"Джо, я мечтаю о встрече с Вами сегодня вечером – наедине!
Джулиет".
Джо побоялся оставлять записку на видном месте, поэтому сложил ее и сунул в карман пиджака. Потом направился в компьютерную комнату.
Джулиет Спринг сидела перед терминалом "Фейнмана". Чувства Джо вспыхнули с новой силой, едва он ее увидел.
К нему тут же подкатил Клинтон.
– Добро пожаловать в АРХИВ, – начал робот исполнять заученную роль. – Если у вас имеется пустая посуда, оставьте ее, пожалуйста, на столе. Я уберу. Желаю приятно провести время с АРХИВом.
К счастью, в комнате, кроме них с Джулиет, никого не было.
– Привет, – поздоровался Джо.
Девушка повернулась к нему с ласковой улыбкой. Сегодня, в черных легинсах и двухслойном свитере "из-под пятницы суббота", она выглядела еще более по-студенчески.
– Утром я встала пораньше и первым делом отправилась на рынок. Надеюсь, вы любите рыбу? Кумжу!
– Я… – Заранее подготовленная речь застряла у Джо в горле.
– А еще я купила свежей клубники, привозной. По-моему, это очень пикантно – есть что-нибудь не в сезон. Как вы считаете?
Джо даже в голову не приходило, что дело может зайти так далеко. И разочаровать ее у него язык не повернулся.
– Великолепно придумано, – услышал он свой голос. – Звучит так заманчиво! Получается… как бы лето в зимний вечер…
– Ну, летом меня, скорее всего, здесь не будет, – с надеждой в голосе проговорила Джулиет.
– Обязательно будете, – с уверенностью сказал Джо. Почувствовав себя неловко, он уставился на экран, все пространство которого заполняли постоянно меняющиеся черточки и цифры. – Что нового?
– Ничего особенного. Компьютер выдал на принтер несколько листов, и обнаружилось некоторое сходство, однако, на мой взгляд, исходные параметры все еще слишком широки. Действительно, работа продвигается очень медленно. Вот если бы АРХИВ мог одновременно прорабатывать несколько аналогичных задач… Это возможно?
Джо задумался.
– Полагаю, что можно составить для него такую программу. – Он снова задумался – на сей раз над возможными вариантами. – Только на это уйдет несколько дней.
– Сидя за монитором, я могла бы этим заняться.
– Хорошо, – согласился Джо.
На это утро у него была назначена встреча. Взглянув на часы, он начал объяснять Джулиет, как составить такую программу, и вдруг обнаружил, что большую часть работы она уже выполнила.
Перед тем как пройти в свой кабинет, Джо заглянул в комнату для студентов и аспирантов, где уже восседал за терминалом обидчивый Пилгрим. Он даже не посмотрел в сторону Джо.
Профессор выразил благодарность Гарриет за то, что она показала Джулиет университет.
– Ну, как она тебе? – спросил у нее Джо.
Сняв руки с клавиатуры, Гарриет поправила непокорную копну волос, торчащих, как подстриженная садовником живая изгородь. Убедившись, что на голове у нее все в порядке, она без особого энтузиазма сказала:
– Так себе.
– Были какие-то проблемы? – поинтересовался Джо.
– Да нет. Разве что немного нервная.
– Нервная?
– Да, какая-то раздражительная…
– Но ведь когда приходишь на новое место, всегда бывает немного не по себе, – предположил Джо.
Прикрыв дверь своего кабинета, Джо уселся и забарабанил пальцами по столу. Мысль о том, что снова придется врать Карен и Джеку, придумывать для них правдоподобное объяснение, повергла его в уныние. Хотя врать приходится очень многим людям… или говорить полуправду. Вообще-то он ничего особенного не делает – просто собирается поужинать со своей студенткой. Что в этом плохого? Ведь обедают же преподаватели в одной столовой со студентами.
Как он ни пытался себя успокоить, щемящее чувство вины не покидало его, оно пронизывало насквозь. Джо рассеянно просматривал почту. Ему вспомнился сон, в котором отец предостерегал его. Он невольно бросил взгляд на экран АРХИВа и подумал: "Интересно, много ли ты знаешь? Стал ли ты уже умнее меня?"
