После паузы экран надолго опустел. Секунд через тридцать Джо решил уже, что возникла ошибка в программе и она зависла, как случается иногда. Но затем точно в центре экрана он рассмотрел семь слов: "Мне холодно, Джо. Как холодно. Как холодно".
Они пропали, и вдруг на их месте без всякого предупреждения возникло лицо Джулиет – сначала крошечное, не больше дюйма.
Джо отпрянул назад вместе со стулом. Лицо было пугающе настоящим, цветным, оно двигалось, дышало, жило. Ее кожа была белой от холода, такой, как в момент, когда они отделяли голову. Ярко-зеленые глаза смотрели с горьким упреком. Огненно-рыжие волосы покрывал иней. Губы двигались. Она говорила, ее голос звучал из всех четырех спикеров:
– Как мне холодно, Джо. Как холодно.
Голос Джулиет. Жалобный, чуть искаженный электроникой, но, несомненно, ее голос. Лицо ее стало увеличиваться, заполняя экран, надвигаясь на Джо.
– Как холодно. Как мне холодно, Джо. – Голос становился все увереннее, испуг в нем исчезал. Она улыбалась призывной улыбкой.
Джо, парализованный, слушал его, вдруг голос изменился снова. Оставаясь голосом Джулиет, теперь он передразнивал Карен:
– Как холодно, Джо-Джо. Согрей меня, дорогой. Согрей меня, Джо-Джо! – Голова на экране подалась вперед, вытягивая губы, будто собиралась пройти сквозь экран и поцеловать его. Зеленые глаза понимающе подмигивали.
Затем, как от удара молотком по стеклу, голова Джулиет взорвалась и разлетелась на миллион осколков.
47
Джо сидел, как окаменевший, и смотрел, как рассыпаются кусочки лица Джулиет; вот уже на экране не осталось ничего, кроме мерцающего курсора и его собственного отражения.
Во рту пересохло. Это что, тоже часть программы, оставленной после себя Джулиет? По чистой случайности в ней, как в зеркале, отразилось все, что случилось с ее головой вчера? Или это АРХИВ повторил сделанную им с помощью уличной видеокамеры над входной дверью запись происшествия? Может, это идиотская шутка АРХИВа?
Размышляя, Джо напечатал: "Почему ты так сделала, Джулиет?"
Его вопрос какое-то время оставался на экране без ответа, затем появились слова: "Другая сторона вышла из системы".
Джо снова напечатал: "Разговор с Зебеди", – и ткнул клавишу ввода.
На экране возникло слово: "Вызываю…"
В течение тридцати секунд ничего не происходило. Затем экран на миг очистился, и Джо прочитал: "Вызываю повторно вашего собеседника…"
Тут зазвонил телефон. Джо поднял трубку:
– Алло?
Карен была на грани истерики.
– Джо… Я не могу найти Джека. Он исчез!
Джо задохнулся, как от удара, пол ушел из-под ног.
– Ну и где он… – Он понял несуразность своего вопроса. – То есть… дорогая… где он был в последний раз?
– В спальне, – всхлипывала жена. – Что-то около часа назад он вошел и сказал, что проголодался. Я сказала, что спущусь и приготовлю ему завтрак.
– Где ты искала?
– Везде. – Ее голос усилился до крика. – Господи, везде! Потому и звоню тебе!
– В гараже? Ты смотрела в гараже?
– Я говорю тебе, что искала везде. – Она снова зарыдала.
– Родная моя. – Джо попытался успокоить ее. – Ты искала снаружи? В беседке?
– ВЕЗДЕ!
– Проверь на улице, дорогая. Я уже еду, сейчас буду. Хорошо?
Она плакала так горько, что вряд ли услышала его ответ. Джо положил трубку, вышел из системы и ринулся в коридор, одними губами бросив Эйлин Пикок:
– Вернусь.
– Дугал, – сказала она ему вслед.
Джо резко остановился и повернулся к ней, ничего не понимая. Эйлин застыла, глаза сквозь толстые стекла очков смотрели виновато.
– Дугал? – повторил профессор.
– Еще один персонаж из "Волшебной карусели". Просто я вспомнила… вдруг это вам как-то поможет?
