Сергей почувствовал за собой вину и собрался было компенсировать резкость тона каким-нибудь комплиментом, потому что Алиска от них таяла, но тут к нему подошел Скрипач и возбужденно затараторил:
– Белый, говорят, ты сегодня четверку у Дондурей получил? Гигант! Прямо Менделеев, Лебедев и Курчатов вместе взятые!
Белый заулыбался, хотел сказать, что Курчатов вообще-то физик, и вдруг услышал:
– Да, Свиридовой от меня персональный привет! Не ожидал от нее такой прыти!
– Эй, погоди! Ты о чем? – нахмурился Белый.
– Ну так это ж… это она с тобой занималась. О всяких там химических реакциях рассказывала…
– Откуда знаешь? – Сергей заскрежетал зубами.
– Ты чо? – испуганно отшатнулся Скрипач, бросив вороватый взгляд на Алиску. – Школа же большая деревня: на одном конце только аукнется, на другом сразу откликается. – И ушел от греха подальше, понял, что что-то не так.
А Белый повернулся к болтливой подружке:
– Твоя работа?
– Ну и что? Подумаешь – тайны мадридского двора! – Алиска небрежно повела плечом.
– Но я же тебя просил! Дашка не хотела, чтобы в школе знали.
– Да мало ли что Дашка не хотела! Я не собиралась ничего такого говорить. Случайно с языка сорвалось. Тебя Скрипач вчера разыскивал днем, позвонил мне, я и брякнула: "Может, он у Дашки химией занимается?"
Сергею пришло на ум сразу несколько не очень приятных слов, но положение спас звонок. Они вошли в класс и разбрелись по своим партам.
После уроков, прежде чем пойти провожать Алиску, Сергей улучил минутку и подошел к Даше:
– Даш, честное слово, информация не от меня пошла. Алиска болтнула Скрипачу, случайно.
– Да знаю я. Алиска на географии мне все рассказала. Ты на нее не обижайся, ладно? Это я глупость сморозила. Условия какие-то дурацкие приплела. Затмение, наверное, нашло.
– Значит, не сердишься?
– Нет.
– Ну и чудненько. Заниматься будем? – осторожно уточнил Сергей.
Даша удивленно взглянула на него светло-карими глазами, как будто теперь он глупость сморозил.
– Конечно. Приходи, как договорились.
– Белый, мы идем или нет! – позвала его Алиска, и он, наспех распрощавшись с Дашей, побежал за ней.
15
Пятница началась с отличной новости: Белый получил за контрольную тройку с плюсом. И это несмотря на то, что он писал ее один за первой партой под неусыпным контролем Дондурей.
Естественно, Серегу распирало от желания поблагодарить Дашку. Но он не знал, как это сделать. Будь у них просто приятельские отношения, он бы не задумываясь поцеловал ее в щеку, пригласил бы в кафешку, угостил мороженым, но между ними все было непросто. Ох как непросто! Вчера, к примеру, он пришел к ней заниматься, как обычно, ровно в три. Даша встретила его в домашних джинсах и футболке с Микки-Маусом, слегка растрепанная и раскрасневшаяся.
– Симпатичный парнишка! – Белый указал пальцем на картинку на ее груди.
– Самой нравится, – сообщила она весело и добавила: – Я обедать собираюсь, будешь со мной?
Сергей недавно плотно перекусил дома, но в квартире стоял такой обалденный запах свежесваренных щей, что он не смог отказаться, а немного спустя удивленно отметил, что умял тарелку щей и съел биточки с картошкой. Серега давно уже понял, что все, за что бы Дашка ни бралась, она делала очень хорошо. А уж готовила тем более, дом ведь на ней держался. И его она угощала обедом вовсе не потому, что искала путь к его сердцу через желудок, любивший (что скрывать?) вкусно поесть. Напротив, Даша держалась с ним подчеркнуто дружески, словно и не она в прошлом году упрашивала его взять ее с собой на стадион. Это почему-то задевало Сергея больше всего. И он частенько стал ловить себя на мысли, что с Дашкой ему легко общаться, легче, чем с Алиской. С Дашкой он не думал, что должен говорить, а чего не должен. Говорил и говорил, а она его слушала. Иногда спорила с ним, иногда соглашалась, бывало, что хохотала от души. И вообще душевно у них было в доме. Сразу видно, есть в семье взаимопонимание, как и у него с матерью. Только у Дашки вместо матери отец. Хороший мужик Роман Дмитриевич! К футболу, правда, равнодушен, зато в машинах, как бог, разбирается. Казалось, разбуди среди ночи, назови марку, и он с ходу выдаст все ее характеристики, параметры, ее сильные, а заодно и слабые стороны.
