- Все они пользуются косметикой, созданной на основе твоей продукции. Так что ты тоже часть великого обмана.
Чувство юмора у Коллинза было своеобразным, каким-то избирательным. И Магнус никак не мог в этом разобраться. Коллинз смеялся над перспективой собственной смерти и злился на легкомысленные реплики Магнуса. Но в том, что ему будет не до смеха, когда придет время физической расправы, Магнус не сомневался.
- Продолжай, - поторопил его Магнус.
- Если вернуться к тому, с чего все начиналось…
- Постой, Коллинз. - Магнус жестом остановил его. Ему не хотелось, чтобы Бруно услышал то, что должно было прозвучать. - Бруно, развяжи его. Дай ему стул и какое-нибудь одеяло, что ли.
- Сэр?
- А сам подожди там, в коридоре, пока я не позову тебя.
- Но что, если…
- Отставить, Бруно. Делай, что я говорю.
Верзила наклонился, чтобы снять с рук Коллинза стягивавший их кожаный ремень.
- Мне и так удобно, - заметил Коллинз. - Мне ничего не нужно.
- Ты в моей власти, сынок, и будешь делать то, что тебе велят.
Бруно вышел из кабинета и вернулся с побитым молью одеялом.
- Это лучшее из того, что ты смог найти? - с недовольством спросил Магнус.
- Прошу прощения, сэр, я подумал…
- Исчезни, Бруно. Но не уходи далеко.
Когда Бруно ушел, Магнус принес из угла кабинета деревянный стул с прямой спинкой и поставил его рядом с Коллинзом.
- Устраивайся, - сказал он. - Только не привыкай к комфорту.
Коллинз, обернув одеялом нижнюю часть тела, уселся на стуле, сложив ноги по-турецки, и положил руки на колени. Магнус покачал головой. Мужчина был и впрямь гуттаперчевый.
- Есть вещи, которые не предназначены для чужих ушей, - сказал Магнус.
- Поверьте мне, мистер Магнус, многие уже слышали все это. Слышали, поверили и испытали на себе. Город меняется. Мир меняется.
- Сомневаюсь. Если и меняется, то не из-за какого-то замухрышки вроде тебя. Ты проводил свои тайные сборища и, возможно, сумел переубедить горстку слабовольных людишек, но остальные, все мы, забудем твои слова и пойдем дальше. К тому времени, как я доем твое мясо, высосу мозг из твоих костей, а потом испражнюсь всем этим, ты уже станешь историей. Никто тебя и не вспомнит.
- Писать историю - очень важное дело, не спорю. Написанная история, как и любое написанное слово, это то, чему люди верят и что помнят. Правда это или ложь, уже не важно.
- А ты не так глуп, как я думал.
- Я величайший глупец на этом свете, - сказал Коллинз. - Я всегда следовал зову внутреннего голоса, который подсказывал мне, что делать. Из-за этого голоса я обрек себя на преждевременную и мучительную смерть. Этот голос никто другой не слышит и не может доказать его существование. Даже я. Но вот что я вам скажу, мистер Магнус, глупость - приятное состояние. Вы видите во мне человека, который готов распрощаться с жизнью ради того, чтобы доказать какую-то мелочь в рядовом споре, но большей свободы и радости я в жизни не знал. - Коллинз усмехнулся сам себе в порыве одному ему ведомого удивления и продолжил: - Я хочу сказать, что вот я сижу здесь и знаю, какая участь меня ждет. Я знаю, что произойдет с вами и городом. А вы, мистер Магнус, не знаете. И даже если я сейчас пойду против собственной воли и расскажу вам, что надо делать, предупрежу вас, вы все равно не послушаете меня и ничего не поймете. Это судьба. Я могу говорить вам все, что захочу, могу поведать вам все нюансы своей миссии, а вы все равно совершите ошибки, уготованные вам судьбой. - Коллинз снова рассмеялся. - Вы даже не представляете, как я сейчас счастлив. Даже под угрозой ножей ваших костоломов. Я с радостью отдаю себя, чтобы другие обрели свободу. Вы могли бы присоединиться к ним, если бы захотели, но я не думаю, что вы это сделаете.
