ГЛАВА 2
Грейс смотрела на меня умоляюще, но голос звучал твердо:
- Пап! Мне. Восемь. Лет.
"Интересно, где она этому научилась? - подумал я. - Этой манере разбивать предложения на отдельные слова для пущего драматического эффекта. Нам только этого не хватало. В нашем доме с драмой явный перебор".
- Да, - ответил я дочери, - я в курсе.
Ее хлопья уже начали размокать, и к апельсиновому соку она не прикоснулась.
- Ребята надо мной смеются, - заявила Грейс.
Я отпил глоток кофе. Только что его налил, а он уже почти холодный. Кофеварка, похоже, дала дуба. Я решил, что выпью чашку кофе и съем пару пончиков в "Данкин донатс" по дороге в школу.
- Кто над тобой смеется? - спросил я.
- Все, - ответила Грейс.
- Все, - повторил я. - Что конкретно они делают? Собирают собрание, выступает директор и велит всем смеяться над тобой?
- Теперь ты смеешься надо мной.
Что же, она права.
- Извини. Я просто хочу понять, насколько широко распространена эта проблема. Полагаю, что все же не все. Тебе наверняка только так кажется. Но даже если это всего несколько человек, я понимаю, как это неприятно.
- Это и есть неприятно.
- Смеются твои друзья?
- Ага. Говорят, мама считает меня младенцем.
- Твоя мама всего лишь осторожна, - возразил я. - И очень тебя любит.
- Я знаю. Но мне восемь лет.
- Твоя мама просто хочет знать, что ты добралась до школы благополучно.
Грейс вздохнула и понуро опустила голову. Локон темных волос упал на карие глаза. Она ложкой принялась шевелить хлопья в тарелке с молоком.
- Но совсем не обязательно провожать меня до школы. Никто из мам не провожает детей в школу, только в детский сад.
Мы это уже проходили, и я пытался говорить с Синтией, как можно мягче убедить ее, что, возможно, теперь, когда дочь в четвертом классе, настало время пустить ее в свободный полет. Ведь Грейс могла ходить в школу с другими детьми, ей вовсе не пришлось бы идти одной.
- Почему ты не можешь отвести меня вместо мамы? - спросила Грейс, и я заметил в ее глазах хитрый огонек.
В редких случаях, провожая Грейс в школу, я всегда отставал от нее почти на квартал. Для всех остальных я просто прогуливался, а вовсе не приглядывал за Грейс, проверяя, благополучно ли она добралась до школы. Мы никогда даже намеком не признавались в этом Синтии. Моя жена верила на слово, что я шел рядом с дочерью до самой школы и ждал, когда она зайдет внутрь.
- Не могу, - сказал я. - Мне в восемь нужно быть в своей школе. Если я поведу тебя до этого, тебе придется час болтаться снаружи. Твоя мама начинает работать в десять, так что для нее это не проблема. Но когда у меня не будет первого урока, я смогу тебя проводить.
Если честно, то Синтия договорилась с Памелой о столь позднем начале работы, чтобы успеть проводить Грейс в школу. Синтия никогда не мечтала стоять за прилавком в магазине женской одежды, которым владела ее лучшая школьная подруга, но это позволяло ей трудиться не полный рабочий день и быть дома к возвращению дочери. Она пошла на уступки и не ждала Грейс за дверью школы, стояла немного дальше на улице. Оттуда Синтия могла легко разглядеть свою дочь, с волосами стянутыми в хвостик, среди толпы детей. Она пыталась убедить Грейс помахать ей, чтобы увидеть ее раньше, но та уперлась и отказалась.
Проблема возникла после того, как однажды кто-то из учителей попросил детей остаться после звонка. Возможно, потребовалось дать последние указания насчет домашнего задания, но Грейс сидела эти минуты в панике, причем вовсе не из-за того, что мать будет беспокоиться. Нет, она боялась, что, встревоженная опозданием, мать войдет в школу и начнет разыскивать ее.
- И еще: мой телескоп сломался, - заявила Грейс.
- Что значит - сломался?
