- Нашел! - громко объявил он.
Затем он прочитал текст, касающийся алтаря, в надежде почерпнуть из него какую-нибудь полезную для них информацию, и узнал, что дарохранительница была сделана из дерева, а затем обшита серебром. Для того чтобы разместить ее на алтаре, пришлось убрать центральную картину в нижнем ряду, которая впоследствии была утеряна. Изображение, которое было на этой картине, перенесли на дверцу дарохранительницы, завершив таким образом иконографический цикл картин, каждая из которых была так или иначе связана с богоявлением.
Бородачом, преклонившим колена перед новорожденным Христом, был Гаспар, один из волхвов. В пояснительном тексте говорилось, что это изображение символизирует подчинение всего мирского божественному, а трое волхвов олицетворяют собой весь известный тогда мир - Европу, Азию и Африку. А затем Малоун наткнулся на интересный пассаж.
"Было отмечено, что в определенные периоды времени происходит странное: солнечные лучи, попадая в церковь, производят необычный эффект. В течение двадцати дней перед весенним равноденствием и тридцати дней после осеннего равноденствия золотые солнечные лучи, начиная от часа вечерни и до заката, проникают в церковь с западной стороны и создают прямую линию длиной в 450 шагов, проходящую через всю церковь от хоров до дарохранительницы, превращая ее серебро в золото. Уже давным-давно один приходской священник Белема, горячий любитель истории, подметил: "Солнце словно просит Создателя дать ему несколько часов отдыха, обещая вернуться на рассвете и вновь приступить к выполнению своих сияющих обязанностей"".
Прочитав этот абзац, Малоун сказал:
- Хранители весьма эрудированы.
- И очень точно рассчитывают время, - добавила Пэм. - С осеннего равноденствия прошло две недели.
Малоун вырвал из книги страницу и напомнил своим спутникам последнюю часть ребуса:
- "Найди место, которое образует адрес несуществующего места, указывающий на то, где находится другое место". Это наша следующая задача, и гораздо более трудная.
- Коттон, у тебя наверняка уже есть какие-то идеи на этот счет.
У него действительно имелись кое-какие соображения, и он был рад, что ее разум также не бездействует.
- "Где заходящая звезда находит розу, пронзает деревянный крест и превращает серебро в золото. Найди место…" - Она указала на картинку из книги. - Дверца дарохранительницы. Рождение Христа. Это Белем. Вспомни, что мы прочитали сегодня утром в Лондоне. Белем переводится с португальского как Вифлеем. А что написал Хаддад? Великие деяния часто начинаются с озарения.
В отдалении послышался звон разбитого стекла.
- Это во дворе, - сказал Макколэм.
Малоун метнулся к выключателям и погасил свет. Их вновь окутала темнота, и глазам понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к ней.
Снова - звон стекла.
Он подкрался к распахнутой двери. Звуки доносились с дальнего конца двора, по диагонали, с его нижнего уровня. Малоун заметил в полутьме какое-то движение, а затем увидел троих мужчин, выходящих из других стеклянных дверей. Все они были вооружены. Незваные гости, развернувшись, цепочкой вошли в нижнюю галерею.
52
Вашингтон, округ Колумбия, 14.45
Стефани протянула контролеру билеты, и они с Кассиопеей вошли в здание Национального музея авиации и космонавтики. Грин не пошел с ними, поскольку присутствие генерального прокурора в столь людном месте не могло бы остаться незамеченным. Что касается Стефани, то она выбрала это место по нескольким причинам: из-за его репутации наиболее посещаемого музея мира, прозрачных стен, обилия охраны и наличия металлодетекторов. Женщина сомневалась в том, что Дейли в сложившейся ситуации предпримет какие-нибудь официальные действия, вроде ее ареста, но он мог привести с собой Хизер Диксон и ее новоиспеченных арабских союзников.