На Магнуса его слова не произвели впечатления, но он восхищался силой этого человека. Впрочем, добыча была не так уж плоха. Коллинз, хотя и был истощен и вел себя дерзко, оказался достойным противником, и Магнус не мог не признать этого. Что ж, тем лучше. Одержав над ним победу, Магнус становился еще сильнее. Собственно, потому все эти годы он и был хозяином завода и города. Он обретал силу поверженных им врагов.
Магнус сунул руку в карман пиджака и достал изящный серебряный портсигар. Открыв его своими толстыми пальцами мясника, он извлек тонкую сигару, зажал ее в зубах и прикурил от свечи, горевшей на столе. Даже свеча была сделана из переработанного жира тех, от кого он в свое время избавился, кого съел, навеки прервав род. Аромат лакрицы и жженых листьев наполнил рот, и Магнус глубоко вдохнул его, прежде чем выпустил струю дыма в сторону Коллинза.
- Продолжай, сынок, - сказал он, - я намерен получить удовольствие от твоего рассказа.
- Знаете, мистер Магнус, мне все равно, будут меня помнить люди или нет. Я сделал все, что было в моих силах, чтобы изменить жизнь в городе. И не нужно оставлять обо мне записи для потомства. Да и потребности не будет вспоминать меня как легенду…
- Неудачную легенду, - сказал Магнус, перебив его и погрозив пальцем-сосиской.
- Удачную или неудачную, неважно. То, что я сделал, имеет значение для сегодняшнего дня. А в будущем этот опыт уже не пригодится. Я не зря заговорил об истории, потому что это объясняет, с чего все началось для горожан. Книга даров - ложь. Ну, как насчет богохульства?
Магнус ухмыльнулся.
- Вот ты говоришь про судьбу. Если бы я первым тебя не поймал, это сделал бы "Велфэр". Не мог же ты, в самом деле, безнаказанно сеять смуту, надеясь дожить до следующего дня рождения.
- Я знаю. Но у каждого из нас своя роль в этой жизни. И я доволен своей.
"Как знаешь, - подумал Магнус. - Храбрись, пока есть возможность, сынок. С тебя быстро слетит спесь, когда я отрежу тебе все, что можно".
- Книга даров была написана людьми, - продолжил Коллинз. - А люди лгут. Люди хотят по-своему представить мир и Бога, поэтому они сочиняют небылицы и выдают их за слово Божье. Горожане охотно верят написанному слову. Я здесь для того, чтобы изменить это. Нужно убрать все эти книги и посмотреть, что останется. Для начала каждый должен в себе разобраться. Тогда мир будет развиваться так, как ему положено.
- Неужели? - с иронией произнес нисколько не впечатленный Магнус. - Ну и что с того, Коллинз? Какое мне дело до этих книг? Книга даров служит моим целям. Она делает мой бизнес необходимым для всех. В свою очередь я поддерживаю "Велфэр" - плачу им ежемесячные взносы, и весьма щедрые. Иногда помогаю им избавляться от мусора вроде тебя. И все счастливы. Всё работает.
- Да, но все неправильно. "Велфэр" порочен. То, что проповедники говорят людям, - ложь, и то, что вы делаете, - тоже. Мне иногда даже трудно поверить, насколько далеко мы ушли от простой правды и справедливости. Вы не можете убить свой собственный народ, мистер Магнус. И разумеется, не можете всю жизнь прожить за его счет.
Магнус поднял ладони в примирительном жесте.
- Коллинз, Коллинз… Успокойся, сынок. Нет понятия "собственный народ", как ты изволил выразиться. С точки зрения горожан и проповедников "Велфэр", быки и коровы - священные дети Господа и его подарок нам. Они дают нам пропитание, силу, чтобы мы могли исполнять волю Божью. Мы оба знаем, что все это чушь. Если хочешь знать мое мнение… для меня это просто животные. Они существуют исключительно для нашей выгоды.
Коллинз был бледен. Магнус впервые увидел его лицо таким серьезным. Так вот в чем суть, подумал он, вот где слабое место Коллинза.
- Только не говори мне, что ты никогда не ел великолепный бифштекс с кровью или колбасу на завтрак. А как насчет тоста с паштетом?
Коллинз опустил взгляд, не ответив.
