- Пообещайтесь, что не побьете меня и вообще ничего такого не сделаете!
- Давай говори! Там посмотрим, что это за штука, стоит ли она того.
Бобеш стал рассказывать им, как он был с матерью в городе, что он там видел, как был у отца, как в поезде ехал. Рассказал и о том, как в первый раз увидел апельсины и принял их за яблоки. Он приберег апельсиновую кожуру - она такая приятная и так хорошо пахнет. Кожура совсем засохла, но запах еще сохранился, и мальчишкам он страшно понравился. Апельсинов они никогда не видели.
Теперь Бобеш окончательно задобрил Франту и Тонду, и они предложили пасти вместе гусей на мирском лугу возле железной дороги. Бобеш вначале отказался, сославшись на то, что ему не велено никуда ходить.
- Если будешь с нами, так небось не потеряешься, - сказали ребята. Посмеялись, что ему не позволяют ходить куда вздумается.
- Ну ладно, - согласился Бобеш.
Он охотно поддался уговорам, сразу забыл материны и бабушкины наставления и вместе с мальчишками погнал гусей на луг у железной дороги.
Солнце пекло, и рельсы на полотне были горячие. Ребята ступали по рельсам босыми ногами, состязались, кто дальше пройдет и не соскочит.
С ближнего поля их окликнули; велели сойти с насыпи, а то скоро пройдет поезд.
Тогда мальчишки перешли с полотна на луг и стали играть. Тем временем гуси уже насытились и отдыхали, так что ребятам теперь было раздолье. Они скакали, кувыркались.
- Эге, у меня есть конь! - закричал Тонда, показывая крупного зеленого кузнечика, - их на лугу было полным-полно.
- Ну-ка! И вправду хорош конек!
Бобеш побаивался кузнечиков, глядя на их большие челюсти… Он предпочитал бабочек.
Тонда и Франта принялись ловить зеленых кузнечиков, а Бобеш гонялся за бабочками. Но он быстро запыхался и, устав, присел. Ни одна бабочка не хотела подождать, пока он ее схватит. Зато Франта и Тонда наловили множество "коней". Всех их Франта упрятал под шапку.
- Погляди, какие рысаки! - похвалился Бобешу Тонда, приподняв шапку.
Кузнечики пустились наутек в разные стороны, но Франта подоспел на помощь Тонде, и кузнечики снова очутились в темнице.
- На что они вам?
- А мы их запряжем. Они и повезут.
- Во что запряжете? - спросил Бобеш.
- Увидишь. У нас есть две спичечные коробки - это будут телеги, кузнечики их повезут.
- Чем же запрягать будете?
- Из ниток сделаем вожжи.
- А нитки есть?
- Из штанов надергаем. Вон, видишь, по краям внизу штаны обтрепались, оттуда легко нитки выдергивать.
Бобешу это очень понравилось, он охотно подрезал бы себе внизу штанины, как у ребят, чтобы можно было выдергивать из них нитки.
Франта и Тонда очень искусно соединили нитками кузнечиков попарно и привязали их к спичечной коробке. Кузнечики и хотели бы попрыгать, но не могли, потому что вожжи были короткие. Волей-неволей они ползли по земле и потихоньку тащили за собой спичечную коробку. Ребята запрягли кузнечиков и в другую коробку, потом стали играть. Представляя, что они возят сено, мальчишки положили несколько травинок в коробочки.
- Но-о, но-о! - покрикивал Тонда.
- Эй, ты, Серко, вытягивай-ка ноги, лодырь! А не то я тебя кнутом вытяну!
Кнутом служил длинный стебелек травы. Потом Франта и Тонда подпрягли и остальных кузнечиков, так что в каждую коробочку была запряжена шестерка коней.
Бобеша так занимала игра - никогда бы, кажется, не надоела! Он восхищался Франтой и Тондой - ведь они ненамного старше его самого, а все-то они умеют!
Мальчишки увлеклись игрой и не заметили, что гуси взобрались на насыпь и расположились там. Старая гусыня уселась прямо на рельсы, подвернула голову под крыло и заснула. Шум приближающегося поезда отвлек ребят от игры; они спохватились, где же гуси, и ахнули.
