Не похоже на жилище алкоголика. Может, устарела база данных пенсионной конторы, а вместе с ней и база данных полиции Лос-Анджелеса? Ей следовало бы прежде позвонить, а не тратить понапрасну время и газ. Не хватало ей осрамиться в глазах мистера Гения.
Японские иероглифы на тиковой панели входной двери, медное дверное кольцо в форме рыбы. Карп - кои - такую рыбу держал в своем маленьком пруду Алекс Делавэр.
Петра стукнула кольцом. Мужчина, отворивший дверь, был невысок, кривоног, худ, если бы не живот, нависший над пряжкой ремня.
Пряжка в форме кои.
На вид от шестидесяти пяти до семидесяти. Обритая загорелая голова, висячие белые усы. Хлопчатобумажная рабочая рубашка, джинсы, красные подтяжки, ботинки на шнурках. Из заднего кармана торчит белый носовой платок. Человек оглядел Петру и Айзека и потер руки, будто бы он только что их вымыл.
Ясные бледно-голубые глаза, никакой пьяной мути. Умные глаза.
- Я продаю только по выходным, - сказал он.
- Детектив Баллу?
Человек замер. Глаза превратились в два кусочка гранита.
- Давно меня так никто не называл. Петра показала ему свое удостоверение. Он покачал головой.
- Я с этим давно завязал. Выращиваю и продаю рыбу. И думать не думаю о прошлом.
Он повернулся, чтобы уйти в дом.
- Марта Добблер, - сказала Петра. - Когда-нибудь о ней вспоминаете?
Конрад Баллу стиснул челюсти.
- Нет. Плевать я хотел на все это.
- Да ведь было это не так уж давно, сэр. Шесть лет назад. Я сейчас рассматриваю незаконченные дела, включая и дело Добблер. Если бы я могла воспользоваться вашими соображениями…
- Нечем воспользоваться. Баллу потер лысую голову.
- Начальство и психиатры, они дали мне пинка. - Он едва не плюнул. - Напрасно утруждались, сам мог уволиться. Я не был сумасшедшим. Обыкновенный пьяница. Благодарю бога, что никого из них не убил.
Покачал головой.
- Им следовало выгнать меня раньше. Проклятый участок.
- Вы скучаете по полицейской работе, - сказала Петра. Баллу вскинул на нее глаза. Улыбнулся. Рассмеялся.
- Вы любите рыбу?
- Есть?
- Смотреть. Пойдем. И практиканта с собой прихватите.
Обстановка дома была бы стандартной, если бы не коллекция азиатских предметов: циновки, столики из розового дерева, фарфоровые вазы и декоративные цветочные горшки, бумажные экраны на стенах - и на каждой вещичке изображение кои.
Слишком много предметов для такого помещения и, как показалось Петре, ничего ценного. Такое броское, залитое лаком барахло можно купить в любом рассчитанном на туристов магазине Чайна-тауна или Малого Токио.
Баллу провел их мимо этого китча через двойные двери на задний двор. То есть туда, где когда-то был задний двор. Ныне каждый дюйм этой территории превращен в пруды. Закрепленная на столбах сеть служила крышей для водного пространства, отбрасывала тень, холодила пустынный воздух. За прудами высился бамбуковый забор, за. ним стоял соседский автофургон.
Раздавалось громкое хлюпанье. В отличие от водоема Алекса, эти пруды красотой не отличались. Простые прямоугольные цементные резервуары. Их было двенадцать, а между ними - дорожки. Не были они и прозрачными, как у Алекса. Зеленая, мутная вода. Движение на поверхности воды создавали аэрационные трубки.
Но когда Конрад Баллу приблизился к первому пруду, поверхность воды взбурлила, и десятки - нет, сотни - маленьких золотых и розовых рыбьих мордочек высунулись наружу, разевая рты.
Баллу показал на ближайшую стену, возле которой, рядом с сетями, были сложены ярко-голубые пластиковые ведра и стоял уличный автомат. Вместо конфет его стеклянное брюхо было набито шариками цвета ржавчины, размером в половину горошины.
