– Ну что ж, Том, – продолжила она. – Видишь ту темно-синюю машину? У нас есть свидетели, утверждающие, что именно темно-синий автомобиль, совершив наезд на мальчика, скрылся с места происшествия. Случилось это, правда, в Соммерлинге, в нескольких милях отсюда.
– Понял, мэм, я читал сообщение о наезде в Соммерлинге на мальчика, Питера Хейла. Страшное дело. Прочитал я его очень внимательно. Потому всю неделю и следил за всеми темно-синими машинами. А накануне вечером нам позвонили из охранной фирмы, сотрудники которой патрулируют эту автостоянку, и сообщили, что тут стоит "понтиак-ацтек" и к нему уже неделю никто не подходит. Добавили, что собираются отправить его на свалку, на что просят нашего разрешения, и поинтересовались, не хотим ли мы прежде взглянуть на него. Звонок принял наш дежурный, передал информацию мне, а я сразу вспомнил про цвет, про инцидент в Соммерлинге недельной давности и помчался прямиком сюда. Думаю, имеет смысл проверить автомобиль, как вы считаете?
– Считаю, что охранная фирма чесалась слишком долго! – воскликнула Серена, качая головой. – Брошенную машину можно было бы заметить и раньше.
– Совершенно с вами согласен, мэм. Однако вынужден сообщить, что охранников часто перебрасывают с объекта на объект. Тот парень, что дежурил тут вчера, с неделю не был здесь.
– Продолжай, – велела Серена, зевнув и надеясь, что из постели в такую рань ее вытащили все же не напрасно.
– Итак, когда я прибыл сюда, то первое, что сделал, – проверил переднюю часть автомобиля. – Он помолчал и трагическим тоном продолжил: – Позвольте мне все вам показать. Пойдемте.
Размашистой походкой офицер Кроуфорд направился к "понтиак-ацтеку". Подойдя к передней части автомобиля, он снял с ремня большой стальной фонарь и осветил крылья и бампер. У Серены перехватило дыхание. Она увидела вдавленную решетку, трещины на бампере и номер, почти сорванный и стоявший горизонтально, будто собиравшийся улететь.
Кроуфорд опустился на колени перед капотом, наклонился к нему так, что почти касался его носом.
– Если вы посмотрите на него вот с такого близкого расстояния, то непременно увидите на решетке волокна ткани. Есть и еще кое-что – по-моему, пятна крови и частички кожи.
Серене и раньше доводилось наблюдать в пустыне полуистлевшие, обглоданные зверями трупы, и ее уже давно не тошнило от подобных зрелищ. Здесь же один лишь беглый взгляд на вдавленную решетку радиатора заставил ее содрогнуться. Нет, не само повреждение бросило Серену в дрожь. Она судорожно сглотнула, подавляя тошноту.
– Ты отлично поработал, Том, – мрачно проговорила она.
Корди молчал, побледнев. Сунув руки в карманы и согнув правую ногу, он постукивал мыском туфли о землю. Из всех троих безучастным к увиденному оставался только Кроуфорд – он даже с каким-то энтузиазмом продолжал разглядывать свои находки. Но он был молод, для него они открывали перспективу, делая героем дня. "Он, наверное, целый год будет рассказывать о случившемся друзьям, – подумала Серена. – Естественно. Его же не было в прошлую пятницу в Соммерлинге, он не видел Питера Хейла, валяющегося с переломанным позвоночником, в луже крови под головой. Не слышал, как выла от горя его мать. Не заглядывал в почерневшие глаза его отца".
