- Вначале-то? Да это я толком и не знаю. Витька не очень-то всем рассказывает, а у Митьки, сами знаете, не спросишь. Вроде бы родители ее потерялись где-то давно, то ли спились, то ли в тюрьме. Она жила со старшей сестрой, училась, а потом сестра вышла замуж, родила ребенка и что-то у них там… В общем, она сказала Витьке: уходи. Витька и ушла. У них там рядом трасса была…
- Какой ужас! Нет, какой ужас! - Сергей Анатольевич переступил с ноги на ногу, наклонил голову сначала в одну, потом в другую сторону и любопытно блеснул глазами. Меня замутило сильнее.
- Это все, что вы хотели узнать? - вежливо спросил я.
Географ растерянно кивнул.
Глава 18
На асфальтовой площадке перед гимназией стоял большой красный автобус. Высоко в окнах виднелись мягкие пустые кресла в белых чехлах. Над асфальтом и пустым футбольным полем мела поземка. За колесом автобуса пряталась от школьников тощая полосатая кошка. Автобус уютно пах теплом и бензином. У его дверей галдела небольшая кучка малышей-гимназистов во главе с учительницей. Несколько сопровождающих родителей стояли поодаль. Мы с Пашкой и Ванькой остановились возле выхода из гимназии и ждали, пока Юра как следует вденется в свои костыли, чтобы идти домой. И что бы нам выйти минут на десять пораньше или попозже?
Именно в этот момент к Юре подбежал его дружок, "ашка" Вадик.
- А мы в Эрмитаж едем! На экскурсию! И по городу! - подпрыгивая на месте, сообщил он. - Вон автобус стоит!
- Здорово! - завистливо вздохнул Юрка. - Везет вам! Я бы тоже хотел на экскурсию на автобусе поехать. Я в Эрмитаже всего один раз был, маленький, и ничего не помню. Сам понимаешь, мне с моими костылями…
- Коляску взять, и никаких делов, - пробурчал Пашка. - Свободно. О чем разговор. В метро. А там - с ветерком.
- Да, пожалуй… - вздохнул Юра.
Вадик жевал палец от кожаной перчатки и о чем-то сосредоточенно думал. Потом еще раз подпрыгнул и закричал:
- Юра! Я придумал! Ты поедешь сейчас, с нами. У нас в автобусе пустых мест полно! Галя Борзова и Стасик Никитин собирались ехать, но заболели. И еще сегодня у Саши Голисаевой живот заболел. Поехали с нами, Юра! Так здорово! Я сейчас у Марины Николаевны спрошу! - он сорвался с места и побежал к автобусу, крича на бегу. - Марина Николаевна! Марина Николаевна! Можно вместо Саши мой друг Юра поедет? Он сам не может, а у нас - автобус! Ведь можно, да? Юра, иди сюда!.. Марина Николаевна, вы подождите! Он ходит, только медленно, потому что на костылях…
Марина Николаевна растерянно переводила взгляд с подпрыгивающего Вадика на Юру, с Юры на Пашку, с Пашки на малышей, с малышей на родителей. Лицо ее медленно заливалось краской. Прежде чем я успел его остановить, Юрка решительно заковылял к автобусу. Видно было, что ему действительно хочется поехать на эту чертову экскурсию.
- Здравствуйте, Марина Николаевна! - вежливо поздоровался Юрка. - Вадик говорит, что у вас есть пустые места, потому что кто-то не смог поехать. Это правда?
- Чего я, вру, что ли?! - насупился Вадик.
- Э-э… Мнэ-э… - промямлила Марина Николаевна.
- Простите? - Юрка вместе с костылями изобразил светский поклон. Одна из мамаш прикрыла рот рукой в замшевой перчатке. Другая с ужасом смотрела на медленно приближающегося Пашку.
- Прости, мальчик, - Марина Николаевна наконец пришла в себя. - Тебя Юрой зовут, да? Понимаешь, Юра, Вадик, он маленький, он все не так понял. Эта экскурсия, она ведь платная, понимаешь? Родители сдавали деньги…
- Понимаю, конечно, - кивнул Юра. - А сколько стоит эта экскурсия?
- Семьдесят рублей, - влез Вадик, который уже перестал прыгать и улыбаться и становился серьезнее с каждой секундой.
- У меня только пятьдесят, - сказал Юра и обернулся к нам с Пашкой. - Антон, у тебя есть деньги?
