- Я знаю, - заметил Бобеш, покраснев, и ему захотелось перевести разговор. - Ну, спасибо тебе, Боженка. А тебя не побьют за то, что ты мне дала лошадку?
- Нет. Мне и папа велел подарить тебе какую-нибудь игрушку, раз уж, говорит, ты такой хороший мальчик.
- Так и сказал?
- Да.
- Я, Боженка, тебя не забуду в городе.
- Я тебя, Бобеш, тоже.
Потом они принялись играть, пока за Боженкой не пришла Франтишка. Она сказала, что вернулась мать вместе с тетей и Вашичек пришел с ними. Когда Бобеш услышал про Вашичка, его словно кольнуло в сердце.
- Ты и правда с Вашичком больше не дружишь? - спросил он.
- Нет же, не дружу. Тетя привела его просить прощения за то, что он столкнул меня в пруд.
- Я думаю! После всего еще дружить с ним, с такой дрянью, верно?
- Конечно, я ему скажу, что он дрянь.
- Неужели, Боженка, по правде скажешь?
- Правда, правда, скажу, если хочешь.
- Ага, скажи! И еще знаешь что ему скажи: противный-распротивный!
- Ладно, скажу!
Бобешу стало легко и весело. Как хорошо, что Боженка перестала дружить с тем мальчишкой! А еще больше радовала подаренная лошадка на колесиках. Такая игрушка, уж конечно, недешево стоит, и не так-то легко ее сделать. Пожалуй, усатый Гершл, который подарил кукленка, такой лошадки не смастерил бы. Где там! Вот удивится дедушка, да и все остальные! Только вот мать, наверное, поругает: она же не велела ничего брать у старосты. Хотя ведь это Боженка подарила.
Дома все любовались лошадкой, ахали; мать ничего не стала говорить, узнав, что это подарок от Боженки. Но зато и Бобеш был немало удивлен, когда мать показала ему кукленка, а дедушка дал тот самый стеклянный шар с бабочкой на цветке.
- Где это ты взял, дедушка, и кто, мама, тебе дал кукленка? - обратился Бобеш к ним обоим.
Мать объяснила Бобешу, что все это принес после обеда Безручка. Пришел он и говорит: "Хочу вот порадовать вашего ребятенка Бобеша. Все равно мои сорванцы поломают". И вернул кукленка. А стеклянный шар Безручка хотел купить у стеклодува, но тот ему отдал задаром.
- Безручка такой был довольный, - сказала мать: - он получил в усадьбе постоянную работу.
- Что это, мама, - постоянная работа?
- Он будет работать в усадьбе каждый день, и там же кормить его будут. Кроме того, еще и деньги получит. Главное дело, они теперь уже не будут так бедствовать. Хотя староста даром никому ничего не дает.
- Ну, а как же он с одной рукой сможет работать?
- Летом будет поле сторожить, огород и лес, а зимой по хозяйству помогать - картошку перебирать, веники делать, в амбаре лопатой хлеб перегонять.
- Ах, мама, ты даже и не знаешь, до чего я рад! Ведь красивый шар и кукленок опять мои!
- А я вот, Бобеш, совсем не радуюсь.
- Почему, мама?
- Теперь мы не в своем доме.
- Как это?
- Домик мы продали, он уже не наш.
- Значит, мы скоро уедем, да?
- Да послезавтра, наверное.
- Послезавтра, мама?
- Да.
- Это значит - вчера?
- Нет, не вчера. Еще два раза переночуем.
- Мама, я прямо не дождусь, когда мы будем в городе!
- Не очень-то рвись туда, Бобеш. Неизвестно еще, каково нам придется, что нас там ждет. При всей нашей бедности нам здесь неплохо жилось - все-таки свой домик был. Кабы не случилась беда с отцом, были бы у нас и жилье, и корова, и хлеба хватало бы, а теперь… - Мать осеклась, закрыла лицо передником и расплакалась.
- Ну, не плачь, мама, авось и в городе нам хорошо будет!
Мать утерла слезы и погладила Бобеша по голове.