Наезд случился в районе, заселенным людьми среднего достатка, семьями, где оба родителя имеют неплохую работу. Двенадцатилетних мальчишек, уезжающих в школу и возвращающихся оттуда на школьном автобусе, прячут за сложными замками. До возвращения родителей ребята смотрят телевизор и играют в видеоигры. Линда и Картер Хейл считали себя счастливыми. Питер был их радостью, даже открывать сыну дверь доставляло им удовольствие. В тот день он играл возле дома, бросал во входную дверь теннисный мяч и ловил. Линда, находившаяся в кухне, слышала тихий стук мяча. А потом вдруг раздался тяжелый удар. Линда почувствовала, как умеют чувствовать матери, что произошло нечто ужасное. Она увидела, что Питер лежит поперек бордюра, разделяющего тротуар и дорогу. Один. Рядом никого. Они заметили только домработницу. Ее фигура маячила кварталах в трех от них. Она мельком видела, как темно-синий автомобиль на бешеной скорости только что промчался по улице. Специалисты из лаборатории, известные тем, что всегда работают ни шатко ни валко, в конце концов по фрагментам темно-синей краски и микроскопическим частичкам металла определили модель автомобиля – "понтиак-ацтек". Этот автомобиль стоял теперь перед ними.
– Салон осмотрел? – спросила Серена.
– Нет, мэм, еще не осматривал. Машина закрыта, нужно ведь соблюсти необходимые формальности. Я до нее даже не дотрагивался.
– Номера по базе данных не проверял?
– А вот это я сделал, мэм. Автомобиль принадлежит мистеру Лоренсу Басби. Нарушений нет, афроамериканец, возраст – тридцать четыре года, рост сто девяносто сантиметров, вес – сто два килограмма. По крайней мере так записано в его учетной карточке в полиции. Сам мистер Басби утверждает, что автомобиль у него угнали в прошлую пятницу в половине девятого вечера.
– За несколько часов до наезда, – усмехнулась Серена. – Очень удобное время.
Кроуфорд ответил застенчивой улыбкой деревенского паренька.
– Я тоже подумал, что уж очень подходящее время для угона. Поэтому и предложил мистеру Басби приехать сюда за своим автомобилем. В нашей машине.
– Что ты предложил? – насторожился Корди.
– Я попросил шефа направить патрульный автомобиль к дому мистера Басби, он живет на Бананца-роуд. Так, на всякий случай, чтобы он не дал деру. И только потом позвонил ему. Сообщил, что машина его найдена и мы будем рады отдать ее владельцу. Он подъедет сюда через пару минут.
– Офицер Кроуфорд, у вас в Техасе все такие смышленые?
– Спасибо за комплимент, мэм. Мама тоже всегда меня хвалит. Чего не скажешь о моей жене.
– Басби обрадовался, услышав новость?
– Ну, вначале он поинтересовался, нет ли у машины повреждений. Вроде бы в этом нет ничего удивительного, но у меня возникли подозрения. Я ответил ему, что на кузове нет вмятин, которые не смогли бы выправить в любой мастерской.
Серена обдумывала ситуацию, стараясь встать на место Басби. "Если ребенка сбил Басби, то он должен бояться сильных вмятин на машине или следов, оставленных на месте преступления. В последнем случае они приведут прямо к ступенькам его дома. Еще один неуч, насмотрелся детективных сериалов. Как он поступит? Нырнет на пригородную стоянку и бросит автомобиль там. Потом вернется на автобусе домой и сразу позвонит в полицию, заявит, что машину у него угнали. Если ему поверят, он выйдет сухим из воды, свалив преступление на другого человека. Что-то во всей этой истории не сходится. Район, где проживает чета Хейл, населен белыми. Чернокожий, особенно такого роста, как Лоренс Басби, обязательно привлечет чье-либо внимание". Также Серена не могла понять, зачем Басби, живущему в двух милях от центра города, понадобилось гонять сломя голову по тихому местечку, расположенному на западной окраине.
– Открой-ка машину, Кроуфорд, – попросила Серена. – Хотелось бы взглянуть на салон, прежде чем сюда заявится Басби.
– Разве нам не нужен ордер? – удивился патрульный.
Серена пожала плечами.
– Басби утверждает, будто машину у него украли. Давай посмотрим – может, найдем улики, узнаем, кто ее угнал.
Кроуфорд повернул ключ в багажнике, отчего крышка отскочила вверх, и офицер извлек оттуда узкую тонкую стальную ленту с петлей на конце, с помощью которой открыл замок левой передней двери. Взявшись платком за ручку, чтобы случайно не стереть отпечатки пальцев, полицейский распахнул дверь.
