Если бы он не нашел револьвер…. Если бы он не нашел револьвер – скорее всего, сейчас он сидел бы в своей московской квартире и ждал, когда Елена Викторовна урегулирует всю эту идиотскую ситуацию.
Ну ладно.
Еще сильно мешало ощущение, что кто-то на свой лад перекраивает ход последних дней – уже сколько раз Андрей был в шаге от решения проблемы, а уж следствие, которое он провел, вообще по силам даже школьнику. И каждый раз, когда он открывал последнюю дверь, за ней оказывалась каменная стена. Каждый раз…
Вот и сейчас – чего он ждет, сидя в провонявшем соляркой домишке? Что мешает взять в руки сумку, полную денежных знаков, между прочим, и наконец-то уехать под опеку Елены Викторовны? Ну, все – попьянствовал, покатался в истерике, пора и за ум браться.
Глебов ногой придвинул сумку и заглянул в нее одним глазом. Пачки денег лежали плотно, словно полное собрание сочинений пролетарского вождя. И снова не возникло даже маломальского желания достать, пересчитать…
От последней тетради осталось всего пара листиков, когда Андрей спохватился – чем завтра солярку разжигать-то…
Он прошелся по комнате, что-то съел, чем-то запил и остановился, бездумно уставившись в щелку плотно занавешенного окна. За окном – рукой подать – стоял невысокий забор, а за забором стоял молодой парень и разговаривал по мобильному телефону.
– Боцман, – сказал сам себе Глебов, сразу вспомнив свой ночной кошмар.
Как он мог подумать, что Боцман перестал его разыскивать! Он же явно не дурак, он – авторитет, следовательно, с мозгами дружит. Что ему стоило сложить вместе один и один – интерес странного субъекта к Очкуну, а потом все последовавшие события…. Скорее всего, он и сложил. И теперь по городу и окрестностям рыщут ребята. Это не полиция, им не галочка в отчете необходима, а настоящий конкретный результат.
– Интересно, Андрей Иванович, сколько у тебя еще есть времени? – спросил себя Глебов и тут же получил ответ – к даче на огромной скорости подъехали сразу три машины, из которых выскочили люди. Вариант, что это приехали хозяева проведать дачу, даже не рассматривался…
Андрей с сумкой в одной руке и револьвером в другой рванулся было на выход, но уже в дверях внезапно принял парадоксальное решение, круто, с заносом, развернулся, влетел в комнату, перепрыгнул через диван и втиснулся в потайной чулан. Скинув с табурета телевизор, он руками приостановил колыхание ковра, уселся поудобнее и принялся восстанавливать сбившееся дыхание. Как ни странно – не волновался совершенно. Если игра неведомых сил продолжается, его не найдут. А если гейм, как говорится, овер – так тому и быть. Во всяком случае, с похмелья далеко убежать он был все равно не в состоянии.
Как ни странно, ждать пришлось довольно долго, даже дыхание выровнялось полностью и сердце перестало выпрыгивать из груди.
Наконец, заскрипели половицы под ногами осторожно шагавших людей, потом громкий голос произнес:
– Точно! Его это логово, Боцман! Только самого мужичка мы, видать, спугнули…
Еще через мгновение в комнате загомонили с десяток голосов.
Подслушивать нехорошо, но интересно
Ковер плотно прилегал к стене, Глебов сидел в кромешной тьме, напрягая слух. Собственно, зря напрягал – слышно было отлично.
– Ребята, обшарьте тут все, что только можно обшарить, – сказал, несомненно, Боцман, и гомон почтительно смолк, – он не мог далеко уйти. Окрестности гляньте, в сарае пошуршите. И доказательства мне, что мы именно нужного человечка отыскали, а не почтенного бомжа спугнули…. Вперед!
Ребята недружно затопали на выход, и в комнате наступила тишина. Глебов даже хотел было сесть поудобнее, как вдруг в тишине раздался голос не Боцмана:
– Нет, Леша, я с тобой все равно не согласен.
Заскрипел диван – кто-то расположился с удобствами.