Тут пришел отец, сказал, что все устроилось, остается только уложить мебель и собрать вещи. А помочь придут крестный и Безручка.
- Крестный, значит, придет? Вот хорошо! Папа, знаешь, сколько у меня теперь добра? Смотри-ка! - Бобеш показал все подарки.
- Что ж, я рад, сынок, коли ты у нас такой богатый! - засмеялся отец.
- Папа, а знаешь, дедушка больше радовался шару, чем ты. Может, он тебе не нравится?
- Да нет, нравится. Красивый шар.
Зато когда пришел крестный, тот диву давался - уж он это умел.
- Ах ты, шут подери! Бобеш, Бобеш, в жизни я не видал такого красивого шара! Ну и хорош, прямо чудо из чудес!
Потом в доме началась настоящая кутерьма, и Бобеша услали на улицу, чтобы он не мешал.
- А знаешь, крестный, куда я пойду?
- Куда? Уж не в Америку ли?
- Вот и не угадал! На крышу.
- Только посмей у меня! - пригрозила мать.
- Ну, мама, позволь, пожалуйста! Я так высоко, как в тот раз, не полезу.
- Пусти ты его, - сказал крестный и добавил: - Если он полезет на гребень, так мы его преспокойно там оставим, а сами уедем в город.
- Твоя правда, крестный, - сказал дедушка. - Бобеш останется на крыше воробьев пугать.
- Вот увидите, я так высоко не полезу.
- А я тебе говорю - полезешь, - спорил крестный.
- А я говорю - нет, крестный!
- А я говорю - да!
- Вот и нет!
- Иди ты к свиньям собачьим, только отвяжись! - смеясь, сказал крестный.
Бобеш играл на крыше до вечера. Солнце было уже по другую сторону крыши, когда Бобеш спустился вниз и зашел в дом. Посмотрел он кругом и ахнул: мебели не осталось, всё вынесли, в комнате было голо, пусто и уныло.
- На чем же мы теперь будем спать - постелей-то нет? - спросил Бобеш.
- На полу.
Настлали на пол соломы, поверх соломы мать постелила мешковину, а на нее положили перины. Так вот и спали последнюю ночь перед отъездом отец, мать, дедушка, бабушка, Бобеш и Мися - все на полу, на ржаной соломе, и спалось им неплохо.
Глава 16
ПРОЩАНИЕ
Бобеш проснулся, протер глаза, смотрел, смотрел… "Где я?" - подумал он, за ночь успев позабыть о том, что комната опустела. Ему даже боязно стало: куда это он попал?
Мать сготовила завтрак, поели, и вот уже скоро ехать. Отец все ходил по дому, заглядывал во все углы, проверяя, не забыли ли чего-нибудь.
Все имущество было сложено на двух больших телегах. Мать нарядила Бобеша в праздничный костюмчик, отец усадил его рядом с собой на телегу - Бобеш таки упросил отца. Все остальные должны были выехать поездом после обеда, когда передадут домик новым хозяевам.
- Э-э, папа, мы ведь чуть не забыли!
- Что, сынок?
- А Мисю-то! Погляди-ка, вон она на окне сидит. Мись, Мись, скорей иди сюда, поедешь с нами!
- Мися тут останется, Бобеш, она с нами не поедет.
- Почему? Ты ее тоже продал?
- Нет, не продал. Да ведь кошек не перевозят, в особенности таких старых. Даже если мы возьмем ее с собой, она все равно убежит от нас, не привыкнет к новому жилью.
- Но она же нас любит!
- Это правда, Бобеш, но наш домик она любит больше нас и отсюда не уйдет.
- Папа, я все-таки слезу за ней. Можно ее уговорить.
- Да не уговоришь, зря только слезешь. Послушайся ты, наконец!
- Ну я хоть поглажу ее!
- Знаешь что, мать, возьми-ка ты, пожалуйста, кошку, подай этому неслуху, иначе мы вовсе не уедем.
Мать подала Мисю. Бобеш погладил ее, прижал к лицу, и, едва успел с ней попрощаться, кучер тронул коней. Окружающие - и свои и чужие - пожелали отцу и Бобешу счастливого пути.