Лавируя между многочисленными посетителями, женщина смотрела по сторонам, разглядывая интерьеры состоящего из трех блоков музея. Это было царство стали, мрамора и стекла. Потолок располагался на высоте в сто футов, отчего возникало ощущение, что находишься в ангаре. Здесь была представлена вся история воздухоплавания - от "Флайера" братьев Райт и моторного самолета "Дух Сент-Луиса" Чарльза Линдберга до космического корабля "Аполлон-11", высадившего первых людей на поверхность Луны.
- Да, народу здесь и впрямь уйма, - пробормотала Кассиопея.
Они миновали кинотеатр и вошли в Зал космонавтики. Дейли стоял возле полномасштабной копии лунного модуля, похожего на паука. Аппарат был представлен в том виде, в каком он должен был находиться на поверхности Луны, а на лесенке одной из его посадочных "ног" балансировала фигура астронавта. Дейли выглядел спокойным и собранным. Из его идеальной набриллиантиненной прически не выбивался ни один волосок.
- Хорошо, что сейчас ты одет, - проговорила Стефани, когда они приблизились.
- Я недооценил тебя, - сказал он в ответ. - Это было ошибкой. Больше я ее не повторю.
- Ты оставил всех своих сопровождающих дома?
Стефани знала, что Дейли редко выходил куда-нибудь без телохранителей.
- Всех, кроме одного.
Он сделал знак, и из-за модели космической орбитальной станции Скайлэб вышла Хизер Диксон.
- В таком случае наш уговор теряет силу, Ларри, - сказала Стефани.
- Ты хочешь знать про Александрийское Звено? Она тот самый человек, который располагает нужной тебе информацией.
Диксон протолкалась к ним через толпу посетителей. У модели лунного модуля галдела группа ребятишек, наваливаясь животами на деревянное ограждение вокруг экспоната. Дейли жестом предложив женщинам следовать за ним, обошел модель и остановился позади нее, у прозрачной стены, за которой располагался кафетерий.
- Тебе все равно не жить! - прошипела Диксон.
- Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать угрозы.
- А я здесь только потому, что так мне приказало мое правительство.
- Перейдем к делу, - предложил Дейли.
Диксон вытащила какой-то электронный прибор размером с сотовый телефон и включила его. Через несколько секунд она помотала головой.
- Чисто. На них нет записывающих устройств.
Стефани знала, как работает этот прибор. Агенты группы "Магеллан" часто использовали его. Она выхватила детектор из руки израильтянки и направила его на нее и Дейли. На них тоже ничего не оказалось, и тогда она сунула его Диксон.
- Ладно, коли нас никто не слушает, давайте поговорим.
- Ну ты и сука, - процедила Диксон.
- Еще какая. А теперь можно перейти к сути дела.
- Вкратце она такова, - заговорил Дейли. - Тридцать лет назад Джордж Хаддад изучал экземпляр официального вестника Саудовской Аравии, который публикуется в Эр-Рияде. Его интересовали географические названия Западной Аравии, которые он переводил на древнееврейский. Зачем ему это понадобилось - понятия не имею. По-моему, это то же самое, что наблюдать за тем, как сохнет краска. Но он стал замечать, что некоторые из географических пунктов упоминаются в Библии.
- Древнееврейский - трудный язык, почти без гласных звуков. Он сложен для перевода и изобилует двусмысленностями. Одно слово может иметь множество значений, - заметила Кассиопея.
- Специалист, что ли? - с вызовом спросила Диксон.
- Да куда уж мне.
- Хаддад был специалистом, и в этом заключалась проблема. Библейские места, которые ему удалось обнаружить, оказались сконцентрированы в узкой полосе длиной четыреста миль и шириной сто миль, расположенной в западной части Саудовской Аравии.
- В провинции Азир, где находится Мекка?
Дейли кивнул.
- Хаддад потратил годы на поиски других подобных регионов, но не сумел найти такого скопления библейских географических мест нигде в мире, включая Палестину.
