Жизнь Стена Эрунда, ещё вчера обыкновенная мальчишеская жизнь, изменилась в одночасье: подъём в 6:00 и – рыба, рыба, рыба… Чисти её, потроши, закатывай в консервные банки. С утра до ночи. И никаких каникул. Даже побег не спасает от кошмара. Стен попадает на ярмарку, в опасный мир балаганов и магии, и уже готовится нырнуть в аквариум с кровожадными пираньями… Куда ты, одумайся!
Они тебя сожрут!
Содержание:
-
1. Завод 1
-
2. Ярмарка 8
-
3. Аквариум 15
Дэвид Алмонд
Мальчик, который плавал с пираньями
Посвящается Хелле
Допустим, кто-то из твоих домашних – например, дядя Эрни – превратил родной дом в завод. И выпускает там не что-нибудь, а рыбные консервы. Нравится? Нет, ты представь: повсюду – вёдра с селёдкой, ящики со скумбрией! В ванне кишат сардины! Представь, что твой дядя Эрни мастерит всё новые и новые станки, чтобы рубить рыбам головы, отсекать хвосты, чистить, потрошить, варить и запихивать в консервные банки! А грохот какой? А грязь? А вонь?! Ну, нравится?
А теперь вообрази, что станки дяди Эрни заполонили весь дом: они жужжат и стучат во всех комнатах, даже в твоей спальне, и тебе приходится спать в стенном шкафу. К тому же дядя Эрни говорит, что в школу тебе больше ходить нельзя: ты должен помогать ему консервировать рыбу. Что-что? Ты счастлив не ходить в школу? Отлично! Но помни: ровно в шесть утра – каждое утро! – ты обязан начать работу. И никаких каникул! И никаких друзей-приятелей! Нравится? Ах, не нравится? Ну вот, и Стенли Эрунду тоже не понравилось.
Стенли Эрунд. Нормальный ребёнок, который жил себе самой заурядной жизнью в обычном доме, а потом – бац! И вся жизнь наперекосяк. В одночасье. Жили-поживали Стен, дядя Эрни и тётушка Анни в чудном домике в переулке, сбегавшем к Рыбному причалу, – и вдруг… Селёдка, скумбрия, сардины.
Прошу заметить: дядю с тётей Стен очень любил. Дядя Эрни был братом его отца. И когда отец Стена погиб в ужасной катастрофе, а мама умерла от горя, Эрни и Анни приняли его, как родного сына. Ну, в сущности, заменили ему родителей. Но потом их жизнь покатилась под откос – прямиком в бездну. В тартарары. И как прикажете жить дальше?
1. Завод
Глава первая
А началось всё, когда закрылась верфь Симпсона. Закрылась, хотя стояла на реке с незапамятных времён. На верфи работали мужчины со всей округи. И папа, пока был жив, там работал. И дядя Эрни работал там чуть ли не с детства вместе с братом. И их отец, и отец их отца, и отец отца их отца. И вдруг – р-р-раз! – работать негде. В Корее, на Тайване, в Китае и Японии строят корабли дешевле и лучше. Ворота верфи захлопнулись, рабочим дали жалкое выходное пособие и велели идти куда глаза глядят, а на их место пригнали бригаду для сноса здания, вооружённую чугунной бабой – это такой шар, которым бьют-бьют в стенку, и она в конце концов падает. Так и остались корабелы без работы. Но дядя Эрни и его товарищи были горды и трудолюбивы, к тому же им надо было кормить семьи.
Некоторые пошли служить в другие места: нанялись на фабрику пластиковой тары, или сели на телефон в финансово-страховой компании, или расставляли товары на полках в супермаркете, или водили экскурсии по Музею истории промышленности – показывали туристам разные красивые корабли, которые строились на их верфи с глубокой древности и до наших дней. Но некоторым бывшим корабелам никуда приткнуться не удалось: мрачные, они целыми днями слонялись по улицам, околачивались на перекрёстках, а кое-кто вообще заболел и зачах, или стал прикладываться к бутылке, а то и подворовывать. Некоторые угодили в тюрьму! Однако нашлись и такие, как мистер Эрнест Эрунд. У дядюшки Эрни были большие планы. Очень большие планы.
Спустя несколько месяцев после увольнения он стоял с племянником Стеном и женой Анни на берегу реки. На глазах у них огромная чугунная баба мерно ударяла в каменные стены, крушила заборы и крыши. Верфь Симпсона превращалась в руины. Причалы трещали, как картонные коробки. Воздух полнился мучительными металлическими звуками: стуком, скрежетом, визгом, лязгом. Земля под ногами дрожала и вибрировала. Река бурлила и нахлёстывала на берег, с моря порывами налетал ветер. Чайки верещали, словно наступило светопреставление.
