- Понимаете, товарищ полковник, я хотела сделать именно так, но Саша не соглашался. Он даже поставил условие: если сообщите в училище, не буду выступать. Мне было понятно: он не хотел, чтобы заранее афишировали его участие. А вдруг не получится? Теперь я думаю, что причина кроется в другом.
- Да, пожалуй, в другом. Он боялся, что мы не разрешим. У Саши были конфликты; он не поладил с одним суворовцем - Ильёй Зубовым и поначалу показал себя не с лучшей стороны.
- Зубовым? Это не сын ли погибшего лётчика? - спросила Алла Антоновна.
- Да, его отец был лётчиком-испытателем. А вы знакомы с этой семьёй?
- Ещё бы! Младший брат Ильи Зубова Геннадий был у меня в группе. Способный парнишка, но лодырь, на тренировки ходил редко, и мы исключили его из группы. Наши двери открыты для всех, но ребята недисциплинированные не годятся для спорта.
- Да, это так, - согласился полковник. - Вы хотите вручить Суворову этот значок? - Полковник взял в руку значок кандидата в мастера спорта. Небольшой прямоугольник из белого металла. Красной эмалью горят четыре буквы "СССР". Сверху слово "кандидат", а под "СССР" - "мастер спорта". Скромный, но почётный значок. - Красивый. Среди наших десятиклассников есть кандидаты и даже мастера спорта. Но по стрельбе из лука Саша пока единственный.
- Жаль, что он не имеет возможности продолжать заниматься спортом, - сокрушалась Алла Антоновна. - Саша может стать хорошим спортсменом. А у вас нет своей команды?
- Команды нет. Но ему как-то надо помочь.
- Мы занимаемся по четыре часа пять раз в неделю, - ответила Алла Антоновна. - У Саши, как мне известно, нет этих свободных часов.
- Не обязательно заниматься четыре, - возразил полковник. - А часа на два мы могли бы разрешить, конечно, при хорошей успеваемости.
- Нет, этого мало. Спортсмен должен постоянно упражняться, укреплять мышцы, работать в тире, для этого нужно не менее четырёх часов почти ежедневных занятий под руководством тренера.
- Хорошо, подумаем, может быть, и мы создадим секцию лучников и пригласим вас тренером, - улыбнулся полковник. - Пойдёте?
- Подумать надо, - ответила Алла Антоновна.
- А вручение значка мы организуем торжественно, - сказал полковник Садков. - Сейчас обед. Через десять минут он закончится. Построим всю роту, и вы вручите награду перед строем. Сейчас пойдём к начальнику училища, попросим разрешения объявить перед строем Саше Суворову благодарность. Не возражаете?
- Это было бы превосходно! - обрадовалась Алла Антоновна. - Спасибо.
Генерал был доволен тем, что услышал. Обращаясь к полковнику Садкову, он сказал:
- Выходит, мы собираем плоды спортобщества "Труд"? Это не делает нам чести. Нужно создать свою секцию. Может быть, пригласим товарища Жарову тренером?
Алла Антоновна задумалась.
- Полковник Садков тоже предлагал мне перейти к вам, но я не могу покинуть своё спортивное общество, где я стала заслуженным мастером спорта. Но у меня есть брат Владимир - капитан, заканчивает в этом году Военную академию имени Фрунзе. Он мастер спорта по стрельбе из лука, отличный байдарочник-слаломист.
- Подумаем, - ответил генерал. - Подумаем. Итак, ещё один наш суворовец кандидат в мастера. Замечательно!
В субботу вечером подполковник Палов застал свою дочь за натиранием лыж.
- У тебя соревнования или прогулка? - спросил отец.
- Просто хотим погулять в Подмосковье на лыжах, - ответила Сима и почему-то смутилась.
- Не с Александром ли Суворовым? Или одна?
- А разве это запрещается? Какое это имеет значение? Мне уже семнадцатый год…
Сима поняла: отец испытывает неловкость. Саша - суворовец его роты. Неприятности Саши как-то касаются и её отца, подполковника Палова.
