Вера вызывала уважение.
Остался последний документ.
Такого удара под дых майор Адлер не ожидал…Перед ним лежал акт о продаже дома на Изештрассе. Сам по себе шаг казался логичным, вряд ли владельцу ещё суждено переступить порог этого дома, но шок вызвали условия платежа: покупатель обязался перечислить сумму с шестью нолями на предъявительский счёт в банке на Кайманах.
– Вы сказали, у вас есть дети. Вы должны понять, Руди – мой единственный сын… Деньги – уже там. Я не мог поступить иначе.
Возразить умирающему старику Людвиг Адлер так и не смог.
Глава семнадцатая. Алекс, Ева. Линия крови и жизни
1
Алекс выпрямился, потёр уставшую поясницу и, отложив инструмент, с интересом оглядел результат работы.
Мышцы приятно гудели после ставших уже привычными нагрузок. Вообще, за эти полтора месяца он изрядно раздался в плечах, с удовольствием чувствовал собственную силу и внешне на кабинетного учёного теперь никак не тянул.
Ральф, обнаружив свободные, ничем вдруг не занятые руки, неожиданно образовавшиеся во дворе, незамедлительно воспользовался ситуацией и пристроился рядом, готовый синхронно созерцать всё что угодно в обмен на почёсывание за мохнатым ухом, тут же и полученное.
Да и, по правде говоря, было на что посмотреть. Крыша, покрытая новой черепицей, заново сложенные и аккуратно выкрашенные сени, новые, пока в опалубке, ступени крыльца… И это только снаружи. Ремонт внутри дома означал целиком отреставрированный санузел. Конечно, работы оставался непочатый край, но то была, как говорил Марис, "малярка", и по сравнению с уже сделанным она считалась мелочью.
Впрочем, по зрелом размышлении, мелочью казалось многое.
Оказавшись в результате подписки о невыезде вновь на хуторе, Алекс попытался было погрузиться в тяжёлую депрессию. Которая, однако, в силу внешних обстоятельств не продлилась долго. Роль внешней неодолимой силы виртуозно исполнил явившийся пятничным вечером на хутор Марис. Разумеется, о том, что гостевой визит затянулся на неопределённое время, он знал. И потому – отлично подготовился. За тёмно-зелёным "вольво" во двор въехал прицеп, содержимое которого пряталось под брезентовым тентом.
После дежурных приветствий и обязательного ужина он немедленно взял быка за рога:
– Я так понял, ты здесь надолго застрял?
Прямо в лоб заданный вопрос подразумевал такой же прямой ответ:
– Похоже, что так.
– Я, вообще-то, не против, живи, сколько надо. Уже решил, чем будешь заниматься?
Вот на этот вопрос ответа у Алекса пока не было. А у Мариса, как оказалось, был:
– Если у тебя пока планов нет, мне бы помощь сильно пригодилась.
И, неопределённо махнув рукой в сторону окна, за которым примостился прицеп, продолжил мысль:
– Сам видишь, что творится, времени-то совсем не осталось.
В ответ на недоуменный взгляд Алекса и – совершенно изумлённый Евы, вообще не понимавшей, что происходит, пояснил:
– Мы же в мае свадьбу планируем. А там и дети пойдут.
Ева, охнув, зажала ладонью рот. Марис же, как ни в чем не бывало, продолжал:
– Дом отремонтировать надо. А одному мне до мая не справиться, тем более что я – на работе. А в четыре руки осилим, пожалуй. Как, возьмёшься помочь, родственник?
Отказать было невозможно. Робкая попытка сослаться на отсутствие всякого умения потерпела немедленный сокрушительный крах:
– Не беда, были бы руки, а научить – не проблема. Завтра же и начнём.
Хозяйка дома никак не вмешалась в мужской разговор.
О чем они говорили между собой за закрытой дверью, Алекс так и не узнал. Главным было то, что с этого момента он с утра до ночи был занят непривычной для себя физической, но, как оказалось, требовавшей немалой сноровки и смекалки работой. Для думаний и переживаний времени попросту не оставалось. Единственное, на что хватало сил, это читать отчёты от адвокатов, не покладая рук трудившихся над его делом, а также – общаться с любимой Соней, каждый вечер радовавшей его по скайпу своим щебетанием.
Ева же продолжала работу над переводами, не забывая об обязанностях хозяйки заботиться обо всех обитателях хутора.
И вот, спустя полтора месяца, результат в виде мансардного этажа, новых сеней и крыльца был налицо. Побочным, но весьма приятным дополнением явились как физическая закалка, так и вполне заслуженное удовлетворение от полученного результата. Время прошло не зря.
Но в этом мире нет места для стабильности.
