- Какие гайки? - возмутился Андрейка. - Какие гайки? На кой они мне? Что у меня, своих гаек нет? Да у нас гаек полон комод! Могу даже вам дать!
- Ишь, богач какой!.. - ехидно усмехнулась племянница.
- Тоже ценность нашли - гайки… И чем бы я их откручивал? Тут ключ нужен с длинной ручкой, чтобы их открутить, здоровые такие!..
- А за кем я тогда гналась, не за вами?
- Может, и за нами… Только никаких гаек… Да и где они там откручены?..
- А бегли зачем? Стебанули, чисто зайцы, да в кусты - нырь!
- Зайцы… - обиделся Андрейка. - Никакие не зайцы… Вы еще, наверное, не видели, как зайцы бегают быстро… Не понимаете в зайцах, а говорите!.. Просто надоело нам, мы и ушли…
- И на рельсы ничего не клали?
Андрейка врать не стал, честно сознался:
- Один раз клали…
- Чего?
- Да копейку…
- А на кой?
- Да поглядеть, как она раздавится…
- А если бы поезд с рельсов сошел, крушение произошло?
- От копейки-то? На станции тот год лошадь задавило, и то ничего! Отбросило, и все! Мы ходили смотреть. Плохо вы в крушениях понимаете…
Тетка еще сильнее озлилась:
- Гляди-кось, какой тут знахарь объявился: расселся, как в гостях! И зайцев, кроме него, никто не видел, и в крушениях не понимают! Ну-кось, подымайся да иди своей дорогой, небось дома ищут!
Пришлось Андрейке уйти, не закончив интересную беседу со стариком. Он шел и думал: плохо, когда у старика такая злая племянница, как Варвара у доктора Айболита, и, наверное, за ним плохо присматривает: придет, поругается да и уйдет… Поэтому и хозяйство у старика такое бедное - все бурьяном заросло… Ладно, что сам он не сунулся к старику с лешими и водяными, словно отсталый какой! Мог бы себя опозорить и старика обидеть: чапаевец, а его спрашивают про леших, как все равно попа!
Длинную щепку-саблю Андрейка прихватил с собой и всю дорогу на полном скаку атаковал всяких врагов, замаскировавшихся под репейник и бурьян. Все они сложили головы под беспощадной Андрейкиной саблей, которой он владел по всем правилам: галопом шел на сближение, держа поводья левой рукой и опустив до поры правую - с саблей, а подскакав вплотную, поднимал ее, сам приподнимаясь на стременах и следя, чтоб не было перекоса в клинке… Взмах! - и очередной зарубленный враг валился Андрейке под копыта!..
Дома он нашел себе саблю получше: нож хлебный! Точь-в-точь сабля и ручка похожа, но сильно коротковат… И, несмотря на это, Андрейка произвел еще много атак на всякие бесполезные кусты в огороде, хотя в суматохе боя попали под горячую руку и некоторые полезные…
Мать нож отняла, и Андрейка, подхлестывая своего коня хворостиной по ногам, галопом выскакал на улицу - искать Алеху с Моськой…
Они отыскались под большим тополем, росшим недалеко от Читакиного дома. Оказалось, что, пока Андрейка отсутствовал, сам Читака сильно расшибся и вывихнул ногу, упав с этого тополя, куда хотел сам себя подтянуть на веревке: одним концом обвязался под мышками, а за другой, перекинутый через высокий сук, тянул…
- Называется - блок… В физике нарисован… - разъяснял он Андрейке суть своего изобретения. - Если веревку через что-нибудь перекинуть и тянуть, то сила увеличивается в несколько раз… И можно поднять себя на какую угодно высоту! Можно даже в стоэтажный дом заходить безо всякого лифта, если веревка длинная…
- И высоко подтянулся? - с интересом спросил Андрейка.