Сима защищала друга, убеждала, что он вовсе не такой, как все.
- Ты совершенно не прав, - упрекнула его жена, выходя из спальни. - Я всё слышала. Сколько раз ты повторял слова генерала: "Человек без дружбы жить не может"? Или ты забыл, что мы с тобой познакомились, когда ты тоже был суворовцем?
- То другое дело. Твой отец не был моим командиром, - ответил Палов.
Он всё прекрасно понимал и в душе одобрял дружбу дочери с Сашей.
Никогда в жизни Саша не испытывал ещё такой радости, как в этот солнечный мартовский день на лыжной прогулке в лесу недалеко от платформы "Трёхгорка".
Сима безудержно хохотала и, порозовевшая на ветру, то и дело обгоняла Сашу, не подозревая, что он нарочно не убегает от неё.
День полководца
Мартовская метель ещё злилась, но весна брала своё: с рамы свалился ком снега и обнажил мокрое пятно. В полдень выглянуло солнышко, заискрилась капель. Только в тени на изгибах водосточных труб застыли остроконечные сосульки.
По плану во второй роте проводился День полководца, посвящённый Суворову. Суворовцы относились к нему с особым почтением, готовились за несколько дней. Большой приз, новая книга, присуждался тому, кто расскажет о генералиссимусе Суворове что-то новое, интересное, запоминающееся.
В один из мартовских дней о Суворове должен был рассказывать Саша. Он вышел к учительскому столу, остановился, положил руку на спинку стула.
- О победах или интригах? У Суворова было много врагов - не только чужеземцев, но и среди царских вельмож и военных чинов.
- А вы сами решайте, как и что, - посоветовал прапорщик. - Можно и о личных делах, если извлекается из этого польза.
Саша достал из кармана блокнот, отыскал нужную страничку.
- 23 марта двести два года тому назад Суворов был назначен командующим Крымским корпусом. Самолюбивый и не прощавший причинённого ему зла, он однажды решил проучить своего бывшего начальника. Принимая под своё командование войска, Суворов 27 апреля появился в Бахчисарае, не оповестив об этом генерала Прозоровского, у которого должен был принять корпус.
Прозоровский послал в Бахчисарай дежурного генерала, чтобы тот узнал, когда соизволит Суворов явиться к нему?
Адъютант Суворова ответил, что его начальник очень болен и никого принять не может. Генерал так и доложил Прозоровскому.
А тем временем Суворов ужинал у русского резидента, фактического правителя при Бахчисарайском дворе, и весело рассказывал о каком-то походе.
Прозоровский понял, что Суворов не хочет его видеть и, оскорблённый этим, отослал с нарочным необходимые для передачи корпуса документы, а сам укатил в Москву.
Через день-два Суворов, осмотрев позиции, приказал укрепить их посильнее, а солдат велел кормить получше, больных лечить. Он отдал приказ, - Саша зачитал запись в своём блокноте, - "иметь ежевремянное попечение о соблюдении паче здоровья здоровых… Пить воду отварную и отстоянную, а слабым - сухарную или уксусную… Застоялую олуделую пищу отнюдь не употреблять, но надлежаще варить, а по употреблении вымывать и вытирать котлы сухо. Обуви и мундирам быть не весьма тесным, дабы и в обуви постилка употреблятца могла… Наблюдать весьма чистоту в белье неленостным вымыванием оного. Строго остерегатца вредного изнурения, но тем паче к трудолюбию приучать, избегая крайне праздностей…"
- Интересно, очень интересно, - сказал прапорщик Котов, - а что потом было, когда Суворов принял корпус в Крыму?
- В тот же год Турция начала стягивать к Южному Бугу войска. Однажды Суворов осмотрел береговую оборону и приказал за ночь оборудовать артиллерийские позиции, сделать насыпь и вырыть ходы сообщения, окопы для пушек. С рассветом работа была прекращена.
Утром турецкий командующий Гаджи Мегмет увидал позади флотилии, у входа в море, солидные земляные насыпи, позиции артиллерии и - ни живой души. Тут же он запросил у Суворова: зачем возводятся укрепления?
