Отряд "привратников", являясь частью группы охраны, вступал в дело каждый раз, когда кто-то начинал ломиться во врата Белого дома и требовать встречи с президентом без предварительной договоренности. Подобное, надо сказать, происходит гораздо чаще, чем полагает широкая публика. Был один парень – он появлялся тут раз в полгода и объявлял, что это его дом, а они все нарушают права собственника. Агенты секретной службы давно подметили, что активность подобного рода заметно усиливается каждое полнолуние. Такое неординарное поведение граждан требовало появления "привратников", за которым следовала многочасовая беседа со специалистом по "усушке" мозгов, а иногда и путешествие в тюрьму или психиатрическую лечебницу Святой Елизаветы – в зависимости от того, насколько, по мнению агентов, у визитера съехала крыша.
Алекс запарковал машину, вошел в здание ВПО, кивнул охраннице – обладательнице бедер невообразимого объема, мазнул пластиковой картой по идентификационному устройству в кабине лифта и поднялся на четвертый этаж, где располагалась городская оперативная группа вашингтонского офиса секретной службы. Городская оперативная группа работала в тесном контакте с полицией Виргинии и Мэриленда, так же как и с федеральными правоохранительными органами. Сферой их общих интересов были мириады дел о разного рода финансовых махинациях. Кооперация – это хорошо, думал Алекс. Плохо то, что преступный мир развил бурную активность и оперативная группа не справляется с навалившимся на нее объемом работы.
Секретная служба занимала три этажа здания, и он направился в свой, расположенный на четвертом этаже, кабинетик с прозрачными стенами. Там его ждало электронное письмо от Джерри Сайкса, имевшего официальный титул помощника специального агента-руководителя (ПСАР). В сообщении говорилось, что Алексу следует сразу по прибытии на службу подняться на шестой этаж.
Интересно, подумал он, чем вызвано это отступление от привычного хода вещей? Неужели он ненароком во время ареста нарушил гражданские права манипулировавших с банкоматом жуликов?
Алекс поднялся на шестой этаж и, выйдя из кабины лифта, двинулся по коридору, раскланиваясь на ходу с многочисленными знакомыми. Он прошел мимо информационного щита на стене – с помощью магнитов на нем крепились фотографии всех агентов вашингтонского офиса. Фотографии были сгруппированы в соответствии с исполнителями текущего задания. Несмотря на то, что к высоким технологиям эта система отношения явно не имела, она была очень практичной, позволяя немедленно установить местонахождение любого сотрудника. Существовал, конечно, и электронный вариант списка назначений, поскольку некоторые шутники забавлялись, меняя фотографии местами. Агент, назначенный на расследование уголовного преступления, ненароком мог обнаружить, что ему якобы предстоит зубодробительно скучное дежурство за письменным столом в отделе кадров.
Некоторые фотографии были прикреплены вверх тормашками, и это означало, что агент в данный момент работает в каком-то другом месте. Некоторые снимки были помечены красными или синими точками. Это вовсе не означало, что один из агентов – республиканец, а другой – демократ, как с улыбкой объясняли сотрудники редким экскурсантам. Пятнышки лишь указывали на место жительства агента – Мэриленд или Виргинию. Когда Алекс появился в дверях, помощник поднялся из-за стола.
– Присаживайся! – кивнул он на стул.
Алекс сел и, расстегнув пиджак, спросил:
– Должно ли это означать, что я по уши в дерьме, или наше свидание носит любовный характер?
– Как же, как же, наслышан о твоих подвигах прошлой ночью. Начальство обожает агентов, готовых задарма трудиться в нерабочее время. Не стесняйся и делай это почаще.
– Вообще-то я не прочь каждую ночь задерживать по грабителю, если в знак благодарности буду получать дополнительную зарплату.
– Получишь, но только в сладком сне. А пока получи новую игрушку. – Джерри похлопал по лежащей перед ним на столе папке. – Дельце, в натуре, горячее! Штаб-квартира срочно направила это специальному агенту-руководителю, а тот, как из рогатки, перепулил его мне.