Серена заглянула внутрь, затем протиснулась под руль и принялась осматривать водительское сиденье и пол. Басби оказался чистюлей: мыл и пылесосил салон. Нигде ни пятнышка, ни пепла, ни бумажки. Кончиком шариковой авторучки Серена открыла бардачок, но обнаружила там лишь краткую инструкцию по обслуживанию автомобиля. Выдвинув пепельницу, убедилась, что ее не использовали.
Послышался звук открываемой задней двери.
– Нашла что-нибудь? – спросил Корди.
– Пусто, – отозвалась Серена.
– Я посмотрю под сиденьями.
Серена увидела, как луч карманного фонарика, словно маленький прожектор, заскользил по полу, ощупывая каждый его сантиметр. Вскоре Корди воскликнул:
– Иди-ка сюда, мамочка! Папочка тебе кое-что покажет. Он нашел тут интересную бумажонку. Похожа на магазинный чек.
Выбравшись из машины, Серена наблюдала за манипуляциями Корди. Через несколько секунд вылез и он, с победными видом держа маленьким пинцетом лист бумаги размером пять на шесть сантиметров. Он посветил на нее фонариком, чтобы лучше рассмотреть.
Это был чек из одного из ночных магазинов с окраин Рино, города, расположенного в пятистах километрах к северу от Лас-Вегаса. Судя по нему, кто-то в восемь утра купил шесть булочек с кремом и бутылку спрайта. Завтрак чемпионов. Выдали чек за две недели до трагического наезда.
– Уверен, это к нам двигается мистер Басби, – сообщил Кроуфорд, и в то же мгновение на стоянку бесшумно въехала патрульная машина.
По мере ее приближения Серена рассмотрела на переднем сиденье, рядом с водителем-полицейским, пассажира, похожего на гризли. Учетная карточка Лоренса Басби явно поскромничала – весил он не сто два, а все сто тридцать два килограмма. Лицо, покрытое испариной, круглое как полная луна, черные короткие волосы подняты вверх и ровно подстрижены, отчего казалось, что на голове у него стоит перевернутая вверх дном сковородка. Мощная нижняя челюсть с отвислыми щеками придавала Басби сходство с бульдогом.
– По-моему, груди у него будут побольше твоих, – проговорил Корди, подмигивая Серене.
Та усмехнулась.
Серена увидела, как Басби потянулся к двери, чтобы открыть ее, и выбросила вперед руку, будто регулировщик, останавливающий движение. Женщина-полицейский в машине, сделав недовольное лицо, что-то резко сказала Басби, отчего белки его глаз стали еще больше. Он быстро опустил руки на колени. К капелькам пота на лице прибавилось выражение страха.
Корди поманил пальцем женщину-полицейского, та вышла из машины и приблизилась к нему. Ее место на водительском сиденье заняла Серена. Дверцу она оставила открытой, опустила стекло со стороны Басби. К автомобилю шагнул Корди, наклонился, опершись локтями на дверцу.
Машина накренилась. Гигантского размера пятнистая камуфляжная футболка Басби намокла на шее, груди и в подмышках. Пахло потом. Его ноги, толстые, как стволы деревьев, вырастали из белых шорт. Он нервно поерзал на сиденье, пукнул, пробормотал: "Извините". Взгляд метался от Серены к Корди.
– Мистер Басби? – проговорила Серена. – Это ваша машина?
Басби кивнул. Щеки заколыхались.
– Давно она у вас?
– Примерно два месяца, – промямлил Басби. Для человека подобной комплекции голос у него оказался удивительно мягким. Серена не уловила в нем ноток напряжения.
Корди просунул голову в окно:
– Как ты здесь умещаешься, парень? А чем рулишь? Пузом, наверное?
Басби был готов разрыдаться.
– Хватит, Корди! – бросила Серена. – Вы работаете, Басби? Где? Кем?
– Шеф-поваром в ресторане "Дамская удача", в центре.
– Ах вот почему все посетители уходят оттуда с такими голодными физиономиями. Все понятно, – осклабился Корди.
Басби отчаянно замотал головой.
– Вы не правы, сэр. Я ничего оттуда не тащу.