Я вытащил из кармана пятнадцать рублей, все, что у меня было, и молча протянул их Юре. Мне очень хотелось уйти и не видеть того, что будет дальше. Но уйти я почему-то не мог.
- Пяти рублей не хватает, - Юра изобразил самую обаятельную из своих улыбок. - Но вы ведь, Марина Николаевна, поверите мне в долг? Я обязательно верну.
"Ашка" Вадик приподнял куртку и вынул из кармана школьного пиджачка несколько скомканных десятирублевок и горсть мелочи.
- Вот, теперь точно хватит! - гордо сказал он.
- Но это невозможно! - вскрикнула Марина Николаевна.
- Почему? - в три голоса спросили Юрка, Вадик и Пашка. Я, естественно, промолчал.
- Экскурсия рассчитана на семи-восьмилетних детей…
- А у меня задержка в развитии, - усмехнулся Юрка. Кажется, он тоже наконец все понял.
Но Вадик сдаваться не собирался.
- Пусть он поедет, Мария Николаевна! - крикнул он. - Это нечестно! У нас пустые места! И деньги он заплатил! Пусть он поедет!
- Вадик! - одна из мамаш решила вмешаться, подошла ближе и мягко обняла малыша за плечи. - Успокойся! Папе не понравилось бы твое поведение. Пойдем в автобус. Юра посетит Эрмитаж в другой раз, со своим классом, со своими друзьями…
- Я - Юрин друг! - ловко уворачиваясь от объятий, возразил Вадик.
- Простите, но наш класс не возят на экскурсии, - зачем-то сказал я.
И чего я вечно лезу, куда меня не просят?!
- И правильно делают! - нервически огрызнулась другая мамаша, опасливо глядя на нас. - Дети, в автобус! Скорее!
- Да пошли вы все знаете куда! - громко сказал Пашка, до которого тоже что-то дошло. - Идем, Юрка. Сейчас возьмем дома коляску и поедем в этот долбанный… как его… Эрмитаж - вот!
- Юра! - крикнул Вадик, в голосе которого уже звенели близкие слезы. - Я тоже с вами поеду. Я не хочу с ними! Я буду твою коляску катить! - и прежде, чем учительница успела его удержать, он быстро перебежал к нам и остановился между Пашкой и Юрой.
Немая сцена.
- Зина! Гарик! - позвал Вадик несколько секунд спустя, видимо, своих друзей. Сам он выглядел принявшим решение и уже совершенно успокоившимся. - Пошли с нами! Так интереснее! Вы на метро сами ездили?
Толстый, неуклюжий Гарик и тоненькая, бледная Зина переглянулись, взялись за руки и в наступившей тишине пересекли нейтральную полосу. Учительница качнулась вперед.
- Безобразие! - высказалась нервная мамаша.
- Вадик! Я тоже с вами! - выкрикнул совсем маленький "ашка" с хулиганским, обезьяньим личиком, вырвался из рук собственной родительницы, весело подпрыгивая, подбежал ко мне и цепко ухватился за полу моей огромной куртки. - Я с тобой буду, ладно? - лукаво глядя на меня снизу вверх, попросил он.
- Даниил! Немедленно вернись! - заголосила лишившаяся ребенка мамаша.
- Чего это у вас тут происходит, а? - сзади, незаметно для нас, подошли Маринка, Ванька и Митька с Витькой.
- Ты его чего, усыновить решил? - спросила Маринка, оглядывая вцепившегося в меня малыша.
- Нет, мы тут на экскурсию в Эрмитаж собираемся, - разъяснил ситуацию Юра. - Прямо сейчас. Кто с нами?
- Мы не можем, - сразу же отказалась Витька.
- А я, пожалуй, пойду, - пожала плечами Маринка. - Все равно делать нечего.
Родители о чем-то оживленно совещались с учительницей. Еще один малыш под шумок перебежал к нам и спрятался за объемного Гарика в надежде, что его не заметят.
Марина Николаевна приблизилась нерешительно, как через линию фронта.
- Юра! И вы, ребята! Вы же понимаете, мы вовсе не хотим кого-нибудь из вас обидеть. Но есть правила… Я лично совершенно не против… Но родители детей…
- Я без Юры никуда не поеду! - решительно пискнул Вадик из под Юриной руки.
