Рычащий, хрипящий бело-рыжий клубок покатился по дорожке. Потом от него отделилось что-то белое, а когда он совсем распался, то обнаружилось, что Фоксик стоит в стороне, а два рыжих приятеля грызут друг друга…
Юрка бросился к Фоксику, чтобы оттащить его подальше, но Фоксик наморщил нос и показал маленькие белые зубы.
"Р-р-р… - сказал он. - Теперь не лезь! Разве не видишь, что не все еще кончено".
Женщины суетливо бегали вокруг собак, пытаясь поймать их за ошейники и растащить в стороны. Они кричали "назад" и "ко мне", но колли не слушали их и грызлись с таким ожесточением, словно ненавидели друг друга уже тысячи лет.
Наконец одной из женщин удалось оттащить своего пса. Второй тут же вскочил на ноги, и оба они, сразу остыв, смотрели друг на друга с недоумением.
"Так это ты?! - спрашивал, казалось, один. - Так это мы с тобой дрались?"
"Я и сам удивляюсь! - отвечал другой. - Из-за чего же все это вышло?"
Но Фоксик, который прекрасно помнил, из-за чего все вышло, еще не считал дело законченным. В три прыжка набрав скорость, как маленький истребитель, он взвился в воздух и снова повис на боку второго колли. И тут произошло чудо, если, конечно, считать чудом победу мужества над силой. Колли несколько раз волчком повернулся на месте, взвыл и бросился прочь, унося на себе Фоксика. Размахивая поводком, за ним побежала хозяйка.
Юрка стоял в растерянности. Еще несколько секунд назад он думал только о Фоксике, о том, чтобы тот хотя бы остался жив. Но сейчас, глядя на клочья рыжей шерсти, свисавшие с бока овчарки, Юрка по привычке чувствовал себя виноватым. Вместо того, чтобы бежать за Фоксиком, он стоял и покорно слушал хозяйку второго колли.
- Ты зачем водишь собаку без намордника! - кричала она. - Разве ты не знаешь, что это запрещается?!
- Ваша тоже без намордника… - попытался возразить Юрка.
- Наши еще в жизни никого не тронули! А твоего бандита нужно в клетке держать! Вот сейчас позову милиционера…
Женщина ругала Юрку, размахивая свободной рукой. Другой рукой она удерживала колли, который хрипел и извивался в своем ошейнике, стараясь дотянуться до Юрки. А Юрка стоял съежившись и боялся пошевельнуться, потому что уже ясно представлял себе, как здоровенные клыки овчарки впиваются в его ногу.
В это время на аллее появился парень. Еще издали он увидел испуганного мальчишку, рассерженную женщину и большую собаку, которая рвалась к мальчишке изо всех сил.
Парень прибавил шагу. Он аккуратно обошел собаку, встал рядом с Юркой и спросил женщину:
- Что случилось?
Колли, перед которым стояло уже два врага, заметался еще яростнее.
- Вы возьмите его двумя руками, а то сорвется, - предупредил парень.
- Он еще в жизни никого не тронул!
- Мне не хочется быть первым, - сказал парень. - Так что же случилось?
- А случилось то, что его теперь нужно на прививки водить! - раздраженно сказала женщина, показывая на колли.
- А при чем тут мальчик?
Женщина взглянула на Юрку, и в глазах ее появилось тоскливое выражение человека, которому не дали доругаться.
- А, да что вы понимаете… - сказала она, повернулась и пошла по дорожке к выходу. Она прошла несколько шагов и вдруг стегнула своего колли концом поводка по спине и проговорила чуть ли не со слезами: - А ты, дурак, не лезь к фокстерьерам! Не лезь никогда больше!
Колли заложил уши и, виновато поглядывая на хозяйку, затрусил с ней рядом.
- Кажется, была драка, - понял парень. - А где фокстерьер?