Зато Эрни, который рвал и метал много недель, теперь молчал. Лишь вздыхал, похмыкивал да изредка, добавив крепкое словцо, поплёвывал в воду.
Но внезапно он не выдержал:
– Мир свихнулся! – заорал он, перекрикивая рёв ветра. – Мир абсолютно помешался! – Он в сердцах топнул ногой и погрозил небу сразу двумя кулаками. – Но меня вам с пути не сбить! Эрнест Эрунд вам не по зубам!
Он посмотрел вдаль, туда, где кончалась старая верфь, где кончалась сама река и открывалась мерцающая серебром ширь моря. В устье реки входил траулер. Красный и красивый. Вокруг него вились белые чайки. Какая красота! Красный корабль покачивался на волнах, сверкал в лучах солнца… Словно видение. Словно сон. Словно мечта. Словно подарок и прекрасное, щедрое обещание. Траулер подошёл к Рыбному причалу. Рыбаки проворно выгрузили на берег свой улов – полный невод отборных сардин. Эрни не сводил с них глаз. И внезапно всё стало ясно и просто. Как дважды два.
– Вот и ответ! – прокричал он.
– Какой ответ? – спросила Анни.
– На какой вопрос? – спросил Стен.
Но Эрни их уже не слышал. Сорвавшись с места, он добежал до причала и купил у рыбаков полведра рыбы. Потом рванул домой, залил сардины водой и поставил на огонь. Потом достал из сарая тачку и быстро покатил её на берег, к Анни и Стену. Вытащив из руин верфи несколько листов жести, он погрузил их в тачку и повёз вверх по крутому Рыбацкому переулку.
Анни и Стен потрусили следом.
– Эрни, ты что задумал? – спросила Анни.
– Что ты задумал, дядя Эрни? – спросил Стен.
Но дядя в ответ только подмигнул. Металлические листы он вывалил в саду, принёс из сарая инструменты – ножовку, сварочный аппарат, плоскогубцы, молотки с молоточками – и принялся резать, гнуть и сваривать по краям куски жести, превращая их в цилиндры. Работа спорилась.
– Эрни, ты что задумал? – снова спросила Анни.
– Что ты задумал, дядя Эрни? – снова спросил Стен.
Эрни поднял на лоб очки, которые защищают глаза от искр во время сварки. Усмехнулся. Опять подмигнул. И ответил:
– Изменить мир!
Он решительно надвинул очки на глаза, и через полчаса первая консервная банка была готова. Тяжёлая, неказистая, ржавая, с вмятиной на боку, но всё-таки явно консервная банка, ни с чем не спутаешь. Ещё через полчаса мясистые варёные сардины оказались втиснуты в банку, а сверху приделана крышка. Но и это было ещё не всё. Эрни взял фломастер и вывел на банке: Сардины Эрунда.
Закончив писать, он победно рубанул кулаком воздух. Изобразил подобие танца. И объявил:
– Сработает!
Анни со Стеном осмотрели коробку. Взглянули в глаза Эрни – такие огромные, выпученные за сварочными очками.
– Впереди долгий путь, – сказал Эрни, – но он приведёт нас ровно туда, куда надо.
Потом он откашлялся и провозгласил:
– Будущее нашей семьи – рыбные консервы.
Так вот и зародилось это великое предприятие. Вскоре они выпускали ОТБОРНЫЕ САРДИНКИ ЭРУНДА, ВЕЛИКОЛЕПНУЮ СКУМБРИЮ ЭРУНДА и ИЗЫСКАННУЮ СЕЛЬДЬ ЭРУНДА.
Глава вторая
Сверло и дрель, молоток и отвёртка, гвозди и заклёпки. Эрни снёс в доме почти все стены, разворотил полы. Выстроил целую систему труб и желобов, водоводов и стоков. Подсоединил провода, рубильники и предохранители. Количество разнообразных станков и устройств росло не по дням, а по часам, пока они не заполонили все коридоры и комнаты. Под новыми полами змеились провода и кабели, оставшиеся стены были в дырах, пробитых для труб. Дом сотрясался от стука моторов, от клацанья ножей, от жужжанья и треска электропил, от рёва воды в желобах, от бульканья кипятка в огромных котлах. И от окриков самого Эрни:
– Работайте, мои любимые! Трудитесь! Мои прекрасные, мои замечательные! Как же я люблю эти станки! Даёшь рыбы! Больше РЫБЫ! Ещё БОЛЬШЕ РЫБЫ! Клац! Бац! Бамц! Бенц!
