людей. Как вы этого добились?
– Игра, все та же детская игра, дорогой мой. Играешь со светом, пленкой, придумываешь какие-то новые фокусы.
– Вернемся к раскопкам, что еще вас настораживает в последнее время?
– Мои друзья говорят, что я старею. Возможно.… Но какова "научная" ценность раскопок, котлованов и траншей в разных частях света, которые копают на деньги налогоплательщиков? Во-первых, все обесценивает этический момент, я уже говорил, это – осквернение могил. Во-вторых, копаясь в трухлявой древности, мы дарим миру древние вирусы, спокойно дремавшие до срока. Все это – еще полбеды. А интерпретация находок в современном мире возможна исключительно в границах общепринятой хронологии. Иногда позволяют от нее отступить, совсем немного, и тогда возникает запланированная сенсация.
– Кто позволяет?
– Научное сообщество коррумпировано не меньше, чем чиновники или военные. Сомневаюсь, правда, что вам дадут об этом писать. Хотя, как стариковское брюзжание, пожалуй, может пройти.
– Вы себя недооцениваете, Юнус, все знают в вашем авторитете в международных научных кругах.
– Да полно вам… Кстати, вы слышали о гравированных камнях из Перу? Камнях Ики?
– Нет.
– В Перу уже давно находят тысячи очень древних камней, гравированных рисунками несложной графики, но технология гравировки высочайшая. Я их видел, снимал, их подлинность не оставляет сомнений, их выкапывают из-под многих кубометров земли, но научной общественностью они признаны фальшивкой. Дело в том, что на этих камнях достоверно изображено сосуществование людей и динозавров, например. И еще – сложнейшие хирургические операции. И все это – примерно 7-8 тысяч лет назад, если верить радиоуглеродному анализу.
– Действительно, как-то не вписывается в образ каменного века.
Юнус встает за новой порцией кофе, я разглядываю его гостиную, почти пустую комнату со стенами цвета старого вина и длинной черной тумбой, заставленной самыми разнообразными подсвечниками. К подсвечникам у Юнуса особое пристрастие коллекционера.
Хозяин передает мне раскаленную чашечку.
– В апокрифичной "Книге Еноха", например, описывается зарождение технологий и вообще прогресса посредством вмешательства, как бы это сказать, "бесплотных сил". То есть, возможно, все обошлось без использования каменных топоров на протяжении десятков тысяч лет. Каменные топоры, конечно, были, но скорее всего уже у одичавших племен после Потопа, которые до сих пор используют трение палочек для разжигания костра. В общем, если не считать экологического кризиса, мир сейчас объединяет одно – заблуждение относительно его истории, древней истории.
– Юнус, но вы-то не впадаете в это заблуждение и, наверное, можете его рассеять?
Он смеется.
– Со страниц маленькой вечерней газеты полузакрытого города? Забавно. Эта старая история смыта Потопом и частично затоплена Океаном, но кое-где понемногу обнажается из-под наносов ила и домыслов.
– Ваша выставка "Это было и до Потопа", которая объехала Европу, была встречена очень неоднозначно. Вы сделали фантастические коллажи из документальной военной хроники, фильмов ужасов и полуреальных пейзажей.
– Еще бы! В нашем городе я вообще на нее не рассчитывал. Но посетителей было много, как в Мюнхене, так и в Ницце. В единственном источнике, которому можно доверять, я имею в виду Библию, о допотопной цивилизации сказано крайне мало, но сейчас уже можно догадываться, что она была развернута почти по всей планете. Пирамиды, гигантские тоннели, разные мегалитические сооружения разбросаны по всему свету, в том числе на дне океанов и морей. Из эпосов и легенд самых разных народов, которые почти всегда имеют отзвуки исторической правды, мы понимаем, что ужасные войны испепеляли все живое по всей планете. А своей серией я хотел выразить как раз ту мысль, что если Господь Бог решил смыть с лица Земли все достижения развращенного человечества, то не стоит нам их пытаться откопать. Пусть даже это жутко любопытно. Просто из заботы о детях.
– Кстати, по поводу детей. Со времен вашего ученичества подача истории Земли и природы на предметах географии и биологии не сильно изменилась.
– Да, я подозреваю. Если бы мы честно предложили детям два варианта понимания истории земли и человечества, на самом деле мы предложили бы им выбор, как жить и к чему готовиться: относиться к миру с любовью или с терпимостью, готовиться к вечной жизни или к смерти, распаду. Терпимость сейчас в мире, пожалуй, популярнее любви.