- Штучки, которые прикрепляют его к основанию, разболтались. Я вроде их подтянула, но они снова ослабли.
- Я взгляну.
- Я же должна следить за убийцами-астероидами, - напомнила Грейс. - Но не смогу их увидеть, если телескоп неисправен.
- Ладно, - сказал я. - Взгляну.
- Ты знаешь, что если астероид налетит на Землю, это будет похоже на взрыв миллиона атомных бомб?
- Не думаю, что так много, - возразил я. - Но верю - это будет очень нехорошо.
- Чтобы избавиться от кошмаров насчет астероидов, падающих на Землю, я должна посмотреть в телескоп перед сном и увериться, что ни один не летит.
Я кивнул. Дело в том, что мы купили ей вовсе не самый дорогой телескоп. Скорее самый дешевый. И не потому, что не хотели выбрасывать кучу денег на вещь, которая, возможно, вовсе не заинтересует нашу дочь, просто не имели достаточно денег, чтобы ими разбрасываться.
- Так как насчет мамы? - спросила Грейс.
- Что насчет мамы?
- Она пойдет со мной?
- Я с ней поговорю, - пообещал я.
- С кем это ты поговоришь? - спросила Синтия, входя в кухню.
В это утро она выглядела классно. Просто великолепно. Синтия была потрясающей женщиной, и я не мог наглядеться на ее зеленые глаза, высокие скулы, огненно-рыжие волосы. Они уже не были такими длинными, как в день нашей первой встречи, но впечатление все равно производили. Люди думают, что она тщательно следит за фигурой, но на самом деле, мне кажется, ей помогает быть в форме постоянное беспокойство. Беспокойство сжигает калории. Она не бегает, не ходит в спортзал. Да нам и не по карману членская карточка.
Как уже говорил, я преподаю в средней школе английский, а Синтия работает в магазине продавщицей, хотя имеет статус социального работника и некоторое время занималась этим, так что нельзя сказать, чтобы денег у нас было навалом. У нас есть этот дом, вполне достаточный для троих, в скромном районе, всего в нескольких кварталах от того места, где выросла Синтия. Вы могли подумать, что Синтии захочется уехать подальше от того дома, но, мне кажется, она хотела остаться в этом районе, на случай если кто-нибудь вернется и попытается ее увидеть.
Нашим машинам уже по десять лет. Отдыхаем мы тоже скромно. Обычно едем в домик моего дяди у Монтпелье на неделю каждое лето, а три года назад, когда Грейс было пять лет, мы прокатились в Диснейленд, остановившись в дешевой гостинице в Орландо, где отчетливо слышали в два часа ночи, как какой-то тип в соседнем номере просил свою девушку быть осторожной и не слишком усердствовать зубами.
Но думаю, мы живем хорошо, и более или менее счастливы. Почти каждый день.
Ночи иногда бывают тяжелыми.
- С учительницей Грейс, - придумал я на ходу в ответ на вопрос Синтии.
- Зачем тебе говорить с учительницей Грейс? - удивилась Синтия.
- Я всего лишь сказал, что в одну из встреч учителей и родителей пойду и с ней поговорю, то есть с миссис Эндерс. В прошлый раз ходила ты, поскольку у меня было такое же мероприятие в школе - почему-то всегда совпадает.
- Она очень милая, - сказала Синтия. - Мне кажется, намного приятнее, чем прошлогодняя учительница, как там ее звали? Миссис Фелпс. Она мне казалась немного злой.
- Я ее ненавидела, - поддержала Грейс. - Она заставляла нас стоять на одной ноге часами, если мы вели себя плохо.
- Мне пора, - сообщил я, отпивая еще глоток холодного кофе. - Син, думаю, пришло время купить новую кофеварку.
- Я посмотрю, - пообещала Синтия.
Я встал из-за стола, не глядя на расстроенную Грейс. Я знал, чего она от меня хочет. "Поговори с ней. Пожалуйста, поговори с ней".
- Терри, ты не видел запасной ключ? - спросила Синтия.
- Что? - удивился я.
Она показала на пустой крючок на стене у кухонной двери, выходящей в наш маленький задний двор.