Бобеш махал матери рукой, а она кричала ему вдогонку, чтобы он слушался отца, крепче держался и не упал с воза. Крестный и Безручка шагали рядом с возами, переговариваясь с отцом. Когда проезжали мимо домика усатого Гершла, резчика по дереву, Гершл вышел попрощаться и сунул Бобешу в руку кукленка, который был еще лучше того, первого.
В саду возле дома лесничего Бобеш заметил Боженку, а рядом с ней стоял Вашичек в своем зеленом костюме. Завидев Бобеша, Боженка подбежала к забору.
- Боженка, а мы уезжаем! - крикнул Бобеш и засмеялся, хотя ему досадно было, что Боженка опять вместе с этим расфуфыренным Вашичком.
Боженка засмущалась, увидев рядом с Бобешем его отца, и сунула палец в рот. Сказать она ничего не сказала.
- Это и есть Либрова Боженка? - спросил отец.
- Ага, папа.
- Ну, так попрощайся с ней!
Бобеш встал и крикнул что было сил:
- Прощай, Боженка!
- Прощай! - Боженка замахала ему рукой.
- Прощай! - продолжал кричать Бобеш и тоже махал рукой.
Вашичек вначале опешил, потом скорчил рожу и показал Бобешу язык. В эту минуту Боженка оглянулась, толкнула Вашичка, и тот плюхнулся на траву. Поднявшись, он с ревом поплелся домой. Видя, как попало Вашичку, Бобеш посмеялся. Подводы были уже далеко, а он все кричал "прощай" и махал рукой. Боженка стояла у забора до тех пор, пока они не скрылись за поворотом и Бобеш пропал из виду.
Глава 17
В НОВОМ ДОМЕ
Бобеш проснулся у матери на коленях и глазам своим не поверил. Когда же она успела приехать? Он забыл о том, что поезд едет быстрее лошадей.
Мать была чем-то огорчена. Она сидела на бревнах, сложенных позади дома. Здесь были огороды, а прямо за ними начинались поля и луга. Бобешу и в голову не приходило, что это город, и он спросил мать, где они очутились.
- Где же нам, Бобеш, быть? В городе, конечно, разве не видишь?
- В городе? - переспросил Бобеш, как бы не веря. - Ну хорошо, а где же дома рядами? Помнишь, ты еще говорила мне, что это улицы.
- Так это на другой стороне, там и улицы, а мы с тобой на задворье.
- Смотри-ка, мама, вон большой ручей течет, видишь?
- Это не ручей, Бобеш, а речка.
- И куда эта речка течет?
- В море, Бобеш.
- А оно большущее, верно?
- Конечно, большое.
- Мама, ты видела море?
- Где же я увижу - это очень далеко, сыночек. Вот дедушка - тот видел, когда был на войне.
- Надо будет его спросить. Мама, а где дедушка с папой?
- Они на дворе, помогают жильцам, которые тут до нас жили: вещи выносят, мебель. Мы приехали, а они, видишь, еще не успели выехать.
- Я, мама, пойду туда посмотрю, можно?
- Нет, Бобеш, мешать будешь, оставайся тут.
- Тогда, мам, пойдем на речку, а?
- Ладно, только не баловаться, Бобеш.
- Нет, мама, не буду. Я уж постараюсь в городе получше быть, чем там, дома, - сказал Бобеш, желая чем-нибудь порадовать мать - она была какая-то невеселая.
К речке вела мощеная дорожка, по обе ее стороны тянулись луга. Заметив бабочек, порхавших по цветам, Бобеш воскликнул:
- Гляди, мама, и здесь такие же бабочки, как у нас в деревне!
- Дурачок, бабочки везде есть, - засмеялась мать.
- А люди тут, наверное, другие, мама?
- И люди такие же, как в деревне. Только господ и бедняков здесь побольше, чем в деревне.
- Ну да. А я вот, мама, думаю: есть ли тут такая же Боженка, как там?
- Вот уж нет! Боженка все-таки одна - другой точно такой нет.
