– Бедняжка! – промолвила Мария. – Ты так долго уже везешь меня, но скоро мы прибудем на место, и тогда ты отдохнешь!
Ослик трусил изо всех сил, но, конечно, не так быстро, как прежде. Иосифу в этот день не составляло труда поспевать за ним. После обеда они пришли в Вифлеем. Вокруг города была каменная стена, и путешественники могли входить только через одни ворота. В воротах всех осматривала стража. Иосиф должен был рассказать, как зовут его, как Марию, и откуда они пришли, и что они хотят, прежде чем их пропустили.
Наконец они оказались в Вифлееме.
– О Иосиф, как я рада, – сказала Мария. – Слава тебе, Господи, мы наконец добрались. И спасибо тебе, мой славный маленький ослик, тебе было тяжело, хлопотно, но ты крепился.
– Он просто золотой, – заметил Иосиф облегченно. – Без него мы никогда бы не добрались.
Ослик радовался и гордился собой.
– Иа, иа! – закричал он и увидел птиц из Назарета.
Они сидели в ряд на городской стене.
– Ты все делал очень, очень хорошо, маленький ослик, – щебетали они.
В ВИФЛЕЕМЕ
Иосиф и Мария скоро обнаружили, что Вифлеем – это город с точно такими же маленькими домами и точно такими же угловатыми улицами, как и Назарет. Где же найти им приют?
Они брели наугад и скоро пришли в один постоялый двор. "Здесь сдают комнаты путешественникам, – объяснил Иосиф. – Подожди, я спрошу, не сможем ли мы здесь остановиться"
Но все комнаты были уже заняты. Не было ни уголка свободного. Все было переполнено.
– Нам нужно поискать другой постоялый двор, – сказал Иосиф Марии. – Наверняка тут есть еще.
На этой же улице они нашли другие.
– Моя жена устала, у нее в любую минуту может родиться ребенок, – говорил Иосиф везде, заходя на постоялый двор.
И хозяева всегда отвечали одинаково: "Но у нас все занято. Поищите где-нибудь в другом месте"
Когда они обошли несколько постоялых дворов, Иосиф сказал: "Может быть, нас примут в какой-то семье".
– Меня очень беспокоит наш маленький ослик, – вздохнула Мария. – Посмотри, как он хромает. Ему нужно отдохнуть.
– Попробуем-ка мы в этом доме, – сказал Иосиф и постучал.
Дверь отворил седой старик.
– Дружище, не примешь ли ты нас на сегодняшнюю ночь, – спросил Иосиф. – Мы обошли весь Вифлеем, но для нас не нашлось места ни на одном постоялом дворе.
– Очень жаль, – отвечал старик. – Я охотно бы пустил вас, но прямо перед вами пришла одна семья с детьми, и я оставил их. У меня нет ни уголка свободного. Сходите к соседу. У него доброе сердце.
– Спасибо на добром слове, – сказал Иосиф и постучался в следующий дом.
Там произошло то же самое. И также в следующем, и в следующем, вдоль всей улицы; в Вифлеем пришло слишком много людей по приказу могущественного императора.
– Если бы у ослика были силы, мы бы лучше пошли опять к пастухам, – подумал Иосиф озабоченно. – Но я не знаю, найдет ли он дорогу назад в темноте.
– Бог поможет нам и охранит нас, – возразила Мария. – Не беспокойся, Иосиф, ослик всегда находит убежище для нас.
– Я хочу, чтобы ты оказалась права, Мария, – сказал Иосиф. – Но ослик очень изменился.
Да, ослик был совсем иной, чем прежде. У него была сильная боль в ноге и он ужасно устал. Он уронил голову почти до земли. Поэтому он и не видел Ангела.
Но Ангел знал, как быть. Раз ослик его не видит, он позвал птиц из Назарета. Они были тут как тут. Все послеполуденное время следили они за осликом, Иосифом и Марией, облетели весь Вифлеем вдоль и поперек и очень беспокоились. Как же обрадовались они теперь! Они защебетали ослику прямо в уши. Что это за птичий щебет, такой громкий и ясный в темноте и холоде?
Конечно, это птицы из Назарета. И что же они поют?
– Идем, идем, идем, маленький ослик! Тут кров и тепло.