Размышления профессора прервал телефонный звонок. Звонил доктор Найтингейл, один из специалистов, консультировавших Джулиет. С ним Джо познакомился на симпозиуме по проблемам изучения мозга полгода назад. Тогда доктор ему очень понравился. Внешне он был похож на киноактера Гаррисона Форда. Стремясь как-то помочь Джулиет, Джо недавно звонил доктору.
Доктор Найтингейл многословно извинялся, что не может обсуждать специфику данного конкретного случая по телефону, но опасения Джо подтвердил: диагноз – церебральная аневризма, неоперабельная, не поддающаяся лечению, способная разорваться в любую минуту. Кроме того, доктор подчеркнул, что в связи с заболеванием могут появиться изменения в характере поведения.
Поблагодарив Найтингейла, Джо в задумчивости повесил трубку. Имена нескольких специалистов по аналогичным проблемам Джо внес в свой дорожный блокнот, чтобы не забыть поговорить с ними при встрече во Флоренции, на конференции невропатологов. Кроме того, он собирался позвонить Карен и предупредить, что вернется домой поздно. При этом говорить нужно как можно убедительней, так как его жена – совсем не глупая женщина.
Джо плохо разобрался в красных стрелочках и кружочках на карте. Поэтому он отыскал дом Джулиет лишь к восьми часам. Дом стоял фасадом к дороге, протянувшейся вдоль набережной параллельно прогулочной дорожке.
Выбравшись из машины, он оказался на продуваемом со всех сторон открытом пространстве. Под мышкой профессор держал купленную в баре бутылку калифорнийского вина. Совсем рядом о берег с ревом бились волны. В воздухе остро и опьяняюще пахло водорослями. Джо нашел подъезд и нажал на щитке домофона кнопку напротив номера 34. Прозвучал пронзительный, тонкий сигнал, и искаженный динамиком голос Джулиет ответил:
– Поднимайтесь на третий этаж.
Дверь с жужжанием открылась. Сильный порыв ветра втолкнул Джо внутрь. Лифт был совсем новый, но поднимался он медленно, подергиваясь. Наконец остановился на нужном этаже. Джо оказался в плохо освещенном, раскошно оформленном коридоре; пахло средством для чистки ковров. Прямо напротив располагалась квартира под номером 38. В дальнем конце коридора открылась дверь – и навстречу ему со смущенной улыбкой шла Джулиет, очень нарядная – в зеленом платье, с ниткой жемчуга на шее. Волосы ее блестели как никогда, а в глазах не было и намека на печаль. Макияж придавал ее лицу необыкновенную чувственность, даже некоторую хищность. Профессор растерялся.
Пораженный произошедшими в ее внешности переменами, Джо чувствовал себя не в своей тарелке. Он протянул Джулиет бутылку вина, она поблагодарила, поставила ее на столик у двери, затем взяла его за руки и, притянув к себе, поцеловала в губы.
– Я ужасно рада вас видеть.
– Я тоже.
Джо приехал к ней прямо из университета, в своих повседневных брюках и твидовом пиджаке, поэтому он чувствовал себя неодетым.
Джулиет попятилась, по-прежнему держа его за руки. Ее внимание привлек галстук Джо. По черному фону разбегались концентрические окружности. Она прикоснулась к галстуку пальцем:
– Какое чудо!
– Спасибо, – пробормотал Джо.
Джулиет заглянула ему в глаза:
– Я боялась, что вы уже не придете.
– У меня, похоже, появилась скверная привычка опаздывать на встречи с вами, – сказал Джо, проходя следом за девушкой в гостиную.
Огромная, изысканно обставленная комната нисколько не подавляла, а, напротив, даже как-то успокаивала. Бледно-зеленые ковры, мебель в стиле антик, развешанные по стенам морские пейзажи – все это радовало глаз. Впрочем, в комнате ощущался некоторый холодок, характерный для жилищ, где хозяева бывают лишь время от времени. Холодок этот не могли растопить ни колеблющиеся язычки пламени в огромном электрическом камине, ни тихая музыка Вивальди.