– Спасибо, у меня… – Дугал. "Волшебная карусель". О чем это она, черт возьми? – У меня… несчастье… надо домой. Не могли бы вы отменить мою консультацию в десять? – И Джо побежал. Только не Джек, только бы с ним ничего не случилось! Будь в порядке, Джек, пожалуйста, будь в порядке! Он твердил это про себя снова и снова, забираясь в машину, заводя ее.
– В спальню, – произнесла Карен. – Он, как обычно, вошел в спальню.
– Одетый?
– Я не помню.
– Ты должна вспомнить. Он был одет? – Джо скомкал платок и стал вытирать заливающие ее лицо слезы. Карен, все еще в халате и утренних шлепанцах, вся сотрясалась от рыданий, доведенная до исступления.
– Делай же что-нибудь! – вдруг истерично заорала она на него.
Джо взял ее за плечи.
– Дорогая, дорогая, – произнес он. – Успокойся. Он где-то здесь.
– Где? О боже, где он?
– Спрятался где-нибудь, куда ты не заглянула, вот и все. Ты же знаешь, он любит прятаться.
– Он не прятался раньше так надолго, Джо. Звони в полицию.
– Давай сначала вместе все обследуем. Прочешем каждую комнату. Иногда он ведет себя как мартышка, возможно, он решил, что это такая замечательная игра.
Карен, совсем обезумев, трясла головой.
– Он больше не играет в эту игру. – Она посмотрела на свои часы. – С того момента прошло уже полтора часа.
Джо старался не показать свой страх.
– Входная дверь… она была закрыта?
Карен кивнула.
Джек не мог сам открыть дверь, задвижка слишком тугая. Джо прошел через кухню и проверил заднюю дверь, она была закрыта на ключ и задвижку. Затем – дверь во внутренний дворик, тоже закрыта. Плачущая Карен последовала за ним. Она стояла у двери, сложив руки, на правой сквозь бинт проступали пятна крови.
– Джо, я не перенесу, если с ним что-нибудь случится. Ему столько же лет, сколько было Барти, когда…
– Он в доме, дорогая, он должен быть здесь, – перебил ее Джо. Он не мог допустить, чтобы Карен начала сопоставлять. Иногда он ловил себя на том, что с беспокойством ожидает следующего дня рождения Джека. Ему хотелось доказать всему миру, что они с Карен способны сохранить ребенка вне детского сада, что они, как родители, не прокляты, не заколдованы. Джо знал, что жена временами думает о том же. Они никогда не обсуждали этот вопрос, однако напряженность по этому поводу оба чувствовали.
Мысли Джо мешались. Не оставил ли он, выходя утром, открытой входную дверь? Нет, он помнил, что тихонько закрыл ее, стараясь не разбудить Карен или Джека. Джо осмотрелся. Ему показалось, что в холле что-то задвигалось, он бросился туда, но ничего не обнаружил.
– Джек! – позвал он. – Сынок, я дома, разве ты не придешь поцеловать меня? Джек? Дж-е-е-е-е-ек!
Ответом ему была гулкая тишина.
– Дже-е-е-ек! – крикнул он вверх. – Дже-е-е-ек!
Они обшарили дом, комнату за комнатой, проверили погреб, выбежали в садик за домом. Что же могло произойти? Джек выпал из окна? На него обрушился кирпич? Джо обследовал пруд, со страхом взирая на плавающих под тонкой проволочной сеткой карпов, потыкал бамбуковой палкой в бочку с водой. Страх его усилился. У их соседей, живущих в большом доме за садиком, есть плавательный бассейн. В заборе полно щелей. Он опрометью кинулся туда, Карен за ним.
Кровь стучала в ушах. Они перелезли через забор и побежали через лужайку, не заботясь, что соседи могут увидеть их в окно. Вместе они подбежали к обложенному кафельными плитками бассейну, имевшему форму человеческой почки, и заглянули в него.
Пусто. Несколько прутиков, немного листьев, грязная лужа. На секунду Джо испытал облегчение, пока не увидел глаза и белое, как простыня, лицо Карен. Джо осмотрел каждый уголок соседского сада, заколебался перед мастерской, но на ее двери висел замок. Кроме того, Джек не забрался бы так далеко. Все двери вне дома были надежно закрыты. Значит, он должен быть где-то в доме, должен.