Баллу показал им на машину.
- Бросьте четвертак.
Петра бросила двадцатипятицентовую монету. Он взял ее ладонь и подсунул под сопло автомата. Повернул ручку, машина выбросила шарики, и Петра ощутила аромат свежих морепродуктов.
- Покормите их, - предложил Баллу. - Это забавно.
- В каком пруду?
- В этом. Здесь детки, им необходима подкормка.
Указал на первый пруд, где молодь до сих пор высовывалась из воды. Петра подошла и бросила шарики. Начался плавниковый хаос.
Айзек уже дошел до третьего пруда. Согнулся и разглядывал рыбу, высунувшуюся его поприветствовать. Рыба здесь была крупнее - красная и черная, золотая и голубая.
- Мистер Баллу, вы используете отечественный корм или заказываете его из Ниигаты?
Баллу перевел на него взгляд:
- Ты знаешь кои.
- Я всегда ими восхищался, - сказал Айзек. - У работодателей моей матери есть пруд.
- Восхищаешься? - сказал Баллу. - Тогда займись этим сам.
Айзек рассмеялся.
- Что тут смешного, сынок?
- У меня на это и денег нет. И места тоже. Я живу в квартире.
- Гм, - сказал Баллу, - тогда устройся на хорошую работу, скопи деньжонок и купи дом. Возьми кредит и устрой себе японский сад и пруд с такой рыбой. Ничто лучше этого не приводит в норму кровяное давление.
Айзек кивнул.
- Сделай все это, сынок, возвращайся сюда, купи у меня рыбы, а я дам тебе бесплатно карасу - это та, черная. Символ удачи.
- Вот бы и мне немного удачи, - сказала Петра. - По делу Марты Добблер.
- Ну дайте же потолковать о приятных вещах… может, чаю? - предложил Баллу.
В кухне он налил в керамические чашки обжигающую зеленую жидкость.
- Не думайте, что я фанатик. Азиатская культура успокаивает душу. Я выписался из реабилитационного отделения, и меня нанял предприниматель, разводивший кои. Приятный старый человек. Я у него два года махал шваброй и помалкивал, на третий год начал задавать вопросы, кое-чему научился. Перед смертью он включил меня в завещание. Оставил мне рыбу. Это побудило меня купить дом и заняться бизнесом. Такое занятие очень успокаивает. О прежней работе не хочу и вспоминать.
Петра пила горячий ароматный чай.
- Марта Добблер - хороший пример, - сказал Баллу. - Отвратительная картина. К чему ни привыкнешь, работая в убойном отделе.
Сунул большой палец под подтяжку и рассеянно посмотрел в окно. Снова перевел взгляд на Айзека.
- Похоже, ты хороший паренек. Что тебе делать в таком месте?
- Айзек собирается стать врачом, - вмешалась Петра. - Между прочим, у него уже есть докторская степень в биостатистике.
- Между прочим? - сказал Баллу, снова оглядывая Айзека. - Мы говорим с Эйнштейном?
- Ну что вы, - пробормотал Айзек.
На темной коже проступил румянец, теперь она своим цветом напоминала умеренно прожаренную говядину.
- Может, лучше поговорим о Марте Добблер? - бросилась ему на помощь Петра.
ГЛАВА 14
- Помню, что меня заинтересовал муж, - сказал Конрад Баллу.
Он замолчал и снова принялся за чай.
- Заинтересовал как главный подозреваемый? - спросила Петра.
Старик кивнул.
- Никаких улик против него не было. Все говорили, что он и жертва были в хороших отношениях.
Он поставил чашку.
- Никакой реакции на смерть жены. Каменное лицо. Ни слезинки. Перед тем как идти к людям с известием о смерти близкого им человека, я набиваю карманы носовыми платками. В этот раз ни одного не потребовалось. Добблер стоял, глаза его ничего не выражали. Иногда такое случается. В первый момент. Потом наступает реакция. Я подождал. Он все так же стоял. Я подумал, что у него шок. И вдруг он говорит: "Думаю, вам лучше войти".