Джулиет указала гостю на обитый желтым Дамаском диван. Тот послушно сел – и провалился, словно утонул. Стройные ноги Джулиет оказались как раз напротив его глаз. Лодыжки были обхвачены черными ленточками туфель-лодочек. От этого зрелища у Джо перехватило дыхание, однако он напомнил себе, что твердо решил только поужинать в обществе Джулиет.
– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? – Сквозь эффектный макияж было заметно, что она волнуется ничуть не меньше Джо.
– Да, пожалуйста, немного виски. Лучше ирландское, если можно. Или шотландское.
– Специально для вас я купила "Джеймсонс". Вам со льдом и с содовой?
– Нет, никакой содовой, только лед, большое спасибо. – Его искренне тронуло то, что она запомнила его вкус и позаботилась о том, чтобы угодить ему; и вместе с тем этот факт усилил уже появившееся у него ощущение, будто Джулиет опутывает его сетью.
Девушка пересекла комнату и направилась к застекленному буфету орехового дерева, где выстроились многочисленные бутылки, рюмки, бокалы и стояло ведерко со льдом. Джо следил за каждым ее движением. Вот она потянулась за бутылкой, платье на бедрах поползло вверх. Страсть его вспыхнула с новой силой.
Он заставил себя думать о Карен и Джеке – и увидел себя словно в параллельном пространстве, у себя дома, вот он только что закончил читать Джеку книжку перед сном, и они вдвоем с Карен садятся ужинать…
Когда Джо очнулся, он снова сидел в комнате, окна которой выходили на берег Ла-Манша. Над камином висело несколько фотографий. На одной из них – сидящие рядом седовласый мужчина и женщина, с которой Джулиет имела явное фамильное сходство. Джо уже видел этих людей на фотографиях, использованных Джулиет для корреляции.
– Это ваши родители?
– Да, – кивнула Джулиет, одновременно подавая ему высокий резной стакан, в который было налито на четыре пальца жидкости.
– О, это слишком много, мне ведь еще садиться за руль.
Ни слова не говоря, Джулиет опустила в стакан несколько кубиков льда.
– Ваши родители часто здесь бывают?
Джулиет смешивала для себя джин с тоником.
– Летом почти каждый уик-энд, а зимой очень редко.
Окна не были зашторены и быстро заполнялись ночной тьмой.
– Какие у вас сегодня успехи? – спросил Джо, делая попытку установить с Джулией более официальные отношения.
– С АРХИВом – пока никаких. Я хорошо продвинулась в составлении новой программы, однако есть несколько моментов… я бы хотела показать вам завтра…
– Обязательно… – сказал Джо, принимая у девушки стакан с виски и стараясь не встретиться с ней взглядом.
Он отхлебнул, и по всему телу сразу разлилось приятное тепло. Одновременно его пьянил знакомый запах ее духов. Как ученый, Джо понимал, каким мощным стимулирующим память средством является запах. Он подумал о том, что непременно нужно доработать и это направление в АРХИВе. Спектр запахов, знакомых компьютеру, был довольно ограниченным.
Джулиет закурила. Она заботливо выдыхала дым в сторону.
– Обещайте мне, что сделаете для меня… кое-что.
– Что именно?
Джулиет явно нервничала. Оглядев свои ногти, она стряхнула пепел в ониксовую пепельницу и наконец решилась.
– Мой отец – ярый противник самой идеи криоконсервации. Я боюсь, что если… когда я… – Она с силой сжала пальцами свой стакан, несколько капель выплеснулось через край. – Когда я… умру, боюсь, что он может помешать моей криоконсервации.
– А вы заполнили все формуляры?
– Все.
– На наших собраниях мы рассматривали юридические аспекты криоконсервации. В этой стране она официально разрешена. Думаю, ваш отец не сможет разрушить ваши планы.
– Вы уверены, что не сможет?
– Абсолютно. И я со своей стороны сделаю все, что от меня зависит.
– Оттого, что вы будете рядом со мной в тот момент, мне становится легче.