- Где запасной ключ?
Мы пользовались этим ключом, если шли на прогулку и не хотели брать с собой кольцо с ключами от дома и мастерской и кнопками дистанционного управления.
- Не знаю. Грейс, ты не брала ключ?
У дочери не было собственного ключа от дома. Он был ей практически не нужен, ведь Синтия всегда водила ее в школу и обратно. Грейс отрицательно покачала головой и посмотрела на меня.
Я пожал плечами.
- Может, я виноват. Оставил его рядом с кроватью. - Проходя мимо Синтии, я вдохнул запах ее волос. - Проводи меня, ладно?
Она пошла за мной к входной двери и спросила:
- Что-то не так? Грейс в порядке? Она сегодня утром что-то слишком тихая.
Я ухмыльнулся и покачал головой.
- Да все то же, Син. Ей ведь восемь лет.
Она немного отступила и нахмурилась:
- Она тебе жаловалась на меня?
- Ей нужно чувствовать себя более независимой.
- Так вот в чем дело. Она хотела, чтобы ты поговорил со мной, не с учительницей.
Я устало улыбнулся.
- Другие дети над ней смеются.
- Переживет.
Мы уже не раз говорили на эту тему, так что добавить мне было нечего.
Поэтому тишину нарушила Синтия:
- Ты же знаешь, кругом плохие люди. Их полно в этом мире.
- Я знаю, Син, знаю. - Я старался не раздражаться, не показывать, как мне надоел этот разговор. - Но сколько еще ты будешь ее провожать? До двенадцати? Пятнадцати? И в среднюю школу?
- Я разберусь с этим, когда придет время. - Она помолчала. - Я опять видела эту машину.
Машину. Опять какая-то машина.
Синтия по моему лицу поняла, что я не верю в серьезность ее опасений.
- Ты считаешь, что я рехнулась.
- Я так не считаю.
- Я видела ее дважды. Коричневая машина.
- Какой марки?
- Не знаю. С тонированными стеклами. Проезжая мимо нас с Грейс, водитель немного сбавил скорость.
- Остановился? Что-нибудь тебе сказал?
- Нет.
- Ты запомнила номер?
- Нет. В первый раз не обратила на нее внимания. А во второй слишком испугалась.
- Син, скорее всего это кто-то живущий в нашем районе. Людям приходится сбрасывать скорость. Там же впереди школьная зона. Помнишь тот день, когда копы устроили ловушку для любителей слишком быстрой езды? Старались заставить водителей днем снижать скорость в этом месте.
Синтия отвернулась и сложила руки на груди.
- Ты же не бываешь там каждый день, как я. Ты не знаешь.
- Зато я знаю, что ты оказываешь Грейс плохую услугу, не давая ей научиться самой о себе позаботиться.
- По-твоему, если какой-нибудь тип затащит ее в машину, она сумеет от него защититься?
- Как вышло, что от коричневой машины мы перешли к типу, который пытается затащить ее в машину?
- Ты никогда не относился к таким вещам так же серьезно, как я. - Она немного помолчала. - И думаю, для тебя это вполне естественно.
Я надул щеки, с шумом выдохнул воздух и сказал:
- Ладно, сейчас мы этот вопрос не решим. Мне пора двигать.
- Конечно, - согласилась Синтия, все еще не глядя на меня. - Думаю, я все же им позвоню.
Я поколебался.
- Кому позвонишь?
- На телевидение.
- Син, сколько прошло с того дня, как показали это шоу? Три недели? Если бы кому-то было что сказать, он бы это уже сделал. И с тобой бы обязательно связались. Им же захочется сделать продолжение.
- Я все равно позвоню. Я уже несколько дней их не тревожила, так что, возможно, они не слишком разозлятся на этот раз. Может, им кто-то звонил, но они решили, что это не важно, мол, это какой-нибудь придурок, но ведь могли и ошибиться. Хорошо еще какой-то сотрудник вспомнил, что со мной случилось, и решил заглянуть в прошлое.
Я мягко повернул ее и приподнял подбородок так, чтобы она смотрела мне в глаза.