– Вам хватает зарплаты? Где-нибудь подрабатываете? – продолжила расспросы Серена.
– Денег мне вполне хватает. Я работаю там полную смену уже пять лет.
– Вы бывали когда-нибудь в Соммерлинге, мистер Басби?
– Это там, где живут белые богатеи? Нет. А что мне там делать?
– В прошлую пятницу днем вы там не проезжали?
– Нет, я вообще никогда там не был. – Басби вытер мокрый лоб громадной ладонью, в которой свободно уместился бы футбольный мяч. – Зачем вы меня об этом спрашиваете?
– Затем, что ты сбил там ребенка и улизнул, лгун позорный! – рявкнул Корди.
Басби энергично затряс щеками. Белки глаз побелели еще больше.
– Я никого никогда не убивал.
– Ты наехал там на мальчика и смылся как последняя сволочь, – напирал Корди. – У тебя смелости не хватило остановиться и признаться его матери в том, что ты натворил.
– Вы с ума сошли, – пролепетал Басби и обратился к Серене: – Он рехнулся. Не делал я этого. Не мог просто.
– Расскажите, как у вас пропала машина, – холодно произнесла Серена.
– В прошлую пятницу я припарковался на Фремонт-стрит, на стоянке, а когда вернулся, машина исчезла. Я позвонил в полицию. Вот и все.
– Вы позвонили примерно в половине девятого вечера?
– Вроде так. Да, точно, в половине девятого.
– А чем вы занимались ранее? Ходили по игральным автоматам?
– Какие игральные автоматы? Я трудился. Я вам уже сказал, что работаю в "Дамской удаче", готовлю сосиски и яичницы.
– Когда вы пришли на работу? – поинтересовалась Серена. Она сообразила, что допрос заходит в тупик.
– Около двенадцати, как обычно.
– Вы хотите сказать, что свой автомобиль припарковали незадолго до начала работы? – Серена сознавала, что задает бесполезный вопрос, но спросила для большей уверенности.
– Конечно. Я каждый день там паркуюсь, в одно и то же время.
Серена вновь почувствовала приступ дурноты и закрыла глаза. Теперь она была абсолютно уверена, что они ошибались относительно Басби. Алиби у него железное. Она вдруг вспомнила неуклюжую шутку Корди о том, что Басби приходится рулить пузом, так тесно ей самой было в салоне между креслом и рулем. "Все насмарку, все в пустоту", – подумала Серена.
– Кто с вами еще работает? – спросила она. "Дурацкий вопрос. Только время на такие тратить".
– Как кто? Целая смена – повара, официантки, менеджеры.
– Во время работы вы выходите из ресторана? Попить кофе, перекусить? – Серена пыталась ухватиться хоть за что-нибудь, нащупать хоть какую-нибудь соломинку.
– Нет, я тружусь без перерыва. А зачем мне выходить? Я и на месте перекусить могу.
Серена, не сдержав улыбку, оглядела китообразного повара.
– Да ладно вам, мистер Басби. Неужели вы всю смену вкалываете без перерыва?
Басби тоже улыбнулся, впервые за время разговора.
– Мэм, я умею работать быстро, поэтому иногда у меня образовывается немного лишнего времени. Вот тогда я и перекусываю, пью кофе.
Серена вздохнула.
– Хорошо. Расскажите, что случилось с вашей машиной.
– А что я могу рассказать? Закончил работать, пришел на стоянку, а автомобиля не увидел. Я паркуюсь в одном и том же месте, так что искать его мне не приходится.
– Дубликатов ключей у вас нет? Родственникам их не даете?
– У меня и родственников-то нет. Мать умерла давно, отец – в приюте. Жены тоже нет… Да кто за меня за такого пойдет-то?
Серена кивнула. Она чувствовала себя так, будто ее облили помоями. К Басби она испытывала жалость. Несчастный одинокий человек, на которого они с Корди нагнали страху лишь потому, что им хотелось побыстрее закрыть дело и никого более подходящего на роль убийцы у них нет. Кроме того, Басби придется какое-то время пожить без своей машины, она им пока будет нужна. Серена махнула рукой Корди, отзывая его в сторону. Тот на ходу щелчком выбил подушечку "Риглис" и принялся громко жевать.