– Сереж, о чем ты все время думаешь?
– Я? Да так, ни о чем.
Алиска взглянула на него исподлобья, словно хотела прочитать его мысли. Он стойко выдержал ее взгляд.
– Что ж, продолжай в том же духе, – насупилась она и развернулась, чтобы уйти.
Сергей схватил ее за руку, удержал. Ничего себе прогулка получается! А ведь первый раз за неделю оказались вдвоем.
– Извини, Алис. Ты что-то говорила?
– Говорила. – Девушка свободной рукой поправила золотистые волосы.
Белый ее отпустил, понял, что уходить она не собирается.
– Завтра у Юрки Метелкина вечеринка намечается. Он звонил, приглашал.
– А почему он тебе звонил?
– Ревнуешь? – кокетливо улыбнулась Алиска.
Настроение у нее, как всегда, то взлетало, то падало.
– Нет, просто спрашиваю.
– Считай что поверила. А звонил он мне потому, что Ольгу Степашкину хочет увидеть. Соскучился по ней. А она ведь моя соседка, мы с ней часто общаемся. Особенно эти две недели, пока вы с Дашкой химические вершины штурмуете.
Юрка Метелкин никогда не был в числе друзей Белого. Он учился среди "бэшек", дружил одно время с Шустовым. В прошлом году в школе произошла мутная история с кражей, поговаривали, что в ней был замешан Юрка. Так это или нет, трудно сказать, но парень после этого сразу из школы ушел. Благополучные родители перевели его в какой-то лицей. И вот теперь он приглашает его с Алиской и Ольгу к себе в гости. Пойти потусоваться было бы можно, если бы не одно обстоятельство.
– Понимаешь, Алис, я матери обещал в эти выходные на дачу съездить. Я же не знал насчет Юркиных планов, – принялся оправдываться Белый.
– Теперь знаешь. А планы при желании легко поменять. Разве нельзя перенести эту поездку на следующие выходные?
– Нельзя. Скоро дорогу к поселку совсем размоет, на нашей тачке не проедешь. А на даче прибраться нужно, ставни заколотить, привезти кое-что оттуда. И потом, я матери обещал. Слушай, а может, ты поедешь с нами? – предложил Сергей.
Алиска фыркнула:
– Ну и что я там буду делать, в этом медвежьем углу посреди дождя? Помогать тебе пленку с парников снимать?
– Да, пожалуй, ты права. Делать тебе там действительно нечего, – заметил Сергей с досадой.
– И тебе особо нечего! – решительно заявила Алиска. – Мать у тебя отлично машину водит, а ставни любой дядя Федя за бутылку водки заколотит, еще и спасибо скажет!
– А зачем нужен дядя Федя, когда есть я. Да пойми ты, Алис!…
– Все я понимаю! Не глупее многих! – перебила запальчиво Алиска. – Выходит, мамочке своей ты сказать "нет" не можешь, а мне можешь! Еще скажи, что мужик слово должен держать!
– А что, не так?
– Так. Только ты, между прочим, мне тоже обещал, что мы обязательно куда-нибудь сходим развеяться, как только ты эту проклятую контрольную напишешь. Написал, и что?
– Брось, Алис! Сходим в воскресенье куда захочешь. Ну, хочешь, на дискотеку пойдем потанцуем? – Губы Сереги скривились.
Танцы для него – острый нож, но он был готов пойти на эту жертву, лишь бы прекратить начинающуюся ссору. Он был уверен, что Алиска согласится, она обожала эту ночную мишуру, но его надежды не оправдались.