- Ладно, делай все, что захочешь. Я ведь тебя люблю.
- Я тоже тебя люблю, - сказала она. - Знаю, со мной нелегко жить из-за этого прошлого. И Грейс тоже достается. Я постоянно нервничаю, а на ней это отражается. Но в последнее время из-за этого шоу все снова стало таким реальным.
- Понимаю, - кивнул я. - Только хочу, чтобы ты жила для настоящего тоже. Не зацикливалась на прошлом.
Я почувствовал, как она пожала плечами.
- Зацикливалась? - повторила Синтия. - Ты считаешь, что я именно это делаю?
Я выбрал плохое слово. Хотя учитель английского должен справляться с такими задачами.
- Не относись ко мне снисходительно, - попросила Синтия. - Ты думаешь, будто знаешь, но это не так. Ты никогда не сумеешь понять.
Мне нечего было возразить, потому что она была права. Я наклонился, поцеловал ее волосы и пошел на работу.
ГЛАВА 3
Ей хотелось сказать что-то утешительное, но следовало быть твердой.
- Я понимаю, что тебе может не понравиться эта идея, честно, понимаю. Все это действительно немного смущает, но мне уже приходилось решать такие вопросы и говорю тебе: я хорошо подумала - это единственный выход. В семье всегда так. Ты должен делать то, что должен, даже если это трудно, даже если это больно. Разумеется, то, как мы обязаны с ними поступить, сделать очень непросто, но нужно видеть общую, большую картинку. Это так же, как они когда-то говорили - ты, наверное, слишком молод, чтобы помнить - для спасения деревни надо ее уничтожить. Тут то же самое. Думай о семье, как о деревне. Мы должны делать все необходимое, чтобы спасти ее.
Ей нравилось говорить "мы". Как будто они - команда.
ГЛАВА 4
Когда мне впервые кто-то показал ее в Коннектикутском университете, мой друг Роджер прошептал:
- Арчер, будь осторожен. Эта крошка с порчей. Красивая, волосы, как пожарная машина, но она здорово сдвинута по фазе.
Синтия Бидж сидела внизу, во втором ряду лекционного зала, делая заметки о литературе по холокосту, а мы с Роджером забрались на самый верх, поближе к двери, чтобы можно было поскорее улизнуть, когда профессор перестанет нудеть.
- Что значит - сдвинута по фазе? - спросил я.
- Ну помнишь ту давнишнюю историю про эту девушку? Вся ее семья вдруг исчезла, и никто их больше никогда не видел.
- Нет. - В тот период своей жизни я не читал газеты и не смотрел новости. Как и большинство подростков, больше занимался самим собой - собирался стать писателем, как Филип Рот, Робертсон Дэвис или Джон Ирвинг. Я как раз определялся в выборе, поэтому не замечал текущих событий, за исключением случаев, когда более радикальные организации в студенческом городке начинали против чего-то там протестовать. Я тоже пытался внести свою лепту, поскольку это было прекрасным поводом познакомиться с девушками.
- Ладно, значит, ее родители, сестра или, возможно, брат, точно не помню, взяли и исчезли.
Я наклонился поближе и спросил шепотом:
- И что? Их убили?
Роджер пожал плечами:
- Кто, блин, знает? Поэтому еще интереснее. - Он кивнул в сторону Синтии. - Может, она и знает. Сама их всех прикончила. Тебе лично никогда не хотелось прикончить всю свою семейку?
Я пожал плечами. Наверное, такое на каком-то этапе приходит в голову каждому.
- По-моему, она просто не такая, как все, - сказал Роджер. - Не станет зря с тобой болтаться. Держится обособленно. Постоянно сидит в библиотеке, занимается, что-то пишет. Ни с кем не встречается, никуда не ходит. Но хороша.
Очаровательна.
Это был наш единственный совместный курс. Я учился в педагогической школе, собирался стать учителем на тот случай, если вся эта затея с писательством и бестселлерами случится не сразу. Мои родители-пенсионеры живут в Бока-Ратоне, Флорида. Они были учителями, и им это очень нравилось. По крайней мере не надо бояться экономического спада. Я поспрашивал ребят, узнал, что Синтия занимается в школе по курсу семьи и живет в студенческом городке Сторрз. Ее занятия включают курс генетики, вопросы брака, заботу о престарелых, домашнее хозяйство и прочее дерьмо.