- Этот человек - инженер, - сказала Петра.
- Ну и что?
- Возможно, это не объяснение, но иногда люди такого склада… Она вспомнила собственное детство. Доктор Кеннет Коннор, профессор антропологии аризонского университета, брал маленькую дочку на академические посиделки. Там Петра видела преподавателей. Коэффициент умственного развития у большинства из них был немного выше среднего. Несколько человек показались ей страшно скучными, а несколько - действительно выдающимися.
- Какого склада? - спросил Баллу.
- Инженеры, физики, математики, люди с выдающимися мозгами. Бывает, что в эмоциональном плане они реагируют не так, как все остальные.
Баллу взглянул на Айзека, словно желая получить немедленное подтверждение из первоисточника. Айзек выдавил из себя улыбку.
- Хорошо, - сказал Баллу, - Добблер специализировался в ракетостроении. Работал над электроникой, разрабатывал компьютерную программу.
- А кроме странного поведения, что еще вызвало ваши подозрения?
- Ее выманили из театра. Должно быть, убийце был известен распорядок ее дня, потому что откуда бы ему знать, где она находится в данный момент? И кто еще мог бы заставить ее покинуть театр, не сказав подругам, куда она направляется?
- Это мог сделать муж, - сказала Петра. - В случае крайней необходимости. Если, например, что-нибудь случилось бы с дочерью.
- В таком случае она наверняка бы покинула театр, - согласился Баллу. - Ребенок обеспечил Добблеру алиби. Он весь вечер был дома с дочерью. Марта с подружками устройла себе выходной. Я разговаривал с тремя женщинами, с которыми она была в театре. Никто из них не рассказал ничего пикантного о личной жизни Марты. Правда, когда я на них надавил, то почувствовал, что Курта они недолюбливают. Одна даже заявила, что убил он. Это в отчете не зафиксировано.
- Да, сильное заявление, - сказала Петра.
- Просто он ей не нравился. Впрочем, и всем остальным - тоже.
- Как он познакомился с Мартой?
- Это произошло в Германии. Она тоже из разряда умников - изучала астрономию. Его прислали по программе международного обмена студентами. Когда поженились, она забросила свою науку и заделалась полноценной мамашей.
- Какая скучища!
- На мой взгляд, тоже, - согласился Баллу. - Возможно, она пыталась избавиться от скуки известным способом. Но если и завела роман на стороне, то свидетельства тому я не обнаружил.
- А с дочерью говорили? - спросила Петра.
- Бедная малютка. Не хотелось оказывать на нее давление. - Баллу дернул себя за ус. - Она действительно реагировала - без конца ревела. Думаете, Добблер пытался ее успокоить? Все, что он сделал, это предложил ей сок.
- Сок?
- Стакан апельсинового сока. - "На, выпей, тебе станет легче". - Словно витамин С сможет облегчить ее горе. - Баллу хрипло рассмеялся. - Я готов был его побить… а как случилось, что вы снова вернулись к этому делу?
- Оно может быть связано с другими преступлениями.
- Вы подозреваете, что Добблер убил кого-то еще?
- В других случаях были такие же переломы черепа. Долгое молчание. Из кухни было слышно, как булькает в
прудах рыба. Затем громкий всплеск.
- Сезон нереста, - сказал Баллу. - Прыгают. Иногда выпрыгивают из пруда, и, если не явлюсь вовремя, нахожу мертвую рыбу.
Встал, выглянул из окна. Снова уселся.
- Пока все нормально. Вы хотите рассказать мне о других убийствах?
- Пять вдавленных переломов черепа, - сказала Петра. - С интервалом в год. Каждый раз 28 июня.
Баллу крякнул.
- Вы шутите?
- Хотелось бы, чтобы это и в самом деле была шутка.
- Когда они произошли? До Марты?
- После. Насколько мы знаем, Марта была первой. Если эти убийства серийные.
- Если? - воскликнул Баллу. - Все в один и тот же день? Это звучит в высшей степени убедительно.