Суворов ответил: "Дружески получа ваше письмо, удивляюсь нечаянному вопросу, не разрушили ли мы обострений дружбы… К нарушению взаимного мира никаких намерений у нас нет, а, напротив, всё наше старание к тому одному устремлению, чтобы отвратить всякие на то неприязненные поползновения и чтоб запечатлённое торжественными великих в свете государей обещаниями содружество сохранить свято. Итак, мой приятель, из сего ясно можете видеть мою искреннюю откровенность и что сумнение ваше выходит из действий вашей внутренности…"
Гаджи Мегмет понял, что Суворов готов отразить нападение. Он порвал ответ и приказал немедленно покинуть бухту. Высадка турецких войск в Крым была сорвана.
За умение вытеснить турок из Ахтираской бухты царица Екатерина пожаловала Суворову золотую табакерку, украшенную бриллиантами (Суворов не курил, а нюхал табак). А придворные генералы начали интриги против Суворова.
В классе стояла тишина. Котов прошёлся взад-вперёд.
- Достаточно, молодец! - Прапорщик посмотрел на часы. - У нас уже нет времени. Объявляю, на очередном уроке тема: "Каким был в юности Володя Ульянов?"
Перед отбоем, когда суворовцы имеют время для подготовки ко сну, Илья Зубов хлопнул Александра по плечу:
- Откуда ты всё знаешь о Суворове? А я вот где-то читал, что ему не повезло в семейной жизни…
- Ты прав, семейного счастья ему не хватало, но он испытал счастье победы над врагом.
- А знаешь, - шепнул Илья, потеребив Сашу за плечо, - я так люблю читать про интриги…
- Вот это-то в жизни и не важно.
- Ну, ты даёшь… - И, словно что-то вспомнив, Илья достал из кармана Сашин значок и бросил на подушку. - Забирай, кандидат в мастера. Пошутил я, хотел проверить тебя: кого заподозришь, а ты даже никому не сказал о пропаже.
- Не доложил командиру только потому, что никого не хотел обвинять. Но если бы меня спросили: "Кого подозреваешь", я ответил бы: "Зубова Илью".
- Фи! Я хотя и не Суворов, но манёвр тоже разработал. Я полез бы под твою кровать и сказал бы: "Вот он, значок-то!"
Саша в упор посмотрел на него:
- Значок ты можешь носить. Но кто тебе одолжит совесть?
Прекрасная идея
На утреннем осмотре Саша не имел замечаний. С любовью относился он к своему мундиру. Куртка и брюки хорошо вычищены, аккуратно выглажены, свежий подворотничок, ботинки словно лаковые. Идеально заправлена койка. В тумбочке тоже всегда порядок. Ничего лишнего, всё убрано. Но в тот солнечный весенний день прапорщик сделал Саше замечание:
- Почему у вас под матрацем тетрадь?
- Извините, товарищ прапорщик. Помните, я докладывал вам о разговоре с полковником Садковым?
- Допустим. Ну и что?
- Так вот, полковник тогда сказал, что нужно найти пионерское знамя, с которым мой отец ходил в атаку. Я пишу письма в разные города, музеи и спрашиваю: не сдавал ли кто после войны боевое пионерское знамя?
Прапорщик Котов имел одну особенность - любил возвращаться к начатому разговору позже, через несколько дней. Однажды, когда суворовцы занимались в спортивном зале гимнастикой и Саша после выполнения упражнения на брусьях отдыхал, прапорщик присел рядом.
- Думал я насчёт знамени. Вот что: попроси-ка своего тренера заняться этим делом. Ты говорил, что она корреспондент радио. Пусть о пионерском знамени передадут по радио. Может быть, отзовётся кто-нибудь.
- Прекрасная мысль! Спасибо, - воскликнул Саша. - Как же я не догадался раньше?
В тот же день Саша позвонил Алле Антоновне и сказал ей, что прапорщик Котов подал интересную идею - попросить рассказать о знамени по радио.