Позвонил Янчук Буковский:
– Привет! У меня новости. Ты можешь завтра приехать в Ригу?
Судя по голосу, новости ожидались хорошие, и, разумеется, Алекс приехать мог.
Подобрав его на автовокзале, адвокат, лихача как заправский гонщик, помчался по залитым весенним солнцем улицам Риги. Посмотреть в окно, однако, не удалось – в руках у Алекса оказалась довольно внушительная папка с документами:
– На, почитай пока мы едем. Эти твои Трауб и Скриванек своё дело туго знают. Смотри, чего наработали.
Комментировать "твои" Алекс не стал, не было смысла напоминать, что нашёл их не кто иной, как сам Янчук, и они скорее были "его". Какая разница чьи, если хорошо поработали?
Булыжная мостовая чтению не способствовала, поэтому Алекс счёл необходимым обратиться за разъяснениями:
– Расскажи, что там.
– Тогда терпи, доедем – узнаешь.
Терпеть пришлось недолго.
Получив пропуска и поднявшись на нужный этаж, они оказались в кабинете у столь памятного Алексу капитана Круминьша. В этот раз никаких недоразумений не было, капитан был более чем вежлив, уже не считал Алекса каким-то там мошенником и даже говорил по-русски.
Судя по всему, и он и Буковский уже были в курсе дела. Один Алекс пока пребывал в неведении, которое оба юриста и постарались рассеять.
Да, на самом деле немецкие адвокаты поработали на славу. Начать решили с самого болезненного вопроса, из-за которого и понадобилась подписка о невыезде, – интерполовского. Оказалось, что папку надо читать с конца. Во всяком случае, господин Круминьш поступил именно так. Открыв предпоследнюю страницу, он зачитал решение, которое уже было вынесено судом: "в связи с отсутствием состава преступления в действиях Александра Берзина в возбуждении уголовного дела отказать. Возбудить уголовный процесс в отношении Рудольфа Шварца…"
"Отказать, отказать!" – музыкой отдавалось в голове слово. Так что Алекс даже не слишком вслушивался в остальной текст. "Отказать" означало конец проблемы и начало свободы!
– Господин Берзин! – обращение вырвало его из эйфории. – Я предлагаю вам завершить процедурные формальности прямо сейчас.
Да разумеется! Алекс был абсолютно согласен с капитаном.
Формальности на практике означали какое-то количество бумаг, которые Янчук добросовестно переводил, а Алекс подписывал на глазах весьма довольного капитана. Радость его ещё больше усилилась после того, как Алекс недвусмысленно заявил, что претензий к латвийской полиции не имеет и впредь иметь не будет. Дело, к счастью, завершалось весьма успешно: процесс возбуждён, подозреваемый мало того, что определён, но искать его будет германская полиция, что господина Круминьша весьма обнадёживало.
Выйдя на улицу во всех смыслах свободным человеком, Алекс обнаружил, что невероятно голоден. Оказывается, умственная работа тоже требует немало энергии.
– Где можем пообедать?
– Поехали! – адвокат, разумеется, был не меньше его рад результату. – Тут в Юрмале дивный ресторанчик есть с живым пивом.
Алекс даже не ожидал, что Юрмала так близко. Ему всегда казалось, что курорт должен быть далёким и труднодостижимым. Но прошло всего лишь полчаса, и вот она – Юрмала.
– Никак не привыкну, что у вас здесь так близко до моря.
– А, так ты, небось, по вашим меркам, от Новосибирска до Чёрного моря считаешь. – Янчук искренне забавлялся. – Сколько там у вас, неделя на поезде, да? А у нас – полчаса, и на месте.
Обижаться на шутку как-то не хотелось, тем более что в стаканах уже пенилось живое нефильтрованное пиво, а со двора тянуло запахом жарящегося на мангале шашлыка.
На пляже, куда они вышли проветрить слегка затуманенные пивом головы, пахло морем. Само море отступило в отливе, обнажив тёмную полосу суши. Свежий ветер как заправский парфюмер причудливо смешивал солёность воды с хвойным ароматом сосен и терпкостью белого, искрящегося песка. Заходящее солнце потихоньку спускалось в гряду облаков, сбившихся плотной стеной на границе моря и неба, окрашивая их в ярко-розовую гамму. А от солнца до кромки моря бежала, переливаясь под ветром, золотая дорожка.
И тихо шуршал под ногами песок.
Он определённо влюбился в Юрмалу.
Во всяком случае, уехать не захотел и, проводив Янчука до машины, остался на ночь, сняв номер в небольшой частной гостиничке, где оказался единственным постояльцем.
Перед сном второй раз вышел на пляж и долго бродил в сумерках между морем и полоской дюн, размышляя о будущем.