– Парень чист.
– Абсолютно, – подтвердила Серена.
– И что это означает?
Серена остановилась, задумавшись. Чем больше она размышляла, тем меньше ей нравились сложности, с которыми они столкнулись. Наезд на мальчика перестал казаться случайным. Происшествие становилось мрачнее и запутаннее.
– Значит, кто-то крадет в центре автомобиль, катается, попадает в пригород, где насмерть сбивает мальчика.
– Нет, – возразил Корди. – Он специально сбивает его.
– Я тоже так считаю.
Серена вспомнила о магазинном чеке, приблизилась к патрульной машине, где сидел Басби, и наклонилась к открытому окну:
– Мистер Басби, вы в прошлую пятницу были в Рино?
Тот нахмурился.
– Нет. Я вообще туда ни разу в жизни не ездил.
Глава 6
Страйд ждал в офисе лейтенанта Сохилла, помешивал кофе в чашке и из окна третьего этажа наблюдал за черным котом, который, скользнув через улицу, исчез на усыпанном мусором заднем дворе противоположного дома. Вскоре по двору на велосипеде промчался полицейский. Велосипед был ему явно мал – задница блюстителя порядка свисала по краям седла, коленки едва не упирались в щеки. Кот и полицейский патрулировали двор, разгоняя крыс.
Отдел по расследованию убийств размещался в украшенном флагом штата центральном здании, современном, бежевого цвета, с высаженными возле входа рядами пальм. Отцы города определили ему это место по соседству с самыми злачными заведениями города в надежде, что присутствие полиции поможет снизить уровень преступности в районе. Тщетная надежда.
Страйд посмотрел на часы: почти полдень. В животе у него урчало. Он сам не знал, что ему хочется больше – есть или спать.
Позади него открылась и закрылась дверь офиса. Страйд кивнул Лестеру Сохиллу, который хмуро указывал ему на стул. Зазвонил телефон. Сохилл снял трубку и устроился в глубоком кожаном кресле, слишком большом для его щуплой фигуры, отчего казался мальчишкой, пришедшим навестить папашу. Страйд опустился на стул.
– Доброе утро, губернатор! – произнес Сохилл безразлично, будто каждый день только и делал, что общался с губернатором.
Серена говорила, что всякий раз, когда сидела в кабинете лейтенанта, он беседовал по телефону с тем или иным крупным политиком. Сохилл обожал аудиторию и не упускал случая напомнить ей, на какой высокой ступеньке иерархической лестницы он находится.
В Миннесоте непосредственным шефом Страйда являлся маленький, похожий на гнома-переростка Кайл Кинник, Два-К, как они его звали, с огромными ушами и голосом тонким и пронзительным, как звук кларнета, извлекаемый шестилетним ребенком. Сохилл, хотя и такой же невысокий, имел фигуру покрупнее, да и любил ухаживать за собой. Страйд подумал, что стрижется он наверняка каждые пять дней, поскольку длина его каштановых волос на лысеющем черепе не менялась. Лицо напоминало букву V, щеки покрывали мелкие рябинки, очки в тонкой полуоправе, на тонкой цепочке, лежали на его костюме либо украшали похожий на луковицу кончик носа.
Сохилл носил скромный серый костюм, старенький, но хорошо сохранившийся. Его униформа. Как заметила Серена, не важно, какая на улице погода, Сохилл всегда в этом костюме. Максимум, что он позволял себе сделать, и то в самую страшную июльскую жару, это расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки и чуть ослабить галстук. Говорил всегда ровно, не повышая голоса. Похоже, Сохилл не испытывал никаких эмоций, ну или по крайней мере никак не выказывал их. Лицо не меняло спокойного выражения, а карие глаза не загорались.
– Это замечательный ход, губернатор, – проговорил Сохилл в трубку, ритмично сжимая тонкими напряженными пальцами лежащий на столе розовый массажный мячик и рассматривая ногти на руке, словно проверяя – не забыл ли он их подстричь.
Страйд, будто человек-невидимка, слушал речь Сохилла.