Бобеш молча шагал рядом с матерью. Он вспомнил Боженку, Безручкиных ребят и все, что было знакомо в деревне, и ему стало не по себе, точно он очутился один-одинешенек в каких-то неведомых местах. Желая увериться в том, что он не один, Бобеш ухватил мать за руку.
На берегу речушки они сели под низкой ольхой. Хотя летний день уже клонился к вечеру, было жарко, даже душно. Бобеш принялся расспрашивать мать про множество вещей. Но обычная терпеливость довольно скоро изменила ей, и она велела оставить ее в покое. Бобеш послушался, прижался к ней и, сидя, уснул…
Мать удивилась, что Бобеш засыпает второй раз за день.
"Умаялся, бедняга, за дорогу. И то сказать, я взрослый человек, а меня тоже от этой езды всю разломило", - подумала она.
Немного погодя уснула и мать. Начинало вечереть, налетели тучи комаров. Они не давали покоя спящим. Один комар уселся прямо на нос Бобешу, другие - на губы, щеки; кусались они немилосердно. Отгоняя их впросонках, Бобеш хлопнул себя по носу и проснулся. Протер глаза и подумал: "И зачем только на свете водится такая дрянь, как комары, верно, мама?" Глянул на мать - глаза у нее закрыты, рот полуоткрыт. "Уснула мама. Надо быть потише, не разбудить бы ее…"
Бобеш смотрел на спящую мать, слушал, как у нее хрипит в горле. "У отца, пожалуй, это громче получается, - решил он. - Спросить бы, умею ли я сам так делать горлом во сне?.." Бобеш засмеялся, вспомнив, как дедушка, бывало, говорил про отца, когда тот храпел во сне: "Словно ржавой пилой коряги пилит…"
Бобеш стал отгонять от матери комаров и мух. В это время на другой стороне реки послышался шум. Оглянувшись, он увидел нечто совершенно небывалое. К самому краю берега подкатила телега, запряженная парой лошадей. Что-то похожее на корабль, только очень низкое и широкое, подплыло по реке прямо к тому месту, где стояли лошади, и они вместе с телегой въехали на этот корабль. Бобеш разинул рот при виде такого дива. Он не знал, что это паром.
Паром медленно поплыл к тому берегу, где стоял Бобеш. Кроме двух взрослых, там было еще трое мальчишек. Они прыгали вокруг телеги, а один мальчишка уселся на край парома и болтал ногами в воде.
Когда пристали к берегу, лошади вымахнули на сушу, и телега покатила в город. У реки остался один из мужчин вместе с детьми. Они, видимо, собирались ехать обратно.
Бобеш был от них довольно близко, и они заметили его, в первую очередь мальчишки. Один из ребят, в кепке, крикнул:
- Эй, малыш, иди - покатаем! Ты чей?
Случись это в деревне, Бобеш, конечно, не заставил бы себя ждать, а здесь он робел.
- Ну что, не слышишь? - окликнули его два других мальчика.
Мужчина тоже обернулся и закивал головой. Тогда Бобеш расхрабрился и пошел к ним. Вместе со всеми он ступил на паром. Мужчина уперся длинным багром в берег, и паром тронулся.
"Ах, до чего же хорошо! - думал Бобеш. - Сроду так не ездил. Да где там! В деревне ничего похожего и быть не могло. Вот бы теперь ребята поглядели - и Боженка, и Безручкины мальчишки, и противный Вашичек!"
Бобеш оглянулся назад, на берег, где спала мать. Если бы он не стыдился незнакомых людей, то непременно окликнул бы ее: пусть бы она поглядела на такое чудо - как он плывет на корабле, словно капитан Грант.
- Ты чей же будешь? - прервал размышления Бобеша паромщик.
- Как тебя зовут? - добавил один из мальчишек.
- Я… я Бобеш. Мы нынче приехали, а мама вон там на берегу спит.
- А, - сказал мужчина, - знаю, знаю. Так это вы из деревни приехали?
- Ага, дяденька, - с готовностью поддакнул Бобеш, обрадовавшись, что паромщик уже знает их.