Магическое слово "любовь" заставило меня совершенно потерять нить разговора. Я искоса гляжу на аскетического вида циферблат всего с четырьмя синими цифрами. Юнус смотрит на меня, улыбаясь:
– Любопытно, мы совсем не говорили о фотографии, не говорили о моих зарубежных знакомых из бомонда, а почти все время о призрачной истории Земли. Я, конечно, люблю эту тему, но зачем тебе она?
– Может быть, когда тема серьезная, она сама всплывает в разговоре, даже без нашего желания?
– Ну да, всплывает, точно. А мне, пожалуй, пора на дно. Гараж ждет. У меня там… Э-э, неважно. У тебя усталый вид, все в порядке?
– Ночь была бурная.
Фотограф смеется:
– Неужели рулетка?
– Вы даже не представляете, насколько вы близки к истине.
– Да ну? Осторожнее с этим, передачи в камеру я тебе носить не буду.
Наверное, никто из гостей Юнуса так быстро не набирал скорость сразу от его порога и до далекой остановки автобуса на шоссе. Удивляясь верности избитой фразы о вырастающих крыльях влюбленных, я подбегаю к потрепанному столбику с номером. Шоссе пустынно, пыльный ветер посвистывает не очень ободряюще.
Но уже через полчаса я сижу в попутке, абсолютно довольный жизнью.
За рулем молодой парень, крепкий и потертый, как и его пикап.
Я спрашиваю его:
– Домой едешь?
– Да, у матери был, в деревне У.
– А что ты думаешь о происхождении Земли?
– Чего?
– Как думаешь, как Земля возникла наша?
– Ну.… Откуда я знаю? Зачем мне это? Инопланетяне создали, наверное.
Глава 14. Вечер с Лианой
Парень высаживает меня у вокзала. Когда я, наконец, добираюсь до тайного убежища моего прекрасного гонщика номер 7, купив по дороге коробку шоколадного суфле, уже собирается вечереть. Спокойный субботний город, мягкая осень, нежно темнеющее небо, кажется, шепчут мне: "Вчерашней ночью ничего не было, ты просто видел странный сон". И этот "сон", кстати, оказался как будто из моего привычного набора снов – смеси приключений, фэнтези и фантастики, которую я с детства имею привычку просматривать по ночам. Друзья мне даже завидовали – им снились умершие родственники, разные ужасы, или вообще ничего не снилось. Правда, этот мой "сон" был на этот раз тоже с немного кошмарным оттенком.
Я забегаю на четвертый этаж. Ева все в том же халате, толстый серый кот все также рвется исследовать подъезд.
– Привет, это опять я. Как Лиана?
Я протягиваю конфеты. Вместо ответа я слышу шаги и вижу Лиану, которая, улыбаясь, выходит в прихожую. В лиловом платье своей подруги она кажется еще стройнее.
– Здравствуй, Давид! Букет просто чудесный!
– Я сам собирал, и очень старался.
– Это видно, он мне даже приснился, такой ароматный!
Затаскивая тяжелого кота, Ева предлагает:
– Может, в квартиру зайдете?
Я захожу в малюсенькую, оклеенную зелеными обоями прихожую. Судя по всему, Маркиз спуску своей хозяйке не дает: обои, деревянные косяки и дерматин входной двери сильно подраны когтями. Я почему-то смущенно мнусь у двери и не знаю, что сказать Лиане.
Она спрашивает:
– Я сейчас переоденусь, и мы можем посидеть в кафе, у тебя есть время?
Я пытаюсь пошутить и краснею до ушей:
– Может, даже представится случай снова тебя спасти!
Лиана мрачнеет:
– Вот этого больше не надо!
Потом внезапно смеется:
– Не в том смысле, что ты плохо спасал!
Лиана уходит переодеваться, я шепотом спрашиваю Еву, молча наглаживающую кота:
– Как ее ушибы-то?
– Да пройдет все. Она же знала, на что шла, экстремалка! Да, Маркиз?
Кот в знак согласия тут же принимается усердно снимать когтями стружку с косяка.
Через пять минут я помогаю Лиане преодолеть сотню ступеней вниз. Она одета в белоснежный короткий плащ, волнистые волосы рассыпаны по плечам. Лиана морщится, но спускается бодро, держась за мою руку.
Вывеска кафе "Мокко" светится в квартале от дома Евы.
Я говорю:
– Я сейчас и от "Арабики" не откажусь. Хотя, больше кстати была бы яичница с дюжиной котлет.
– С дюжиной, ну ничего себе! А у меня сегодня аппетита совсем нет.
– Меня пару часов назад изрядно накачали кофе в доме над ущельем. В котором Черная река течет.
– Ого, а что ты там делал?
– Беседовал о допотопных временах с Юнусом Д.
– Это что, вроде психологической разгрузки? А мне Ева говорила, что ты под окнами ходишь все это время.