Джо молчал, прихлебывая из своего стакана.
Неожиданно Джулиет спросила:
– А вашу жену тоже заморозят?
– Нет, она во все это не верит. Моя жена считает, что концепция бессмертия противоречит ее религиозным убеждениям.
В глазах Джулиет вспыхнул озорной огонек, однако она промолчала. Поставив свой стакан на кофейный столик, она положила сигарету на край пепельницы, затем осторожно взяла из рук Джо стакан с виски и тоже поставила на столик. После чего придвинулась поближе к нему и прижала свои губы к губам Джо, легонько касаясь пальцами его щеки.
Джо пытался отстраниться – так, чтобы при этом не обидеть девушку, но она удержала его, а губы ее все сильнее прижимались к его губам. И тут Джо почувствовал у себя во рту что-то холодное – это был чуть подтаявший кубик льда.
Глаза Джулиет сияли. Джо секунду подержал лед во рту и вытолкнул его обратно. Затем кубик снова вернулся к нему, на этот раз став уже меньше. И он все уменьшался и уменьшался, пока не превратился в крошечную ломкую ледышку.
– Это символ, Джо, – многозначительно произнесла Джулиет, чуть отодвинувшись. Потом пояснила: – Это наша вечная клятва. Люди становятся братьями по крови: порежут руки и соединяют ранки. А братья по криоконсервации обмениваются льдом.
Джулиет снова его поцеловала, окончательно сломив волю Джо ароматом своих духов, своими шелковистыми волосами, своими нежными пальцами…
Ее рука скользнула по его груди, спустилась ниже и начала настойчиво поглаживать "молнию" брюк. Джо мягко отстранил ее руку.
– Нет, – сказал он. – Я не могу.
Она обхватила ладонями его лицо и выдохнула:
– Джо, ты чудо! Ты самый удивительный человек, какого я когда-нибудь встречала.
Джо желал ее, хотел поддаться искушению, забыть обо всем. Это неистовое желание затуманило его сознание, он видел перед собой только ее лицо, расплывающееся перед глазами белым пятном. И тут он представил бегущего к нему Джека, готового открыть отцу дверь, вспомнил его светящиеся доверием глазенки во время завтрака. И это доверие он сейчас чуть не предал! Джо представил свою жену Карен, до сих пор горевавшую об утрате ребенка, Барти… А перед ним горели надеждой глаза Джулиет. Надеждой на то, чего он не мог ей дать.
Надо скорее покончить с этим. Джо отодвинулся подальше от Джулиет, чтобы отчетливо видеть ее лицо. Он пытался найти подходящие слова, ему не хотелось обидеть девушку.
Неверно истолковав выражение лица Джо, она поцеловала его сначала в один глаз, потом в другой.
– Джулиет… Послушай меня… – пробормотал Джо. – Мы не должны этого делать.
Положив руки ему на колени, она откинула голову.
– Чего не должны, Джо?
Опустив глаза, он мучительно подбирал выражения.
– Я только не хочу, чтобы ты подумала… чтобы ты сочла…
Девушка пристально взглянула ему в глаза, и он тотчас же пожалел, что позволил их отношениям зайти так далеко. Казалось, она вот-вот заплачет.
– Джо, да ты романтик! – фыркнула она презрительно. – Ты со всеми так ведешь себя?
Джо закрыл глаза.
– Да я не о том… Я… – Он смутился. Помолчав несколько секунд, открыл глаза и произнес одно только слово: – Прости.
Джулиет поднялась, глаза ее гневно сверкали.
– Тебе прекрасно удается заставить человека расчувствоваться. Замечательно! – Она тряхнула волосами и быстро вышла из комнаты.
Джо задумался. Он понимал, что нужно уходить. Однако девушке осталось жить так недолго, к тому же она совсем потеряла голову, ей нужна его помощь, сочувствие, поддержка. Джо потянулся за стаканом. Отхлебнул изрядную порцию. В этот момент порыв ветра распахнул форточку, и Джо обдало волной холода. Запахло паленой бумагой – это оставленная в пепельнице сигарета догорела до измазанного губной помадой фильтра, напоминавшего теперь куколку-кокон. Джо загасил окурок.