– Ерунду ты говоришь, – вяло ответил Боцман, – я этого мужика по всем каналам пробил. Обыкновенный инженер, подался за бабками в рабочие. Ни с какого бока не супермен. Даже в армии, по-моему, не служил…
Несколько половиц скрипнули на разные голоса – кто-то прошелся по комнате.
– А говоришь, что пробил, – укоризненно сказал собеседник, – это ты из полицейского протокола информацию почерпнул? Так там то, что он сам им рассказал! У парня крепкая легенда! Москвич сам уехал жить в нашу глухомань – ты в такое поверишь?
– Все совпадает – в Москве по указанному адресу действительно живут его бывшая жена, сын и теща. Я Костяна послал проверить, а он парень толковый.
– И что?
– В разводе они уже лет пять. Последний раз соседи видели его весной.
– Может, она его прячет? Жены, хоть и бывшие, на жалость легко пробиваются…
– Вот езжай и сам у нее спроси, – угрюмо ответил Боцман. – Гена, ты не умничай. Бывшая жена нашего друга – крутая тетка в бизнесе, на работу на джипе ездит. Служебном.
Собеседник саркастически хмыкнул:
– И твой толковый Костян с какой-то бизнес-леди потолковать не смог? Очень толковый.
– Говорю же – не умничай! У нее охрана вместе с джипом – как у президента. Не мешки из частного охранного, а натуральные комитетчики. Что, Костян должен был раскидать их, наподобие Терминатора, а потом вежливо спросить у нее – пардон, мадам, вы случайно не знаете, где прячется ваш бывший муж? А то он в Чкалове ненароком нашего изготовителя наркотиков пришиб, нам с ним очень поквитаться охота…
Ничего себе – удивился Глебов. Елена Викторовна за лето, очевидно, взяла еще одну бизнес-высоту. А он и не знал…
– Пообщаться с ней, конечно, надо, – продолжил Боцман, – но не с нашего уровня. Тут, Гена, надо депутата подсунуть, или бизнесмена какого-нибудь…. А еще лучше – ловить дяденьку, пока он в Чкалове почему-то ошивается.
– Вот! – оживился Гена. – Я и говорю – легенда все это! Засланный казачок! Конкуренты специалиста подогнали. Ну, грохнул он химика – чего ж не валит? Ты бы сидел после акции? А он мерзнет в этой халупе – ждет чего-то. Чего?!
– Кто прислал? Какие конкуренты? Ты, Гена, киношек про Стивена Сигала насмотрелся – типа простой повар на авианосце, а на самом деле крутой спецназовец.
– Да хоть бы цыгане! – продолжал горячиться Гена. – Денег заплатили, наняли спеца…
– Успокойся. Я вчера лично с бароном три часа беседовал. Михай – жук еще тот, конечно, но последние десять лет они героин толкали практически без конкурентов – пара залетных таджиков не в счет, земля им пухом. Так вот, они нашим таблеткам даже удивиться еще не успели! Расслабляет, брат, спокойная жизнь. Разговаривать я умею, ты же знаешь.
– Это да, – согласился собеседник Боцмана.
– Цыгане, конечно, сила серьезная, за свой бизнес биться будут до конца – спору нет. Но и Михай не дурак – понимает, что с нами ему бодаться – вариант массового цыганского самоубийства. Мы ж им такую этническую чистку можем завернуть – фашисты отдыхают!
Гена одобрительно хмыкнул.
– Так что, – закончил мысль Боцман, – цыгане тут не при чем. Это, Гена, простой работяга, у которого от страха съехала крыша, и он возомнил себя суперменом. Плюс невероятная пруха – третий раз прямо из моих рук уходит, гаденыш!
– Блин! – снова загорячился Гена. – Ты ж фактам в лицо глянь! Кто как не профессионал мог так красиво от ментов уйти, что его даже в покойники записали! Да работяга твой из реки прямым ходом бы в столицу к жене свалил, а этот – первым делом добыл оружие, вторым – деньгами у Жадины разжился…
– Ты больше диски с боевиками не покупай – скоро мозги совсем съедут, – засмеялся Боцман. – Себя на его месте представь – приезжаешь с… акции, а у тебя дома труп отдыхает!
– С какой акции? – не понял Гена.