- Царь ты мой небесный! - в страхе вскрикнул Тонда, увидев, что гуси на путях, а поезд совсем близко.
- Пропади ты пропадом! - выругался Франта.
- Гуси на рельсах! - кричал Бобеш.
Все трое ринулись к насыпи, но было поздно - мимо с грохотом катил пассажирский поезд. Гусята, всполошенные шумом, успели убежать, а старая гусыня не успела.
Когда проехал поезд, ребята взбежали на пути - и каков же был их ужас! Старая гусыня была раскроена пополам, точно ее перерезало огромным ножом; одна половинка лежала по одну сторону рельса, вторая - по другую.
Ребята стояли над бедной гусыней как громом пораженные, бледные, не могли и слова выговорить, горло у них сжималось. Первым пришел в себя Тонда:
- Ох, опять и порка будет, только держись!
- Батюшки, как теперь быть? Я и домой не пойду - батька нас убьет!
- Бедная гусыня! - сокрушался Бобеш. - Вот, наверное, больно ей было!
- Твоя была, Тонда, забота за гусыней смотреть! - плаксиво сказал Франта. - Я на себя гусят брал, а гусята все целы.
- Ты на меня, пожалуйста, не сваливай! Кабы гусята не убежали, их бы тоже переехало!
Братья присели на корточки подле гусыни и заревели. Бобеш тоже заплакал за компанию, жалеючи и гусыню и мальчишек. Гусята между тем сгрудились возле них и удивленно смотрели на старую гусыню, недоумевая, что же такое стало с их матушкой, почему она не бежит к ним, не зовет их, как обычно. Гусята вытягивали шейки и гоготали. Погоревав, ребята наконец решились гнать гусей домой. Но как быть с гусыней? Уговорились, что одну половинку понесет Бобеш, другую - Франта, а Тонда погонит гусят.
Шли они понурые, прямо как с похорон.
На лугу Бобеш увидел запряженных в спичечные коробки кузнечиков.
- Как быть с конями? Оставим здесь? Давайте их отпустим! - предложил сердобольный Бобеш.
Но Тонда был зол на кузнечиков и сказал, что надо их раздавить.
- Они же не виноваты, - вступился за кузнечиков Бобеш.
- Нет, виноваты. Кабы мы с ними не играли, успели бы согнать гусей с полотна.
- Верно! - поддакнул Франта, настроившись расправиться с кузнечиками.
- Ну, отпустите их! - упрашивал Бобеш.
- Нет, убьем! - стояли на своем Тонда и Франта.
- Тогда я не понесу гусыню и не пойду с вами!
- Ладно уж, бери, коли тебе так хочется! Можешь и коробочки взять.
Бобеш и рад бы их взять, да во что? Шапки у него с собой не было.
- Карманы у тебя есть?
- Есть.
- Положи в каждый карман по коробочке и кузнечиков тоже, ничего с ними не станется, - посоветовал Тонда и помог ему рассовать все это по карманам.
Потом они нехотя побрели в деревню. Чем ближе они подходили к дому, тем громче и жалобнее плакали Тонда с Франтой. Дети, игравшие в песке у пруда, повскакали и пошли следом за ними. Взрослые останавливались, спрашивали, что стряслось.
- Вот так обрадуют отца! - говорили они, узнав о происшедшем.
Из дома Безручки выбежали дети и, увидя окровавленные останки старой гусыни, в ужасе принялись кричать. На крик выскочил и сам Безручка. Он остановился, глазам своим не веря.
- Ах вы, мерзавцы! Что же вы опять натворили?!
Тонда с воплями помчался на плотину. Франта положил половину гусыни на землю и бросился за ним. Но Безручка мигом догнал их. Видя, как нещадно расправляются с его приятелями, Бобеш тоже стал кричать.
Хотя у Безручки была одна рука, он ухитрялся самым немилосердным образом хлестать ремнем мальчишек.
- Ба-а-тя, не бей, пожалуйста! Отпусти! - наперебой вопили мальчишки.
Бобеш положил останки гусыни и подлетел к Безручке.
- Дядечка, милый, не бейте их! Они не виноваты, это машина переехала гусыню! - упрашивал он.
- Убирайся ты от меня! - крикнул на него рассвирепевший Безручка.