Ослик снова выпрямил шею и высоко поднял голову. Он увидел Ангела в конце переулка. Не хромая, решительно потрусил он в этом направлении.
– Ты слышал, Иосиф? – спросила Мария удивленно. Мои птицы запели.
– Да, – сказал Иосиф. – Действительно, я еще никогда не слышал птичьего щебета ночью, когда к тому же так холодно.
– Ослик показывает путь, – улыбнулась Мария, – он вдруг стал резвым.
Теперь ослик перешел даже на рысь, и Иосифу приходилось бежать следом.
Тут внезапно исчезли плотные облака, которые окутывали все небо после обеда и вечером, и небо стало ясным.
Прямо над городом загорелась большая звезда, которую никто раньше не видел.
Когда ослик в очередной раз повернул за угол, он остановился у сияющего белого дома. У ворот кивал Ангел и улыбался, в саду щебетали птицы из Назарета. Иосиф и Мария слышали пение птиц, но Ангела они не видели.
– Чей это дворец? – спросил Иосиф изумленно. – Он все больше и больше сверкает. Из чего он может быть построен? Это, должно быть, дом богатых людей.
– Разве можем мы туда войти, – сказала Мария робко, – такие простые люди, как мы. Но Иосиф, похоже, что ослик нас ведет именно сюда.
Иосиф попытался удержать осла, но ослик был настойчив.
– Милый Иосиф, – сказала Мария, – а, может, так и нужно, ведь мои птицы поют в этом саду.
– Вот как? – спросил удивленно Иосиф. Подойдя поближе к дому, Иосиф и Мария увидели, что он совсем не знатный и большой, как им сначала показалось. Это был простой старый хлев с перекосившимися стенами. Но в сияющем свете звезды, зачаровавшем их, он представился ослепительно белым и значительным.
– О! – обрадованно воскликнула Мария, – это всего лишь хлев. Тут нам обязательно позволят жить. Я совсем не думала, что мы войдем в чудный дом, мы такие пыльные и грязные.
– Хорошо, – сказал Иосиф, вздыхая. – Здесь мы и поселимся. Пусть будет так. Пойду-ка спрошу старика в дверях.
Там действительно стоял старый, сгорбленный человек, хозяин этого хлева. Он услышал необычный птичий концерт в темной ночи и вышел, чтобы посмотреть на этих птиц. И увидел звезду, ее яркий свет. Так как он стоял перед хлевом, он не замечал, как звезда его посеребрила. Но он увидел на дороге Марию на ослике и Иосифа. И перед ними лежал звездный блеск. Так сияло, что старик подумал, будто к нему идут царь и царица.
– Сюда идет сам царь, как мне и приснилось, – думал он. – И царица с ним. Какие чудные на них одежды, словно сотканные из чистых серебряных нитей. У кого же еще может быть такой великолепный осел! Его шкура блестит, как дорогой шелк, а копыта сверкают, словно чистое золото. Как же могу я отважиться пригласить их сюда?
Старик от волнения задрожал, но когда путешественники приблизились, он успокоился. Они тоже были бедняки, совсем обычный осел вез на своей спине бедную молодую женщину, и платье мужчины, который вел осла, было простое и пыльное.
Пока старик стоял и моргал от удивления, Иосиф глубоко ему поклонился и сказал: "Добрый человек, дай нам кров на эту ночь. Мы все очень устали. Моя жена и мой осел должны отдохнуть"
Старик открыл ворота: "У меня есть только этот старый хлев. Возле двух моих овец и коровы достаточно места, где вы можете расположиться.
– Этого мы и хотим, – сказал Иосиф, – что может быть лучше для нас.
– В прошлую ночь, – объяснил хозяин, – мне приснился удивительный сон, мне приснилось, что я должен привести в порядок свой хлев и устелить сеном пол: меня посетит царь. И когда я проснулся, я все так и сделал, хотя и усмехался. Что у меня делать царю? Зачем ему сено? А теперь вы пришли по дороге, и все так сверкало, словно вы действительно царь Соломон и царица Савская. Хотя мне милее вы, бедные путешественники; с царем бы я был в затруднении. Но что это я здесь стою и болтаю! Входите внутрь. Проходите!