Тем более что поразмыслить было о чем.
2
Утром, как и договаривались, он вновь встретился с Янчуком. Наступило время для следующего акта этой непростой пьесы, в которую, казалось, превратилась его жизнь.
На этом этапе участие Евы было обязательным. Марис, как и ожидалось, вызвался в сопровождающие.
И вот они в полном составе, разве что без Сони, собрались в переговорной адвокатского бюро. Лига, будучи при исполнении, притащила большой кофейник с кофе, чтобы потом не отвлекаться.
Поскольку все препятствия в виде преследования Алекса были позади, пришёл черед разобраться с фамильным именем.
Лига крепко вооружила своего босса: родословная фон Дистелроев лежала на столе в виде квадратиков и стрелочек, а сам Янис без запинки излагал суть дела.
– И что ты думаешь по этому поводу?
Вопрос адресовался к Еве. Точка зрения Алекса по поводу восстановления справедливости и возврата родового имени была давно озвучена Соней и с тех пор не менялась. Он был "за".
А вот Ева до последнего отмалчивалась, хотя очевидный вопрос назревал давно.
– Так ты согласна?
Ева растерянно посмотрела на адвоката:
– Я даже не знаю. Мы же расписываться собрались.
– И в чем проблема?
– Ну, если фамилию мужа брать, то вроде ни к чему.
– А почему обязательно фамилию мужа? – Янчук был терпелив, как может быть терпелив только адвокат. – Закон фамилию менять не обязывает. Жена может взять фамилию мужа, а может оставить свою. Кстати, можно и наоборот, иногда мужья берут фамилию жены.
Похоже, с этой стороны девушка вопрос не рассматривала и, получив разъяснение, облегчённо вздохнула.
Янчук же, поменяв "угол атаки", обратился к Марису:
– А ты что думаешь?
– Я-то? – Большой парень пожал плечами так, что под ним скрипнул стул, – Ну, я за фамилию Спаре точно не держусь. Если выбор есть, то детям, пожалуй, лучше фон Дистелроями родиться. Вот один только вопрос – к свадьбе успеем права Евы восстановить?
Задача адресовалась юристам, и отвечать надо было честно:
– Нет. Процедурные сроки не позволят. Надо бы где-то на полгода ориентироваться. Мы постараемся ускорить, где можно, но там, где сроки по закону указаны, придётся ждать.
– Ничего страшного не вижу. – Обстоятельный Марис, как видно, готов был ждать. – Это же для будущего, для детей. Правда?
Да, это была правда. В не связанной обременительными узами майората Латвии, где до сих пор в почёте матриархат, испокон веку ценностью, или по теперешней моде "брендом" считалась никак не фамилия мужа, а – название хутора. У каждого хутора оно было своё и, приходя туда в качестве хозяина, ни один мужчина не посчитал бы зазорным принять имя бренда во имя будущего. И если для лучшего будущего надо слегка подождать, никакого значения это не имело.
– Ну так что? Я от двоих документы готовлю? От Евы по линии Эмилии фон Дистелрой и от Алекса по линии Георга фон Дистелроя, так?
Оба наследника дружно закивали.
– Хорошо. Но нужно будет все документы собрать. Кстати, Алекс, хорошо бы, чтобы дедушка твой и отец приехали и здесь подписали документы. А то замучаемся объяснять и переводить. Организовать сможешь?
3
Встречать российскую родню вызвался Марис.
Положив на сиденье табличку с надписью "семья Берзиных", он отправился в аэропорт.
Рейс задерживался, и, присев с чашкой кофе у окна, выходящего на лётное поле, он лениво смотрел на снующие взад-вперёд по асфальтированному пространству между большими самолётами маленькие служебные машинки. Под фоновый шум, старательно поддерживаемый непрекращающимся наплывом посетителей в аэропортовское Лидо, он размышлял о жизни.
Надо же, как порой странно и неожиданно складываются обстоятельства. Казалось бы, всё ясно и понятно, ан нет, вдруг незвано-негадано выступает на поверхность то, о чем даже догадаться не было возможности.
Почему-то на ум упорно лезла аналогия со стройкой. Вроде бы, все геологические изыскания и пробы грунта были сделаны. И надо же! Ну откуда взялись эти подземные воды, так подло появившиеся там, где их ну просто не должно было быть? Марис до сих пор не мог прийти в себя от случая, едва не стоившего ему работы, когда бригады без перекуров работали две недели посменно, борясь с проблемой, нежданно вытекшей из-под земли и едва не накрывшей с головой всю стройку. Короче, ясность присутствовала, пока не появилось то, чего никак не должно было появиться.
И с Евой то же.