– Ты же твердишь, что он профессиональный киллер, живет здесь по легенде, ездит не в командировки, а на отстрел…
– Ну?
– Брат, что ты меня сегодня своей тупостью расстраиваешь? Заходишь ты домой, видишь труп, так? Что делать будет киллер? В полицию звонить? Следователя вызывать? Да он так же тихо выйдет с чемоданчиком, как вошел, а через неделю в Перми или Новосибирске вернется из очередной командировки обычный работяга.
Гена пробурчал что-то неразборчивое.
– Так что, предположение твое красивое, но – полная ерунда. Факты, брат – это колода карт. Кто играть умеет, тот всегда достанет из этой колоды нужную карту, а неумелый противник будет думать – факты, блин, против них не попрешь… ты вот достаешь те, что тебе нравятся. А у меня на руках козыри.
Беседу прервал шум приближающихся торопливых шагов.
– Боцман, – запыхавшись, сказал вошедший, – смотри, что мы за забором нашли!
Короткая пауза, полная загадочного шуршания. Глебову аж самому стало интересно, что нашли ребята Боцмана, но высовываться он благоразумно не стал.
– Химика чемоданчик, – наконец, сказал Боцман, – однозначно. Он в нем самое дорогое хранил. Что-то легкий.
Щелкнули замки.
– Вот, Гена, – устало произнес Боцман, – вот тебе доказательства по всем пунктам сразу. Кто конкретно нашел?
– Миня. Мы на группы разделились, я с пацанами во дворе сараи шмонал, а Миня с Джигитом нашли дыру в заборе и на ту сторону полезли. Там он и лежал.
– Молодец. А теперь – Миню ко мне. Мухой чтоб здесь был. И пацанов сюда подтягивай – им тоже будет интересно, обещаю.
Принесший чемоданчик затопал на выход, уже в дверях начав громко созывать товарищей.
– Вот тебе, Гена, и весь хрен до копейки, – тихо сказал Боцман, – если бы он из-за таблеток химика пришил – что ж бросил-то? Я эти пакеты помню – тут почти три килограмма, последняя партия. Даже по дешевке сдать – старость будет очень обеспеченной.
– Ручка оторвалась – вот и бросил. Видать, когда мы его спугнули…
– Ты сейчас будешь громко смеяться, – ласково сказал Боцман, но продолжить мысль не успел – в комнату начали набиваться пацаны.
– Миня, – позвал Боцман, – иди сюда, глазастый ты наш. Рассказывай, как нашел?
– Да… за забор решили с Джигитом глянуть, типа следы поискать. Смотрю – под деревом валяется, новый – такой в деревне в жизни на мусорку не выкинут, пусть и ручка оторвана.
– Внутрь заглядывали?
– Конечно. Как таблетки увидели – сразу позвали Пашу.
– Что еще в чемоданчике было? – ровным голосом спросил Боцман, но от этого ровного голоса даже у Глебова перехватило дыхание. Да, разговаривать Боцман умел…
Повисла долгая гнетущая пауза.
– Ладно, верю, – наконец, сказал Боцман, отвечая, видимо, на мимику и жесты Мини и Джигита, – а было тут кроме таблеток, еще несколько очень важных тетрадей с формулами и много денег. Вот так.
– Очень много? – спросил кто-то.
– Для кого как…, но парочка новых иномарок там точно была.
Слушатели кто присвистнул, кто вздохнул, кто заматерился.
– Фишка в том, дорогие мои, – продолжил Боцман, – что покойному химику накануне передали деньги из общака на строительство большой лаборатории. Не в сберкассе же было счет открывать. Теперь эти бабки будут на нас висеть. Так что, если кто-нибудь их найдет – не крысятничайте, братья, умоляю! Все равно все красиво прогулять не успеете.
– Ясный перец, – сказал кто-то из пацанов. – У чемодана ручка оторвалась, вот мужик бабло и пригрел, когда когти рвал.
