В общем, встал дед грудью на защиту своего достояния. И препирались они с внуком минут десять. И ни который не уступает ни которому. Коса, как говорится, - на камень. И рассердился Ванька страшно. Да как треснет деду по лбу Годзиллой. Трансформером таким, дедом же подаренным. Он, по счастью, пластмассовый был, но тем не менее - Годзилла.
И дед - от неожиданности больше-то - как грянул оземь! В смысле, пал. И мгновенно превратился в меленькую серенькую птичку с красным пятнышком во лбу. Чечетками такие птички называются, а по-местному - чеханками. "Чик-чирик!" - и выпорхнул дед в форточку. Иванушка, конечно, сразу за порог. Боялся, что старый уже пропал из пределов видимости, но тот, оказывается, на ближайший тополь уселся и внука ждал, чтобы сказать ему прощальное слово.
И говорит, стало быть, дед с дерева человеческим голосом:
- Прощай, мой любезный внучек. Любил я тебя так, как уж никто и никогда любить тебя не будет. Но сегодня ты меня обидел смертельно. Поэтому я превратился в птичку, которую ты сейчас видишь и слышишь, и теперь от тебя улетаю.
- Куда улетаешь-то, если не секрет?
- Не секрет. Да у меня от тебя отродясь секретов не бывало. Будто не знаешь. Короче, надумаешь повиниться, ищи меня за морем-окияном на острове Непьяном. Найдешь да прощения попросишь - может, обратно дедом стану. И вернусь домой. А может, и не стану, и не вернусь. По обстоятельствам, короче…
- А где он, остров-то этот?
Но ничего больше не сказала Иванушке маленькая серенькая птичка с красным пятнышком во лбу. Ни человеческим голосом, ни другим каким. Лишь печально так чирикнула опять и вспорхнула. Только ее и видели. Растаяла в мутном небе…
День ли, два ли проходит, приезжают Иванушкины родители проведать обоих. И деда-то и нет!
- Куда девался? - спрашивают недоуменно. - Неужто тебя одного без пригляда оставил? Вроде такой безответственности за ним прежде не водилось…
- Улетел, - отвечает Иванушка своим обычным невозмутимым голосом. Уж он такой - может, в душе все кипит, а вида ни за что не подаст. Кремень. Или стесняется чувства проявлять.
- Как - "улетел"?! - опешили родители.
- Нормально. По воздуху.
- Говори толком, Ванька! - не выдержала Ванькина мама, потому что, во-первых, дед ее родным отцом был, а во-вторых, потому что была эмоциональней папы, в которого Иванушка, в смысле сдержанности эмоций да чувств, очевидно, и уродился. - Дед никогда раньше такой моды, чтоб улетать, не имел!
- Так я и говорю: грянул оземь, превратился в маленькую серенькую птичку с красным пятнышком во лбу и - в форточку.
- Как это "грянул"? И с чего - вдруг? И откуда красное пятнышко во лбу?
- Ну, это я его - по лбу… Годзиллой… Нечаянно.
- Ох, я тебе щ-щас врежу, несносный мальчишка! Небось, слышал - "за нечаянно бьют отчаянно"?
- Ну, слышал… Ну, врежь… Пользуясь тем, что я не могу ответить тем же. Но должен напомнить - дед бы не одобрил. Он был убежденный противник телесных наказаний и тебя саму ни разу в жизни - даже пальцем… И - никого…
- Ты, Ванька, ври, да не завирайся, елки зеленые! - подал-таки голос отец и даже позволил себе то единственное в своем роде ругательство, которое, воспитанный в старых традициях, мог позволить себе в присутствии женщин, детей и родственников. - Такого в природе не бывает, чтобы человек - в птичку…
- Ну, это, Андрюша, - перебила отца мама, - ты зря. Плохо нашего деда знаешь. А он, сколько его помню, не то чтобы оригинальничал всю дорогу, однако повторяться ужасно не любил. От банальщины его просто выворачивало. Так что… Хотя - в птичку… Это уж, пожалуй, возрастное…
- А куда полетел-то? И когда вернуться обещал? - Это она опять - к Иванушке. - Не мог же дед улететь молчком, потому что вообще не может - молчком!