- Оно и видно, что ты из деревни, - сказал старший мальчик. - Там всех "дяденьками" называют.
Ребята дружно рассмеялись.
"Вот глупые мальчишки! - подумал Бобеш. - Разве я могу сказать "пан", коли не знаю, как его зовут… Когда, например, у нас был Венцл, то все наши называли его "пан Венцл". Никто бы не стал говорить "дяденька Венцл". Куда бы это годилось?"
- Значит, соседями будем, - сказал мужчина.
Паром слегка ударился о берег. От неожиданного толчка Бобеш качнулся и едва не упал в воду. Мальчишки, разумеется, опять засмеялись. Все сошли на берег, а Бобеша перенес паромщик. Бобеш боялся, как бы паром не подался назад.
- Ты в школу ходишь? - спросили Бобеша ребята.
- Пока нет, но мама говорила, что скоро начну ходить.
- В нынешнем году? - спросил старший мальчик.
- Я не знаю. Мама сказала, через две недели…
- Ну ты, видать и умник! - засмеялся мальчик. - Через две недели - это и есть в нынешнем году.
Ребята рассказали, что самый старший мальчик учится в третьем классе, средний перешел во второй, а третий мальчик - самый младший - начнет ходить в школу после каникул, как и Бобеш.
- Это ваш папа? - шепотом спросил Бобеш у старшего мальчика, показывая на мужчину с багром.
- Нет, это Брихта, паромщик. Он живет в нашем доме. А отец у нас работает на вокзале. Брихта говорил, что вы тоже будете жить у нас в доме.
- Разве у вас такой большой дом, что мы все там поместимся?
- Э, голубчик, кабы это был наш собственный дом, тогда бы не житье - а малина! А то ведь мы здесь квартиранты, так же как вы, и Брихта, и семья Адамеца. Адамец - это портной. Наш хозяин - Новотный, весь дом его собственный. Сам он - сапожник, у него большая мастерская, два подмастерья и три ученика. Смотри только не вздумай где-нибудь проговориться, что наш домохозяин - сапожник. Если он узнает, тебе не поздоровится. Он считается владельцем мастерской, у него и на доме вывеска: "Обувная мастерская".
Бобеш не все понял из слов мальчика. Но переспросить не решался, а то опять подымет на смех, скажет - глупый. Только позавидовал, что тот рассуждает, как взрослый…
Когда мать проснулась, то сразу хватилась Бобеша. Ах, как она испугалась, не найдя его! Где теперь искать? Она заметалась по берегу. В ужасе подумала, уж не утонул ли он. Посмотрела и на другой берег, но не заметила Бобеша, потому что он вместе с мальчишками сидел за раскидистой ивой.
- И как это я могла уснуть! - корила она себя. - Куда же, прости господи, девался мальчонка! - Страх охватил ее, и она закричала в тревоге: - Бобеш, Бобеш!
Бобеш отлично слышал голос матери, еще и порадовался, что она наконец проснулась. Вот интересно! Как удивится мать, когда вдруг увидит, что он на другом берегу! Она, уж конечно, скажет: "И как только мальчишка ухитрился попасть туда?"
Бобеш решил пока что не показываться ей на глаза - пускай мать немножко поищет его.
- По-моему, тебя, мальчик, зовут, - сказал Бобешу Брихта.
- Я немножко погодя выгляну - пускай мама сначала поищет меня.
- Так не делай, - сказал Брихта, - а то мама забеспокоится, не случилось ли с тобой что-нибудь; подумает, что ты заблудился.
Бобеша точно ужалило, ему это и в голову не приходило. Он сорвался с места, подбежал к берегу, видит - мать уже повернула назад, к городу, торопится, чуть ли не бежит.
- Мама, мама! - крикнул он во всю мочь, но мать даже не оглянулась, словно и не слышала его. Значит, теперь она уйдет, а он останется среди чужих людей. Бобеш с плачем крикнул еще раз: - Мама!
Мальчишки с Брихтой стали над ним смеяться.
- Придется тебе остаться с нами, а мы не поедем домой, пока не стемнеет, - сказал Брихта.
Бобеш расплакался.