– Ладно. Будем считать, что чемоданчик – это след. Значит, мужичок за забор ломанулся, – сделал вывод Боцман, а Глебов за это послал ему воздушный поцелуй сквозь ковер. – Делитесь на три группы и прочешите все слева направо. Денег много, так что он далеко уйти не мог. Судя по всему, у него минут десять форы, но он замерз и с похмелья. Вперед! Хотелось бы увидеть его живым, поболтать, но если что – я переживу. Тому, кто найдет общак – от меня бонус.
Через мгновение в комнате вновь остались двое.
– Пуганул орлов общаком, а, Леша?
– Я же сказал, что ты будешь смеяться, – ответил Боцман. – Общак – это, Гена, чистая правда.
– Так какого… Почему у студента?!
– Не у студента, а на даче – там охрана… была. Место тихое, незасвеченное…. Было. И меня в городе не было, когда привезли. Студент же заказывал – ему и отправили. Уроды.
– Кстати, Леша, тетрадки можешь не искать – мужичок их спалил нахрен. Вон, обложки валяются.
– А это похуже общака будет, братуха, – горестно вздохнул Боцман. – Деньги пришли и ушли, а вот формулы без химика нам не восстановить. Очень плохо.
– И все-таки я не думаю, что мужичок так прост, как ты его рисуешь, – нарочито безразличным голосом сказал Гена.
– Опять?!
– А ты на стену глянь.
Оба замолчали, заскрипел диван, послышались шаги.
– Ты так смог бы?
– За неделю – смог.
– Невнимательно смотришь, Леша. Ты не на ножи гляди, а между ними. Что видишь?
– Ничего я там не вижу, – раздраженно ответил Боцман.
Гена обрадовался:
– Вот именно – ничего! Иногда важно среди множества фактов увидеть их отсутствие!
– Слышь, ты что – кроме боевиков еще всякую мистическую дрянь смотришь?
– Да я буквально! Еще раз глянь – между воткнутых ножей нет вмятин от промахов! Леха, он ни разу не промахнулся! Этот твой обычный работяга – специалист по вышкам. Так по каким вышкам он специалист? Может – по высшей мере?!
Снова проскрипели доски под ногами.
– Ладно, расскажу все как есть, – со вздохом сказал Боцман, – иначе тебя бить придется, а у меня друзей и так немного осталось…. Первое время я тоже думал, как и ты – засланный казачок, конкурирующая фирма – особенно после той встречи у казино. Помнишь мультик про птицу Говорун, которая отличалась умом и сообразительностью? Так вот, девушка, которая слила кучу информации нашему другу – полная противоположность этой замечательной птице. Но и должное Светке отдать надо – она просекла то, на что я сначала вообще внимания не обратил, поскольку мерещились конкуренты.
– Это ты о чем?
– О Белке. Гена, мужичок расспрашивал не о химике – мужичок расспрашивал о Белке! А я в подозрительском пылу принял это как тщательно подогнанную дезинформацию – лапшу для светской куклы.
– Типа, баба – она сердцем чует?
– Ага. Мы пробные партии, естественно, по области разослали – для изучения рынка. Кое-что в Казань ушло, в Удмуртию, даже Казахстан – короче, везде, где наши позиции сильны. Но, чтобы в такой короткий срок конкуренты переполошились и нас вычислили…
– А ты этого ждал?
– Конечно! Но не так быстро. А вел себя мужичок при беседе как-то слишком уверенно, спокойно, ствол достал без колебаний, выстрелил аккуратно и точно – чисто предупредить. В общем, я поначалу взял неверный след, как ты сейчас, решил – засланец. И искал его по привычной схеме, через возможных помощников.
– И что?
– Когда пацаны среди ночи позвонили и сказали, что дома у химика какая-то нездоровая хрень творится, я осатанел. Блин, дача еще до конца не догорела, от ментов отбоя нет, а тут снова-здорово! Взял Михалыча, чтобы замок в подъезде не целовать, тот дверь в две секунды открыл, а там…
– Красиво? – с жадным любопытством спросил Гена.
– Знаешь, когда я на столе увидел сумочку, в мозгу что-то щелкнуло, честное слово! Громко так.
– Причем тут сумочка?!
– Гена, что ж, я Белкину сумочку не узнаю, что ли? Она такая на весь Чкалов одна-единственная! Иначе Белка ее в жизни бы не купила.