- Ну же, Коллинз. Признайся, сынок. Расскажи своему дяде Магнусу всю правду.
Коллинз вскинул голову; из его глаз текли слезы.
- Когда я был ребенком, я все время ел мясо. Моя мать хотела, чтобы я рос сильным и здоровым. Как и все остальные, она верила, что только мясо может дать силу и здоровье.
- Ах да, если тебя мать заставляла… я хочу сказать, что ты, выходит, ни при чем. В конце концов, ты был маленьким мальчиком. И еще не дорос до истины. Я несправедлив к тебе. Я даже и не рассчитывал на твое признание в том, что ты охотно ел мясо Избранных на протяжении нескольких лет своей жизни. Я и предположить не мог, что ты несешь на своих плечах такое бремя. Все эти страдания, нищета, убожество, эксплуатация. Ты просто был одним из десяти тысяч поедающих мясо, и, разумеется, тебя нельзя в этом винить. Маленького невинного мальчика. Это было бы… чересчур. Ты согласен?
Слезы на лице Коллинза испарились, как будто их и не было. Его лицо обрело прежний здоровый вид и прежнее спокойствие. Магнус был разочарован.
- Я заплачу за это, - сказал Коллинз. - И, как я уже говорил об этом тысячам людей, заплачу с радостью. Я ел мясо десятилетиями, мистер Магнус, если хотите знать. Я ел его и после того, как покинул родительский дом. Но я никогда не переставал думать о том, откуда оно приходит. В подсознании всегда жила мысль о том, что, возможно, мы неправильно добываем себе пропитание. Мы узнали об Избранных, священных дарах Господа, еще в школе. Сходство между ними и нами казалось очевидным, но учителя и проповедники старательно делали упор на различиях - отсутствии волос, деформированных конечностях, невозможности общаться с нами и друг с другом. Но у меня всегда были сомнения. Я уверен, что они есть у каждого, - до тех пор, пока мы не хороним их в дебрях Книги. Я задумался о том, какими должны быть пастбища и перерабатывающий завод. Конечно, было трудно; ведь нет никакой информации о жизни Избранных. Вернее, она недоступна для простых смертных. Для начала мне все пришлось придумывать самому.
Коллинз сделал короткую паузу и снова заговорил:
- Чтобы добыть мясо, нужно кого-то убить. Это было мое первое открытие. Сам не знаю, почему мне понадобилось столько времени, чтобы дойти до такой простой истины. Ты должен вырастить живое существо, кормить его, ухаживать за ним. А потом придумать способ убить его и нарезать на куски. Я очень долго над этим размышлял. Как убивать? Ножом? Или ударить битой? А может, застрелить? Все это мне пришлось воображать.
Я устроился на газогенераторную станцию, куда на грузовиках свозили экскременты и кишки Избранных. После нескольких недель работы я понял, как много живых существ нужно умертвить, чтобы получить столько отходов для переработки их в метан. Я пытался сосчитать в уме, но не получилось. Мне стало тошно, мистер Магнус. Тошно при мысли о том, сколько животных убито и сколько еще ждут своей очереди, чтобы их потрохов и дерьма хватило на обеспечение города электричеством.
И вот однажды я разговорился с каким-то пьяницей в Заброшенном квартале. Выяснилось, что он бывший упаковщик мяса. Он и рассказал мне о том, что творится на заводе. Рассказал все, что знал, о том, как вы ведете свой бизнес, мистер Магнус. И в тот день я решил идти другой дорогой.