– Не нужна мне дискотека! Я к Юрке хочу пойти, нормально оттянуться, а не трястись среди пьяных дебилов! – Алиска угрожающе сузила глаза. – Слушай, Белый, ты вообще-то как ко мне относишься?
– Нормально отношусь, ты же знаешь, – настороженно пробурчал Серега.
– Это не ответ. Ты меня любишь?
Опять девяносто пять! Так и знал! Любит Алиска задавать этот вопрос. Белый обычно отшучивался. Один раз вот так же, когда они ссорились, в сердцах сказал:
– Знаешь, мы как-то с отцом о любви говорили. Я его спросил, что это за чувство такое? А он мне ответил: "Не знаю, сын. Каждый любовь по-своему понимает. Ты сам знаешь, у нас в семье всякое бывает. Мы с матерью и ссоримся, и ругаемся иногда так, что дым из ушей валит. Сколько раз я хотел ее придушить в такие минуты, но развестись – никогда! Мне это даже в голову не приходило. Может, это и есть любовь?"
– Ну и к чему ты мне это рассказал? – спросила его тогда Алиска.
– А к тому, – ответил Сергей, – что иногда у меня возникает такое же чувство. Так и хочется протянуть руки, обхватить эту лебединую шейку и…
Алиска тогда рассмеялась, а потом они принялись целоваться. Но теперь все к шутке не свести. Сергей это чувствовал: и признания в любви на язык не просились, и целоваться что-то не тянуло. Хотелось задать один вопрос, и он его задал:
– А ты сама-то меня любишь?
– Я-то тебя люблю! Но только до тех пор, пока ты меня любишь!
"Вот и разобрались", – подумал Белый и глянул в глаза Алиске. Но сейчас они не излучали магического света, напротив, зрачки потемнели от недовольства, и красота ее как-то сразу поблекла.
– Проводи меня домой, – потребовала Алиска и, не дожидаясь ответа, пошла по скверу.
Сергей ее догнал, пошел рядом. Всю дорогу они молчали. Алиска дулась, Сергей не знал, что сказать в свое оправдание. А может, и не считал нужным это делать. Мать у него одна. Химию ему было нужно подтянуть. Короче, делу время – потехе час. И уж кто-кто, а твоя девушка должна это понимать. Возле двери Алиска спросила:
– Так мы идем завтра к Юрке?
Сергей отрицательно помотал головой.
– Что ж, как говорится, мое дело предложить, – сказала Алиска и захлопнула за собой дверь.
В ее звенящем голосе явно чувствовались слезы, и от этого Сергею стало тошно.
На дачу он уехал рано утром. Весь день провозился с делами, то одно, то другое. С матерью практически не разговаривал и все время поглядывал на часы. Где-то около трех она не выдержала.
– Сереж, что случилось?
– Да ничего, все нормально.
– Мне-то не ври! Я же вижу. Мучаешься, рвешься куда-то.
– Никуда я не рвусь.
– Да? А что ж тогда на часы все время смотришь? Признавайся, с Алиской своей поссорился? Теперь, "любовной жаждою томим", спешишь обратно в Москву, помириться?
– Примерно так, – пробурчал неохотно Сергей.
– Ладно, давай так договоримся: ты окна заколоти и можешь бежать на электричку, а я попозже на машине вернусь.
– Мать, ты чел! – обрадовался Сергей.
Он не столько стремился попасть на вечеринку к Юрке, сколько чувствовал, что ему обязательно нужно поговорить с Алиской. В последнее время все у них наперекосяк идет. И его вина в этом есть. То футбол у него, то химия, то мысли какие-то ненужные в голову лезут… В общем, Алиску можно понять. Он всю весну ее завоевывал, а теперь вроде как дела у него.
С этой минуты Белый не бегал, летал. Все в его руках спорилось. Он даже успел помочь матери перетаскать банки с соленьями в багажник, потом наспех помылся, чмокнул мать в щеку и рванул на станцию.
Дома он был ровно в восемь. Первым делом – звонок домой Алиске.
– А ее нет, Сережа. Я думала, она с тобой, – ответила мать и, подумав немного, сообщила: – Честно говоря, ума не приложу, где ее искать.