Стефани подумала о том, что Ветхий Завет - своеобразная древнееврейская летопись. Значит, если топонимы, будучи переведенными на древнееврейский, оказываются библейскими, это может иметь колоссальные политические последствия.
- Ты хочешь сказать, что на Святой земле нет евреев?
- Чепуха! - отрезала Диксон. - Мы там есть. Просто Хаддад считал Ветхий Завет хронографом жизни евреев в Западной Аравии до тех пор, пока они не перебрались на север, на те земли, которые мы сегодня называем Палестиной.
- Библия родилась в Аравии?
- Такова одна из теорий, - сказал Дейли. - Выводы Хаддада начали подтверждаться, когда он взялся за географические сравнения. Больше ста лет археологи пытались отыскать в Палестине места, которые соответствовали бы библейским описаниям, но ничего не сходилось. А вот Хаддад заметил, что если к библейской географии подставить пункты, расположенные в западной части Аравии, они подходят один за другим.
Стефани пока не могла побороть в себе скептицизм.
- Почему никто не обратил на это внимание раньше? - спросила она. - Хаддад ведь наверняка не единственный человек на земле, кто знает древнееврейский.
- Это заметили и другие, - вставила Диксон. - Три исследователя, работавшие в период между тысяча девятьсот сорок восьмым и две тысячи вторым годами.
Стефани почувствовала мрачные нотки в голосе израильтянки.
- Но ваше правительство разделалось с ними, не так ли? По той же причине должен был умереть и Джордж Хаддад?
Диксон не ответила.
В разговор вмешалась Кассиопея.
- Все это восходит к конфликту претензий на земли, правильно? Бог заключил договор с Авраамом и отдал ему Святую землю. В Книге Бытия говорится, что потом завет перешел через Авраамова сына Исаака к евреям.
- На протяжении столетий, - заговорил Дейли, - было принято считать, что земля, дарованная Богом Аврааму, представляет собой территории, называемые сегодня Палестиной. Но что, если это не так? Что, если земля, о которой шла речь в Авраамовом завете, лежит совсем в другом месте, далеко от Палестины? Например, в западной части Аравии?
Кассиопея хмыкнула:
- Вы с ума сошли! По-вашему, Ветхий Завет происходит оттуда? Из самого сердца ислама? И на земле евреев, которую подарил им Бог, находится Мекка? Несколько лет назад исламский мир взбунтовался из-за нескольких карикатур на пророка Мухаммеда. Вы можете себе представить, что начнется из-за этого?
Ее монолог не произвел на Дейли никакого впечатления.
- Именно поэтому израильтяне и саудовцы хотели, чтобы Хаддад умер. Он утверждал, что доказательство его теории находится в утраченной Александрийской библиотеке, а ему поведал об этом некто, называвший себя Хранителем.
- То же самое было и с тремя другими. Каждого из них посетил некий посланец, назвавшийся Хранителем, и подсказал им путь к потерянной библиотеке.
- Что же это может быть за доказательство? - в растерянности спросила Стефани.
Дейли нетерпеливо дернул головой.
- Пять лет назад Хаддад заявил палестинским властям, что его выводы могут найти подтверждение в древних документах. Таким документом мог бы оказаться оригинал Ветхого Завета, написанный еще до рождения Христа на древнееврейском языке. Но из существующих сегодня вариантов этой священной книги самый старый датируется десятым веком. Из различных источников Хаддаду было известно, что в Александрийской библиотеке имелись и другие библейские тексты. Обнаружить один их них - единственный способ что-либо доказать, ведь саудовцы никогда не разрешат проводить археологические изыскания в Азире.
Стефани вспомнила то, о чем рассказал ей ранним утром вторника Грин.
- Так вот почему они срыли бульдозерами эти поселения. Они боялись. Они не хотели, что бы хоть что-то обнаружилось. Хоть что-то, что можно было бы связать с еврейской Библией.