- Нет… - вздохнул Читака. - Даже ноги от земли почему-то не отрываются… Наверное, притяжение земли сильно действует… А тут они пришли… - Читака показал на Алеху с Моськой. - Я им говорю: вы меня немного подтяните, вон до той ветки, дальше я сам… Они меня подтянули, я взялся покрепче, говорю: "Бросай!" Они бросили, а я веревку не удержал, она поехала, я и загремел по сучкам…
- Эх ты! Никакое тут не притяжение, а трение обыкновенное! - указал Андрейка, в чем их ошибка. - Блок, он с колесиком бывает! Колесико нужно, с желобком, через который веревка движется… А так - трение сильное…
- Небось как веревка поехала, сразу трение твое куда-то подевалось… Я и потянуть как следует не успел, а уж головой об землю - бряк!.. - возражал Читака, но с Андрейкиным советом согласился: - Как выздоровеет нога, нужно будет такое колесико найти, приделать повыше и еще попробовать…
- А ты где был? - спросил у Андрейки Алеха. - Мы тебя везде искали…
- Пока вы тут с деревьев падали, - похвастался Андрейка, - я с одним чапаевцем подружился!
- С каким чапаевцем?
- Настоящим, каким же еще! Который белых с Чапаевым рубил в разведке конной… Он там старшего фуражира чин имел!
- Чего клеишь? - не поверил Моська. - Купить хочешь? Чапаевцы когда жили? Сколько времени прошло? Ты бы еще сказал - шведов рубил с Петром Первым под Полтавой!
- Клею, да? - набросился на него Андрейка. - А рубить шашкой ты умеешь по правилам? Думаешь, начал махать, и все, да? Это - намахаешься и рубить не годишься: она тяжелая, шашка-то… Тоже - бурка вот: неуклюжая она, каляная - для бою неудобная…
И Андрейка показал друзьям правила настоящей чапаевской рубки. После этого ему все поверили. Ясное дело: то ничего не знал про рубку, а то вдруг откуда-то знает…
И начали наперебой выспрашивать:
- А усы у него здоровые?
- Да не очень…
- А сабля есть?
- Может, и есть… дома. Я постеснялся спросить… Нельзя же с первого разу приставать: покажи саблю или еще что… Я заметил в окошко: что-то там на стенке поблескивает такое… но не разобрал… Со временем покажет! Может, даже из маузера даст пострелять!
- А ты к нему еще пойдешь?
- А как же? Мы с ним здорово подружились!
- А нас возьмешь?
Андрейка подумал и согласился:
- И вас можно… Под предлогом тимуровцев. Когда тимуровская команда была, вот дураки-то мы были! Свой живой чапаевец тут жил, а мы ходили, ко всем приставали: не нужно ли вам чего поделать? Да еще никто не хочет…
- Ну их! - с отвращением сказал Моська. - В Макуревке одна тетка говорит: пасите, ребята, мою корову… Мы взяли и повели. А чего вшестером одну корову пасти? Макуревские - хитрые: паси, говорят, сперва ты, а мы сменим… Ушли купаться, я начал пасти… Пас, пас… Она траву ест, а я так сижу… Надоело, нашел, где трава побольше, привязал к дереву, тоже пошел купаться… А тетка приходит в обед доить и давай: корова не наелась! А откуда она узнала? Корова ей скажет? Она же коровьего языка не знает, правильно я говорю? Я разозлился, больше не стал, ну их! А у чапаевца есть что работать?
- У-у-у… там дел всяких! - расписывал стариковское хозяйство Андрейка. - Делать не переделать! Все развалено!
- А крыша какая? - спросил Алеха. Недавно они с отцом перекрывали дом, и с тех пор он, как знаток, любил осматривать все крыши и критиковать, как они сделаны: где плохо покрыто, где хорошо, что нужно еще подделать… Всем надоел с этими крышами!
- Я не заметил…
- Самое главное, а не заметил?.. - удивился Алеха. - Если у него есть новое железо, то мы могли бы ему крышу починить… Я бы резал, гнул, а вы - на подхвате… Я ведь ничуть не хуже отца научился…
- Опять ты со своими крышами! - закричал Моська. - Прямо жизни нет!..
- Дрова валяются под забором, - продолжал Андрейка перечислять неполадки в стариковском хозяйстве. - Некому их напилить, наколоть… Он один живет, некому помочь… Племянница кое-когда приходит, только - ух, и злая: все шумит да ругается! Знаете кто? Стрелочница, что за нами гналась, когда по рельсам бегали, она!