- Ладно! - решилась Марина Николаевна. - Пусть Юра едет. Под мою ответственность. Хотя… мне это может… Но вы же не понимаете… Но пусть остальные сразу же… Разойдитесь! Я понятно выражаюсь?!
- Абсолютно понятно! - я нагнул голову и по возможности щелкнул разбитыми кроссовками. - Седьмой "Е" - р-разойдись! Гимназисты - в автобус! Пашка, загружай Юрку!
Вадик восторженно взвизгнул и снова запрыгал, как расковавшаяся блоха.
Учительница вздохнула и неуверенно улыбнулась мне. Мамаши за ее спиной что-то глухо бормотали.
Глава 19
После Нового года стало так холодно, что весь мир вокруг замерз и тихо потрескивал. В школе у нас, разумеется, топили, но огромные коридоры, залы и лестницы никак не нагревались. За урок большому классу из тридцати человек удавалось "надышать" тепло, но за перемену все снова выхолаживалось. Наш класс коррекции и был-то маленький, да еще грипп, так что мы все время мерзли.
Однажды, после урока русского, я проходил мимо Юриной парты, и он потянул меня за рукав свитера. Я остановился. Юрка смотрел на меня снизу вверх, а Пашка с другой стороны парты наоборот - сверху вниз, и взгляд его не обещал ничего хорошего.
- Хочешь погреться? - почти заискивая, спросил Юра.
Я сразу понял, о чем он, и зло рассмеялся.
- Думаешь, земляника снова поспела? - спросил я. - Так у меня на нее аллергия. Или скучно без приключений?
- Чего это? - спросил Пашка, внимательно прислушивающийся к моим словам.
- Не злись, Антон, - сказал Юрка. - Я вправду не понимаю.
- Я думал, - честно сказал я. В конце концов, Юрка ни в чем не виноват и ничего мне плохого не сделал. - Я решил так: это для тех, кто в наш мир не вписался, но и гадостей никаких особых не сделал. Что-то вроде передержки, ну, гостиницы такой для собак и кошек. Комфортабельная такая гостиница с земляникой и фонтаном. И нечего тут злиться. Понимаешь?
- А ты?
- Я с этой стороны. Мой меч - здесь. Поэтому, когда я оказываюсь там, начинаются… ну, возмущения всякие…
Юрка долго молчал. Пашка почему-то тоже. Я начал медленно, не поворачиваясь, пятиться назад. Когда до двери оставалась пара шагов, Юрка разомкнул слипшиеся губы и спросил:
- Ты уже нашел здесь свой меч, Антон? Здесь ты его взял?
Я знал, что когда-нибудь он задаст мне этот вопрос. Знал еще до того, как Юрка появился в нашем классе. Про костыли, параллельный мир, землянику и черные холмики не догадывался, конечно, а вот про вопрос знал наверняка.
И ответа у меня на него не было.
Глава 20
В конце концов я тоже заболел гриппом и неделю лежал, отвернувшись носом к стене. Можно было читать или смотреть телевизор, но почему-то не хотелось, хотя и температура была не особенно большая. Мать заставляла меня трижды в день пить чай с малиной и медом. Меня от него с раннего детства тошнит, но каждый раз, когда я заболеваю, мать меня им поит. Потому что полезно. Может быть, я и болею так редко, потому что не выношу чай с малиной.
Маринка каждый день мне звонила и говорила по телефону, что задано. Однажды спросила: "Может, мне к тебе зайти?" Я представил, как лежу на кровати в футболке и тренировочных штанах, укрывшись до подбородка одеялом, а Маринка сидит посередине нашей заставленной мебелью комнаты, сложив руки на коленях. И мы с ней пытаемся о чем-то говорить…
- Спасибо, - сказал я. - Лучше не надо. Я, наверное, заразный. Вдруг я тебя заражу?
- Ну, как хочешь! - фыркнула Маринка. Кажется, она обиделась. Но что я-то мог поделать?
В тот же день ко мне зашел Мишаня. Моя мама его единственного из класса любит и всегда угощает чаем. Говорит, что остальные мои одноклассники - гопота, а Мишаня - приличный, потому что из еврейской семьи, и к тому же несчастный. Остальные, что ли, счастливые, думаю я, но с матерью уж давно не спорю. Хоть одного человека взглядом не сверлит, и то хорошо.