– У меня куча дел, Джерри, – с сомнением в голосе произнес Алекс. – В то время как некоторые пытаются употребить деньги в дело, другие идут на все, чтобы их украсть или подделать.
– Про деньги пока забудь. Как ты относишься к тому, чтобы поработать на убийстве?
– Не знал, что это входит в круг обязанностей нашей конторы. О расследовании убийств в уставе ничего не сказано.
– Посмотри на свой значок и на платежку по зарплате. Там сказано: "Департамент внутренней безопасности", а не "Казначейство", поэтому в нашем мешке куча новых игрушек, в которые придется поиграть. – Сайкс взглянул на папку и продолжил: – Этим утром на острове Тедди Рузвельта нашли парня по имени Патрик Джонсон. Он умер от выстрела в рот, рядом с ним валялись револьвер и пустая бутылка из-под виски. В кармане, естественно, нашлась предсмертная записка.
– И кто же он такой? – спросил Алекс.
– Работал в Национальном центре по оценке опасности, – ответил Джерри. – Иными словами – был одним из нас. Именно поэтому ты и понадобился.
– Но НЦПОО уже не входит в нашу систему, – запротестовал было Алекс. – Его передали в Национальный разведывательный центр. Так же как почти все остальное!
– Верно. Но мы пока не совсем отлипли от этого пирога, и Джонсон, по крайней мере формально, является совместной собственностью двух агентств – секретной службы и Национального разведывательного центра.
– Выстрел в рот. Парень скорее всего был пьян, револьвер на месте, записка имеется. Чего же здесь расследовать?
– Да, все признаки самоубийства налицо. Возможно, все так и окажется. Поскольку труп обнаружен на федеральной территории, а покойник был федеральным служащим, расследование ведут ФБР и парковая полиция. Но мы хотим, чтобы кто-то позаботился и о наших интересах. Если это самоубийство, то пусть все идет своим чередом. Если же окажется, что это нечто иное, нам придется копнуть поглубже. Здесь ты и вступишь в дело.
– Но с какой стати остров Теодора Рузвельта? Неужели парень был фанатом Тедди?
– Вот это тебе и предстоит выяснить. Но не позволяй парням из ФБР давить на тебя.
– Но почему мне такая непруха, Джерри? – взмолился Алекс. – Разве подобные расследования не входят в круг обязанностей инспекционного отдела?
– Входят. Но мне нравишься ты, – не без некоторого сарказма сказал Джерри. – И кроме того, после стольких часов, проведенных в охране выдающихся личностей, ты, по моему мнению, созрел для настоящего дела.
– Жутко смешно. Те же самые слова я слышал, когда ты отправлял меня в отряд охраны.
– Кто осмелится утверждать, что жизнь – штука справедливая?
– Ни одному из тех, кто когда-либо носил значок, подобная мысль и в голову прийти не может, – ответил Алекс.
– Ты видел мальчишек, которые бегают по нашим коридорам? – переходя на серьезный тон, продолжил Джерри. – Они хорошие, толковые, не жалеющие своих задниц ребята, но их средний стаж работы в нашей конторе не превышает шести лет. У тебя же опыта ровно в три раза больше. И, коль скоро речь зашла о детишках, прихвати с собой агента Симпсон. Ей надо поучаствовать в настоящем деле.
– Меня интересует, нет ли у агента Симпсон мохнатой руки где-то в верхах, – сказал Алекс.
– Почему ты так решил? – спросил Джерри, и Алексу показалось, что на губах помощника промелькнула улыбка.
– Да потому, что унылые задания как-то не липнут к этому новобранцу.
– Я могу сказать лишь то, что агент Симпсон состоит в родственных отношениях с какой-то большой шишкой, да благословит эту шишку Бог. В силу данного обстоятельства названный новобранец получает некоторые послабления. Ладно, забудь о предвзятости и хватай файл. Тебя ждет место преступления. Вперед!