Каждое утро к парадному крыльцу подъезжали грузовики с рыбой. Каждый вечер от заднего крыльца отъезжали грузовики с рыбными консервами. Бизнес процветал. У дядюшки Эрни появились деньги. Хорошие, большие деньги, какие ему прежде не снились. Из бывшего трудяги он превратился в предпринимателя. Бизнесмена. Его империя росла как на дрожжах.
По вечерам Стен укладывался спать в стенной шкаф, а дядя с тётей устраивались под огромной потрошильной машиной.
И каждое утро, ровно в шесть, неумолимо звенел будильник:
ДИНЬ-ДОН-ДИЛИ-ДОН-ДИНЬ-ДОН-ПРОСЫПОН!
И тут же заливался подобранный на верфи гудок:
У-У-У-У-ЙУ-У-У-ЙУ-У-У-ЙУ!!
И немедленно включалась магнитофонная запись:
ДОБРОЕ УТРО!!! ВАС ЖДУТ ВЕЛИКИЕ ДЕЛА!!!
И, заглушая все звуки, гремел голос Эрни:
– ПОДЪЁМ! ЛЕЖЕБОКИ!!! УЖЕ ШЕСТЬ УТРА! ЗА РАБОТУ! СКОРЕЙ ЗА РАБОТУ!
Стонала Анни, кряхтел Стен, но Эрни неизменно отвечал:
– ДЛЯ КОГО Я, ПО-ВАШЕМУ, СТАРАЮСЬ? ДЛЯ ВАС! ДЛЯ НАШЕЙ СЕМЬИ! ШЕВЕЛИТЕСЬ! ШЕСТЬ УТРА – САМОЕ ВРЕМЯ ПОРАБОТАТЬ!
Но однажды утром Анни сказала:
– Уймись, Эрни.
– Что значит "Уймись, Эрни"?
– Значит, притормози.
Но Эрни Эрунда было не так-то просто остановить. Он уже надел перчатки для разделки рыбы. Уже схватил ножницы, чтобы чекрыжить хвосты и плавники, уже бренчал ключами – чтобы заводить моторы, а в голове у него плавала-плясала-трепыхалась рыба-рыба-рыба…
– Эрни! – возопила Анни. – Ну помилуй! Хоть сегодня!
– А что сегодня? Выдающийся день?
– Значит, не помнишь? – с укором сказала Анни.
– Да что мне помнить-то?
Она вынула из-под подушки конверт и помахала им перед носом мужа.
– Как ты мог забыть? Сегодня – день рождения Стена.
– Разве? – вяло отозвался Эрни. – Ну да, конечно. Сегодня день рождения Стена. И что из этого следует?
Он пожал плечами.
– Давай его сегодня пожалеем? – предложила Анни. – И всё что положено, деньрожденное, надо устроить.
– Деньрожденное? – Эрни нахмурился. – Что, например?
– Ну, подарки, торт со свечками, улыбки… Споём "С днём рожденья тее-бяяя"… День без ерундовых сардин!
– Ерундовые? Да как у тебя язык повернулся? Сардины Э-рун-да! Не Е-рун-да! И они – не ерунда, а основа нашей жизни! Заруби это себе на носу!
– А ты заруби себе на носу, что племянник важнее сардин. Не освободишь его сегодня от работы – твоя жена объявит забастовку!
Эрни вздрогнул.
– Всё. Молчи, – велела Анни и, встав с постели, на цыпочках подошла к шкафу Стена. – Доброе утро, сынок, – прошептала она.
Стен судорожно схватил свою рабочую одежду.
– Простите! Я проспал, да? Опоздал? Пора начинать?
Анни обняла его крепко-крепко и сказала:
– С днём рождения, Стен!
Мальчик опешил.
– День рождения? У меня? Сегодня?
– Конечно! – ответила Анни. – Забыл?
Стен наморщил лоб.
– Я вчера думал, что вроде бы… Но никто ничего не сказал… Ну я и решил, что перепутал. Или вы забыли.
– Деточка! – сказала Анни. – Как же мы забудем? Мы всегда, всегда помним, верно, Эрни?
Эрни кхекнул. Щёлкнул ножницами.
– Ещё бы! – Он наклонился, чтобы Стен из шкафа увидел его улыбку. – С днём рождения, парень! Будь счастлив! Живи долго! Трам-трам-пам! Анни, вручай открытку!
Анни отдала Стену конверт. Он вынул открытку с красивым парусником на обложке. Внутри – поздравление.