В комнату вошла Джулиет.
– Спаржа будет через несколько минут, – проговорила она с бесстрастным выражением лица.
Затем, вытряхнув из пачки новую сигарету, закурила, глубоко затягиваясь.
– Джулиет, я не то хотел сказать, совсем не то… получилось…
Девушка аккуратно стряхнула пепел в пепельницу и снова глубоко затянулась.
– Это потому, что я умираю, Джо. – Теперь в ее голосе звучала какая-то новая горечь, новая интонация, очень испугавшая Джо. – Правильно, я неприкасаемая! – выкрикнула она, делая короткие, яростные, как удар ножа, затяжки. – Я ничто. Я ничего не значу, так как скоро умру. А у мертвых нет никаких прав, не так ли? У них нет статуса. Никто не позволит им вернуться. Мертвые не имеют кредитных карточек и банковских счетов. Не имеют чувств. Как только засвидетельствуют твою смерть – все, ты просто куча разлагающегося мяса. – Голос Джулиет внешне оставался спокойным, но в нем нарастал внутренний гнев. – Меня всегда интересовало, почему люди так черствы и бессердечны по отношению к старикам, но теперь я поняла. Это потому, что жить им осталось недолго, и поэтому их можно сбросить со счетов.
Она прошла через всю комнату к окну и уставилась в темноту.
– Я неизлечима, поэтому тоже ничего не значу. К тому же я уже могла умереть. Может быть, уже умерла. – Она резко повернулась. – Как бы ты чувствовал себя, Джо, обнимая зомби? Ты бы вернулся к жене с чистой совестью, потому что трахал мертвую, а это не считается изменой. Твоя милая женушка поджидает тебя в постельке, намазав свое личико козьим дерьмом.
Джо по-настоящему испугался:
– Откуда ты знаешь, что она использует козий помет?
Джулиет покраснела:
– Я… нашла в АРХИВе. Я просматривала кое-какую информацию… некоторые файлы.
Джо смотрел на нее с сомнением. Все видеообразы АРХИВа были заключены в закодированный файл, ключ от которого знал один Джо. Значит, она подобрала ключ? Как?
– Извини, – сказала Джулиет. – Я не имела в виду…
Она покачала головой и, рухнув в кресло, залилась слезами. Рыдания сотрясали ее, лицо исказилось, как у резиновой куклы.
– О боже, как мне страшно!
Джо подошел к ней, опустился рядом, обнял за плечи.
– Я просто не хочу умирать. Ты будешь там, когда меня станут замораживать, правда, Джо? Пожалуйста, не разрешай отцу помешать им.
– Не разрешу, – пообещал Джо.
Она обхватила руками его шею и прижалась к его щеке мокрым от слез лицом.
– Я могу тебе верить, правда?
– Правда.
– Ну ладно. Хорошо. – Она понемногу успокаивалась. – Давай поужинаем?
– Да, конечно.
Она улыбнулась:
– Я буду хорошо себя вести, обещаю.
– Я тоже постараюсь вести себя хорошо.
29
Джо прошел в прихожую, повесил плащ и тотчас же переключился с мыслей о Джулиет на историю, подготовленную для Карен: собрание в "Крионите". У них были кое-какие технические проблемы. В одном из дьюэров обнаружилась утечка жидкого азота, и ему пришлось ехать за двадцать миль, чтобы починить…
К его радости, в спальне было темно. Карен спала, и он бесшумно прокрался в комнату. Медленно пробираясь в темноте, Джо поставил со своей стороны кровати стул, повесил на него пиджак и снял одежду. Войдя в комнату, он осторожно прикрыл дверь и включил свет.
Они с Джулиет ужинали при свечах. Она была откровенна с ним, говорила о своем одиночестве, о том, что не надеется найти себе приятеля, о своей печали от сознания того, что никогда не сможет иметь детей. У нее не было будущего, лишь хрупкая надежда, которую она питала относительно крионики, и столь же хрупкие надежды на успех в загрузке разума.