- Во-он кто-о… - оробел Алеха. - Тогда я лучше не пойду… Не люблю связываться…
- Да не бойтесь! Я с ней уже виделся: поговорили, все честь честью… Она даже не сердится. Оказывается, она думала, что мы приходим гайки отвинчивать… ну я ее переубедил! Она - ничего… Да ее, может, и не будет… Все некогда ей, с поездами никак не управится: идут и идут без всякого конца…
И Андрейка быстрее свел разговор на другое:
- Эх, не успел я прочитать книжку "Чапаев"! Неудобно: он все рассказывает, а мне подбавить нечего…
- Я читал! - вызвался Читака. - "Чапаев" есть у Сенечки. Ихние книжки сложены в серванте, отец не любит, чтоб трогали, но Сенечка дает - только на небольшое время… Если ты ему чего-нибудь дашь, он любую книжку вынесет за пазухой. Сколько я ему всего передавал за эти книжки! И "Чапаева" вынесет! Предварительно прочитайте и идите…
- А толстая? - спросил Моська.
- Страничек триста… А может, и пятьсот… Точного числа не помню, давно было, такая вот…
Читака показал пальцами примерную толщину книжки, и все приуныли:
- Такую не успеем…
- Если к завтрему нога выздоровеет, я с вами пойду, - предложил Читака. - Мы со стариком поразговариваем, а вы будете копать-пилить…
- Ладно! - обрадовался Андрейка. - А ты все хорошо помнишь?
Читака сознался:
- Кой-чего помню… кой-чего нет… Мелкие подробности забыл, давно происходило… И всю середку не успел дочитать… Он прибежал: давай скорей, а то отец заметил, чтой-то, говорит, вроде книжек поменело, нужно быстрей обратно всунуть, пока не начал пересчитывать… Так и стоял над душой, пока я наконец по-быстрому дочитывал…
И Читаке было поручено в оставшееся до завтра время изо всех сил стараться выздороветь, а пока вспомнить побольше подробностей из книжки "Чапаев", чтобы не опозориться перед стариком.
Сходили к Сенечке, но, несмотря на всякие посулы, он заявил, что сегодня вынести книжку нипочем нельзя: отец дома, все время сидит в той комнате, где сервант с книгами, смотрит телевизор, а какая та книжка по виду, Сенечка позабыл и нужно все до одной их пересматривать да перечитывать заглавия…
И Читаке волей-неволей пришлось приготовиться к беседе со стариком по памяти…
За ночь нога у Читаки не только не выздоровела, а разболелась еще сильней: наступать на нее было нельзя, а можно только прыгать на одной ноге… Живи старик поближе, Читака, может быть, как-нибудь и допрыгал бы до его избушки, с отдыхом, не спеша. Но дорога туда была очень уж длинная да неровная. Поэтому придумали везти Читаку на тачке: и сам поедет, и будет маскировать собой пилу. Тачку Алеха мог брать свободно, так как его дед поехал к своей дочери, а то бы ни за что не дал. Хуже обстояло дело с пилой: Андрейкин отец очень берег эту ценную пилу и постоянно беспокоился, что Андрейка ее испортит, затупит или поломает зубья. Зато лопату Андрейка мог брать в любое время - за лопату отец так не боялся, как за пилу. Лопату, конечно, испортить труднее, разве только ручка сломается, а ручку можно новую за полчаса выстругать… Алеха взял топор-колун, который ему доверяли запросто: колун испортить еще труднее, чем лопату, хотя начни, например, раздалбливать какую-нибудь булыжину, то и колун выщербится. Но булыжину не обязательно колуном раздалбливать, можно и другим чем…
С Моськой тоже была морока: пришлось предварительно нарвать побольше травы и наломать веточек для кроликов, чтобы им было что есть, пока сам Моська отсутствует: неизвестно, сколько времени продлится работа в стариковском хозяйстве, нужно все предусмотреть! Потом задумались, куда деть Моськиного младшего брата Федора, который был передан под присмотр Моськи. Его решили тоже взять с собой - пусть приучается да и поможет в мелких неответственных делах. Брат Федор согласился помогать, если его повезут на тачке…
Все пошло как по маслу: пила незаметным образом перекочевала из сарая в тачку под сено, на сене, как буржуй, разлегся Читака, держа брата Федора, чтобы не выпал. Алеха впрягся и покатил тачку по дорожке. Следом Андрейка нес лопату, а Моська - колун.