- Но жертвы совершенно разные - и пол, и возраст, и раса. Петра сообщила ему несколько подробностей.
- Понимаю. И все же… как вы это обнаружили? Выходит, участок обратился, наконец, к нераскрытым делам?
- Их нашел мистер Гомес.
Баллу снова внимательно посмотрел на Айзека.
- Правда?
- Это произошло случайно, - сказал Айзек.
- Чепуха! Не верю ни в какие случайности. То, что я врезался в здание, случайностью не было. И то, что обнаружил ты, вовсе не случайность, а хорошая голова.
Он вдруг перегнулся через стол, хлопнул Айзека по плечу.
- Ты действительно заслуживаешь получить пруд, большой пруд. Ты сможешь его себе позволить, ты его соорудишь, и я тебе дам самых лучших рыб.
- Надеюсь.
- Не надо надеяться. С хорошей головой и упорной работой всего можно добиться. Только так я и смог вырваться из этой вонючей дыры.
Он повернулся к Петре.
- Хочу сказать вам еще кое-что о Марте. Мы обнаружили в машине кровь, которая принадлежала не ей.
Такой записи Петра в деле не видела. И, словно бы читая ее мысли, Баллу сказал:
- Об этом узнали позже, после вскрытия. Крови было немного - одно пятнышко. Эксперт, снимавший с обивки вещдоки, по ошибке сунул взятый соскоб в другое место. Ну, а когда образец поступил ко мне, я, вероятно, был не в состояний составить хороший отчет.
Он вынул платок, высморкался и сказал:
- Все, что я помню, это то, что кровь была не ее. У нее кровь второй группы, резус положительный, а эта была первой, резус отрицательный. У Курта кровь первой группы, резус положительный, так что, выходит, тоже не его. Правда, у нее мог быть бойфренд.
Баллу пожал плечами. Петра ничего не сказала.
- Да, да, - продолжил Баллу. - Это было не лучшее мое время, впрочем, плевать. Настоящая жизнь не в судебных отчетах.
- Где находится образец крови?
- Если где и находится, то у коронера.
- Хорошо, - сказала она. - Спасибо.
- А в других делах не нашли чужих образцов крови? - спросил Баллу.
- Отчеты об этом не сообщают.
Она была раздражена и боялась, что он заметит. Баллу медленно и тяжело поднялся на ноги.
- Это и все, что я могу вам сообщить. Так что всего хорошего. Марта, насколько я слышал, была приятной женщиной. Из Германии приехали родные - мать, отец, сестра. Забрали тело. Вид у них был потрясенный. Кажется, я записал в отчет их адреса и телефоны.
- Да, записали, - подтвердила Петра.
- Хорошо, - сказал Баллу. - Иногда я не уверен в том, что когда-то сделал.
Когда они отъехали от дома Баллу, Айзек сказал:
- Это был человек, которого Марта знала. А алиби мужа, сидевшего дома с дочерью, не слишком крепкое.
- Не слишком, - согласилась Петра. - Пока девочка спала, он мог позвонить Марте и хитростью выманить ее из театра. Сделав свое дело, он вернулся, как ни в чем не бывало. Отсутствие ее крови в машине говорит о том, что убийство произошло в другом месте, а автомобиль потом старательно вычистили.
- Автомобиль Добблера.
- Не исключено, что это был чистоплотный маньяк. Но прежде чем делать заключение, нужно увериться в том, что криминалисты ничего не пропустили.
- А это часто бывает? - спросил Айзек.
- Чаще, чем хотелось бы. Меня, однако, удивляет одна вещь: Марта - единственная жертва, которую не оставили на улице. Снова получается, что убийца ее знал.
Петра миновала окраину Палмдейла и вернулась на сто четырнадцатую автостраду.
- Сначала муж убивает жену, а потом продолжает убивать незнакомцев. Странно, вы не находите?
- Ничего похожего не встречала. Чаще слышишь о человеке, имеющем жену или любовницу. Он заботится о детях, готовит барбекю и в то же время ведет тайную жизнь, в которой насилует и убивает своих жертв.
- Человеческая маска, - сказал Айзек.