– Знаешь ли ты, старик, – сказала Мария, – что мы сначала подумали на твой хлев, что это сияющий дворец, но потом поняли, что его так посеребрила яркая звезда.
– Примечательный вечер, – заметил старик, – и эта большая звезда. Никогда еще не было такой звезды. И песни птиц среди ночи.
– Это поют мои птицы, – объяснила Мария. – Они сопровождают меня из самого Назарета. Они позвали осла сюда.
– Удивительны пути Господни, – сказал старик. – Может быть, вы разделите со мной мой обычный ужин и затем будете отдыхать? Какая удача, что я внес все сено, вы сможете прилечь.
– Здесь нам будет хорошо, – заметила Мария.
– Лучше, чем может быть царю и царице, – улыбнулся Иосиф.
Маленький ослик уже спал в своем углу.
Он довез Марию до цели. Наконец-то он мог поспать.
ДИТЯ
Маленький ослик видел сон.
Ему снилось, что он пасется дома, в Назарете, на лугу у Марии. Была ранняя весна, и все вокруг цвело, зеленело и благоухало. Птицы радостно пели и резвились в воздухе. Он услышал крик младенца и заметил внезапно, что птицы возликовали о Сыне Марии. Сердце от радости подскочило к самому горлу. "Это родилось Дитя", – подумал ослик во сне.
Солнце тоже хотело при этом присутствовать и засияло так ярко, так резко в глаза осла, что он проснулся. "Ах, это только сон", – подумал он разочарованно.
Была отнюдь не весна, тем более совсем не Назарет, а старый, обветшалый хлев в Вифлееме.
Но он почуял запах весенних цветов, звучало пение птиц и все вокруг светилось и сияло. Осел разлепил глаза и оглянулся.
Ангел изо всех сил махал ему, даже подталкивал своими крыльями. Что он хотел теперь показать? Ослика бросило в жар.
Тут Ангел отошел в сторону, так что ослик мог рассмотреть Марию и Младенца.
Он уже родился!
Иосиф открыл сундук и вынул чудное белье, которое было у Марии припасено. Ангел протянул его Марии, и Мария красиво и аккуратно завернула Дитя. Она высоко подняла Младенца, чтобы все могли увидеть, и протянула Его Иосифу. Вокруг стояли ангелы и пели. Они пели так прекрасно, совсем тихо, едва можно было расслышать.
Иосиф и хозяин молча прислушивались к чудесному пению ангелов и смотрели на Сына. Тут Мария взглянула в сторону осла и заметила, как он вытянул шею.
– О Иосиф, – сказала она, – покажи Его нашему маленькому ослику!
Иосиф подвел ослика к яслям. Ослик почуял, что сено пахнет весенними цветами.
Внезапно в хлеву наступила ночь. Ангелы исчезли.
Теперь только через прореху в крыше вниз на ясли светила звезда, все остальное лежало в темноте. Осел видел очень ясно, как вокруг Младенца все блестело и сияло. Иосиф и старик тоже смотрели.
– Звезда светит так ясно, – сказал старик, – кажется, словно у Него корона. Теперь я начинаю понимать, почему мне приснилось, что ко мне придет царь.
Младенец лежал с открытыми большими, темными глазами. Осел нежно обнюхал Его. Что за прекрасные щеки у Него, какие теплые и белые. А глаза как у ангела.
Старик сказал: "Мария, смотри, как сияют глаза у твоего Сына! Как ясные звезды! Можно подумать, что в них отражается все великолепие небесного царства. Я спрашиваю себя, кто Он, этот Ребенок?"
– Скоро мы это узнаем.
Постучали в ворота. Старик вышел и открыл. Там стояли пастухи, у которых ночевали последнюю ночь Иосиф и Мария. Осел сразу узнал Рубена.
– У вас ли вновь рожденное Дитя? – спросил пастух.
– Завернутое в пелены, лежит в яслях? – воскликнул ясный, гордый голос.
– Да, – отвечал старик. – Войдите. Но тихонько.
Пастухи вошли в хлев, прошли на цыпочках к яслям и пали на колени. Долго стояли они так, не шевелясь. Глаза Рубена сияли и старый дед вытирал слезы. Осел слышал, как снаружи пели ангелы.
Пастухи мешкали подниматься, они охотно еще долго стояли бы на коленях и молились.