Алла Антоновна одобрила предложение, но обещала поговорить сначала с отцом Саши. Нужно взять интервью, и тогда уж написать рассказ для радио.
Прошло десять дней, и рассказ был передан в "Пионерской зорьке". Саша не слышал его. Зато прапорщик услышал и сообщил о передаче перед строем:
- Сегодня по радио говорили о том, как с пионерским знаменем отец нашего воспитанника, Василий Александрович Суворов, ходил в атаку. Рассказ заканчивался вопросом: "Не знает ли кто, где теперь это знамя?"
Весенние дни
В праздник Победы у суворовцев всегда радостное настроение. Все в парадных мундирах, всюду красные флаги. Торжественно.
Суворовцы выстроились перед главным корпусом. На трибуне командование, преподаватели, гости - участники Великой Отечественной войны. Духовой оркестр на правом фланге.
Слышится команда: "Под знамя, смирно!"
Самая торжественная минута - вынос знамени. Знамя несёт отличник учёбы вице-сержант Борис Куц. По обе стороны ассистенты - два суворовца, тоже отличники учёбы. Духовой оркестр играет марш.
Знаменосец занял место в строю - марш мгновенно оборвался, и начальник училища генерал-майор Вольнов стал произносить речь. Грудь генерала увешана орденами и медалями. Рядом с ним начальник учебного отдела полковник Марков. Орденов у него не меньше. Оба прославленные ветераны войны, любимцы суворовцев.
К удивлению суворовцев, оказалось, что у некоторых преподавателей тоже есть награды. Но сколько же надо было совершить героических дел, чтобы иметь такое количество правительственных наград, как у генерала?
Недавно смотрели документальный многосерийный фильм о Великой Отечественной войне. Суворовцы словно сами побывали на войне. Всё, что видели на экране, правда - тяжёлая, горькая, славная и гордая правда о подвиге советских воинов. От пытливых глаз не ускользнули и детали фронтовой жизни: бойцы на руках вытаскивают из болотной грязи орудие, переползают с автоматами под вражеским огнём, режут проволочные заграждения, тянут телефонный провод - связь должна быть безотказной, а вот перекур - отчётливо видна выгоревшая на солнце с узорами соли солдатская одежда… Великая правда будней войны.
Саша стоял в строю и думал: "Почему мы порой так равнодушны к живым героям Великой Отечественной войны? Не будем ли мы сожалеть через много лет, что так мало узнали о наших командирах и начальниках, о своих отцах и дедах - участниках войны? Что я знаю о боевых делах генерала Вольнова, полковника Маркова? Что я знаю о подвигах и фронтовых делах людей, которые рядом со мной? Вон стоят преподаватели-орденоносцы. А что нам, суворовцам, известно о боевом пути каждого из них?" Эти мысли не покидали Сашу и после того, как закончилось построение и суворовцы прошли строем мимо трибуны.
Чтобы вот так, чеканя шаг, красиво ходить в строю - тренировались немало. За отличную строевую подготовку роте подполковника Палова генерал объявил благодарность.
Построение в праздники - обязательный ритуал в училище, оно всегда торжественно, как парад.
А потом увольнение в город. Обмундирование у всех должно быть в полном порядке. Прапорщик Котов даже носовые платки проверил.
Выходя из училища, Саша заметил у ворот Куца. Он стоял, ожидая кого-то. Может быть, знакомую девушку?
- Подожди, Саша! - окликнул он. - Пойдём вместе.
- А куда? - удивился Саша.
- Куда угодно, хоть до метро, мне безразлично.
- А ты тоже домой?
- Домой? А где мой дом? Родители работают за рубежом. С ними две маленькие сестрёнки. А бабушка на Дальнем Востоке… - улыбаясь, но с грустинкой ответил Куц. - Так что, друг, нет у меня сейчас дома. Мой дом - Суворовское училище.