Мишаня принес мне тетради с конспектами по физике, биологии и географии, чтобы я их переписал. По коридору я провел Мишаню за руку, а в комнате он уже бывал, помнил, где что, и ни обо что ни разу не споткнулся. У него вообще-то память почти феноменальная. Наверное, в качестве компенсации развилась. В младших классах он стихи на память читал, пока учительница не остановит. А мы просили: еще! еще! - чтобы нас не спрашивали.
Пока мы болтали, я пролистал его тетради, чтоб посмотреть, много ли писать. И, честно сказать, обомлел. На всех полях, да и между строками, быстрой Мишаниной рукой были нарисованы хорошо известные мне девичьи профили и анфасы. Все вместе напоминало знаменитые рукописи Пушкина. Александра Сергеевича.
- Мишаня, ты что?! - потрясенно спросил я. - Ты ж все про нее знаешь…
- Про кого? - удивился Мишаня, заметил у меня в руках тетради и медленно покраснел. - Знаешь, Антон, вообще-то это тебя не касается… но… вот про нее-то я как раз ничего не знаю. Но узнаю обязательно!
- Мишаня, - осторожно спросил я, уже понимая, что опять вляпался во что-то непонятное. - А как ее зовут?
- Не знаю, в том-то и дело, - вздохнул Мишаня.
- А ты с ней хоть разговаривал?
- Один раз, - признался несчастный влюбленный. - Но издалека. Я здесь, она - там, - Мишаня указал куда-то вверх.
- Та-ак, - сказал я только для того, чтобы что-то сказать.
- В общем, - заторопился Мишаня. - Ты до понедельника все перепиши и мне отдашь. Ладно? И… Антон, я знаю, что ты и так не болтаешь, но… Не показывай никому тетради, хорошо?
- Разумеется, - кивнул я. - Как ты мог подумать?
- Да нет, я ничего… - смешался Мишаня и быстро засобирался домой.
Я проводил его до двери, вернулся в комнату, сел на кровать и почувствовал, что у меня снова поднимается упавшая было температура. Я раскрыл первую попавшуюся тетрадь, чтобы убедиться. Вдруг мне померещилось?… Нет, не померещилось.
Многочисленные портреты в Мишаниных тетрадях были портретами Стеши.
Я внимательно просмотрел все тетради. Теперь, кроме сходства, увидел и отличия. Стеша на портретах была как бы взрослее и живее настоящей Стеши. И кое-где она была изображена во весь рост, в пышном бальном платье. Я, да и никто другой никогда не видел Стешу в бальном платье. Мишаня, естественно, тоже. Фантазия художника? Или это все-таки какая-то другая девушка? Но почему они так похожи?! Нет ли у Стеши сестры?
Когда я наконец вернулся в школу, то узнал, что Юра тоже заболел. Пашка сказал, что грипп дал у него какие-то осложнения. На сердце. Говоря, Пашка смотрел в пол и был вообще какой-то почерневший. В конце он взглянул-таки на меня и пробормотал:
- Ты бы зашел к нему. Поговорил. Со мной-то ему - что?
Я вздрогнул. Уж если Пашка, который всегда ревновал Юрку ко мне, как Отелло Дездемону, сам просит…
К Юре я оправился в тот же день, после уроков.
Долго жал на кнопку звонка, потом уже решил, что Юрка спит или уехал к врачу, собрался уходить. Почти случайно потянул дверь и обнаружил, что она открыта. Вошел с опаской и сразу же услышал Юркин голос:
- Кто там? Паша? Почему звонишь?
- Это не Пашка, это я, Антонов! - сказал я, скинул шапку и башмаки и прошел в комнату. - А чего дверь не заперта?
- Я, понимаешь, открыть сейчас не могу, - виновато сказал Юрка. Он полусидел на кровати, обложенный подушками, и читал книгу. - Вот родители и оставляют дверь открытой, чтобы, если что, можно было сразу попасть.
- Если - что? - глупо спросил я и тут же поправился. - А воры?
- Да что у нас брать-то? - усмехнулся Юрка. - Хорошо, что ты пришел… Садись вот сюда, поближе. Хочешь, возьми себе чаю или кофе? Вот у меня здесь чайник, а там печенье есть…
- Не надо, - отказался я. - Я ж не за чаем пришел, тебя проведать. Может, наоборот, тебе что подать? Раз уж я здесь.
- Спасибо, - Юра грустно улыбнулся. - У меня тут все под рукой. Функционально. Это у нас давно отработано.