Сигарный дым висел между ними, как будто связывая их. Магнус бесстрастно слушал Коллинза. Тот продолжал:
- Первое, что я сделал, это перестал есть мясо. Было нелегко. В городе мало того, чем можно прокормиться. Зерно, которое мы выращиваем, в основном идет на корм Избранным. Есть, конечно, овощи, но мясники продают их только как украшение к мясу. Пара стручков фасоли и маленькая картофелина идут на гарнир к бифштексу, капустный лист - к отбивной, лук - к печенке, петрушкой приправляют начинку пирогов. Добыть достаточно овощей, чтобы приготовить сытное блюдо, было практически невозможно, тем более под пристальным оком проповедников. Месяцами я собирал семена, чтобы устроить свой огород. Но есть места, куда можно обратиться. Вы будете удивлены, узнав, как много людей в городе любят овощи больше, чем мясо. Хотя они никогда в этом не признаются в компании, а может, и в кругу семьи, но они есть. А еще вегетарианцы - люди, которые ушли из жилых кварталов и перебрались в заброшенные уголки города, чтобы прожить до конца дней своих без куска мяса. Они тихие отшельники, мистер Магнус, такие же, как я. Но у них есть простые радости. И это можно увидеть в их глазах. Они как будто излучают чувство облегчения и уверенность в том, что их жертва не напрасна… Эти люди приняли меня. Настоящие люди нашего города. Это они первыми разглядели ложь в заповедях Книги даров.
"Я вышибу из тебя сведения о том, где они обитают, прежде чем ты умрешь", - подумал Магнус. Улыбка тронула его губы, но Коллинз, казалось, этого не заметил. Он рассказывал:
- Среди них был один древний старик. Проверить было невозможно, но он утверждал, что ему сто одиннадцать лет. Какова средняя продолжительность жизни мужчин в Эбирне? Сорок пять лет? Пятьдесят?
Магнус пожал плечами и промолчал.
- Я никогда не встречал ни мужчин, ни женщин, доживших до шестидесяти, а вы? - Коллинз посмотрел на Мясного Барона. - И тому есть одна простая причина. Мясо вызывает болезнь. Плоть Избранных ядовита. Исключив мясо из рациона, можно прожить более здоровую и долгую жизнь. Только представьте себе, мистер Магнус, что можно прожить вдвое больше. Исключив всего лишь один продукт из питания.
Магнус выпустил дым и сказал:
- Послушай, Коллинз, давай ближе к делу. Не пытайся навязать мне пустую дискуссию. Я производитель, переработчик, оптовик и продавец. А ты всего лишь продукт. Если тебя нужно будет продать, я это сделаю. Иными словами, я - мясник, а ты - мясо. И тебе же будет лучше, если ты это запомнишь.
- Вы хотели знать подробности, и я вам их сообщаю. Исключение мяса из числа потребляемых продуктов - самый естественный способ продлить жизнь.
Магнус расхохотался.
- Но твою это не продлило.
Коллинз принял эту реплику кивком головы и продолжил:
- Так вот этот старик многому научился за годы своей добровольной ссылки. Поначалу было особенно трудно выживать без мяса. Долгое время он был на грани истощения. Пост был вынужденный, но благодаря ему он обнаружил, что стал мудрее и умнее. Отказ не только от мяса, но и от пищи вообще изменил его сознание, открыл новые горизонты мысли…
- Ты хочешь сказать, что от голода он сошел с ума? - перебил его Магнус, явно довольный своими репликами, казавшимися ему удачными.
- Конечно, вам это хочется представить именно так. Ничего лучшего вы придумать не можете, да и зачем? Но невежество не заменяет опыт, мистер Магнус. Ничто не сравнится с выстраданным знанием. Уверен, уж в этом вы со мной согласитесь.
- Никто и никогда не разговаривал со мной, как ты сегодня, Коллинз. Когда с тобой будет покончено, это будет железной гарантией того, что подобное больше не повторится. Немного "истории" о тебе на самом деле может сослужить мне неплохую службу. Я предложу "Велфэр" написать о тебе несколько строчек в Книге даров, чтобы тебя не забывали. Черт возьми, и меня ведь можно вписать в историю. Пусть я предстану безжалостным правителем, а ты моим строптивым подданным. Сказка будет жить вечно в назидание глупцам, чтобы знали, что происходит с теми, кто не уважает власть.
- Что ж, это станет очередным вымыслом Книги даров.
- Заканчивай свою историю, Коллинз, да побыстрее. Я уже устал.
- Да, собственно, больше и нечего рассказывать. Старик…
- Кстати, как его зовут?
- Это не важно.
- Для меня важно.
- Он уже умер, мистер Магнус. И не сможет причинить вам вреда.
- От голода, наверное?
- Почти. Он ушел мирно, во сне. Ему было сто семнадцать лет.
- Мне нужно знать его имя.
- Нет.
