Лева искренно желал тогда, чтобы именно так все и получилось.
Уверенный, веселый тон друга невольно подействовал на Иринку. Она начала понемногу успокаиваться, перестала рыдать и доверчиво смотрела на Леву.
Почему, право, и ей с мамой не поехать в Петербург? Не все ли равно, в каком городе жить, если уж нельзя всегда оставаться на даче?
Эта возможность прежде никогда не приходила ей в голову. Лева, заметив, что девочка как будто немного утешилась, решил воспользоваться этой минутой, чтобы поскорей уйти, прежде чем она начнет опять сомневаться.
- До свиданья! - проговорил он быстро, притягивая к себе курчавую головку. - Будь здорова! - Но вдруг что-то острою болью отдалось в сердце юноши; Лева ясно почувствовал, что, быть может, он в последний раз видит прелестное, бледное лицо девочки, ее доверчивые глаза…
И неожиданно, позабыв всякую осторожность, Лева крепко прижал к себе смуглую голову Иринки, покрывая ее горячими поцелуями.
Еще минута - и дверь с шумом захлопнулась за ним. Молодой человек, в последний раз огибая "Сад Снегурочки", быстрыми нервными шагами спустился к оврагу…
"Эгоист бессовестный, квашня! Не сумел совладать с собою! Только расстроил ребенка! - мысленно ругал теперь себя Субботин, невольно ускоряя шаги и боясь даже оглянуться назад. - Она наверное, наверное все поняла!"
Увы, Лева был прав.
В "Саду Снегурочки", над оврагом, стояла маленькая фигурка в белом передничке и издали делала ему какие-то отчаянные знаки…
- Лева, Лева, вернись!
Но Лева не слышал ее, он был уже внизу, почти у самой речки; на повороте к лесу еще раз мелькнула его темная тужурка, и… и все… Он ушел, навсегда ушел!
Иринка беспомощно глядела перед собою. Что с нею? Где она?
Девочка ничего не понимала, вокруг все было чужое. Даже сад ее, любимый "Сад Снегурочки", куда-то исчез. Где же полевые цветы, ромашка, высокий тмин?..
Среди скошенного, пожелтелого поля одиноко стояли обнаженные белые березки, а под ними такая же одинокая, почерневшая и размытая дождем ее дерновая скамейка… Иринка хотела подойти к ней, но скамейка прямо на глазах становилась почему-то совсем маленькою и уходила все дальше от нее…
- Ай, ай, ай, барышня, так нельзя, так нельзя! - раздался с балкона возмущенный голос седого доктора. - В первый раз, без пальто и в такую погоду! Так нельзя!..
Доктор поспешил к своей маленькой пациентке. Он спешил не зря: спустя минуту Иринка потеряла сознание и бессильно опустилась на руки своего старого друга…
- Ничего, ничего, - бормотал доктор, успокаивая девочку, - все будет хорошо, только надо окрепнуть… все будет хорошо…