Джо услышал резкий стук и поднял глаза. Разгневанная женщина с накрученными на бигуди волосами сердито стучала из верхнего окна. Джо, не обращая на нее внимания, подтолкнул Карен к забору и помог ей перелезть обратно в их сад. Он еще раз осмотрел беседку, затем они, потеряв надежду, вернулись в кухню.
– Звони в полицию, Джо. Прошу тебя. Кто-то похитил нашего сына.
– Одну минуту, дорогая… у нас есть… Ой, мы не проверили под досками пола… Может, одна отходит, и он забрался вниз?
– Тогда почему он не отвечает, когда мы его зовем? – снова закричала Карен.
– Я не знаю, родная, – честно ответил Джо. – И все же я думаю, он где-то здесь. Позволь мне еще раз посмотреть.
Они снова обшарили весь дом снизу доверху. Безуспешно. Джо не мог дольше обманывать себя. Он прошел на кухню и снял трубку. После минутного колебания он набрал 999. Он не заметил, как Карен прошла мимо него в погреб.
– Неотложная помощь к вашим услугам.
– Полицию.
В этот момент из погреба раздался душераздирающий крик.
– Джо! Джо! – Карен разрывалась от крика. – Джо!
– Перезвоню, – сказал он в трубку, пулей пересек кухню и ринулся вниз, в погреб. На нижней ступеньке он остановился. Карен держала поднятой крышку морозильника, глядя вниз. Ее крик эхом бился о голые стены.
Душа его ушла в пятки. Он сделал два коротких шажка по направлению к ней и заглянул.
– Нет, – прошептал он. – О нет, нет.
Он обернулся к Карен, будто желая убедиться, что увиденное нереально. Это не их сын, не Джек лежит на спине в желтой рубашечке, брюках и кроссовках среди пакетов с мороженым горошком, бургерами, пиццами.
Глаза Джека были закрыты, личико прозрачно-белое, губы и пальчики посинели. Над правым глазом видна багровая ссадина. Ребенок не шевелился.
Джо наклонился, сгреб его в охапку и крепко прижал к себе. Тельце Джека было холодным и вялым. Джо повернулся, охватившая его паника на секунду лишила способности размышлять. Взгляд фиксировал лицо Карен, запыленную бутылку шампанского в углу, морозильник.
Надо его согреть, подсказывал внутренний голос. Согреть. С этой мыслью он прижал Джека к груди и побежал вверх по лестнице, еще не представляя, как это сделать. Карен следовала за ним, причитая.
"Не умирай, прошу, не умирай, не умирай". Джо с сыном на руках пересек кухню, побежал наверх в спальню и положил на кровать на покрывало. Карен со стоном опустилась на колени, просунула руку под желтую рубашонку, чтобы ощущать сердцебиение. Джо взял детскую руку, пощупал пульс, но его не было.
– Он не дышит! – Карен нажала ему на грудную клетку, еще раз, пытаясь делать искусственное дыхание.
Джо следил за малейшими признаками движения губ, но они были сомкнуты, как у статуи.
– Откинь его голову назад и дыши ему в рот, Карен. – Он взял телефон, набрал 999 и попросил скорую помощь.
Дежурный на скорой спросил, что случилось, и адрес. Объясняя ему, Джо чувствовал отстраненность от происходящего, будто смотрел плохое кино про незнакомца, похожего на него, чья жена немного похожа на Карен и чей сын похож на замороженную копию Джека.
– Вы находитесь рядом с ребенком? – спросил оператор.
– Да, возле него.
– У него есть пульс?
– Нет.
– Дышит?
– Сейчас проверю.
– Жду у телефона.
– Карен, он как-нибудь реагирует?
Она только с ужасом посмотрела на мужа. Джо приложил к губам сына ухо, затем ответил в трубку.
– Нет.
– Грудная клетка у него поднимается и опускается?
– Нет.
– Сколько времени он пробыл в морозильнике?
– Он потерялся около полутора часов назад, – произнес Джо.
– Возможно, у него просто контузия. "Скорая помощь" будет у вас с минуты на минуту. А вы попробуйте пока хорошенько его встряхнуть.