Я сидел перед университетским книжным магазином в рубашке с эмблемой Коннектикутского университета и просматривал запись лекций, когда почувствовал, что передо мной кто-то стоит.
- Почему ты всех обо мне расспрашиваешь? - спросила Синтия.
Я в первый раз слышал ее голос. Мягкий, но уверенный.
- А? - удивился я.
- Кто-то сказал, что ты обо мне расспрашиваешь, - повторила она. - Ты ведь Терренс Арчер, верно?
Я кивнул:
- Терри.
- Ладно, так все же почему ты обо мне расспрашиваешь?
Я пожал плечами:
- Не знаю.
- Ты в самом деле хочешь что-то узнать? Если так, то подойди и спроси меня, потому что я не люблю, когда люди говорят обо мне за моей спиной. Я всегда чувствую, когда это происходит.
- Послушай, ты извини, я только…
- Думаешь, я не знаю, что люди говорят обо мне?
- Слушай, у тебя что, паранойя? Я не говорил о тебе. Мне просто было интересно…
- Тебе было интересно, та ли я самая. Чья семья исчезла. Так вот, я та самая. А теперь перестань совать свой долбаный нос в чужие дела.
- У моей матери рыжие волосы, - перебил я ее. - Но не такие рыжие, как у тебя. Скорее, пшенично-рыжие. Но у тебя они просто великолепные. - (Синтия моргнула.) - Ну да, может, я и задал несколько вопросов, мне было интересно, встречаешься ли ты с кем-нибудь, оказалось, что нет, и я теперь вижу почему.
Она смотрела на меня.
- Итак… - Я неторопливо собрал свои заметки, засунул их в рюкзак и перекинул его через плечо. - Ты уж меня извини. - Я встал и повернулся, чтобы уйти.
- Нет, - сказала Синтия.
- Что нет? - остановился я.
- Я ни с кем не встречаюсь. - Она сглотнула.
Теперь я почувствовал, что был слишком резок.
- Я не хотел изображать из себя придурка. Просто ты показалась мне недотрогой.
Мы пришли к согласию, что я был придурком, а она недотрогой, и закончилось все распитием кофе в студенческой закусочной, где Синтия поведала мне, что когда не учится, живет с тетей.
- Тесс очень милая, - сказала Синтия. - Собственных детей у нее нет, так что мое появление в ее доме после этой истории с родителями перевернуло весь ее мир вверх дном. Но она справилась. Да и что, черт возьми, ей оставалось делать? Она ведь тоже переживала трагедию - ее сестра, зять и племянник испарились.
- А что произошло с домом? Где ты жила с родителями и братом?
Такой уж я, мистер Практик. Семья девушки исчезла, а меня интересует судьба недвижимости.
- Я не могла жить там одна, - пояснила Синтия. - Да и погашать кредит и платить за все было некому, так что, когда им не удалось найти мою семью, банк вроде как забрал дом обратно, но тут вмешались адвокаты, и те деньги, которые родители успели выплатить за него, пошли в трастовый фонд, хотя это оказалась очень небольшая сумма. А теперь прошло столько времени, и все решили, что их нет в живых, верно? По крайней мере с юридической точки зрения. - Она поморщилась.
И что я мог на это сказать?
- Ну и тетя Тесс дает мне возможность учиться. Конечно, я работаю летом и все такое, но этого не хватает. Не знаю, как ей удается - растить меня, платить за мое образование. Наверное, она по уши в долгах, но никогда не жалуется.
- Надо же… - Я отпил глоток кофе.
И Синтия в первый раз улыбнулась.
- Надо же, - передразнила она. - Это все, что ты можешь сказать, Терри? Надо же? - Улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. - Прости, не знаю, каких слов я жду от людей. Даже не представляю, что бы, твою мать, сказала, посади меня напротив самой себя.
- Не представляю, как ты справилась, - заметил я.