- Мы все их носим.
Петра свернула с двести десятой автострады на бульвар Бранд и поехала в северном направлении по тихому и уютному кварталу. Она привезла копии записей Баллу, пролистала их, пока не нашла рабочий адрес Курта Добблера и домашние телефонные номера.
Дом находился на Росита-авеню, в Тарзане. Это через долину к западу. В такое время дня она доберется туда не менее чем через час. Проверила данные по бюллетеню министерства автомобильного транспорта. Добблер по-прежнему там числился. На его имя зарегистрированы два автомобиля. Двухлетний "инфинити" купе и трехлетняя "тойота" автофургон.
Дочери Кате, наверное, пятнадцать - она слишком молода для вождения, но Курт приобрел себе два автомобиля. Тайная жизнь?
- Что собираетесь делать? - спросила она у Айзека.
- Когда?
- Сейчас.
- Собирался привести в порядок собранные материалы, хотя это не к спеху.
- Я могу по пути вас подбросить.
- А вы куда?
- В дом Курта Добблера.
- Сейчас? - спросил Айзек.
- Нечего тянуть, - ответила Петра.
- Не возражаете, если и я с вами?
- Буду рада.
- Тогда поехали, - взволнованно произнес он. - Можете одолжить мне свой телефон? Я хочу позвонить маме. Скажу, что не приеду обедать.
ГЛАВА 15
Самая оживленная автострада штата. Час пик. По пути из Бербанка до Энсино они то и дело останавливались, средняя скорость составляла десять миль в час. Выбравшись из автомобильного потока у Бальбоа, Петра вывернула на бульвар Вентура и ехала по нему всю оставшуюся дорогу, застревая в пробках, слыша раздраженные крики водителей, отвлекаясь на разговоры по мобильному телефону. Путешествие было по-настоящему опасным.
Когда добрались до Тарзаны, она была слишком взвинчена, чтобы разговаривать, поэтому Айзек вытащил из кейса книжку, углубился в нее и что-то подчеркивал желтым маркером. Петра взглянула и увидела, что страницы испещрены формулами. Больше она смотреть не захотела. В школе математика была для нее самым трудным предметом. За исключением геометрии, поскольку благодаря способностям к рисованию она с удовольствием чертила сложные фигуры.
Кто-то позади нее надавил на клаксон. "Ну, и что, по-твоему, я должна делать, придурок? Въехать в хвост идущей впереди колонне?"
Она вдруг почувствовала боль в руках, вцепившихся в руль, и заставила себя расслабиться.
Айзек улыбнулся. Чем рассмешили его эти формулы?
- Это самая увлекательная часть полицейской работы, - сказала она.
Его улыбка стала шире.
- Мне это нравится.
- В самом деле?
- Во всяком случае, есть время подумать.
- Это единственное, что может утешить.
Он оторвал взгляд от книги и посмотрел на нее.
- Сказать по правде, в вашей работе мне нравится все.
Дом Курта Добблера на Росита-авеню - бледно-серый, двухэтажный - стоял на самом низком участке дороги, другие постройки располагались выше. Передний двор почти полностью замощен и заасфальтирован. Дверь и ставни выкрашены в темно-серый цвет. "Инфинити" цвета шампанского стоял на виду, сверкая чистотой. Напротив него - серая, пыльная "тойота" со спущенным колесом.
Дверь открыл красивый мужчина. Высокий, широкоплечий, возраст - около сорока. Густая грива темных вьющихся волос, на висках седина. Выпуклый подбородок, крупный нос, большой рот. Возле глаз лучики морщин, которые его ничуть не портили. Петра не могла представить себе женщин, которых бы красили морщины.
На нем была просторная рубашка, рукава закатаны до локтей; выцветшие джинсы, белые кроссовки. Он держал тарелку и посудное полотенце. С тарелки капало. Отец-одиночка, занимающийся хозяйством?
Из дверей вырвался аромат вареного мяса. Обед закончился, а это значило, что дорога заняла у них уйму времени. "С удовольствием съела бы стейк".