Алекс поднялся со стула. Сайкс добавил:
– Девяностодневный цикл отчетности в данном случае не работает. Мы хотим получать детальный доклад ежедневно. Как ты понимаешь, он немедленно пойдет к шефу и в штаб-квартиру.
– О'кей.
– Как я сказал, Алекс, дело действительно горячее. Отнесись к нему соответственно.
– Я все усек, Джерри.
Алекс вернулся в свой кабинетик, повесил пиджак на спинку стула и открыл досье. Первое, что он увидел, было фото. Патрик Джонсон выглядел на нем вполне живым. Там же находился листок бумаги, где от руки было написано, что Джонсон был помолвлен и на ближайшее время намечалась свадьба. Чуть ниже было записано имя невесты и номер ее телефона. Алекс предположил, что женщину уже известили о смерти жениха. Послужной список Джонсона оказался вполне обычным.
Парень состоял в штате НЦПОО, входящего составной частью в Национальный разведывательный центр. Как считали рядовые граждане, Центр по оценке опасности занимался тем, что аккумулировал информацию и разрабатывал методы предотвращения террористических действий, начиная от покушения на президента и кончая очередным нападением на среднюю школу. Надо сказать, ни один агент секретной службы никогда не мечтал об аресте преступника, ибо арест означал, что объект их охраны погиб.
Алекс помнил грандиозную битву, разыгравшуюся после того, как НРЦ ясно дал понять, что желает инкорпорировать НЦПОО в свою империю. Секретная служба предприняла отчаянную контратаку, но в конце концов президент принял сторону Грея и НРЦ. Однако благодаря своим уникальным отношениям с президентом страны служба сумела сохранить часть связей с НЦПОО, и Джонсон находился в подчинении двух ведомств, пусть и номинально.
Алекс пролистал оставшуюся часть досье, делая зарубки в памяти. Покончив с документами, он поднялся из-за стола и надел пиджак. По пути из здания он прихватил с собой агента Симпсон.
Джеки Симпсон была черноволосой крошкой с оливковым цветом кожи, энергичными чертами лица и потрясающими голубыми глазами. Хотя в секретной службе Джеки была новобранцем, расследованием убийств заниматься ей уже приходилось – почти восемь лет она прослужила в полиции. Едва только Симпсон открывала рот, становилось ясно, что родом она с юга – в ее случае из Алабамы. Сейчас на Джеки был темный брючный костюм, а на поясе под левой рукой топорщилась кобура пистолета. Алекс удивленно вскинул брови, увидев на ногах девушки туфли на массивных трехдюймовых каблуках. Несмотря на столь внушительные подпорки, она оставалась ниже его на добрых шесть дюймов. Затем его взгляд остановился на алом носовом платочке, выглядывающем из грудного кармана ее пиджака. Любой профессионал понимал, что этот писк моды заметно облегчает задачу убийства агента. Алексу было известно, что девица вооружена нестандартным пистолетом, на что ей пришлось добиваться специального разрешения начальства. Когда дело касалось оружия агентов, секретная служба настаивала на единообразии. Часто возникали ситуации, когда во время перестрелки агентам приходилось делиться боеприпасами. Как это часто случается с неофитами, Джеки Симпсон кипела энтузиазмом. Однако полное отсутствие такта было ее индивидуальной чертой. Алекс сообщил девице о новом задании.
– Чудненько! – отреагировала та.
– Для Патрика Джонсона ничего чудненького в этом деле не было, – заметил Алекс.
– Я вовсе не это имела в виду.
– Рад это слышать. Пошли.
И Алекс быстро зашагал, заставив агента Симпсон топотать каблучками сзади.