Только сейчас Юрка сообразил, что Фоксика нет и что если он пропадет, то Юрке не расплатиться с бабушкиным соседом до конца жизни. Но едва он успел так подумать, как увидел Фоксика, который неторопливо, с видом победителя возвращался обратно. Не обращая внимания на парня, Фоксик подошел к палке и улегся на нее. Весь вид его говорил о том, что случившемуся он не придает никакого значения, что гонять овчарок для него привычное дело, а вот что палка цела - это хорошо, потому что это было его главной заботой.
- Все ясно, - сказал парень, - только не ясно, как ему удалось справиться с таким зверем.
- С двумя! - гордо сказал Юрка. - Тут было две таких собаки.
Похвалить собаку - все равно, что похвалить ее хозяина. Юрка готов был разделить с Фоксиком его славу. Он уже собрался рассказать парню все с самого начала, но тот внимательно оглядел его и сказал:
- А ведь я тебя знаю.
Тогда и Юрка вгляделся в него и узнал практиканта, который вел урок у них в классе.
- Ты - Карасик, - сказал парень.
- Нет, это не я, - быстро ответил Юрка. Он всегда боялся разговаривать с людьми, перед которыми чувствовал себя виноватым.
- Ну, как хочешь, - парень медленно, будто с сожалением повернулся и пошел прочь. Что-то было несчастливое в этом парне, как и в самом Юрке. Юрка не мог понять что, но это было.
- Подождите! - крикнул Юрка. - Я - Карасик.
Парень вернулся и встал рядом. Он улыбнулся, но как-то невесело, и Юрка ощутил, что между ними протянулась какая-то ниточка, теперь они уже не могут разойтись просто так, а должны поговорить о чем-то очень важном для них обоих.
- Эх, и здорово они дрались, - неуверенно сказал Юрка и понял, что говорит не то.
- Расскажи, - согласился практикант, но видно было, что думает он сейчас совсем не о собачьей драке.
- Да нет, это я так… - сказал Юрка. - Все равно собака не моя. Я просто с ней гуляю.
- Соседская?
- Не наших соседей, а бабушкиных. Я сейчас у бабушки живу.
- А родители что, уехали?
- У меня нет родителей.
- Как это нет?
- Мама есть, а папы нет.
- Умер?
Когда кто-нибудь узнавал, что у Юрки нет папы, то прежде всего ему приходило в голову, что тот умер. Мама всегда говорила Юрке, чтобы он так и отвечал: да, умер. Но Юрка чувствовал себя виноватым перед практикантом и говорить неправду сейчас ему не хотелось. Он сказал:
- Нет, он нас бросил.
После этих слов практикант смутился и перестал задавать вопросы. Склонив голову набок, он принялся внимательно разглядывать Фоксика. Затем взгляд его остановился на одноногой статуе. Он улыбнулся, но опять как-то грустно.
- Забавная фигура, - сказал он. - Интересно, как она умудрилась потерять ногу?
И опять Юрке не захотелось врать. Сознательно отдавая себя в руки этого человека, он сказал правду:
- Она не потеряла, я ее сам сломал.
Практикант не удивился. Он поверил сразу, и в том заключалось самое приятное для Юрки. Ведь не так уж и часто к Юрке относились серьезно.
- А зачем? - спросил практикант.
- Я не нарочно. Просто я невезучий. Я до нее только дотронулся, а она отвалилась.
Практикант понимающе кивнул.
- Это бывает, - сказал он. - Только почему мы стоим? Давай посидим на скамейке.
Они сели на скамью. Фоксик перенес к Юркиным ногам палку и снова улегся на нее.
- Значит, ты невезучий? - задумчиво сказал практикант. - Я и не знал, что бывают невезучие дети. Я думал, это случается только со взрослыми.
- Еще как бывает, - сообщил Юрка. - А еще хуже, если не везет, а другие смеются. Ну чего тут смешного? Если бы с ними так…
- Смешного мало, - согласился практикант. - Тебя как зовут?
- Юра.
- Меня - Вячеслав.
- Я помню, - сказал Юрка. - Вячеслав Андреевич - нам Майя Владимировна говорила.
- Попало вам тогда за урок?
- Не очень. А у вас деньги отобрали?
- Какие деньги?
- Стипендию. Нам Майя Владимировна говорила…
- Ах, вот оно что… Насчет стипендии не знаю. Если разрешат еще один зачетный урок… Если он опять не сорвется… Тут много всяких "если". Ты мне лучше расскажи, вы тогда нарочно все подготовили?
- Что подготовили?
- Ну, фамилии звериные… Отвечать отказывались. Зачем у вас все это было? Ты понимаешь, - мне очень важно знать… Я понимаю: если учитель чувствует себя неуверенно, ребята сразу замечают. А я тогда немного растерялся… Вы это заметили?
- Я ничего не заметил, - вполне искренне ответил Юрка.
- Ну как же? Ведь ты первый отказался отвечать.
- А я на самом деле не выучил.
- А остальные?
- Они тоже не выучили.
- Странное совпадение, - сказал Вячеслав Андреевич. - А ты меня не обманываешь?
- Честное слово! Кого вы спрашивали, все не выучили. А что вы придете, мы даже не знали.
- Почему же тогда ребята без конца смеялись, разговаривали? Разве вы на всех уроках ведете себя так? Например, у Майи Владимировны?
- Нет, она не разрешает смеяться, - сказал Юрка.
- Вот в том-то и дело, - грустно сказал Вячеслав Андреевич. - А я разрешил? Ведь так?
Юрка задумался. Он помнил этот урок, вернее, ту половину его, на которой он присутствовал. И он хорошо помнил, что ребята шумели и смеялись без всякого разрешения.
- Нет, не так, - уверенно сказал Юрка.
- Нет, разрешил. Я и сам не знаю, с какого момента, но разрешил. - Вячеслав Андреевич встал, прошелся вдоль скамьи и снова сел. - Я просил Майю Владимировну не помогать мне во время урока. Я хотел справиться сам. И вот что получилось. Значит, все верно, значит, все правильно…
Последние слова Вячеслав Андреевич произнес так, будто разговаривал сам с собой, но, поймав недоуменный взгляд Юрки, пояснил:
- Правильно, что сам виноват.
- Ничего вы не виноваты, - возразил Юрка. - Это мы виноваты. Только мы не нарочно. А вам надо было выгонять, кто шумит.
Вячеслав Андреевич улыбнулся, на этот раз веселее.
- Всех сорок человек выгоню, а с кем же урок буду вести?
- Зачем всех? У нас физкультурник знаете какой строгий? Он всегда одного или двух выгонит. Зато остальные сразу успокаиваются.
- Да? Это неплохая мысль. Надо будет попробовать, - сказал Вячеслав Андреевич. - Только, понимаешь, я не люблю людей выгонять. Мне это неприятно, да и им тоже, наверное.
- Ну да, - возразил Юрка, - у нас Кабанова Серегу чуть не каждый день выгоняют, а ему все равно, даже нравится.
- Жалко, что я этого не знал раньше, - вздохнул Вячеслав Андреевич. - Тогда я бы его выгнал с самого начала. Он ведь больше всех шумел, да?
- Нет, он тихий. Он незаметно под партой ногами пинается. Или под руку поддаст, а в тетради - клякса. Про него все учителя знают. Они не на него смотрят, а под парту: чего он там ногами делает.
- Да, опасный человек Серега, - согласился Вячеслав Андреевич. - А тебе, Юра, домой не пора? Может быть, я тебя задерживаю?
- А мне домой нельзя, - уныло сказал Юрка. - Я опять - к бабушке.
- Почему тебе домой нельзя?
Юрка задумался. Ему хотелось рассказать все Вячеславу Андреевичу, но рассказать так, чтобы стало ясно, что никакой Юркиной вины тут нет, чтобы Вячеслав Андреевич удивился тому, сколько бед может свалиться на одного человека; удивился и ахнул, и возмутился бы такой несправедливостью.
Вячеслав Андреевич не торопил Юрку. Он опять встал и прохаживался вдоль скамьи. Фоксик внимательно следил за ним и потихоньку все больше подгребал под себя палку.
- Это из-за мухи, - сказал, наконец, Юрка.
Впервые Юркин собеседник не улыбнулся, лицо его было сочувственным и серьезным. Рассказывать было легко, и Юрка выложил все до конца.
- Да, выходит - мы с тобой оба невезучие, - сказал Вячеслав Андреевич.
- Выходит, - ответил Юрка. - Только я - больше.
- Ты - больше, - подтвердил Вячеслав Андреевич. - Потому что в моем невезении я сам виноват.
- Нет, мы тоже виноваты! - великодушно сказал Юрка.
- Ну и вы немного. А вот в твоих несчастьях… - Вячеслав Андреевич замолчал и внимательно взглянул на Юрку, словно ждал от него подсказки.
- Муха… - неуверенно сказал Юрка. - И я… тоже… немножко…
- Пожалуй, и ты немножко, - согласился Вячеслав Андреевич. - Но дело сейчас в другом. Ты ведь не можешь всю жизнь ночевать у бабушки? Вернуться к маме все равно придется.
- Если бы я только будильник сломал… - тоскливо сказал Юрка. - Он дешевый.
- Знаешь что? - сказал Вячеслав Андреевич. - По-моему, я смогу тебе помочь. У меня брат работает в телевизионной мастерской…
- А в пылесосной у вас никого нет? - оживился Юрка.
- В пылесосной нет. Но это неважно. Телевизионщики могут починить радиоприемник. Думаю, что они и с пылесосом управятся. Там ребята такие: если захотят - из дыма дрова сделают.
- У меня денег нет.
- Если за деньги, то это не помощь. Я поговорю с братом. А ты приходи завтра на это место. В пять часов. Договорились?
- А вы не шутите? - спросил Юрка, все еще не веря неожиданному счастью.
- Нет, - сказал Вячеслав Андреевич, - я ведь тоже невезучий, я тебя понимаю. А теперь идем, мне пора.
Юрка взял Фоксика на поводок, и они с Вячеславом Андреевичем направились к выходу. На душе у Юрки было легко, он шел весело и без нужды покрикивал на Фоксика, который чертил носом по дорожке, принюхиваясь к каким-то ему одному понятным запахам.
У ворот сада, прощаясь, они пожали друг другу руки.
- До завтра, - сказал Вячеслав Андреевич. - В пять часов.
- В пять часов… - повторил Юрка.
Вячеслав Андреевич зашагал по тротуару. Юрка смотрел ему вслед, и у него не проходило ощущение, что он не сказал чего-то очень важного этому человеку. Это "что-то" вертелось на кончике языка, но было неуловимо и никак не хотело обращаться в слова. А когда все же Юрка понял, что он не сделал, то Вячеслава Андреевича уже не было видно.
Юрка сорвался с места и бросился к автобусной остановке. Автобус уже отъезжал. На подножке висели пассажиры, и двери были открыты. Юрка увидел только затылок Вячеслава Андреевича.
- Вячеслав Андреевич, а вы приходите к нам еще! - крикнул Юрка. - Я ребятам скажу, мы будем сидеть тихо!
Вячеслав Андреевич обернулся. Он тоже крикнул:
- Завтра в пять!.. - и было неясно, понял он Юркины слова или нет.
Когда Юрка вернулся, бабушка была уже дома.
- Ты куда запропал? - сказала она. - Я уж тебя искать собиралась. Иди домой, мать требует.
- Бабушка, можно я у тебя до завтра останусь?! - взмолился Юрка. - Мне завтра в пять часов нужно встретиться с одним человеком. Она же меня не пустит!
- А тебе кто важнее, мать или человек какой-то?!
- Бабушка, ты же не понимаешь! Это очень важно!
- Конечно, где уж мне понимать… Совсем дура стала.
- Да ты не дура, - с отчаянием сказал Юрка. - Ну кто тебе говорит, что ты дура! Хочешь, я тебе за хлебом схожу? Хочешь, полы вымою? Ты пойми, мне обязательно нужно встретиться.
- Пол вымоешь?! - изумилась бабушка. - Ну, тогда, значит, тебе и на самом деле приспичило. Ночуй, мне не жалко. А что я матери скажу?
- Я сам скажу.