Бобеш увидел, что Безручка страшно зол: глаза у него выпучены, лицо все красное, прямо сизое.
Прибежал сосед и начал увещевать Безручку, чтобы тот не бил детей, они еще малы, не смыслят, и не надо было доверять гусей таким малышам.
- Помалкивайте уж, за своими приглядывайте! - напустился на него Безручка. - Хорош бы я был, если бы их путем не воспитывал, чтобы из них потом негодяи, дармоеды вышли! Я их научу гусей беречь!
Мальчишки уже просто визжали от боли. Бобешу стало жутко. Весь дрожа, он бегом пустился домой.
"Нет, не хотел бы иметь такого злого отца! Мой папа добрый. И надо же было именно сегодня не послушаться матери - убежать за деревню, опять баловством заниматься!" - укорял себя Бобеш.
Дома бабушка спросила его, отчего он заплаканный: наверное, опять где-нибудь носило, и мальчишки, поди, отколотили.
Бобеш выложил бабушке все, что произошло. Бабушка поужасалась и сказала:
- Видишь, видишь! Так и до беды недалеко, так могло и вас поездом задавить! Ах, господи, мученье с тобой, парень, никак за тобой не уследишь! Я его по всей деревне разыскиваю, так о нем беспокоюсь, а он вон что вытворяет! Кабы не жалела тебя, всыпала бы хорошенько, озорник ты этакий! Ну вот ужо скажу матери - дождешься, безобразник!
Бобеш побрел в свой закоулок позади стола, сел и молча вытирал слезы, сокрушаясь, что такой уж он, должно быть, плохой, а ведь ему самому хотелось быть хорошим. Вдруг он вспомнил про кузнечиков и сразу перестал плакать. Вытащил их из карманов и пустил на пол; они были еще живые. Через минуту Бобеш играл с ними, забыв все горести.
Бабушка тем временем куда-то вышла. Бобеш был один. Потом он задумал показать бабушке кузнечиков и, видя, что ее нет, оставил кузнечиков под столом, а сам пошел искать ее. Двери он не закрыл и в комнате и в сенях. Только он ушел, из сеней набежали куры.
Бабушка была на дворе.
- Бабушка, иди скорее, посмотри! Ты такого еще в жизни не видела!
- Что там опять? Наверное, баловство какое-нибудь, а?
- Вовсе нет, бабушка. Вот увидишь - кони тянут возы.
Когда же они зашли в комнату, бабушка и в самом деле увидела нечто такое, чего отродясь не видывала. В комнате - куры, клювы у кур раскрыты, из клювов висят нитки, а на нитках - спичечные коробки, и куры вот-вот задохнутся…
Когда куры набежали из сеней в комнату, они набросились на кузнечиков, но проглотить их не смогли, потому что кузнечики были опутаны нитками и привязаны к коробкам.
- Господи, что творится! Вот чадушко-то - на тебе, что опять удумал!
- Бабушка, куры моих кузнечиков сожрали! - закричал Бобеш и расплакался.
- Сожрали, а теперь вот подохнут. Что же это творится, батюшки! Что творится! - запричитала бабушка и бросилась ловить кур, чтобы вытащить у них из клювов кузнечиков.
Куры всполошились, взлетели на подоконник, опрокинули горшки с цветами; те разбились.
Одна курица взлетела на полку под часами, смахнула тарелку и кружку, из которой Бобеш пил молоко. Все, конечно, разбилось.
Такой был переполох, такой шум… Бабушка совсем уж отчаялась. Бобеш кричал, не зная, что и делать. Под конец бабушке удалось спасти одну курицу, но другую она не могла поймать - та выбежала на улицу прямо с коробкой.
- Ну, та, конечно, пропала, задушится! Ох, Бобеш, Бобеш, чистое наказание с тобой! - вздыхала бабушка.
Печально кончился этот день для Бобеша. Когда вечером вернулись с поля мать и дедушка, бабушка все им высказала. И Бобеш впервые был изрядно выпорот, потому что курицу, которая никак не могла проглотить кузнечиков, нашли за дровами околевшей.