Саша впервые услышал, что вице-сержант назвал его другом. Куц для него всегда был только командиром. А между собой ребята считали, что вице-сержант высокого мнения о себе, сторонится всех, ни с кем не дружит, больше общается с прапорщиком и воспитателем Лейко. И никто не знал, как часто командиры беседовали с Борисом, учили его быть требовательным и в то же время служить примером во всём. Вице-сержант хотя такой же суворовец, но командир. Авторитет командира тогда высокий, когда его поведение, учёба, дисциплина безупречны.
- Кого же ты поджидаешь? - спросил Саша. - Может, не надо торопиться? Пойдём медленнее.
- Да никого. Все, кому есть кого ждать, стоят у ворот, и я постоял с ними, представил, что жду товарища. А ребята меня сторонятся. - Куц улыбнулся, но было заметно, что ему совсем не весело. - Я и сам не рад, что меня назначили вице-сержантом.
Борис поделился с Сашей своей тревогой:
- Я - командир отделения. А у десятиклассников старший вице-сержант - помощник командира взвода. Я обязан докладывать командиру взвода обо всём - и хорошем и плохом. - Куц шутливо подтолкнул Сашу. - Во всём должна быть справедливость, честность. Вот ты - чем нравишься мне? Ты честный парень. Сначала был немного горяч, не сдерживал себя, а теперь, вероятно, понял: дисциплина - это и есть умение управлять собой. Тебя и прапорщик, и командир взвода любят. А то, что подполковник Палов строг к тебе, то это понимать надо. Он со всеми строг и тебе не делает поблажки.
- Просто я многого не понимал, - согласился Саша. - Тебе в какую сторону? - спросил он у метро.
- Ты не хочешь пригласить меня к себе? Что-то одному тоскливо, хотя и праздник, и весна…
- Ну, конечно же, приглашаю. Поедем. Но… - Саша запнулся.
- Может быть, нельзя или у тебя планы? Не стесняйся, не обижусь. Только честно.
- Почему же нельзя? Конечно, всегда можно, но мы с Симой хотели в кино сходить, а может быть, в парк, - смущённо ответил Саша. - С Симой Паловой.
- Братцы, возьмите меня с собой… Не помешаю?
Борис на голову выше Саши, разрядник-баскетболист, неплохо играет в волейбол, сильный, он всегда казался Саше мужественным, а сейчас в нём появилось что-то беззащитное, детское.
- Пойдём, Сима будет рада. Но сначала домой. Поздравим папу. Он фронтовик.
- Надо непременно купить цветы твоим родителям, - сказал Борис. - Согласен? Но я плохо знаю Москву.
- Цветов у Белорусского вокзала много.
- Тогда нечего терять время, поедем. Кажется, на "Киевской" пересадка и по кольцевой до Белорусского, верно?
Борис уже не сомневался. Раньше, когда впервые оказался в Москве, он усвоил только один маршрут: от Филей до Красной площади. Выйдет на станции "Библиотека имени Ленина" и пешочком мимо Вечного огня, а там и Красная площадь. И о чём только не думал, когда стоял у Вечного огня!.. Быть может, тут лежит его дед? Быть может, дядя Коля, пропавший без вести?
А Красная площадь… Видел Кремлёвскую стену, где покоится прах советских полководцев, первого космонавта Юрия Гагарина, государственных и партийных деятелей. История! У него кружилась голова, когда мысленно представлял события, связанные с Красной площадью.
- А мы, москвичи, ходим по Москве и ничего не замечаем, - сказал Саша. - Свыклись. Всё известно, ничто не удивляет, а спроси меня: когда и кто поставил памятник Пушкину, не отвечу. Я даже не знаю, почему улица, на которой стоит наш дом, называется Хорошёвское шоссе… А почему ты раньше не сказал, что некуда тебе пойти в выходной? У нас мама такие пироги с яблоками делает, что ни в одной кондитерской не купишь! Телевизор, пианино, шахматы, настольный хоккей.
- Это всё не так важно, - махнул рукой Борис. - Самое незаменимое - это домашняя обстановка, голоса родных…
В разговоре незаметно доехали до станции "Белорусская". Недалеко от входа в метро цветочный базар. Борис потянул Сашу к продавщице, у которой были розы.