- Не может, ага. - Иванушка почесал затылок, соображая, видимо, как бы так сформулировать, чтобы - не слишком… Но ничего не придумал - словарный-то запас пока не ахти, да и хитрости еще убедительной не нажил. И выложил слово в слово.
- М-м-да…
Но задумываться надолго мама обыкновения не имела. Да и о чем тут задумываться - дело ясное. В общих чертах. Она б на месте деда, может, - тоже. Хотя вряд ли. Она б скорей всего впрямь "врезала", потому что отцовский оппортунизм - ей не указ. Тем более что у нее - высшее педагогическое, а у отца, считай, - никакого. Врезала бы, наказала бы паршивца материально как-нибудь и заставила прощения просить. И попросил бы как миленький.
- В общем, так, Ванька… - Мама в такие моменты совершенно искренне думала, что выражает обоюдное родительское мнение, сформированное в процессе взвешенного и всестороннего обсуждения, и такое с женщинами случается всегда, если оно им позволяется. - Крепко ты деда обидел. Крепко. Деда, который тебя… Сам знаешь. Который тебе… Да и это ты знаешь не хуже. И я не вижу нужды в наших с папой подсказках. Ты уже почти взрослый… Что думаешь делать?
- Пойду.
- Куда?
- Куда глаза глядят.
- Зачем?
- Деда искать.
- А - устанешь?
- Отдохну и - дальше. Пока не найду.
- А найдешь - что скажешь?
- Больше не буду так делать.
- "Прости, милый дедушка!" - не удержалась от подсказки мама.
- "Извини, дед", - скажу.
- Ладно, сойдет и это, раз уж ты такой, - неожиданно легко отступила мать. - Но искать наобум - никогда не найдешь.
- Сам знаю. Спрашивать у всех буду.
- Для начала, - это опять подал голос скупой на слова папа, - надо в атласах посмотреть. Боюсь, что Непьяных островов не один. Подозреваю, что все эти острова маленькие и не на всякие карты нанесены. Кроме того, совсем не представляю, как остров с таким названием может очутиться за морем-океаном. Уж больно оно… Сухопутное какое-то. Больше годится для островка на реке или на озере…
Вот как много слов разом истратил папа. Значит, тоже разволновался. По мере возможности. И тоже ему деда жаль. Но особенно, конечно, Ваньку.
- Атласы - вчерашний день. Замучаешься искать. Тем более что, как сам же сказал, можно и не найти. Зато в Интернете есть все. Интернет я беру на себя. А касательно "моря-окияна", то будем считать, что это излюбленная дедовская фигура речи. Он без них - никак… - Но, может, не зря мама всегда и во всем брала инициативу в свои руки?
Таким образом, скоро Иванушка обо всех Непьяных островах - а их оказалось шесть - имел исчерпывающую информацию. И все они находились в пределах родного царства-государства. Так что не пришлось родителям для малолетнего сына даже загранпаспорт оформлять, а то б - еще морока. И абсолютно прав оказался отец - островки все мелкие, на реках да озерах. Видать, человек-то он разбирающийся, хотя и немногословный. А еще он же заказал знакомому кузнецу железные кроссовки, да посох чугунный, да меч из старого рессорного листа. Чтобы - как положено. Ну и, наконец, дали родители Иванушке сколько-то денег, суму переметную, проинструктировали насчет сомнительных знакомств и тому подобного, наказали, чтобы каждый день звонил по сотовому, докладывал, что и как, а в экстренных случаях мгновенно посылал сигнал тревоги, до околицы проводили, мать его перекрестила - как раз недавно научилась этому делу - отец руку пожал, как большому, и пошел себе мужичок. Куда глаза глядят, но, само собой, руководствуясь при этом имеющейся информацией.