Глава 12
ПРИЕЗД ОТЦА
Наконец-то настал день возвращения отца из больницы. Сначала он прислал письмо, сообщил, когда приедет, и просил встретить его на станции. Бобеш тоже увязался встречать - мать не могла лишить его такого удовольствия.
И вот Бобеш семенил рядом с матерью в праздничном костюмчике - в коротких штанишках и бархатной куртке с белым воротником.
Прежде Бобеш считал, что из всех деревенских ребят он - самый нарядный. Но потом, увидев мальчишку лесничего, он обнаружил, что тот гораздо наряднее его, хотя тогда был будний день. Бобеш надевал этот свой костюмчик только по праздникам или же когда дома ждали гостей. Теперь Бобеша приодели в честь приезда отца.
- Ах, мама, как я рад, что папа приедет! А ты ничего ему не станешь говорить про меня? Ты, мама, насчет курицы не рассказывай, разве что потом когда… Ладно?
- Ага, страшно?
- Нет, мама, только это не дело, если папа сойдет с поезда и сразу же начнет расстраиваться - ему ведь вредно. Вот когда он будет поздоровее, тогда уж можно сказать.
- Хитрец ты, Бобеш! Ну-ну, не скажу ничего. Но знаешь, сынок, ты постарайся исправиться, папе не досаждай - он так намучился.
- Нет, мама, больше не буду.
На станции было людно. Мать разговорилась со знакомыми, а Бобеш тем временем осматривал станцию. Посредине платформы стоял столб, выкрашенный в красный цвет, на столбе была дощечка. Бобеш спросил у матери, что написано на дощечке. Она прочитала:
СТАНЦИЯ РАДОБИЛИЦЕ
БЕРЕГИСЬ ПОЕЗДА!
- Едет, едет! - закричал Бобеш, завидев вдалеке дым от паровоза. Глядя на приближавшийся поезд, он вспомнил дедушку. Паровоз и впрямь выговаривал: "Сахар-кофе, сахар-кофе, приехали, приехали!"
"Этот паровоз и в самом деле страшный, - подумал Бобеш. - Если такими колесами перережет…" Потом он стал гадать, из какого вагона выйдет отец, и спросил у матери:
- Как по-твоему, мама, из какого? Из последнего? А я думаю - из первого.
Но отец вышел из среднего. Непонятно почему, мать заплакала, когда отец поздоровался с ней за руку и поцеловал ее.
- Ох, папа, ну до чего же мы рады, что ты вернулся! Правда, мама?
Бобеш заметил, что лицом отец стал вроде потолще, только бледнее, а вот ходить так быстро, как прежде, все еще не мог.
Отец опирался на палку и с трудом сгибал правую ногу.
Соседи, односельчане, попадавшиеся навстречу, останавливали их, расспрашивали отца, как здоровье, про город, про больницу. Бобешу казалось, что они так никогда не дойдут до дому. Ему не терпелось скорее очутиться дома и узнать, что же такое отец привез ему из города. Бобеш не удержался и спросил:
- Папа, а что у тебя в той коробке?
- Здесь-то? Белье да полуботинки, больше ничего.
- Правда ничего? А вон в том свертке у мамы?
- Там - пиджак и кое-что для мамы, дедушки и бабушки.
- А для меня ничего нет?
- Для тебя-то? Да как сказать… Я припас кое-что для одного послушного мальчика. Вот не знаю, послушный ты или нет… Как, мать, Бобеш слушался без меня?
- Слушался, слушался!.. Ведь правда, мама? - поспешил ответить за нее Бобеш.
- Постой, Бобеш, папа ведь не тебя, а меня спрашивал. Что ж, папа, больно-то хвалить Бобеша не могу, но иногда он послушный был..
- Тогда, значит, и для Бобеша кое-что найдется, - улыбаясь, ответил отец.
И Бобеш весело запрыгал.
Ну, а дома пошли расспросы! Отец не поспевал отвечать Бобешу. И тут он узнал необыкновенную новость.
Оказывается, врачи посоветовали отцу не заниматься тяжелой работой в лесу, подыскать себе что-нибудь полегче. Да разве в деревне есть легкая работа? Вот отец и стал приискивать ее в городе, когда уже смог ходить. Нашел он работу в одном пригородном имении. Теперь оставалось дождаться, пока отец совсем окрепнет, продать домик, корову Пеструху, козу, поле. После этого они переедут в город, и там после каникул Бобеш начнет учиться в школе.