– Кто родители Младенца? – спросил дед. – Мы хотим рассказать что-то необычное.
Когда пастухи увидели Иосифа и Марию, они очень удивились.
– Это вы? – сказали они. – Мы ожидали богатых людей. Но Бог лучше знает.
Старый пастух начал: "Мы, как обыкновенно, сторожили наших овец. Ночь была озарена светом большой звезды, которую мы никогда прежде не видели. Внезапно перед нами появился Ангел Божий и мы очень устрашились. Но Ангел сказал:
– Не бойтесь! Внемлите, я возвещаю большую радость, которая пойдет по всем народам. Потому что сегодня родился Спаситель, Христос Господь из дома Давидова. И вот вам знак: вы найдете Ребенка, завернутого в пелены, лежащего в яслях.
И в тот же миг я увидел во все небо поющих ангелов:
"Слава в вышних Богу,
И радость на земле,
И людям благоволение!"
Ангелы тут же снова исчезли, и мы сказали друг другу: "Мы хотим пойти в Вифлеем и увидеть Младенца, о котором возвестил Ангел" Торопясь, собрались мы в путь"
– Но как вы смогли нас найти? – спросил удивленно хозяин.
– Это было нетрудно, – ответил пастух. – Сначала мы шли по дороге в Вифлеем. Здесь мы увидели звезду, стоящую как раз над этим домом, все остальное лежало в темноте. Можно видеть, как сюда излилась Божья благодать.
– Мой хлев! – сказал старик.
Затем долго было тихо. Пастухи стояли и смотрели на ребенка. Чувствовалось, что им было трудно оторваться.
– Если бы мне можно было остаться возле тебя и Младенца, – вздохнул Рубен и погладил маленького ослика.
– Вот я и узнал, что это за Дитя, – думал старик. – Подумать только! Спаситель в моем хлеву.
– Добрый Пастырь, – сказал Рубен, сияя счастьем.
– Поистине, Бог послал нам большую радость, – сказал дед. – Теперь нам пора назад, к нашему стаду. Время выгонять скот на пастбище.
Пастухи ушли. Было видно, как днем. Звезда все светила. Ребенок, Мария и Иосиф спали. Но осел еще стоял около яслей. Иосиф забыл его отвести назад на место. Он стоял очень тихо и охранял Младенца.
Он вспоминал о своих друзьях дома в Назарете. Осел знал, что пройдет еще немало времени, пока Мария со своим Сыном вернутся домой. Иосиф вчера намекнул на это; слишком много пришло людей в Вифлеем, чтобы пройти перепись.
Ослику очень хотелось, чтобы звери в доме получили весть о Младенце.
– Жаль, – думал он, – здесь лежит теперь самое милое в свете Дитя, с глазами, в которых отражается Божья благодать, а овцы, козы и их дети этого не знают и по-прежнему нетерпеливо ждут. Как же мне сообщить в Назарет?
В то время, как ослик стоял и напряженно думал, взошло солнце. Птицы из Назарета проснулись на деревьях вокруг хлева и запели свои ликующие песни. Они заглядывали через слуховое оконце.
– Ослик! – щебетали они, – можно ли нам посмотреть Ребенка? Мы слышали сегодня пение ангелов и видели их, мы уже знаем, что Он родился, но мы не отваживались петь с ангелами. Можно ли нам теперь залететь вовнутрь?
Одна птаха уже влетела через прореху в крыше. Это был малыш, который так кособоко прыгал. Он тотчас уселся на край яслей.
– Тс! – сказал ему ослик.
Но едва он увидел Ребенка, ему стало просто невмоготу оставаться спокойным. Он пискнул. Это было слишком для друзей, остававшихся снаружи. Они столпились у слухового оконца, и скоро вся стая была в хлеву. Они расселись вокруг, где только нашли место, у самых, самых яслей. Некоторые сидели совсем близко от спящей Марии, и целая стайка устроилась прямо на ослике.
– Тс! Соблюдайте тишину! Тс! – урезонивал ослик. – Вас пустили посмотреть, но ведите себя потише, чтобы их не разбудить.
Одно мгновение птицы в самом деле сидели смирно, но когда самый смелый из них не удержался и слетел на руку Ребенка, трое других тут же принялись прогонять его оттуда.