Глава пятнадцатая
Няню звали Джамиля. Сменив памперсы самому маленькому, она принялась кормить, проявляя при этом бесконечное терпение, двух братьев малыша, одному из которых исполнился годик, другому – два. Справившись с этой нелегкой задачей, она, немного поиграв с мальчишками, уложила их в постель. Затем развернула молельный коврик, который всегда приносила с собой на работу, и приготовилась к молитве, совершив ритуальное омовение лица, головы, рук до локтей и ног до лодыжек. Оставшись босой, Джамиля обратилась лицом в сторону Мекки и совершила намаз. Этот ритуал она повторяла пять раз в день. Первая молитва возносилась за два часа до восхода солнца, а последняя – с наступлением темноты, когда угасал закат. Сейчас была ее вторая молитва, совершаемая в тот момент, когда солнце только-только начинало клониться к западу.
Несколько минут спустя, после того как Джамиля кончила молиться, со второго этажа спустилась мать мальчиков, Лори Франклин. Благодушно оглядев обихоженное жилище, она проследовала к сыновьям, сладко спавшим в просторной игровой комнате. Лори еще не достигла тридцатилетия и оставалась весьма привлекательной и очень стройной. Несмотря на модную нынче худобу, ее фигура не была лишена округлости и хорошо развитой мускулатуры. Было видно, что к детям Лори заглянула мимоходом – в руках она держала небольшую сумку.
– Собрались в клуб, миссис? – спросила ее Джамиля.
– Да, Джамиля. Пару сетов в теннис, а потом кто знает… – Она легко рассмеялась. Это был смех молодой и весьма небедной особы. Кивнув в сторону сыновей, Лори добавила: – Вижу, вам удалось уложить всю армию!
– Они хорошие мальчики. Прекрасно играют, а спят и того лучше.
– Это с вами они хорошие. Со мной они совсем не такие, как и с теми тремя нянями, которые были здесь до вас. Зато теперь я снова могу жить полной жизнью, даже при том, что мой супруг трудится двадцать часов в сутки. Мужчины, Джамиля, не могут жить без работы!
– В моей стране муж – глава семьи, – заметила Джамиля, собирая в коробку разбросанные игрушки. – Жена обязана помогать ему, вести хозяйство и заботиться о детях. Но выходить замуж следует за мужчину, которого уважаешь и все желания которого выполняешь охотно и с чистой совестью. Муж не владыка. Владыка только Бог.
– Здесь мужчины тоже короли, – подняв взор к небу, ответила Лори. И, снова рассмеявшись, добавила: – Во всяком случае, им так кажется. Я подарила Джорджу семью, которую он так хотел иметь. Кроме того, я исполняю все его желания, когда он по-настоящему меня хочет. Думаю, что в целом мы с ним заключили очень неплохую сделку.
– Значит, вы вернетесь не слишком рано, – поспешила сменить тему Джамиля. Временами ей казалось, что хозяйка позволяет себе неслыханную откровенность.
– Постараюсь успеть приготовить ужин. Джордж снова куда-то уехал. Ведь вы уже можете есть днем, да? Этот ваш… как его… пост… закончился?
– Да, Рамадан завершился.
– Никак не могу удержать в голове все эти даты!
– Это потому, что они меняются. Рамадан празднуется в девятый месяц исламского года. Именно тогда ангел Джебраиль впервые возвестил Магомету о Коране. Но мусульмане пользуются лунным календарем, и Рамадан с каждым годом наступает все раньше и раньше. Мои родители отмечали Рамадан и во время зимы, и во время лета.
– Очень не хотелось бы праздновать Рождество в июле! А пост вроде вашего я даже и представить себе не могу. Боюсь, Джамиля, он вредит здоровью.
– На самом деле ураза приносит здоровью огромную пользу. Кроме того, беременная или кормящая женщина не обязана поститься. Пост, являясь центральной точкой существования, очищает тело и душу от дурных мыслей. Я очень люблю это время и совсем не ощущаю голода. Кроме того, я принимаю пищу до рассвета и после заката. Так что на большие жертвы идти не приходится.
Джамиля не стала уточнять, что один американский прием пищи равен, как правило, ее трем.
– В самом конце Рамадана наступает праздник, – продолжила она. – Это время называется Ид-аль-Фитр. Мы наряжаемся в новые одежды и с подарками ходим в гости к друзьям и родным. Всем страшно весело.