Мы заходим в кафе, внутри чересчур ярковато для кофейни, ее владельцы явно старались создать уют минимумом усилий – только покраской стен. Но в этом их фантазия поработала в полную силу – цветные пятна и диагональные черные линии на стенах могут дать хорошую фору даже палитре Уорхолла. Я с неудовольствием вижу, что в кафе свободны только барные столики.
Охая, Лиана поднимается на высокий круглый красный табурет:
– Недолго я просижу на таком стуле!
Она заказывает кофе с мороженым и маленькое шоколадное пирожное, а я беру салат Оливье и несколько пирожков.
Подняв взгляд от шарика мороженого, наконец растаявшего в кофе, Лиана говорит:
– Я же говорила, что в Канале мистика творится…
– Да уж…. Эти ваши гонки, кстати, тоже, как бы это сказать, не пионерский утренник.
– Ну да…. Спасибо тебе, что пришел туда, и…. помог!
– А как ты там оказалась в гонщиках? Довольно дикое какое-то развлечение. Хотя, конечно, кровь кипит, наверное?
– Когда гоняешь? Это да. Дело в том, что у меня все началось с мотоцикла давным-давно.
– Правда? У меня тоже был мопед – Хонда, я его страшно любил. Можно сказать, что он умер у меня на руках от старости.
– Мир его праху, карбюратору и колесам. А я, между прочим, без пяти минут мастер спорта на земляном треке. Точнее, в прошлой жизни была.
– У нас в городе же вроде нет треков?
– Вот именно, что нет.
Глядя на Лиану, я думаю о том, как мало иногда внешность человека отражает его пристрастия. В аккуратном старичке, встреченном в картинной галерее нипочем не угадаешь картежного шулера, а в этой девушке, которой не на шутку заинтересуешься в белой гондоле – профессионального мотогонщика.
В глубине кафе освобождается столик с мягкими креслами, Лиана, поглядывая на окна, встает и показывает на него. Я с сожалением переношу тарелку с пирожками и чашки – барный столик был такой узкий, что мы почти касались друг-друга коленями. Лиана садится в широкое кресло, обтянутое тканью в яркую цветную полоску.
– Ты помнишь дядю Влада? Он ночной сторож на станции "Каменные Ворота". Мои родители живут сейчас в соседнем городе З. Папа – военный, куда пошлют, там и дом. Город З. – ведь совсем захолустье. А Влад меня сюда на гондолу устроил, а потом он и предложил попробовать погонять.
– Это как всегда, сделал одно хорошее дело, но не успокоился, надо было и все испортить тоже.
– Да он просто такой же как и я, любитель приключений. Ты же видел, почти старик, а туда же, в очередь за адреналином. Ну вот, так я и оказалась на гонках.
– Лиана, ты вчера разбила аквабайк какого-то бандита Макса. Он тебе что, тоже родственником приходится?
Лиана пальцами трет виски:
– Лучше не надо сейчас об этом, думать даже не хочу.
Прядь волнистых волос выбилась из-под заколки, брови нахмурены.
– Очень, очень я надеюсь, что Канал успели почистить, обломки все убрать. А то будет у всех много неприятностей. Хорошо еще, что сегодня…
Лиана не успевает договорить, потому что в этот момент в кафе входит тот самый "милый юноша" Макс.
Глава 15. Макс
Вероятно, он давно разглядел нас с улицы, потому что, открыв двери, направляется прямиком к нам. Он неплохо одет, можно даже сказать, скромно, в серый пиджак и джинсы. В лице ничего угрожающего, более того, Макс улыбается. Встреть я его сейчас впервые, подумал бы, что это вполне нормальный парень, например, продавец в универмаге из отдела телевизоров или кухонной техники. Я задаю себе вопрос, не был ли ночной костюм рэкетира бутафорией, умело подобранной к случаю?
Макс уверенно пробирается к нам между столикам, без приглашения усаживается на свободное кресло и протягивает Лиане небольшой букетик темно-красных роз в прозрачной пленке.
Лиана молча медленно берет цветы, разглядывая Макса.
Он спрашивает Лиану:
– Ты как, а?
– Спасибо, вроде жива.
– Ну, я рад! А ты молодец, да!
– Это ты что имеешь в виду?
Он улыбается с видом человека, выигравшего вчера в лотерею:
– Да ты не думай про мотор, забудь, все о’кей!
– О’кей?
– Да, забудь, точно, все нормально!
По-прежнему ничего не понимающая Лиана говорит Максу:
– Макс, это Давид…
– Здорово.
Макс окидывает меня коротким взглядом и снова поворачивается к девушке. Я поднимаю руку в знак приветствия.
Лиана шуршит оберткой букета:
– Спасибо за цветы, красивые. Как ты меня тут нашел, не понимаю.