- А ты чего, совсем… ходить не можешь? - спросил я. С кем-нибудь другим удержался бы, но у Юрки, я знал, можно спросить прямо.
- Да нет, я-то, наверное, могу, - Юрка опять улыбнулся, на этот раз явно успокаивая меня. - Просто врачи запрещают. Из-за сердца. Вот и приходится лежать.
Мы еще поговорили про Юрино здоровье и эпидемию гриппа в целом. Потом про дела в нашем классе, про литературу и австралийских дикарей (Юрка как раз читал про них книжку). Мы говорили, как доценты или адвокаты - негромко и тщательно следя за каждым словом. Я жутко устал, вспотел и хотел уйти, но Юрке, я видел, было приятно. Поэтому я продолжал сидеть и даже выпил чашку черного кофе с печеньем.
Потом Юра предложил посмотреть фантастический видеофильм Стивена Спилберга. Я, естественно, согласился. У наших соседей есть видик, они и меня, и маму звали смотреть. Но дядя Володя покупает исключительно кровавые боевики, а тетя Вера любит слезливые индийские фильмы, а я все это совсем не люблю. Поэтому видик у соседей я смотрел всего раза три в жизни.
Когда мальчику-роботу на экране стало совсем нехорошо, я перевел глаза на Юрку и спросил:
- А ты в свой параллельный мир-то ходишь? Ну, чтоб побегать там… Чего ж лежать все время?
Юра отрицательно покачал головой.
- Я, как и ты, думал. Я хочу попробовать здесь. Без передержки.
- Класс, - сказал я. - А с другой стороны, почему бы и нет? Ты же туда сам попал, без посредников.
- Там привыкаешь. Постепенно. Ты… и я с тобой этого не чувствовал. Вокруг тебя словно… словно сквозняк какой. А без тебя… Пока у меня все-таки есть здесь шанс…
- Слушай, а у тебя есть здесь шанс поправиться? - спросил я. - Ну, ходить, как все…
- Нет! - твердо сказал Юрка. - Все возможности коррекции исчерпаны, так врач в Москве сказал. Если не изобретут новых методов…
- Но, может, изобретут?
- Вот и я так думаю…
- Но если уж совсем круто будет, ты можешь…?
- Да, Антон, я так и сделаю. И… И мы потом можем с тобой встретиться… Там, на земляничной поляне. Там безопасно, ты знаешь…
Он как будто бы прощался со мной. Сейчас еще медальон какой-нибудь на память подарит… Я вскочил. С экрана грустно смотрели мальчик-робот и его плюшевый медведь.
- Какую-то пургу мы тут с тобой гоним! - крикнул я. - Возьми вот, запиши уроки и не парься! Подумаешь, грипп какой-то!
- Конечно, запишу, - сказал Юрка. - Не нервничай. Тебе от этого плохеет, я знаю. Открой мне лучше вот эту тетрадь и сам запиши. У тебя быстрее получится.
Глава 21
- Антон! Анто-он! Постой! Не уходи!
Я оглянулся. Сзади меня нагоняла Ленка. Вид у нее был растерянный и диковатый. Реветь она еще не ревела, но явно была к этому близка.
- Чего там еще стряслось?
- Стеша пропала!!!
- Как пропала?! - я почувствовал, что у меня как-то враз заледенели руки. При этом я только изобразил удивление. Для Ленки. На самом деле я почему-то совершенно не удивился. Как будто все время именно этого и ждал. - Когда пропала? Откуда?
- Я только на минуту отошла в туалет, накраситься, - Ленка остановилась рядом со мной и вцепилась мне в рукав. Только в рукав, до руки она сквозь куртку не доставала. Мне захотелось вылезти из этой дурацкой куртки, как из шкафа, оставить ее с Ленкой, а самому уйти. Подальше. Куда глаза глядят.
- Значит, это минут пятнадцать, - констатировал я. - Ты красилась, болтала с кем-то. А Стеша?
- Я ей велела ждать меня в раздевалке. Она обычно садится на скамейку и ждет. Я пришла, а ее - нет.
- Так, может, она просто устала сидеть и домой пошла? Она же ходит одна…
- Да нет, она всегда меня ждет, если я сказала. На сколько бы я ни задержалась. Ты же знаешь, она ждать не устает. Ей все равно… Но я уже бегала к ней домой! Ее там нет! И не было! Понимаешь?!