– Ладно, щелкнуло у тебя, дальше что?
– Дальше само собой вспомнилось, что в последнее время у химика резко изменилось поведение. До этого он себя пупом земли считал, умничал, истерики закатывал, а тут вдруг тише воды себя стал вести, охрану даже на лекции начал таскать, без сопротивления на дачу перебрался…
– Достал он тебя? – сочувственно спросил Гена.
– Сам убил бы! То, что химик гениальный – признаю, но человек он полная дрянь. Жадный капризный тормоз.
– Чего ж нянчились?
– Это папина идея. Рабский труд, сказал, хорош только на плантациях, а в науке и искусстве от него проку нет. Дай, говорит, этому дятлу все, что он пожелает, пусть чувствует себя счастливым, а он нам во сто крат больше вернет. В крайнем случае, пристрелить всегда можно…
Гена захохотал:
– Папа – сам гений!
– Ото ж, – согласился Боцман, – во всяком случае, с химиком сработало. А последнее время я нарадоваться на него не мог – такой стал послушный, понятливый, старательный. Вот только связать его и Белку мне даже в голову не приходило!
– Ну, щелкнуло у тебя, а дальше-то что?
– А дальше – утром пробил в ментовке насчет следствия по делу об убийстве. А когда Жадина рассказал, как к нему с револьвером приперся утопленник и спрашивал его о нашей городской жизни, я понял: баклан возомнил себя орлом.
– В смысле?
– Сам решил дело свое расследовать, – пояснил Боцман, – за этим и в казино приходил. И ведь расследовал! Уж не знаю как, но вышел на химика. А с дачей вообще придумал виртуозно, была бы шляпа – снял перед ним, честное слово!
Глебов довольно улыбнулся и тут же почувствовал, что щеку тянет в сторону все та же еще непривычная дикая ухмылка.
– Уж на что Качан – тертый и битый жизнью, даже он повелся на его базар.
– А что дяденька в администрации делал?
– Самого бы хорошо спросить, – ответил Боцман, – или Белянчикова прижать…. Но его тронешь – вся полиция сбежится.
В разговоре наступила пауза, среди которой вдруг заиграла негромкая иностранная музыка.
– Ты что, Мадонну на мобилу поставил? – удивленно спросил Боцман.
– Не, – так же удивился Гена, – это не мой. И не твой? А чей?!
Зашуршали тряпки, музыка стала громче, потом оборвалась.
– Охренеть, – сказал Боцман, – знаешь, чей это телефончик?
– Дай, сам догадаюсь с трех раз. Белкин.
– А кто покойнице звонил через неделю после похорон? Папуля… Гена, я, что – с ума сошел?! Белянчиков покойной дочке на тот свет до сих пор названивает? Ну-ка, последний исходящий… позавчера в два часа ночи…
– Чего?!
Глебов перевел дыхание, без всякого удивления обнаружив, что насквозь промокшая майка прилипла к спине. Как он удачно забыл телефон на диване! Сейчас бы в кармане заиграл – последняя музыка в жизни, которую он бы услышал…. Но и Белянчиков молодец – чего названивать-то?
– Это наш друг звонил. Химик, видать, сумочку на память прихватил – со всеми причиндалами. Думаю, грохнул он химика и доложил о проделанной работе. Для того и в администрацию ходил… договариваться. Н-да, есть над чем поразмыслить.
– Ты о чем?
– Так. Сейчас заткнись и чтобы ни звука, понял?
Послышались характерные щелчки, через несколько секунд Боцман заговорил:
– Это я. Берлогу нашли – точно его…. Да, есть доказательства…. Нет, ушел – снова…. Да из-под носа! Едва в дверях его не прихватили! Ищут…. Чемоданчик химика нашли… с товаром… нет, пустышка. Скорее всего – с собой упер. Что я – не понимаю?! Если не догонят – значит, будем в городе искать…. Да все я понимаю! Ребята проинструктированы – никто не возьмет…. Темнеет уже…. Конечно, оставлю. Тут еще одна интересная тема возникла… Нет, не по телефону. Хорошо, дождусь своих…
Вновь заскрипели половицы.
– Папе звонил?