Алеха был человек гордый и всю дорогу вез Читаку с братом Федором один, никому не давал, чтобы не заподозрили, будто у него мало силы. И Андрейка развлекался, метал лопату вперед себя, как копье, а Моська ударял колуном по всем попадавшимся на пути пенькам, но ни одного не расколол.
Когда подъехали к стариковой избушке, оказалось, что старика нет дома, а на двери висит замок.
- Наверное, на пчельник ушел… - соображал Андрейка. - Он про пчельник говорил… А где этот пчельник, я не знаю…
- Поехали искать! - живо предложил Читака, не вылезая из тачки, и брат Федор закричал:
- Давай! Покатили дальше!..
Однако Алеха, тяжело усевшись прямо на землю, не согласился:
- Может, он где в чаще, и туда тачка не проедет… Пускай Андрейка сходит, а мы пока отдохнем…
- Куда? Я даже сторону, в какую идти, не знаю!..
- А крыша у старика худая, - завел свой разговор Алеха. - Во-он те два листа с правого краю негодные, менять требуется.
Читака был разочарован:
- Зря, выходит, ехали, мучились…
- А! - махнул рукой Андрейка. - Зачем он нам нужен? Что мы - без него не сумеем? Для начала вскопаем огород и дрова испилим, а потом он сам придет, скажет, что еще требуется…
Работу распределили так: Андрейка взялся вскапывать огород, Моська с Алехой - пилить дрова. Козлы, на чем пилят, не нашли, хоть обыскали весь двор, наверно, не водилось их у старика. Поэтому инвалида Читаку тоже приставили к делу. Ему полагалось сидеть на бревне и придавливать сверху, чтобы оно не ерзало под пилой.
Брату Федору, который без присмотра мог уйти в лес и там заблудиться, велели дергать по всему двору сухой бурьян, собирать листья и прочий мусор и стаскивать все в кучу. Потом было запланировано все это сжечь, а золу раскидать по огороду для удобрения.
Брат Федор приступил к своим обязанностям с большим усердием, и закипела работа на стариковском заброшенном дворике!
Неутомимо вжикала пила, и одно за другим отскакивали круглые поленья: хорошие у старика были дрова - сухие, ровненькие, без сучков! И земля на огороде была мягкая - видно, вскопанная под зиму: лопата входила легко, комья рассыпались сами, не нужно их и разбивать.
По черной пашне бегали бодрые скворцы, уже прознавшие, что идет копка, таскали червей… Горячее лицо приятно овевал ветерок, а вскопанная полоса быстро увеличивалась, и просто жаль становилось, что огородик у старика маловат, скоро кончится…
От пильщиков слышался звонкий голос Моськи-командира, ругавшего Алеху:
- Не налегай на пилу! Тяни к себе! А ты на меня толкаешь, балда беспонятная!
На рассеянного Читаку, озиравшегося по сторонам, он тоже кричал:
- Сиди смирно, не дрыгайся! Скворцов не видал никогда?
А брат Федор сновал по двору, как трудолюбивый муравей, выдергивал с корнями весь бурьян, сухой и зеленый, и сволакивал его в кучу. Туда же он кидал все хворостинки, бумажки и прочий хлам. Куча получилась большая.
Иногда он подбегал к старшему брату, чтобы уточнить:
- А вон те, большие, тоже нужно выдергивать?
Моська командовал:
- Дергай, чтобы они тут больше не торчали! А то весь двор заполонен этим сором, деваться некуда.
Алеха с Моськой, допилив до конца последнее бревно, решили мусор сжечь, а то мешается и портит вид чистого двора.
За ударный труд брата Федора премировали тем, что позволили поджечь костер. Он показал себя умелым поджигателем: насовал со всех сторон под низ бумажек и по очереди поджигал их спичками. Спички ему доверил Андрейка, который всегда имел их в кармане - на всякий случай.
Огонь начал перекидываться с бумажек на бурьян, от бурьяна загорелись хворостинки, над кучей поднялось пламя, и дым повалил до самого неба. Корчились и сгорали вредные сорняки, образуя ценное удобрение для стариковского огорода.