На радостях Бобеш готов был немедля бежать к ребятам Безручки, похвалиться, что он переедет в город. А там столько удивительных, чудесных вещей! В городе, по крайней мере, есть на что посмотреть.
Но мать, например, вовсе не радовалась переезду. Она боялась, что в городе им труднее придется, заработка такого, как в деревне, не будет. Кроме того, там вообще все дороже. Правда, и в деревне им не прожить одним только полем; а за тяжелую работу отец уже не мог браться.
А знаете, что было предназначено для Бобеша в том свертке, который несла со станции мать? Сосиска, два апельсина, шоколадка, новые штанишки и шапочка. Бобеш от восторга не хотел и спать ложиться. Когда он все же уснул, ему приснилось, будто он в городе, ходит по улицам и на улицах груды апельсинов. Бобеш брал сколько хотел, карманы у него были полны; он складывал апельсины в шапочку. Дома он разделил все апельсины, дал и Безручкиным мальчишкам и Боженке. Ах, какой это был прекрасный сон!
Глава
13 МАГАРЫЧ
Бабушка пасла Пеструху каждый день, если не было ненастья. Бобеш охотно ходил вместе с бабушкой на пастбище, но иногда ему не хотелось рано вставать. В это утро он, против обыкновения, поднялся сразу, как только мать разбудила его.
- Бобеш, Бобеш, вставай! Ты хотел идти с бабушкой - она уже выгоняет Пеструху!
Бобеш вскочил, выпил кружку молока, съел ломоть хлеба; мать помогла ему одеться. Бабушка была готова, дожидалась Бобеша.
Знаете, почему Бобеш непременно хотел пойти с бабушкой на пастбище? Ведь Пеструху пасли в последний раз. Потом из соседней деревни должен был прийти за ней покупатель.
Пасли Пеструху возле леса, на взгорье.
Бобеш с грустью смотрел на корову, которая бодро щипала похрустывавшую траву.
- Бабушка, Пеструха и не знает, что мы ее продадим, да?
- Конечно, детка, не знает. Это же бессловесная тварь.
- Как - бессловесная?
- Ну, так животных называют оттого, что они не могут говорить и разума у них нет.
- Значит, Пеструха ничего не понимает?
- Нет.
- А я думал, понимает. Ведь она знает, когда маме надо молока, и дает каждый день… Пеструха! - крикнул Бобеш. - Мы тебя продаем нынче, скучать по нас не будешь?
Услышав свое имя, Пеструха поглядела на Бобеша, надеясь что-нибудь получить от него.
- Смотри, бабушка, она понимает, что я с ней говорю, глядит на меня.
- Ну, только всего и понимает, что мы ее Пеструхой зовем. Знает "стой" да "тпрусь", а больше ничего.
- Так, значит, бабушка, разум у нее все же есть, но маленький, верно?
- Разум только у людей бывает. Животные от людей все чему-нибудь научатся, а сами ни до чего не додумаются, - сказала бабушка.
Бобеш огляделся кругом, увидел в долине белый туман, спросил бабушку, отчего бывают туманы, куда ведут все дороги, чьи это поля и чей лес и сколько в лесу деревьев. Но бабушка на все только отвечала, что не знает. И Бобеша взяла досада: как это, такая старая бабушка - и так мало знает.
- Бабушка, можно я в лес схожу?
- Далеко не ходи, детка, еще заблудишься, а я не смогу тебя разыскивать. Иди на самую опушку, поиграй, да не теряй меня из виду, не то заплутаешься.
На краю леса была высокая-высокая трава. Бобеш совсем затерялся в ней, только голова виднелась оттуда. Бегать здесь было одно удовольствие. Бобеш резвился, кричал бабушке, будто бы он - олень, велел ей следить, где он появится. Потом пригнулся, перебежал в траве на другое место, высунул голову и закричал:
- Видишь меня? Видишь?
Однако вскоре бабушка перестала обращать на него внимание. Бобешу надоело бегать, и он лег. Вдруг он заметил пролетавшую неподалеку птичку. Птичка села на ветку сосны, над его головой.