Макс довольно смеется:
– Ха, считай, что мне дух Канала нашептал!
Я всматриваюсь в его грубоватое лицо, пытаясь понять хотя бы по выражению глаз, зачем он пришел и чего он хочет. Макс не обращает на меня никакого внимания.
– В общем, так. В пятницу продолжим, поняла?
– Нет. Что продолжим?
– Хм, гоняться продолжим, что же еще.
– Что, вот так просто? Ведь твой байк же разбит? И ты вообще помнишь, что ночью в Канале было?
Лиана почти кричит, с соседнего столика на нас оборачиваются.
– Ладно, спокойно! Что было, да ничего не было, свалка была, ну и что? Не в первый раз купаться. Байк я нашел на пятницу. Мощный, кстати. Ты слушай, я рассказываю.
Макс откусывает пирожок с вареньем. Прожевав, он откидывается в мягком кресле.
– Короче, ты пришла второй, в итоге. Марат шел первым, но повернул, так?
– И какое это имеет значение сейчас?
– Ты слушай. Мы там с людьми поговорили, решили продолжать. Как бы финал сделать. Первая двойка будет гоняться. В эту пятницу.
– Вы решили, ну молодцы! А меня спросить, и вообще! Как теперь в Канале гоняться, если творится там такое? Я даже не знаю, как завтра на работу выйду, буду проплывать мимо этой Головы!
– Да забудь ты об этом! Выясним за неделю, не переживай.
Макс начинает терять терпение, улыбки на лице уже как не бывало, словно скромный "продавец универмага" теперь уговаривает заплатить покупателя, случайно разбившего самый дорогой телевизор на витрине.
– Ты, девочка, понимаешь, какие люди там вчера ставили? Знаешь, сколько ставили вообще? Ты хочешь, чтобы им ставки вернули, "забирайте, нам чужого не надо, мы раздумали гоняться"? Хочешь, я тебе обрисую, что тогда будет и с тобой, и со мной, а?
Глядя на этого полубандита-полупродавца телевизоров, я уже готов к самому плохому завершению вечера:
– Слушайте, давайте без угроз, Лиана вчера такое пережила!
Девушка делает примиряющий жест:
– Давид, не надо, он прав! А что за байк у меня будет?
– Ну вот, другое дело! Помнишь, месяца 3 назад, гонялся такой длинноволосый тип на таком сереньком байке? На первом витке он купался еще?
– А-а… да, помню.
– Так вот, это не тот байк, что будет у тебя!
Довольный своей шуткой, Макс смеется:
– Твой еще в Канале не гонял. Я его в Турции заказал, тебе понравится. В общем, тебе теперь все понятно?
– Да.
– Я рад, что понятно. Ну пока!
Макс неожиданно резко поднимается и по наполовину опустевшему кафе идет к выходу. Не оглядываясь, он дергает ручку двери. Его крупная фигура пропадает, слившись с темным проемом.
Несколько минут мы проводим молча, Лиана сидит, опустив лицо и сложив руки между коленей, а я мучительно ищу ответ, могу ли я как-то защитить ее от такого развития и без того странных событий. После визита Макса в кафе нам становится неуютно, безумные цветовые разводы на стенах, раньше казавшиеся забавными, теперь раздражают своей пестротой.
– Да-а, несколькими днями назад я бы только обрадовалась такому предложению – погонять один на один с Маратом.
– До пятницы еще есть время, что-нибудь придумаем…
Лиана передергивается, видимо, вспомнив эту жуткую каменную Голову, приближающуюся из темноты:
– Придумаем? Что же тут придумаешь? Я не удивлюсь, если в пятницу стены начнут сжиматься, или вода в Канале станет красной. Бррр!
"В полицию не заявишь, Лиана же и пострадает…" – размышляю я.
– Лиана, а этот твой дядя Влад каждую ночь сторожит станцию?
– Нет, через одну, а что?
– Ты мне его номер дай, он меня же знает уже….
– Зачем он тебе понадобился?
Мне приходится соврать:
– Да так, мне кое-что про его байк интересно узнать…
Лиана смотрит на меня с недоверием. Диктует номер Влада, потом говорит:
– Пойдем?
Я помогаю Лиане подняться. Мы выходим на улицу, холодный ветер заставляет девушку поднять воротник плаща.
– И как ты в таком состоянии в пятницу собираешься побеждать этого китайца?
– Да он казах. Ерунда, я и не так с мотоцикла падала, все за пару дней пройдет. Как ты думаешь, Давид, как он нас вообще нашел?
– Ну, я не знаю, может он с Евой знаком?
– Нет, конечно. Хотя я Макса давно знаю, еще в городе З. встречались. То есть не в смысле "встречались"…