Сергей знал ответ на этот вопрос. Сорок минут ему хватило на то, чтобы проглотить бутерброд с колбасой, принять душ, побриться, переодеться в чистые джинсы и рубашку и схватить бумажник. Адрес Юрки ему был хорошо известен.
Юрка открыл не сразу: грохот за дверью стоял невообразимый.
– О, привет! – Хозяин был навеселе.
– Привет. – Сергей вошел, захлопнул дверь.
– Опаздываем!
– Так получилось. Алиска здесь?
– Что? – Юрка покрутил пальцем возле уха: мол, говори громче.
– Алиска здесь? – повысил голос Белый.
– Да где-то тут, – вытянув шею, Юрка оглядел шумное собрание. – Сам ищи. Видал, сколько набилось народу на халяву. Человек сто, не меньше, – похвастался он.
Ну, положим, поменьше, но все равно достаточно для веселья. Сергей огляделся. Как будто в сказку попал. Двухэтажная квартира с винтовой лестницей в центре вполне соответствовала образу избалованного мальчика. Потрясающий комфорт, пьянящий запах кожи, музыка, много знакомых лиц из школы, но на первый взгляд из десятого "Б" никого. Белый взял со стола банку пива, глотнул пару раз и отправился на поиски Алиски.
Среди танцующих ее не было, в гостиной возле экрана тоже. Серега решил подняться наверх. Между первым и вторым этажом большого Юркиного дома он расстался с пустой банкой. В коридоре наверху было менее многолюдно. Сергей толкнул первую дверь. Та не поддалась. Закрыто. Толкнул соседнюю и… из сказки сразу шагнул в жгучий мексиканский сериал. Его Алиска (или теперь уже не его?) целовалась с каким-то незнакомым парнем, да так увлеченно, что никого и ничего вокруг не замечала.
– Извините, я вам не помешал? – вежливо поинтересовался Белый.
Странно, но он не чувствовал никакой ревности. Едва ощутимое чувство досады, не более того.
Алиска встрепенулась, на какой-то миг превратилась в каменную статую, а затем оттолкнула блондина, вскочила с кровати на ноги и, поправляя на себе платье, зачастила скороговоркой:
– Сереж, я не хотела, так получилось, ну клянусь тебе, я тебя только люблю, а он прицепился…
Сергей развернулся и пошел к лестнице. На смущенного блондина он даже не взглянул. Много чести.
– Ты сам виноват!… – кричала Алиска ему в спину. – Если бы ты меня любил, ты бы пришел сюда со мной, и ничего бы этого не было!…
Но Белый ее не слушал. Теперь ему было все равно, как и что она о нем думает. Она ему больше не нужна! Не нужна! И плевать ему на нее и на ее дружка!
Выйдя на улицу, Белый закурил. Дым проник в легкие, приятной прохладой окутал мозг, успокоил кровь, стало легче. Он постоял, подумал: куда идти? Желания заливать горе вином не было и в помине. И он отправился домой.
Где-то в районе одиннадцати раздался телефонный звонок. Мать заглянула к нему в комнату.
– Иди, твоя подружка звонит.
Белый лежал на тахте, щелкал телевизионным пультом, гоняя программы.
– Меня нет, я умер, испарился, исчез, – сказал он медленно, продолжая методично нажимать на кнопку и глядя на экран пустым взглядом.
– Не помирились, значит, – прокашлявшись, сказала мать, подождала и, не получив никакого ответа, пошла к телефону, разбираться.
Вскоре она опять заглянула к нему:
– Сказала, завтра позвонит.
– Пусть звонит, если больше заняться нечем.
– Она мне никогда не нравилась, – вздохнув, сообщила мать.
– Я догадывался, – ответил Сергей, немного помолчав.
Через неделю вся школа была в курсе, что Белый и Алиска рассорились. И весьма серьезно. Но поскольку и он, и она хранили молчание, всем оставалось только строить предположения, какая же черная кошка пробежала между ними.
16
– Все! Хорэ! У меня уже шифер дымится! – Сергей закрыл учебник и мягким, точным движением бросил его на стол.
Тот приземлился рядом с пособием юного химика.