Странные аналогии – он сам, удивившись, покрутил головой. История с внезапно, буквально из ничего появившимися документами, потащившими за собой растущую гору неожиданностей то в виде бандитов, то в виде драгоценностей, то – новоявленных родственников, число которых продолжало увеличиваться.
Каким образом это всё явилось из ниоткуда и как относится к его красавице Еве, оказавшейся совсем беспомощной когда-то на залитой утренним солнцем дороге? Взяв однажды на себя ответственность за эту хрупкую блондинку, Марис, как настоящий мужчина, готов был и дальше нести это сладкое бремя. Но масштаб сегодняшних событий не шёл ни в какое сравнение с простыми, в сущности, делами, решать которые он был готов, даже не задумываясь. Разве мог он предположить, как изменится судьба скромной переводчицы? Ничто не предвещало столь глобальных перемен! И ведь он старался! Он совсем не препятствовал, когда она решила выполнить просьбу покойной Густы и поселилась на хуторе. Он делал, что мог – любил её и приезжал, едва только выдавалась возможность. Чинил, строил, создавал будущее. Но теперь… Планируемое будущее стремительно меняло формы. Причём изменения были не только количественные – больше денег, больше родни и т. д. Менялось само качество жизни. Его невеста не просто чуть богаче его, или из чуть более хорошей семьи. Тут был другой масштаб величин, как благ, так и возможных проблем, которые эти блага сулили. Марис сердцем чуял, что история с Рудольфом далеко не закончилась, и его невеста нуждается в помощи куда больше, чем когда-либо прежде.
"Смогу ли я её защитить?" – большой парень так ушёл в размышления, что едва не пропустил объявление о прибытии рейса Москва – Рига, на котором летела родня Алекса. На ходу заканчивая мысль, он направился в терминал, где уже приземлился самолёт. Получилось не очень складно, но концептуально понятно: "Раз уж ввязался в драку, надо продолжать до победы". В чем именно должна заключаться победа, пока было не слишком ясно, но защищать и оберегать Еву, неважно, будет ли она Неймане или фон Дистелрой, с деньгами или без, он будет всегда. Это Марис знал твердо.
И если для этого надо встретить целую кучу незнакомых людей, то вот он здесь. И даже – с табличкой.
Перед ним стояли четыре незнакомых человека: родители Алекса – Алина Матвеевна и Алексей Артурович, а также – давным-давно потерявшийся при неизвестных обстоятельствах маленький Георг фон Дистелрой, всю жизнь живущий под именем Артур Артурович с супругой Марией Витольдовной. Вся родня была сильно взбудоражена и волновалась за единственного сына и внука. Обнаружив вместо него в аэропорту здоровенного парня с табличкой, они почему-то решили, что с Алексом вновь случилась какая-то беда. Объяснить сибирякам, что ребёнок не приехал встречать их из-за пустякового препятствия в каких-то сто километров, оказалось непросто. В качестве "главной мишени" Марис выбрал маму Алекса, которой он немедленно пообещал:
– В машине расскажу.
И, подхватив пару дорожных сумок, поспешил к выходу.
Расчёт себя оправдал. Вскоре гости уже сидели в машине.
Привычные действия – укладывание сумок и рассаживание по местам – несколько сбавили накал страстей.
Заезжать в Ригу не требовалось – кратчайший путь пролегал по прямой дороге в объезд Юрмалы. Долгие дебаты, где и как размещать родню, завершились не в пользу столицы. Почему-то показалось правильным начать знакомство с того дома, где родился маленький Георг, всю жизнь проживший под именем Артур Берзин в совсем других краях. На хутор, где Алекс, вероятно, уже вовсю помогал Еве с обедом, и ехал зелёный "вольво". Разместить ещё две семьи в маленьком доме было не самым легким делом. На семейном совете решили, что выбор предоставят самим гостям. Либо в тесноте, но среди семьи, либо – номера в отеле, в который сейчас превратилось старинное поместье.
Соня, которая также вырвалась на несколько дней познакомиться с будущими родственниками, прилетела накануне.
После вводного инструктажа, в исполнении Мариса сведшегося к тому, что, во-первых, Алекс ждёт их у новообретённой родни на хуторе, поэтому едут они прямо туда, во-вторых, он – Марис – жених Евы, Алексовой родственницы, в-третьих, до дому всего час езды, и если только неотложной необходимости нет, то останавливаться в дороге не предусмотрено, гости притихли. Информация была подана чётко и ясно, без малейшей двусмысленности. С некоторой робостью косясь на крупную спину водителя, к тому же вроде как и будущей родни, семейство дисциплинированно приняло правила игры и решило без остановок двигаться к нуждающемуся в их помощи сыну и внуку.