– А я все же думаю, что это вредно, – протянула Лори Франклин и выглянула в окно. – Прекрасная погода! Может быть, вам стоит вывезти мальчиков в парк, чтобы они слегка порастрясли там свою неуемную энергию? И тогда к моему возвращению в доме будет потише.
– Я вывезу их, мисс. Мне очень нравится водить машину.
– Ведь в вашей стране женщинам не позволяют садиться за руль?
Джамиля ответила не сразу. Чуть подумав, она сказала:
– Да, в Эр-Рияде женщинам не разрешают водить автомобиль. Но это местный закон, не имеющий никакого отношения к исламу.
– Не надо оправдываться, – сочувственно произнесла Лори. – Я знаю, что вам там не позволяется множество вещей. Я смотрю новости по телевизору. Женщин насильно выдают замуж, а у мужчин по нескольку жен. И вы обязаны носить покрывала, скрывающие все ваше тело. Вы не получаете образования. Одним словом, у вас нет никаких прав.
Чтобы хозяйка не заметила на ее лице признаков негодования, Джамиля некоторое время смотрела в пол. Успокоившись и снова подняв глаза, она заставила себя улыбнуться:
– То, о чем вы говорите, не имеет отношения к исламу, который знаю я или другие мусульмане. Мусульманских женщин не выдают насильно замуж. Между мужчиной и женщиной, так же как и между их семьями, заключается своего рода соглашение. Если, не дай Бог, случается развод, жена получает значительную часть собственности мужа. Это ее право по закону. Мужчина может иметь несколько жен только в том случае, если способен материально содержать их всех в одинаковом благополучии. Если человек небогат, то он имеет лишь одну жену. И ислам говорит о том, что все должны учиться. Как мужчины, так и женщины. Я получила хорошее образование. Вы упомянули об одежде. Однако Коран вовсе не предписывает нам, что следует носить. Он призывает как мужчин, так и женщин проявлять скромность и благочестие в своих одеяниях. Бог любит всех. Он знает, что тот, кто в него верит, самостоятельно сделает правильный выбор. Одни женщины скрывают лицо и тело, другие этого не делают.
– А у нас, Джамиля, все совсем по-другому. В Америке вы можете делать все, что пожелаете. Абсолютно все. Именно потому Соединенные Штаты и есть великая держава.
– Да. Я об этом слышала. И вы считаете, что полная вседозволенность – это хорошо?
– Совершенно верно, – улыбнулась Лори, – особенно когда вас не ловят за руку.
– Ну что ж, если вы так говорите… – В душе Джамиля никак не могла согласиться ни с единым словом хозяйки.
– На самом деле этой страной управляют женщины. Мы только позволяем мужчинам думать, что это делают они.
– Но женщины Америки до двадцатого столетия не имели права голоса. Разве не так?
Лори Франклин, казалось, была несколько обескуражена этим заявлением, но, быстро придя в себя, небрежно махнула рукой:
– Все это древняя история. С тех пор мы полностью компенсировали потерянное время. И чем скорее это поймут мусульманки, тем для них лучше.
Последнее замечание Джамиля решила оставить без комментариев. Ей категорически запретили обсуждать подобные темы с хозяевами, но иногда она просто ничего не могла с собой поделать!
– Мне хочется, чтобы вы поскорее передумали и поселились у нас. Этот дом такой большой…
– Благодарю. Но пока наша прежняя договоренность пусть остается без изменений.
– О'кей, как вам угодно! Я не могу позволить себе потерять вас.
И, послав воздушные поцелуи спящим деткам, Лори Франклин отбыла. Отъезжая от дома, она бросила равнодушный взгляд на стоящий у подъездной аллеи белый микроавтобус. И ей вовсе не показалось странным, что едва успевшая прибыть в США и никогда ранее не водившая машину женщина нанялась на новую работу, имея собственный автомобиль и действующее водительское удостоверение. Мысли Лори Франклин были заняты другими проблемами.