– Будьте же послушными, – шептал ослик. – Иначе выпровожу вас всех отсюда.
Тут Ребенок во сне шевельнул рукой. Разве могли птицы остаться спокойными! Они славили Его своей песней. О, как они щебетали, какие выводили трели!
Мария проснулась и улыбалась. Затем проснулся Иосиф и тоже улыбнулся.
Старик заявил, что теперь уже ничему не удивится.
Вскоре проснулся и Ребенок. Пристыженные, нерешительно, потому что разбудили Его, щебетали птицы. Только смелый отважился подлететь к яслям и показать свое искусство.
– Мои маленькие птицы, – сказала Мария. – Спасибо вам за такое пение. Теперь вы увидели моего Сына. Не лучше ли вам лететь снова домой. Потому что без вас действительно очень пусто в Назарете.
Осел теперь знал, как он пошлет весть.
– Дорогие птицы, – сказал он, – послушайтесь Марии и летите домой. И объявите всем, особенно ягнятам и козлятам, что здесь произошло.
– Мы хотим еще спеть Младенцу колыбельную, – попросили птицы. – Можно?
И они запели так тихо и чудно, что Младенец снова закрыл глаза и заснул.
Затем птицы вылетели в оконце наружу. Они прощебетали прощальные слова и исчезли в той стороне, где Назарет.
– Хорошо им, они могут лететь домой, – подумал ослик. – У меня тоже дом в Назарете. Но я самый счастливый из всех, потому что мне можно и дальше оставаться с Сыном Марии и Иосифом. Ведь я их маленький ослик.
ВИФЛЕЕМ
Маленький ослик стоял, привязанный, возле старого хлева.
– Мы уже довольно давно как пришли в Вифлеем, – думал он, обнюхивая свежую травку. – Я хочу назад, в Назарет. Так хочется домой. Представляю, как ждут Марию козлята и ягнята, они, наверно, без конца спрашивают, скоро ли мы придем, и нетерпеливо топчутся.
Вспомнив своих маленьких друзей по играм, ослик не мог не улыбнуться.
– Но теперь-то мы уж скоро придем! Я слышал, как сегодня Иосиф сказал Марии, что осталось совсем немного семей, которых еще нужно переписать. Мария же лишь спросила: "Почему все-таки, милый Иосиф, нас запишут после всех?" На это Иосиф ответил: "Все говорят, что они очень торопятся" Мария вздохнула: "Наверное, нам здесь хорошо и я не хочу снова оказаться в нашем маленьком домике. Я все время вспоминаю наших животных" Не печалься, Мария, – успокоил ее Иосиф. – Через пару дней мы отправимся домой.
И маленькому ослику стало так радостно на душе, что он не мог промолчать.
– Иа! – прокричал он осторожно, потому что видел, что маленький Сын Марии спит и его нельзя будить.
– Он такой мягкий и нежный. Когда я уткнулся мордочкой в Его щечку, это было так прекрасно, как бывало дома, в прохладной воде ручья. А глаза Его блестят мягко, словно доброе весеннее солнце, когда оно впервые воссияет после долгой зимы. Ни у кого в мире нет таких глаз. Так говорили и пастухи. И старик, хозяин хлева, так говорит. И его черная корова, и его маленькая овечка тоже так думают.
Пока ослик так размышлял о Ребенке, у него не раз вырывалось радостное "Иа".
– Чему ты улыбаешься, маленький ослик? – спросили овцы, которые глодали у стены скудное сено.
– О, я думаю о Сыне Марии, – сказал осел. – Это чудеснейшее Дитя во всем свете. И самое милое, и самое умное, и самое сладкое, и…
– Самое хорошенькое и славное, – продолжила овца. Она не выносила, когда осел хвалился. – Не ты ли как-то удивлялся, кто это звонит, когда Он засмеялся?
– Ну да, конечно! Мне казалось, что это было пение ангелов. Вы помните, как пели ангелы, когда Он родился?
– Ангелы? – спросила овца озадаченно. – Какие ангелы? Может, тебе почудилось? Может, ты слышал журчание дождя?
– Дождя? – испуганно воскликнул ослик.
– Да, когда журчит дождь, это похоже на маленькие колокольчики.
– Да нет, это пели ангелы! – уверенно ответил ослик.