Конечно, родителям очень хотелось - тоже. Но они характер выдержали. Не поступились принципами. И правильно. Должен же кто-нибудь…
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Потому что обойти Иванушке пришлось всю огромную страну. Конечно, он не только пешком по ней перемещался, но и автостопом, и на поезде, и даже один раз по воздуху. Правда, не на самолете, а просто в пути встретил случайно одного старого доброго, правда, заочного знакомого по имени Бэтмэн - героя популярных некогда комиксов, имевшего крылья летучей мыши и беспрестанно творившего разнообразные добрые дела - и этот Бэтмэн его переправил по воздуху на очередной остров.
Деда, к сожалению, на том острове, как и на всех предыдущих, опять не оказалось, но зато, пока Иванушка скитался по белу светику, довелось ему познакомиться со многими добрыми людьми, животными, а также вымышленными персонажами, о которых, возможно, еще будет идти речь, а возможно, и нет - это уж, как говорится, куда кривая выведет - отчего тоже сделался добрей, мудрей, мягче и чутче.
Кроме того, на одном из этапов большого пути - и об этом нужно со всей откровенностью сказать - пристрастился Иванушка к пиву "Бочкарев" да куреву "Winston", отчего вполне мог с правильного пути сбиться. Но не сбился - вовремя вспомнил, как мерзко воняло от деда после того, как он "Балканки" своей накурится, а также краткие, в воспитательных целях, ссылки деда на суровый, но поучительный опыт его тревожной алкоголической молодости, когда он имел хорошие шансы вообще не дожить до своего счастливого "дедства".
То есть приключений всяких было - не пересказать. Хотя и попытаемся, конечно, однако наверняка многое упустим. Увы, такое дело.
Само собой, пришлось Иванушке познакомиться и даже повоевать со всякой противной нечистью, мечом помахать, отчего меч, конечно, покрылся многочисленными боевыми зазубринами, но зато его владелец сделался почти настоящим витязем.
Хотя, вообще-то, Иванушка, следуя наказу родителей, а также вспоминая и вспоминая во дни тяжкого похода деда своего, который, когда хотел, здорово умел улаживать разные конфликты, старался слишком уж кровавых побоищ избегать, а разрешать возникающие противоречия за столом переговоров, ища компромиссы и добиваясь консенсуса…
Между тем стальные подошвы кроссовок до дыр прошоркались. И чугунный посох истерся, стал коротким да неудобным. И пришлось его выбросить. Но как раз до последнего известного Интернету "Непьяного" было уж рукой подать. То есть, по всем приметам, грандиозное путешествие подходило к концу. Беглому деду просто-напросто некуда уже деваться.
В самом веселом расположении духа переправился Иванушка на этот островок вброд, а там - ни души. Только знатные фермерские овсы колосятся и шумят на ветру. Раздолье им там, не потравит никто, островок-то маленький, и даже мелкой зверушки-пташки ни одной не видать.
И закричал что было мочи Иванушка:
- Овсы-ы!!!
А овсы ему:
- Чо-о-о?
- Не видали ль вы моего деда?
- Не-е-е…
Зато на крик приплыл на плоскодонке фермер. Обеспокоился, видать, что овсы его прекрасные потравят.
- Ты зачем тут, мальчик? Тут - нельзя. И почто блажишь, овсы мои удручаешь?
- Как же мне не блажить, - отвечает фермеру Иванушка трагическим голосом, - грусть-тоска меня съедает, потому что мой дед велел искать его за морем-окияном на острове Непьяном, и я уже все шесть этих островов посетил - ваш как раз последний - а деда ни на одном не нашел! И в Интернете больше нет островов с таким именем.
- Ну, это еще не последняя инстанция, - сказал рассудительный селянин и многозначительно на небо поглядел, - и дед твой тоже… Нешто можно ребенка одного посылать незнамо куда? Хотя, конечно, ты парень самостоятельный и уже почти большой, но я бы лично не рискнул…
А был ли ты на нашей речке немного выше по течению? Там же еще один остров так называется. С недавних пор. Точнее, Непьяный-бис. Который от веку Светкин Прыщ был - в честь, значит, правившей нашим царством-государством лет пятьсот назад Светланы Прелестной, но пару лет назад прибрала островишко к рукам одна злющая-презлющая стерва. Или ведьма настоящая. Или змея подколодная. Тоже Светка. Говорят, большими делами в городе ворочает. И остров переименовала. Мол, ради исторической справедливости. У самой же фантазии не хватило, чтоб - пооригинальней как-то. А там овсы тоже прекрасно росли. Но теперь их нет. Только газоны английские да лужайки для гольфа. Да еще, само собой, домина огромный, и вокруг него сад. Конечно, красиво так-то, слов нет, но овсы…
Законного мужика у Светки нет - больно уж страшна. А вот несколько прихлебателей служат. Садовник, охранники и этот… Мажордом. Вполне возможно, что один из них - твой дед.