- И по той же причине они теперь хотят, чтобы тебя не стало, - сообщила Диксон. - Ты вмешиваешься в их дела. Они не готовы идти даже на малейший риск.
Стефани окинула взглядом Зал космоса. К высокому потолку тянулись длинные сигарообразные тела космических ракет, между которыми сновали ошалевшие от восторга школьники. Затем она посмотрела на Диксон.
- Твое правительство верит во все это?
- Потому и убили тех троих. Потому и взяли на мушку Хаддада.
Стефани кивком указала на Дейли.
- Не считай его другом Израиля. Он использует все, что удастся обнаружить, с одной целью: поставить ваше правительство на колени.
Диксон рассмеялась.
- Стефани, тебя заносит!
- У него именно такая цель, и в этом можно не сомневаться.
- Ты понятия не имеешь о моих целях, - с нарастающим возмущением заговорил Дейли.
- Я знаю, что ты лжец.
Дейли посмотрел на нее неуверенным взглядом. Он выглядел почти смущенным, что удивило ее, и поэтому она спросила:
- Что происходит на самом деле, Ларри?
- Происходит такое, что ты себе даже вообразить не можешь.
53
Лиссабон, 20.45
Малоун попятился назад, в сувенирную лавку, но все его внимание было сосредоточено на трех вооруженных мужчинах, которые тренированными движениями продолжали продвигаться по нижней галерее. Профессионалы. Только этого не хватало!
Он укрылся за одной из стеклянных витрин, стоявшей ближе других к дверям, и продолжал наблюдать за двором. Пэм примостилась рядом с ним. Макколэм скорчился позади стола в центре комнаты.
- Они внизу, мы наверху. Это даст нам несколько дополнительных минут. Церковь и галереи - это большое пространство; чтобы обыскать их, им понадобится время. Они заперты? - спросил он у Макколэма, показав на вторую пару стеклянных дверей, ведущих из лавки.
- Боюсь, что да. Они ведут вниз и наружу, поэтому на ночь их, скорее всего, запирают.
Такой расклад Малоуну совершенно не нравился.
- Нам нужно выбраться отсюда, - решительно сказал он.
- Коттон, - проговорила Пэм, указав в сторону верхней галереи. На лестнице появился один из мужчин и начал спускаться по направлению к сувенирной лавке.
Макколэм скользнул к Малоуну и прошептал:
- Отведите ее к прилавку, и пусть она спрячется за ним.
Любой человек, который, убив двоих выстрелами в затылок, наслаждается завтраком, заслуживает некоторого профессионального уважения, поэтому Малоун решил не спорить. Он взял Пэм за руку и повел ее к дальнему концу прилавка. В руке Макколэма он увидел нож.
Расстояние между стоявшими вдоль стены витринами было достаточно большим, чтобы Макколэм поместился между ними. Темнота укроет их - по крайней мере до тех пор, когда для их противников станет слишком поздно оказать сопротивление. Вооруженный мужчина приближался.
Стефани начинала терять терпение. Разговор с Ларри Дейли выводил ее из себя.
- Что же такое я не могу вообразить? - спросила она.
- В администрации президента есть те, кто хочет доказать правильность теории Хаддада, - сказал Дейли.
Она вспомнила слова, сказанные Дейли Бренту Грину, когда он полагал, что их никто не слышит: "Включая тебя".
- Это неправда.
Она не собиралась на это покупаться.
- Вернись к реальности, Ларри. Ты находишься здесь только потому, что в моем распоряжении оказалась компрометирующая тебя информация.
Дейли и ухом не повел.
- Реальность заключается в другом, Стефани. Из всех твоих действий наши журналисты состряпают историю об "уликах", сфабрикованных вышедшей из-под контроля государственной служащей, которая во что бы то ни стало пытается удержаться на своем посту. Безусловно, возникнут шероховатости, со стороны прессы прозвучат неудобные вопросы, но имеющегося у тебя компромата не хватит для того, чтобы сковырнуть меня или кого-то еще. Лично я никогда и никому не передал ни цента, а с лоббистами меня связать не удастся. В этой войне ты заранее обречена на поражение.