Магнус заскрипел зубами.
- Ты пожалеешь, что не умер во сне, Коллинз, - сказал он.
Коллинз кивнул.
- Я знаю.
На мгновение Магнусу показалось, что Коллинз испугался. Но нет, он ошибся. Это был не страх, а смирение. Покорность. Похоже, парень чересчур расслабился. Магнусу вдруг пришло в голову, что такое хладнокровие не может быть случайным. А что, если у Коллинза есть план? Возможно ли, чтобы на его стороне была группа каких-нибудь тощих вегетарианцев-активистов, которые готовы сражаться и умереть за своего лидера так же, как его, Магнуса, охранники и головорезы - за него? Предположение, конечно, было смелое. Но оно имело право на жизнь. Во всяком случае, оно многое объясняло в поведении Коллинза. Может, он собирался послать какой-то сигнал своим голодным оборванцам? Что-нибудь вроде той драки, которую он замышлял в самом начале. Магнус был вынужден заново оценить масштаб фигуры Коллинза. Он явно не все ему рассказал и даже не собирался этого делать. Что, если Коллинз позволил арестовать себя именно по этой причине?
Магнус попытался придать своему лицу невозмутимое выражение. "Если в засаде у особняка засела банда, нужно срочно спускать его в подвал, - подумал Магнус, - прежде чем они воспользуются моей неподготовленностью". Черт, как же он так сглупил? Он недооценил своего врага. Нет уж, это точно в первый и последний раз, мысленно поклялся он себе. Ничего подобного больше не повторится. Никаких дружеских бесед. Никаких дискуссий. Коллинз был последним. Но Магнусу хотелось узнать еще немного.
Он взял со стола маленький медный колокольчик и позвонил. Звук был чистым и пронзительным. Уже через мгновение послышался топот на лестнице, потом - в коридоре, и запыхавшийся Бруно ворвался в кабинет.
- Все в порядке, сэр? - выдохнул он.
- Да, Бруно. Все отлично. Будь любезен, зашторь окна.
- Сэр?
- Шторы, Бруно. Уже темнеет, и я не хочу, чтобы после шести окна оставались незашторенными.
- Но, конечно, Джастер…
- Джастер сейчас накрывает на стол. Задерни эти чертовы шторы!
- Хорошо. - Бруно подбежал к каждому из трех окон и задернул тяжелые пыльные шторы. - Что-нибудь еще, сэр?
- Да. Подойди сюда.
Бруно подошел и замер рядом с хозяином. Магнус сделал ему знак наклониться. Бруно приблизил ухо к губам хозяина и кивнул, получив приказ.
- И еще, Бруно, - прошептал Магнус. - Как можно тише, сынок.
Бруно снова кивнул и вышел из кабинета, даже не взглянув на Коллинза.
- Что-то не так? - спросил Коллинз.
- Только для тебя, сынок. Только для тебя. Почему бы тебе не закончить свою сказку?
Глава 11
Если душа еще могла скрывать его тайну, то тело отказывалось. Ему стало труднее пускать кровь Избранным, потрошить их, нарезать на четвертины или делать филе. Правда, во время конвейерных операций, когда приходилось работать уже с мертвым телом, он мог маскировать свои истинные чувства. А вот на забое все было куда сложнее. И не то чтобы его сомнения отражались на лице или в его поведении, сквозили в разговорах с напарниками, но они все-таки проявлялись, и с этим ничего нельзя было поделать. От знакомого окрика Торранса с наблюдательной вышки Шанти захотелось провалиться сквозь землю.
- Скорость конвейера?
Он сумел сохранить спокойный тон, ответив:
- Один восемнадцать, сэр.
Торранс, должно быть, подумал, что ослышался.
- Повтори, Ледяной Рик.
- Один восемнадцать.
Пока тянулась пауза, Шанти словно слышал, как размышляет Торранс. Следующий окрик предназначался погонщикам, которые работали с Избранными в предубойном загоне.
- Вы, там, пошевеливайтесь! Рик простаивает.
Один из погонщиков крикнул:
- У нас все как по маслу. Поток ровный.
- Ледяной Рик, в чем проблема?
- Никаких проблем, сэр.
- Тогда почему мы тормозим?