– Спасибо огромное! – воскликнул Стен. – Открытка – лучше не бывает!
– Это точно! – сказал Эрни. – Ну и баста. Рыба ждёт!
И решительно направился к вёдрам с рыбой и к своим замечательным станкам. Анни вздохнула.
– Ладно, Стен, его ждёт рыба, а нас с тобой – денрожденный завтрак.
Тётя достала из сумки банки с колой, несколько плиток шоколада и большой пакет конфет. И они со Стеном принялись уплетать эти вкусности за обе щеки, хотя Эрни то и дело вопил:
– ЭЙ, ГДЕ ВЫ? ЛЕНТЯИ! КОПУШИ! НЕ ОТЛЫНИВАТЬ! ЗА РАБОТУ!
Но Анни сказала:
– Не обращай внимания, Стен.
А когда от колы не осталось ни капли, а от шоколада и конфет ни крошки, она сказала:
– Вот и славно, Стен. Но это не всё. Тебя сегодня ждёт сюрприз.
Глава третья
Эрни знай себе нажимал кнопки, щёлкал выключателями, тянул рычаги, крутил рукоятки. Дёргался, дрыгался, кружил и пританцовывал. Кричал свои рыбно-консервные кричалки и распевал свои рыбно-консервные песни:
Рыбка-рыбёшка, рыбонька-рыбища!
РЫБКА-РЫБЁШКА, РЫБОНЬКА-РЫБИЩА!
Вёдра, канистры, цистерны и бочки,
Хвосты отрубаем и головы – прочь-ка!
Кипят и шипят пусть в томате и масле,
Потом закатаем в жестянку – на счастье!
Рыбка-рыбёшка, рыбища-рыбонька!
РЫБКА-РЫБЁШКА, РЫБИЩА-РЫБОНЬКА!
Угри и селёдка, сардины, макрели,
Прекрасную сайру поймать мы успели,
Треска есть и пикша, плотва и кальмар,
Клешнями поводит огромный омар.
Но самое лучшее – это рыбёшки!
Сметут их с прилавков! Съедят их до крошки!
РЫБКА-РЫБЁШКА, РЫБИЩА-РЫБОНЬКА!
Вёдра, канистры, цистерны и бочки…
Анни вздохнула. Что приключилось с тем милым, добродушным человеком, за которого она когда-то вышла замуж? Куда он делся? Когда его подменили? Она постучала Эрни по плечу. Нет ответа. Ударила по спине. Нет ответа. Она принялась колотить его куда попало и кричать в самое его ухо:
– Эрни! ЭРНЕСТ ЭРУНД!
Наконец он обернулся.
– Явилась, часу не прошло! – сказал он. – СТЕН! А ты-то где?
Анни протянула руку и выключила ближний к ней станок. Эрни ахнул. Что делает эта женщина? Он хотел было врубить станок обратно, но тут Анни произнесла:
– Не трогай Стена. У него выходной.
– Выходной? Кто это постановил?
– Я постановила. Это наше новое правило. Смотри, я уже записала.
Она вручила ему листок бумаги.
Прочитав, Эрни почесал в затылке. Анни не отступалась.
– У вас ведь на верфи были правила? Распорядок работы? – спросила она.
– Да, но…
– Никаких "но", – отрезала Анни. – Стен получает выходной и премию в десять фунтов. – Она вручила мужу ещё один листок.
– Ты все эти правила сама выдумала! Только что! – воскликнул Эрни.
Анни пожала плечами.
– Конечно, выдумала. Ты разве против? – Она смотрела мужу прямо в глаза.
Но он взгляда не отвёл. И заявил:
– Да! Я против!
Она тут же вручила ему третий листок.
– Ну что? Опомнился? – поинтересовалась Анни.
Ворча себе под нос, Эрни полез в карман. И вытащил оттуда десятифунтовую банкноту.
– Сам отдай это Стену и пожелай ему хорошо провести время, – велела Анни и погрозила пальцем: мол, не вздумай спорить. – Стен! – позвала она. – Иди сюда, сынок. Дядя Эрни хочет тебе что-то сказать.
Стен вылез из шкафа.
– У тебя сегодня выходной, – объявила Анни. – Я верно говорю, любимый?
– Да! – проворчал Эрни.
– И дядя Эрни для тебя кое-что припас. Верно, любимый?
– Угу, – подтвердил Эрни и протянул племяннику десять фунтов. – С днём рождения, сынок. Пройди… проведи… повремени… – Он почесал в затылке. Что же за слова такие он должен произнести?
– Хорошо проведи время! – подсказала Анни.