Двор заволокло дымом, все закашляли, и Читака ускакал на одной ноге к тачке, куда и сел отдохнуть.
- Хорошие у старика дровишки, - хвалил Алеха. - Только мало, а то бы мы еще не столько могли испилить… Главное, легко пилятся: кругленькие, ровненькие такие…
Андрейка с гордостью озирал результаты работы: за такое короткое время, а сколько сделали!
Огород выделялся свежевскопанной черной землей, ровной, как скатерть; бревна преобразовались в аккуратные кругленькие поленья, которые оставалось только поколоть; костер разгорелся, пламя поднималось все выше, летели искры…
От радости Андрейка запел подходящую к случаю песню о том, как "гулял по Уралу Чапаев-герой и соколом рвался с полками на бой".
Остальные дружно подхватили геройскими голосами. Особенно хорошо получился куплет:
Блеснули штыки, мы все грянули "ура",
И, бросив окопы, бежали юнкера!
Его повторяли несколько раз, и "ура" выходило такое раскатистое и грозное, будто кричало не четыре человека, а целый эскадрон несся в атаку с клинками наголо. Громче всех старался брат Федор, а Читака дирижировал, стоя на одной ноге…
И вдруг из дыма выскочила толстая племянница и заголосила:
- Это што же тут творится? Ба-а-тюшки! Пожар! Го-ос-поди помилуй! Да разбойники чертовы!.. Караул!..
Бестолково озираясь, она совалась по двору, будто ненормальная: то кинется к дровам, то к огороду, то к костру…
Чтобы ее успокоить, Андрейка обратился к ней самым дружеским тоном:
- Теть, вы разве меня не помните? Это я тогда заходил! Вот помогли вам маленько…
Тетка смотрела на ребят диким взглядом, потом показала пальцем на дрова:
- Это что?
- Дрова… - пожал плечами Андрейка.
- Дрова-а? Так-так… А вон энто?..
- Огород…
- Совсем чуть докончить осталось… - вмешался Алеха. - Мы б вам и крышу…
- Кры-ыш-у-у-у? - вскричала тетка. - Уж и до крыши добирались, разорители! Я дам крышу! Да я вас…
Схватив громадную чурку и размахивая ею страшнее, чем казак саблей, она ринулась на ребят.
Хорошо, что стариков двор был разгорожен - беги в какую хочешь сторону!.. Андрейка чесанул в заросли, Алеха с Моськой - за ним, а впереди всех, быстрый и юркий, как мышь, спасался брат Федор…
Очутившись в безопасности, беглецы собрались в кучу и стали прислушиваться.
Сам домик не видно было за кустами, но доносился запах дыма и слышались теткины крики.
Андрейка вспомнил, что ценная отцовская пила осталась во дворе и неизвестно, что теперь с ней будет… А также тачка…
- И мой колун! - вспомнил Алеха.
- Колуну что… а пила ломкая… - беспокоился Андрейка. - Со зла возьмет да сломает…
- И Читака там остался… - подсказал брат Федор.
- Верно: Читаку-то забыли! - ахнул Андрейка. - Он на одной ноге не ускачет… Айда выручать!
Хоть и не хотелось больше связываться, а ничего не поделаешь: нельзя бросить Читаку на растерзание тетке… А также пилу и тачку…
Сначала для разведки выглянули из-за кустов.
- Я ни при чем… - слышался Читакин голос. - Русским говорю языком: я тут посторонний, меня на тачке привезли!.. У меня даже нога не ходит, если хотите, могу показать, как она опухла… Я прибыл по совсем другому делу…
Тачка была цела, пила валялась невредимая. А Читака в жалобной позе стоял на одной ноге перед теткой, которая грозно потрясала кулаком у самого его лица…
Тут же стоял и старик! При виде своего знакомого старика Андрейка осмелел и вошел во двор. Алеха и Моська следовали за ним на расстоянии. Брат Федор вообще не пошел и смотрел издали.
- Здрассьте, дедушка! - приветствовал Андрейка старика, пожимая ему руку, и начал поскорее объяснять: - Вас не было… Мы без вас тут помогли… Огород вскопали и дрова… Тимуровцы мы!
Старик задумчиво посмотрел на Андрейку, пожевал губами и сказал: