Рассказ о том, как пионеры восстали против власти вещей и удивили весь мир, как они научились видеть то, чего не видят другие, и как Цыбук добывал очки.
Содержание:
-
ПРЕДИСЛОВИЕ 1
-
ГЛАВА ПЕРВАЯ, - в которой говорится, как Нина порвала чулок, как отец упал со стула и как Толя мештался по улице 1
-
ГЛАВА ВТОРАЯ, - рассказывающим о том, как крыса напугала Андрейку, и о том, как Андрейка поймал вора 3
-
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. - где опять говорится совсем о другом, например: паи облили керосином хлеб, как Павлик катален на "колбасе" и как потом все крикнули три раза: "Почтальон!" 5
-
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, - в которой рассказывается о том, как мать воевала со сковородкой, как Клаве пришлось откусить гвоздь и как тетка Марья ничего в толк взять не могла 6
-
ГЛАВА ПЯТАЯ, - в которой рассказывается, как дети будто бы впервые увидели, что происходит вокруг них, и читатель (тоже впервые), наконец, узнает, что такое ТВТ 8
-
ГЛАВА ШЕСТАЯ, - рассказывающая, как все родители ахнули и как Толя предложил устроить "аптечку" из молотка, напильника, клещей и других "лекарств" 9
-
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, - о том, как Павлик отвинчивал всё, что отвинчивается, Нина пускала пузыри, а весь мир разделился на две части 10
-
ГЛАВА ВОСЬМАЯ, - в которой рассказывается, как Соню постигло несчастье, Цыбук заинтересовал учителя, а ботинок разинул рот 12
-
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, - самая серьезная, потому что в ней подробно описывается "брызгалка", говорится о реорганизации ТВТ (и о том, как вожатый хотел что-то сказать, но не сказал, и, наконец, о том, как сам директор заработал очко 13
-
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, - совершенно необычайная, потому что в ней рассказывается о том, как ребята суют пос не в свое дело, взрослые всё толкуют наоборот, а, об одной истории даже в газете было напечатано 14
-
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ, - описывающая "кое-что в тысячу раз поважнее", а также рассказывающая, как тэвэтовцы заразили охотой за очками учителей, соседей и даже "профессоров" 16
-
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, - рассказывающая, как Стась никак не мог отделаться от трубы, а Цыбук - от бесплатных очков и, кроме того, как опрокинулся воз сена 17
-
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ , - и последняя, где рассказывается, как Цыбук попал в "мертвые души", как был наказан дерзкий камень и как, наконец вожатый сказал то, что хотел сказать раньше 18
-
ГЛАВА ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ, - написанная пятнадцать лет спустя и рассказывающий о встрече автора с техником Борисом Иванычем 20
ПРЕДИСЛОВИЕ
Хорошо знают своего писателя Янку Мавра, Ивана Михайловича Фёдорова, ребята советской Белоруссии.
Иван Михайлович родился в 1883 году в семье столяра. Жили бедно, рано умер отец; мальчику приходилось помогать матери в её тяжёлом труде. Только поздними вечерами и ночами удавалось сесть за книжку. Зато как много он читал! Всё было интересно: и повесть о славных героях прошлого, и чудесная книжка с картинками о дальних странах и толстая книга учёного о том, что было на земле много тысяч лет тому назад.
Книги пробудили в мальчике горячую любовь к знаниям. Внимательно, глубоко Иван Михайлович стал изучать: естествознание, географию, историю, иностранные языки.
Ему удалось окончить учительскую семинарию и стать школьным учителем.
Во время обычных уроков по географии его ученики слушали увлекательные рассказы о неизвестных странах, о смелых путешественниках, первооткрывателях новых земель, о непроходимых джунглях, ярких птицах и невиданных зверях и о тяжёлом рабском труде людей, живущих в этих чудесных странах.
Видя, какой живой интерес вызывали эти рассказы у ребят, как хорошо запоминались трудные географические названия или серьёзные исторические события, изложенные в своеобразной художественной форме, Иван Михайлович решил написать ряд приключенческих повестей, основанных на строго научном материале.
Так появились в белорусской детской литературе повести: "Человек идёт" (в ней рассказывается о жизни доисторического человека), "В стране райской птицы" (где автор с горячим сочувствием к угнетённым рассказывает о начинающейся борьбе народов Новой Гвинеи против колонизаторов-рабовладельцев), "Сын воды" (эта небольшая повесть посвящена обитателям Огненной Земли; герой повести - юноша по имени Манг, - оказался в Лондоне, и там он увидел, что в мире, где властвуют деньги, люди хоть и белой кожи, но дела их чёрны), "Полесские Робинзоны" (о приключениях мальчишек, попавших на необитаемый остров в Беловежской Пуще) и многие другие. Повести и рассказы писатель издавал под псевдонимом - Янка Мавр.
Этим литературным именем Иван Михайлович как бы подчеркнул свои симпатии к человеку цветной кожи. Ведь "мавр" - это "чернокожий", и с точки зрения чернокожего человека Янка Мавр повествует о происходящих событиях.
В повести "Полесские Робинзоны" Янка Мавр так увлекательно рассказывает о Беловежской Пуще, о приключениях заблудившихся ребят, что читателю сразу становится ясно: не только за океаном могут быть прекрасные страны и интересные приключения, но и дома, в Белоруссии много чудесного и неведомого.
Работая в школе педагогом, воспитателем, Иван Михайлович видел, что появляется новое поколение, которое должно будет построить коммунизм. И коммунист Янка Мавр пишет для пионеров весёлую книжку о том, как надо расти, чтобы стать настоящими хозяевами своей страны.
Учись по-хозяйски относиться к вещам, которые тебя окружают, не будь в плену у своих вещей, умей обращаться с ними. Заботливо относись к своим родным и товарищам, к старшим. Не будь равнодушным,- всё время напоминает писатель.
Много забавных приключений происходит с героями книги. Сколько неприятностей переживают они, казалось бы, из-за пустяков! Но зато какими становятся гордыми, когда вдруг чувствуют, что очень многое они могут сделать своими собственными руками, не прибегая к помощи взрослых!
А. Тонкель
ГЛАВА ПЕРВАЯ,
в которой говорится, как Нина порвала чулок, как отец упал со стула и как Толя мештался по улице
Толя вихрем влетел в комнату.
- Что с тобой? - испугалась мать.
- Ни одной троечки нет! - крикнул Толя и торопливо стал рыться в своих книгах.
Мать с ужасом всплеснула руками.
- Ни одной?! Совести у тебя нет! .
- Вот! - Толя торжествующе протянул ей листок.
Мать недовольно взглянула в него, но вскоре лицо ее просветлело, она радостно сказала:
Да тут, кажется, всё хорошо, а ты пугаешь.
Почему пугаю? - удивился Толя. - Посмотри: ни одной тройки!
Действительно, в ведомости ученика 5-го класса Анатолия Беспалова не было ни одной тройки, а только четверки и даже одна пятерка. У матери совсем отлегло от сердца.
- А я-то думала: если и троек нет, то совсем плохи дела; от тебя всего можно ожидать, - сказала она уже ласковым тоном.
Толя усмехнулся, преисполненный чувством достоинства, будто совершил какой-нибудь подвиг.
- Пока что только одна пятерка, - заявил он, - а потом и побольше будет.
Расчувствовавшаяся мать хотела было обнять сына, но он увернулся и поскакал к окну.
- А папа-то как рад будет! - говорила мать. - Вот если бы и у Нины всё хорошо было! Не знаешь, как у нее?
- Хотя и не так, как у меня, но двоек у нее тоже нет.
- Ну вот и прекрасно, что всё хорошо, - радостно суетилась мать. - А что же это ее нет?
- Тащится там где-то позади.
Толя схватил книгу и занял свое обычное место у окна. Собственно говоря, это место следовало бы назвать необычным, так как Толя сидел, задрав ноги на подоконник, и при этом пользовался не четырьмя ножками стула, а только двумя задними.
Он всё время раскачивался на них, а иногда пробовал удержаться, не касаясь ногами подоконника. Стоит ли говорить о том, что эти упражнения были довольно рискованными, так как в любой момент Толя мог так удариться затылком об пол, что потом надолго бы вышел из строя. Но зато какое удовольствие- эти упражнения!
Толя высчитал, что таким образом мог уже продержаться полторы секунды, а в дальнейшем рассчитывал поставить какой-нибудь рекорд.
Но это еще не всё. Было у него искушение продержаться и на одной ножке. Этот трюк куда сложнее. Тут уж не только нельзя снимать с подоконника ноги, но приходится придерживаться за него и руками.
Однако Толя надеялся, что когда-нибудь, пускай лет через десять, а хоть и через сорок, он сможет продержаться несколько секунд, не только не касаясь подоконника руками, но и ногами.
Стул же, по-видимому, вовсе не собирался участвовать в мировых рекордах. Он жалобно скрипел, а сидение вполне определенно стремилось отделиться от задних ложек. Два винта, соединявшие их, до того расшатались, что один из них высунул из отверстия головку, а второй и вовсе собирался выпасть.
Но Толя на это не обращал никакого внимания.
В коридоре хлопнула дверь и послышались медленные неровные шаги.
В комнату вошла его сестра Нина. Она, прихрамывая, со слезами на глазах, добралась до дивана и опустилась на него.
- Что случилось? - встревожилась мать.
- Не могу больше! - простонала Нина и стала расшнуровывать ботинок.
- Что там у тебя такое? - подбежала к ней мать.
- Всю ногу гвоздь исколол. Вчера еще кое-как терпела, а сегодня…
Нина сняла ботинок, затем чулок. Мать осмотрела ногу: на ступне была ранка, из которой сочилась кровь.
- Что же ты раньше молчала?
- Это не сразу так стало. Я сперва даже внимания не обратила.
- Промой и завяжи. Чулок-то новый испортила, - вздохнула мама, взяла ботинок, всунула в него руку и долго ощупывала внутри.
- Ничего нет!
- Он там, сбоку, - показала Нина.
Мать поводила рукой и в том месте - и пожала плечами:
- Не нахожу никакого гвоздя!
- Дай, я, - сказала тогда Нина и уверенно сунула руку в ботинок. Щупала, щупала - и с удивлением опустила руки.
Нет гвоздя, да и только!
- Толик! - обратилась мать к сыну.- Посмотри-ка, что там такое: всю ногу изранил гвоздь, а найти его никак не можем.
- Тоже задача! - с пренебрежением отозвался Толя, раскачиваясь на стуле.
- Да ты подойди, посмотри.
Толя неохотно оставил свой стул и, ухмыляясь, подошел к дивану.
Взял ботинок, всунул в него руку, долго водил внутри… Улыбка уже исчезла с его лица.
- Ну что? - насмешливо спросила на этот раз Нина.
- Обожди, тут что-то не так, - смущенно пробормотал Толя. - Покажи ногу.
Осмотрел ее: нога и впрямь исколота гвоздем.
Тогда Толя приложил подошву ботинка к ступне ноги, чтобы точно обнаружить место, где должен торчать гвоздь.
- Видали, какой хитрый! - заметила мать, довольная сообразительностью сына.
Но Нина вдруг отдернула ногу и расхохоталась.
- Ты чего хохочешь? - сердито прикрикнул Толя. - Держи ногу!
- Так у тебя ведь получается наоборот! - сквозь смех отвечала ему Нина.
- И верно, наоборот выходит! - засмеялась и мать, на этот раз довольная сметливостью дочери.
- Ничего смешного здесь нет, - сердито сказал Толя. - Я и сам это знаю. Я только хотел сначала примерить. А теперь попробуем иначе.
И он поставил ботинок рядом с ногой. Затем старательно стал прощупывать рукой внутри ботинка и, наконец, радостно вскрикнул:
- Есть!
- Как? Где? - удивились мать и Нина. - Как же он мог исколоть до крови ногу, если его и самого не найти?
К Толе сразу же вернулась самоуверенность. С важным, авторитетным видом он объяснил:
- Край стельки оторвался и загнулся, он пружинит, и гвоздь высовывается только тогда, когда сильно нажмешь на стельку. А вы и этого не догадались сделать.
Мать проверила. Так оно и есть.
- Нужно что-нибудь сделать - загнуть гвоздь, что ли, - сказала мать. - Может, ты, Толя, починишь?
- Сапожному ремеслу я не учился, - презрительно отвечал Толя.
- Неужто это такое хитрое дело - загнуть гвоздь?
- Смотря где и какой. С молотком к нему не добраться, не ударишь по нему. А у сапожника имеется и рашпиль, и разный инструмент.
Мать еще пощупала и пришла к выводу, что и впрямь молотком с этим гвоздем не справиться. Сидит он где-то там далеко и глубоко, - как по нему стукнешь?
- Придется нести к сапожнику, - вздохнула она. - Возьми, Толя, отнеси.
- А почему не она сама? - огрызнулся тот. - Всё я да я!
Да ты же видишь, что у нее!
- А что она, ляжет в постель и ходить не будет? У нее ведь есть старые ботинки.
- Ну ладно, ладно, я сама отнесу! - вмешалась Нина. - Не нужно его одолжений!
- Тем лучше, - согласилась мать. - Пока отец придет обедать, ты уже будешь дома.
Нина собралась и пошла. А Толя вернулся на свое место и снова принялся за чтение, или, лучше сказать, за упражнения со стулом.
… Нина вышла на улицу, прошла квартал и остановилась у дверей, над которыми висела вывеска: "Мастерская обуви Кожпромсоюза".
Вошла, обратилась к приемщику, но ей ответили:
- Мы шьем только новую обувь, а в ремонт не принимаем. Для этого есть специальные мастерские.
Нина вышла - и не знает, куда ей направиться. Хотела было вернуться, спросить, да не решилась. Постояла, подумала и медленно побрела по улице, рассматривая вывески.
Прошла одну улицу, вторую - нигде не видно мастерской, в которой ремонтируют обувь. Стала присматриваться, у кого бы спросить, но никак не могла осмелиться: один слишком важен и серьезен, другой чересчур озабочен, у третьего очень суровый вид. А когда, наконец, обратилась к одной приветливой женщине, то та ей дружелюбно ответила:
- Не знаю, деточка!
Долго скиталась Нина, пока всё же не наткнулась на нужную ей мастерскую.
С большой радостью вошла она в двери. Там работало много мастеров, но еще больше было заказчиков. Мало ли было в городе мастерских, или уж день такой выпал, но только собралась целая очередь к мастеру, принимавшему заказы. И Нина вынуждена была встать в очередь.
Стоит, а есть так хочется! Еще когда она пришла из школы, хотелось есть, ждала обеда, а теперь вон столько прошло времени, и неизвестно, сколько еще пройдет. А дома, наверное, уже обедают…
Однако и дома с обедом всё вышло не так просто.
Отец, как всегда, пришел домой ненадолго. У него постоянно какие-то там балансы, отчеты, сметы. Толя соскочил со стула, придвинул его к столу, так как собирались обедать, и стал показывать отцу свои отметки. Не видел, бедняга, что тот самый дерзкий винт, который собирался выпасть из стула, воспользовался случаем и упал на пол. А второй уже наполовину торчал наружу. ..
Отец посмотрел ведомость, погладил бородку и, довольный, сказал:
- Старайтесь, старайтесь, детки! А где Нина?
- Ботинок понесла чинить. Сейчас придет.
- Ну, мать, давай скорее обедать, я спешу!
Бодрый, довольный, подошел он к столу и тяжело опустился на стул. И вот тут-то случилось такое, чего Толя не забудет всю жизнь.
Стул крякнул, покосился - и отец полетел на пол!
Дородный, почтенный папаша, с бородкой и усами, такой серьезный и важный, полетел вверх тормашками, словно какой-то мальчишка, смешно взмахнув руками и задрав ноги так высоко, что задел тарелку и, наконец, грохнулся на пол, как слон, так что вся комната затряслась.
Мать вскрикнула не своим голосом, а Толя побледнел и прирос к полу. В глазах помутилось, отец и стол будто поплыли от него и стали маленькими-маленькими. Отец медленно поднялся и уставился на Толю грозным взглядом.
Толе казалось, что наступила долгая, жуткая, тихая ночь.
- Это ты?! - послышался, наконец, зловещий шепот, и отцовская рука сжала спинку сломанного стула.
Толя втянул голову в плечи. Мать бросилась к отцу. Тот, тяжело дыша, всё смотрел на Толю. Затем, растягивая слова, произнес:
- Сейчас же отнеси стул в мастерскую и не возвращайся домой, пока он не будет починен. Марш!
Толя облегченно вздохнул, радуясь, что вся эта история окончилась для него так счастливо. Вмиг он накинул куртку, подхватил стул и выскочил из комнаты с такой же стремительностью, с какой недавно в нее вбежал.
… А Нина в это время дождалась уже своей очереди и подала мастеру ботинок.
- Гвоздь нужно забить, колет, - сказала она.
Мастер взял ботинок, повертел в руках, начал писать квитанцию и сказал:
- Зайдешь денька через четыре.
Нина жалобно стала просить:
- Здесь только один гвоздик загнуть… Пожалуйста, сделайте сейчас… Я всю ногу искалечила.
- Видишь, сколько обуви нанесли? - хмуро ответил мастер. - Всем сразу не сделаешь, нужно по очереди.
- Мне ходить не в чем, а работы здесь совсем мало… Я обожду… - просила Нина.
- И небольшую работу всем сразу не сделать, - сказал мастер и взял обувь у следующего заказчика.
Нина отошла в сторонку и остановилась. Четыре дня! Это уже слишком. Неужели не согласится сделать сейчас? Нет, лучше она переждет, пока все уйдут, и тогда попросит еще.
И она стала ждать.
Полчаса, которые она прождала, показались ей чуть ли не двумя часами; но вот, наконец, она дождалась, когда все ушли, и снова подошла к мастеру.
- А ты еще здесь? - удивился тот.
- Дяденька, сделайте, пожалуйста, сейчас. Ну что вам стоит? - сказала она чуть не плача.
Мастер взглянул на нее ласковее и взял ботинок Осмотрел, ощупал его и сказал:
- Ну ладно!
Взял какую-то железку - не то напильник, не то большой гвоздь, поставил ее на гвоздь внутри ботинка, ударил по ней два раза молотком и подал Нине ботинок.
- Готово!
А Нина стояла вытаращив глаза, словно увидела что-то сверхъестественное.
- На возьми, всё в порядке теперь! - повторил мастер.
- А… сколько стоит? - вымолвила Нина.
- Да нисколько, - ответил мастер и взялся за другую работу.
Нина постояла, повертела в руках ботинок, а потом как-то невольно у нее вырвалось:
- Да ведь это я и сама могла сделать!..
Мастер улыбнулся:
- Могла бы! Каждый ребенок смог бы. Только нет у вас этой привычки. Всё ждете, чтобы кто-нибудь другой сделал.