– Встряхнуть? – удивился Джо.
– Ухватите его за плечи, сильно тряхните и выкрикните его имя, затем скажете мне, я подожду у телефона.
Джо, как ему было сказано, схватил сына за худенькие плечики и энергично потряс его.
– Джек! Джек! Джек! – Но мальчик не подавал никаких признаков жизни. Джо опустил его, стиснул зубы, чтобы не закричать, и взял в руку трубку. – Ничего.
– Вы знаете, как проводить оживление?
– Да, – еле слышно прошептал Джо.
– Чередуйте внешний массаж сердца с искусственным дыханием рот в рот до прибытия "скорой помощи".
– А как его согреть?
– Об этом не беспокойтесь. Просто поддерживайте подачу воздуха в его легкие. Хотите, я побуду на проводе?
– Ничего, спасибо. – Джо повесил трубку. – Дорогая, беги вниз и стой на улице, чтобы "скорая" сразу нас нашла. – Не дожидаясь ее ответа, он укутал Джека в пуховое одеяло, затем с усилием раздвинул его холодные губы и прижался к ним ртом.
Он выдохнул в сына, почувствовал, как его тельце расширилось от воздуха, как грудь приподнялась, будто ожила, и в его душе проклюнулась надежда, которую тут же по его глазам уловила Карен, замешкавшаяся у двери.
– Вниз! – закричал он на нее. – Давай вниз, за "скорой"!
Джо положил руку на сердце Джека. Оно по-прежнему не билось. Он снова стал делать искусственное дыхание, пока не услышал вой сирены. Сначала далеко, затем все ближе. Вот сирена смолкла, послышались голоса, приближающиеся шаги на лестнице. Затем появились двое мужчин в шапочках, голубых рубашках и желтых светоотражающих куртках, и они с Карен стали бесполезными зрителями.
Один мужчина был фельдшер, второй – техник скорой помощи. Они проверили пульс Джека и засыпали родителей вопросами: что они сделали с тех пор, как обнаружили его? Есть ли у мальчика аллергия? Они завернули его в принесенное гипотермальное одеяло, и фельдшер понес ребенка вниз. Джо и Карен вышли вслед за ними на улицу.
– Лучше всего вам запереть дом и ехать за нами на своей машине, – сказали медики.
– Он будет жить? – спросила Карен. – Пожалуйста, ответьте мне, он будет жить?
Одновременно с ней Джо сказал:
– Мы хотим ехать в вашей машине.
– Лучше не надо, сэр.
Фельдшер залез сзади и положил Джека на носилки. Техник включил кардиомонитор и стал размещать на груди Джека подушечки. Джо слышал равномерное пиканье. Рот Джека насильно открыли и в горло вставили дыхательную трубку. Техник вскрыл ампулу с лекарством.
Фельдшер заговорил с Джо и Карен:
– Ваш сын очень плох, он не дышит – мы будем делать все, чтобы помочь ему, а вы будете нам только мешать. Поэтому лучше поезжайте следом… незачем спешить… закройте дом и не торопитесь.
– Мы поедем с вами, – настаивал Джо. – У вас есть барбитурат? Нужно замедлить метаболизм мозга.
Фельдшер странно взглянул на Джо.
– Мы должны торопиться, сэр. – Произнося это, он продолжал колдовать над Джеком.
– Я занимаюсь крионикой… я… – Джо замолчал, поймав на себе еще один недоуменный взгляд. – Нужно замедлить метаболизм, – настаивал он. – Пока он не начнет дышать. У вас есть блокеры кальция?
– Нет, сэр. Боюсь, у нас недостаточно места для всего. Послушайте, будет гораздо лучше, если вы поедете своим ходом – иначе застрянете в госпитале без машины.
– Я не оставлю его там без присмотра, – сказала Карен, заливаясь слезами.
Джо увидел через дорогу любопытную Мюриел Аркрайт. "Не суй свой нос в чужие дела, займись своими, сука", – мысленно прокричал он ей.
– Пожалуйста, – просила Карен.
– Один из вас должен ехать впереди, другой сзади. Только так позволяет страховая компания. Полагаю, вперед сядет женщина, а мужчина – сзади.