– Уговорил. Перерыв. – Даша украдкой взглянула на Сергея и сказала то, о чем не хотелось говорить, но сказать было необходимо: – Только мне кажется, что ты уже вполне можешь заниматься самостоятельно. Без моей помощи.
– Как бы не так, – мгновенно отреагировал Сергей и, хитро прищурившись, заявил: – Даже не мечтай, от меня так легко не отделаешься.
Даша задохнулась от нежности к нему. Дурачок! Отделаться! Да она готова на все, что угодно, ради него! Даже оказаться в сумасшедшем доме! Что, в принципе, было не исключено, потому что нервы у нее были ни к черту! И ведь сама на эту пытку напросилась, глупая!
Днем, во время занятий, когда Сережка сидел рядом с ней, ей хотелось протянуть руку и погладить его припухший подбородок. Но она знала, что никогда не позволит себе этого интимного, откровенного жеста. А ночью было еще хуже. Ночью она почти не спала. Все вздыхала, ворочалась, вспоминала: вот он улыбнулся своей неотразимой улыбкой на миллион долларов, вот посмотрел на нее как-то по-особенному… Вот он задумался, нахмурился и снова ей улыбнулся… Она собирала эти крохи внимания, как собирают драгоценный жемчуг, нанизывая их зернышко за зернышком на ниточку воспоминаний. Были среди них и приятные, и пугающие. Даша помнила, что чуть не упала в обморок в первый день занятий.
Она ждала прихода Сергея, как ждут любимый праздник. Прибралась в комнатах, купила торт к чаю (возможно, они в перерыве просто посидят на кухне и поболтают) и, конечно же, больше часа провела перед зеркалом. Все прихорашивалась. Сначала накрасилась поярче, нарядилась броско, распустила волосы по плечам, гладко зачесав их под бархатный ободок, взглянула на себя и испугалась – нет, это не она, а какая-то другая девушка. И тут же побежала умываться и снимать с себя короткую юбку. Может, все это и неплохо выглядело на ней, но совсем не отвечало ее стилю. В общем, дверь она пошла открывать ему в обычных домашних джинсах, хлопковой джинсовой рубашке с туго заплетенной косой. И, как уже было раньше сказано, чуть не грохнулась в коридоре в обморок, увидев его разбитое лицо.
Сердце ее защемило от жалости. Именно в этот момент Даша всей душой остро осознала значение старинной русской поговорки: жалеет – значит любит. Но она каким-то чудом сумела справиться с собой. Скорее всего, интуитивно, где-то на уровне подсознания, вдруг поняла, что он не примет от нее сочувствия. Не в том он настроении, не те у них отношения. Она решила, что шутка здесь будет более уместна. Наплела что-то про Хоттабыча, пришло же такое в голову! Но Сергей оценил это по достоинству. Задрав голову, он рассмеялся громко и искренне, а потом сказал: "Да! С тобой не соскучишься!" С ним тоже.
Вот уже неделю Белый с Алисой в ссоре. Приходят в школу отдельно, уходят порознь. Не выдержав этой неопределенности, Даша решила поговорить с Алиской по душам. Она даже собиралась, если понадобится, приободрить подругу. Но все ее старания быть великодушной в ущерб себе оказались напрасными. Алиска не приняла ее жертвы, только огрызнулась:
– Чего вы все лезете? Как поссорились без вашей помощи, так и помиримся!
Больше Даша к Алиске с разговорами на эту тему не приставала. И без того было ясно, что их дружба висит на волоске. И Сергей здесь, в общем-то, ни при чем.
Она посмотрела на Сергея и в тысячный раз попыталась понять, переживает ли он из-за ссоры с Алиской, но его лицо было, как всегда, непроницаемым.
– Что? – спросил Сергей, перехватив ее взгляд.
– Нет, ничего, – смутилась Даша и, вспомнив, что у них перерыв, когда они обычно пьют кофе, предложила: – Хочешь кофе?
– Не откажусь.
Вскоре они пили кофе в ее комнате и разговаривали. Как-то так вышло, что Даша попросила Сергея рассказать ей о футболе. Для нее эта игра была чем-то вроде неизведанной страны. Сергей сначала удивился, а потом увлекся и стал посвящать Дашу в детали фанатского движения.