Конечно, Иванушке обидно было слышать такое про своего деда. Дед, само собой, не без недостатков, но чтобы прихлебателем… Да у стервы… Но не стал объяснять, что его дед, вообще-то, в данный момент времени - маленькая серенькая птичка с красным пятнышком во лбу - больно долго, да еще на смех поднимут, да и какой смысл объяснять.
- Спасибо, - только и сказал он фермеру.
И побрел к берегу, думая, что вверх по течению он не пойдет. Потому как находится в пути уже давно, а остров зовется Непьяным-бис с недавних пор. Но куда направиться еще в поисках этого зловредного деда, Иванушка понятия не имел. Да тут еще вдруг подумалось, что, может, дед напутал и его искать надо на Трезвых островах. А это ж - совсем отдельная эпопея…
Отчего, оказавшись на берегу, решил он все же попытать счастья в указанном направлении. Надежда же последней умирает.
И через какой-то час был на месте. Домина, стоявший посреди островка, ему тотчас напомнил замок одного знакомого олигарха, хотя внешнего сходства - ни малейшего. Совсем другой архитектурный стиль, да и вообще. А вот напомнил. Может, это - пресловутый дух наживы и чистогана вокруг витал да в чуткие детские ноздри бил?
Однако былой опыт сгодился. Как и тогда, с дедом, Иванушка не полез на рожон, а подкрался к "живой изгороди", залег. Стал производить то, что называется на военном языке "рекогносцировкой".
И тут в кармане завибрировал сотовый. Хорошо, что звук наш лазутчик предусмотрительно отключил.
- Да… - почти шепотом.
- Сынок, от деда "сэмэска" пришла! Я ж говорила - не утерпит дед! Его даже, наверное, искать-то не стоило!
- Чо пишет?
- Чо обычно пишут - скучаю, жду.
- Адрес есть?
- Есть, есть адрес!
- Говори же скорей!
И мама прочитала адрес. И оказалось, что Иванушка прибыл-таки на место…
Но сразу же в сердце - тяжкое подозрение. Неужели? Неужели - продался дед ведьме, и служит ей верой-правдой, и забыл своего Иванушку, и всех-всех забыл? А что прикажете думать - птички "сэмэски" не шлют. Стало быть…
Пробрался Иванушка в сад, позвал тихонько:
- Дед, ты здесь?
Ни звука в ответ.
Подкрался к открытому окошку. "Точно - продался. Эх, дед, дед!.. Но ты мне скажешь, как же этой ведьме удалось!"
А на окне - клетка. Золотая! И в клетке - маленькая серенькая птичка с красным пятнышком во лбу!
- Ты, что ли, дед?!
- Я, я, Иванушка!
В смысле, "чик-чирик!", но внук моментально понял. Хоть и по-птичьи.
- Дед, прости меня, я больше никогда не буду так делать!
- Охотно прощаю, птенчик мой!
И открыл Иванушка клетку, и в тот же миг мягкий серенький комочек прямо перед Иванушкой на землю - шмяк! В смысле, грянул оземь! И дед словно бы из воздуха материализовался. Обнялись, конечно, сразу, дед, конечно, сразу прослезился, да и внук, сказать по правде, удержался едва.
- Дед, но ты тоже больше так не делай! До крайности не доводи. Потому что всегда можно отыскать компромисс и прийти к консенсусу.
- Не буду, никогда не буду, Иванушка! И этот дурацкий ноутбук… Давно уж новый - пора. Накопить - и купить!
- Само собой. Тем более что мама с папой денег сколько раз в долг насовсем предлагали. А у тебя, видите ли, - принципы…
- Верно, все верно, Иванушка, теперь бы только выбраться отсюда…
Но - не тут-то было. Потому что охранники их уже успели в кольцо взять. И пистолеты - наготове.
Конечно, Иванушка тоже свое оружие обнажил. Но засомневался маленько. Потому что - холодное против горячего…
- Не бойсь, Иванушка! - вскричал дед срывающимся фальцетом - давно по-человечески не говорил, вот и разучился. - Они не будут стрелять, у них Закон о частной охранной деятельности такой, что лучше убежать, чем оружие применить! Тем более - по ребенку…
- А кто боится, кто боится?! Да я, чтоб ты знал, таких охранников…
И начал Иванушка бешено вращать над головой свой сверкающий меч - как есть "грузовой вертолет на холостом ходу".
И впрямь отступили супостаты.
А Иванушка и дед - деру с острова. На берегу, однако, успокоились. И дед прояснил ситуацию. Мол, ведьма сразу его вычислила. Типа - птичка не настоящая да к тому же залетная. Типа - ни паспорта, ни регистрации, ни вида на жительство. И заманила хитростью в клетку. А в клетке человеческий облик, чтобы пожаловаться куда следует, никак не примешь. И шантажировала. И цинично домогалась. И даже жениться на ней требовала. Чтобы, значит, Иванушкин дед ее бастрюков-внучат лелеял да баловал. Но дед - ни в какую. Такую твердость характера проявил, что Иванушке даже не снилась.
И так бы, наверное, пропал дед в клетке. Совсем пропал. Но появился в доме новый мажордом - добрый человек, дай ему Бог здоровья, - с которым деду удалось как-то договориться, чтобы "сэмэску" послал…
- Да нет, дед. Я тебя и без "сэмэски" уже почти нашел. Хотя, конечно, мажордому все равно - дай Бог здоровья. Бастрюков лелеять… Пошли домой, что ли?
- Пошли-пошли, конечно…
- Дед, а может, ты меня на шее понесешь? Как когда-то.
- Ну, что ты, Иванушка, - большой ведь!
- Понеси, дед, а? Я железные кроссовки сниму и даже меч выкину. Он уж теперь ни к чему.
- Вот какой… Ну, полезай уж… Но меч - с собой. Мы будем им траву для кроликов косить.
То есть Иванушка за отчетный период исправился, конечно, однако не совсем. Хотя, с другой стороны, если ваш ребенок вдруг однажды "исправится совсем", то обрадуетесь ли?
5. РЫБКА МАЛА - ДА ВЕЛИКА
В Тридевятом царстве - согласно старому и давно отмененному административно-территориальному делению - жили-были Иванушка и дед. А в Тридесятое государство они на своем "Ёшкином коне" на рыбалку частенько ездили. Да и все их знакомые туда ездили, потому что там было много озер и сравнительно мало рыбаков, а поблизости, стало быть, наоборот.
Так и говорили все: из Тридевятого - в Тридесятое. Потому что народ всегда долго привыкает к подобной смене вывесок и, к примеру, по сей день называет муниципалитет поссоветом, тогда как поссовет уже немало лет в горсоветах да исполкомах походил и уж не первый год по-нынешнему именуется, готовясь вот-вот стать администрацией городского округа. А, наверное, потому долго привыкает, что, во-первых, все вполне еще может - бывали же случаи - обратно повернуться; а во-вторых, что более существенно, подобные "реформы" пока что ни разу ощутимого облегчения жизни не приносили, а наоборот - утеснения различной степени тяжести да мороку при оформлении всяких неизбежных дел: похорон, свадеб, рождений, технического осмотра автомототранспорта…
А раз ездили Иванушка с дедом на рыбалку в Тридесятое, то, само собой, уже и знакомцев в тамошних муниципальных образованиях имели, и даже, можно сказать, подружились кое с кем. Из-за чего довольно неплохо знали и об особенностях тамошнего обитания, и о житийно-бытийных проблемах Тридесятого, которые, конечно, в основном совпадали с их собственными, но подчас и весьма существенно отличались. Особенно с некоторых пор.