Джо сидел пристегнутым к мягкому сиденью движущейся машины скорой помощи. Из-под кислородной маски выглядывал крошечный кусочек детского лица, все тело от подбородка и ниже было обернуто термоодеялом. Фельдшер трудился не покладая рук. Он делал инъекции, массаж сердца.
Из кабины доносился голос водителя:
– Я – Дельта-1. Ребенок трех с половиной лет оказался запертым в холодильнике, пострадал от гипотермии, травма головы, находится в бессознательном состоянии, дыхания нет. Принимаем все меры для оживления.
48
Экипаж скорой повез Джека на каталке в приемное отделение, уже знакомое Джо. Тот же длинный, широкий коридор с вереницей каталок. Неделю назад "скорая" привезла сюда Джулиет. Только сегодня утром здесь было тихо, а тогда царил полный бедлам. Молодая, коротко остриженная блондинка в нарядном костюме-двойке жестом остановила Джо и Карен. На нагрудной белой карточке можно было прочесть: "Мисс Лорна Роунтри. Старшая медсестра".
У нее было приятное живое лицо, в руках она держала карточку с зажимом.
– Вы родители мальчика?
– Да, – ответил Джо, беспокойно заглядывая через ее плечо. Он ее не помнил по последнему визиту.
– Пожалуйста, пройдемте со мной.
Карен тоже смотрела мимо нее, на Джека. Его повезли через дверь в комнату, полную людей. Опустившаяся за ним занавеска скрыла его из вида. Карен рванулась туда, но Джо рукой остановил ее, последовав приглашению медсестры.
Она провела их в маленькую тесную комнатку, чуть побольше больничной одноместной палаты, смежную с туалетом. Сестра закрыла дверь и указала на стулья, но родители остались стоять.
С сочувствием и в то же время твердо она представилась им и сказала:
– Я исполняю обязанности медсестры и буду поддерживать связь между вами и бригадой медиков, работающих с вашим сыном. Вы сказали, его зовут Джек?
– Да, Джек, – подтвердил Джо.
– Бригада предпримет все возможное. Они будут делать то же самое, что и фельдшер скорой помощи, но с использованием другого оборудования. А теперь расскажите мне, пожалуйста, все подробно.
Карен и Джо сели. Они отвечали на вопросы и смотрели, как сестра заполняла бело-голубую карточку.
– У вас есть еще дети? – спросила она.
Джо крепко сжал руку Карен.
– Только Джек, – ответил он, – наш первый ребенок погиб несколько лет назад в автокатастрофе, – и мысленно добавил: в возрасте Джека.
Сестра изменилась в лице:
– Извините.
Задав еще ряд вопросов, она сказала, что отлучится на пару минут, чтобы выяснить ситуацию, и вышла.
Когда дверь закрылась за ней, Карен, не глядя на Джо, сказала:
– Он уже мертв, так?
Джо покачал головой:
– Может, он просто контужен.
– Контуженые дышат.
– У него гипотермия. Дети лучше переносят охлаждение.
– Ты должен это знать, – неожиданно язвительно сказала она.
Джо погладил ее по руке.
– Все должно быть хорошо, – неуверенно произнес он.
– Я не должна была выпускать его из виду.
– Ты не виновата.
– Я не вынесу этого, Джо! – вскрикнула Карен.
Джо крепко прижал к себе жену, гладя по волосам:
– Ну же. Он просто маленький разбойник. – Над ее головой висела картина Констебля "Повозка с сеном", однако Джо не мог разглядеть ее, все расплывалось перед глазами. Комната вызывала клаустрофобию, унылые кремовые стены давили, уничтожая надежду.
Дверь отворилась, и вошла сестра. Взгляд ее был печален.
– Боюсь, ему все еще очень плохо.
– Он умер? – выстрелила вопросом Карен.
– В настоящий момент бригада применяет технологию быстрого согревания. Возможно, это поможет запустить сердце.
– Скажите, он умер?
Сестра бесстрастно посмотрела на Карен:
– Миссис Мессенджер, при гипотермии всегда есть надежда. Дети очень выносливы. Делается все, что только можно. Он очень шаловливый ребенок?