- Ох, парень, - вздохнула бабушка. - Где твое "сам" раньше было? Ну, беги в булочную, с полом и без тебя управятся.
10. НУ И НЕ НАДО!
На следующий день, когда Юрка пришел в школу, никто не спросил его, почему он пропустил занятия. Только Славик поинтересовался, довольно, впрочем, равнодушно:
- Ты чего вчера не был?
- Так… - ответил Юрка, и Славик удовлетворился этим ответом.
Учителя тоже ни о чем не спрашивали Юрку, но он замечал, что они иногда как-то странно поглядывали на него, на Галку и на Славика. Юрке это не нравилось.
Галка тоже выглядела сегодня задумчивой. Она сидела, уткнув нос в парту, и ни на что не обращала внимания. И только у Славика был, как обычно, вид уверенный и спокойный.
До конца второго урока не случилось никаких происшествий. Юрка понемногу успокоился. Он уже стал подсчитывать, сколько оставалось времени до пяти, когда они встретятся с Вячеславом Андреевичем.
Но на третьем уроке начались неприятности. Третьим уроком была физкультура. Учитель физкультуры относился к своему предмету с большим уважением. Он терпеть не мог учеников, которые отлынивали от занятий, ссылаясь на всякие болезни. Когда он видел справки об освобождении от физкультуры, у него делалось такое лицо, будто он съел ложку горчицы.
- Зачем вам эти справки?! - возмущался он. - От чего вы освобождаетесь? От того, чтобы стать здоровыми и ловкими? От того, чтобы быстро бегать и далеко плавать? Вы знаете Стенли Метьюза? В сорок семь лет он еще играл в футбол за сборную Англии! А вы знаете, что с вами будет в сорок семь лет? При таком отношении к физкультуре в сорок семь вы разжиреете, по лестницам будете ползать пыхтя, как бегемоты, а играть сможете разве что в домино! Нет, я сделаю из вас здоровых людей!
Последние слова звучали как угроза.
Но никто не хотел задумываться над тем, что будет с ним в сорок семь лет. Сорок семь - это немыслимый возраст. Тут никак не дождешься, когда исполнится хотя бы пятнадцать, а тебе толкуют что-то про сорок семь. Чудовищная цифра! Такого вообще, наверное, никогда не будет.
Лишь предусмотрительный Генка Стрельцов заметил однажды, что к тому времени не придется думать о своем здоровье, потому что ученые изобретут атомное сердце и капроновые мозги. Физкультурник сердито ответил, что, судя по Генкиным словам, такие мозги уже есть. Генка обиделся. Ребята посмеялись, но от справок по-прежнему никто не отказывался.
Юрке физкультура нравилась. У него неплохо получались упражнения на турнике и кольцах. Прыгал он хорошо. Ну, а уж бегал - лучше всех в классе. Возможно, было так потому, что жизнь приучила его бегать и скрываться от разных неприятностей и для этого дала Юрке быстрые ноги. Но это уже неважно. Все равно делать то, что у тебя хорошо выходит, - приятно.
Урок начался разминкой. Затем стали делать упражнения на гимнастической стенке. Большинство ребят, вцепившись руками в перекладины стенки, корчились на ней, как мухи в паутине. Генка Стрельцов повис на одной руке и старался ногой почесать ухо, изображая из себя обезьяну. Но за этим тоже скрывалась беспомощность, ибо больше Генка ничего не умел. И только один Юрка мог вытянуть вперед ноги и держать их горизонтально.
Физкультурник похвалил Юрку и сдернул со стены Генку, предупредив, что в следующий раз отправит его в коридор.
Потом на полу разложили маты, поставили перед ними стойки с протянутой между ними веревкой - и начались прыжки в высоту.
Первым в очереди стоял Сергей Кабанов. Он разогнался из самого дальнего угла зала. Он несся уверенно и тяжело, словно готов был сокрушить и стойки, и все, что находилось за ними. Но, подбежав к тоненькой веревочке, он внезапно остановился, потоптался на месте и направился обратно. Ребята засмеялись.
- Смелее, - посоветовал физкультурник, - не раздумывай, а просто прыгай.