- Возможно. Но после этого от тебя станут шарахаться, как от прокаженного. Твоей карьере придет конец.
Дейли пожал плечами.
- Издержки профессии.
Кассиопея обшаривала взглядом выставочный зал. Ее тревога передалась Стефани, и она сказала, обращаясь к Диксон:
- Переходи к сути.
- Суть заключается в том, что мы все хотим похоронить это. Но кто-то в вашем правительстве этого не хочет.
- Верно. И этот "кто-то" - он. - Стефани указала на Дейли.
Кассиопея переместилась к лунному модулю и собравшейся рядом с ним стайке подростков.
- Стефани, - заговорил Дейли, - ты обвинила меня в утечке информации относительно Александрийского Звена. Но ты не можешь отличить друзей от врагов. Ты ненавидишь эту администрацию. Ты считаешь президента идиотом. Но есть другие, кто гораздо хуже. Очень опасные люди.
- Нет, - сказала Стефани, - они все фанатики, сторонники партии, которые годами держали рты на замке и теперь должны что-то предпринимать.
- А сейчас главное место в их планах занимает Израиль.
- Хватит говорить загадками, Ларри. Что ты хотел мне сообщить?
- Вице-президент - на нашей стороне.
Не ослышалась ли она?
- Очнись!
- Он связан с саудовцами. Они давно финансируют его, и именно им он обязан своей карьерой: несколько сроков в конгрессе, три года на посту министра финансов, а сейчас - второй срок на посту вице-президента. Он стремится в Овальный кабинет и не скрывает этого. Партия обещала ему высшую государственную должность. У него есть друзья, которые водят дружбу с саудовцами, и именно они дадут ему денег. Они с президентом придерживаются разных взглядов на ближневосточную проблему. Он близок к королевской семье Саудовской Аравии, но старается это не афишировать. Более того, он пару раз даже подверг правящую династию публичной критике - для вида. Но при этом сделал так, чтобы саудовцы узнали про Александрийское Звено. С его стороны это был символический жест, доказательство доброй воли.
Слова Дейли противоречили тому, что Стефани услышала от Брента Грина, поскольку генеральный прокурор лично взял на себя ответственность за утечку информации.
Вернулась Кассиопея.
- Что там такое? - спросила Стефани.
- Заканчивай с этим.
- Какие-то проблемы?
- Скверное предчувствие.
- Тебе повсюду мерещится опасность, - сказала Диксон, обращаясь к Кассиопее.
Стефани посмотрела на Дейли. Мысли в ее голове путались.
- Несколько минут назад ты сказал, что кто-то в администрации стремится доказать правильность теорий Хаддада. Теперь ты утверждаешь, что вице-президент рассказал обо всем саудовцам, которые хотят похоронить все это. Чему же верить?
- Стефани, то, что ты забрала из моего дома, уничтожит только меня. Я работаю в тени. Я всегда так работал. Кто-то же должен это делать. Так чего ты хочешь - расправиться со мной или выяснить, кто стоит за всем этим?
Это не было ответом на ее вопрос.
- Я хочу и того и другого.
- Это невозможно. Выслушай меня хотя бы раз. Ты можешь целый день тюкать топориком по бревну и, возможно, в конце концов перерубишь его. Но вбей клин по центру бревна - и оно тут же лопнет по всей длине.
- Ты просто пытаешься спасти свою шкуру.
Дейли повернулся к Диксон.
- Скажи ей!
- В вашем правительстве существует раскол. Ты по-прежнему остаешься нашим другом, но кое-кому хотелось бы изменить это.
Слова израильтянки не произвели на Стефани впечатления.
- Так бывает всегда: кто-то "за", кто-то "против".