Они получили целую экскурсию. Путь наверх башни шел по центральной спиральной колонне. Патрульный поставил ногу на одну из выемок, вырезанных в колонне, и начал подниматься наверх, обходя ее по кругу. Когда его голова оказалась рядом с раскрашенным потолком, освободилось место для Сэма, чтобы поставить ногу на выемку и тоже начать подниматься. Вивьен последовала за Сэмом, а Джонатан - за ней. Они чудесным образом прошли сквозь потолок - там, где казалось, нет никаких проемов, через которые можно пройти - и наверх, в место, заполненное светом. Вивьен пришлось зажмуриться. Снова открыв глаза, она увидела, что они поднимаются по спирали внутри чего-то вроде стеклянной колонны. Затем они попали в место, где свет так сбивал с толку, расщепляясь и отражаясь, что Вивьен не могла понять, что вызывает такой эффект. А некоторое время спустя они вышли на Пагоду Времени, на самом верху Гномона. Испытывая легкое головокружение, Вивьен уставилась сквозь ажурные арки на простирающийся перед ней Город Времени. Она могла видеть струи фонтанов в Маятниковых Садах, поднимающиеся и опадающие позади купола Годов, и изящную стрелу Башни Былого перед странным кривобоким Перпетуумом. Можно было даже разглядеть вдали покатую золотую крышу Хронолога, а серая крыша напротив, наверное, принадлежала дворцу Аннуарий. За ним расстилались зеленые поля до того места, где небо неожиданно заканчивалось.
Из следующей арки открывался изумительный вид на авеню Четырех Веков до самого Тысячелетия у ее начала, и на процессию церемонии, находящуюся где-то на полпути по ней. Большую часть Пагоды занимал громадный колокол Часов Полудня. Они сразу поняли, что Шкатулка не спрятана в колоколе. Он был сделан из чего-то прозрачного - вплоть до гигантского языка, - и солнце ослепительно отражалось от него в южную арку.
- Лучше не задерживаться здесь надолго, - предупредил их Патрульный. - Когда он начнет бить, можно оглохнуть: порвет барабанные перепонки.
Джонатан проверил похожие на кружево камни вдоль всей Пагоды, но она была слишком открытой, чтобы спрятать здесь что бы то ни было. Какой-то турист попытался спрятать палочку от сливочного пирожного в одном из самых широких отверстий, и Патрульный тут же нашел ее. Он сурово достал ее, прежде чем направиться вниз по лестнице, идущей спиралью снаружи башни. Эту изящную лестницу огораживала высокая стена, так что с нее открывался вид только на небо. Ее невозможно было разглядеть с земли, которая виднелась далеко внизу, поскольку следующий этаж занимал половину высоты башни.
- Часовые механизмы, - гордо объявил Патрульный, свернув с лестницы и войдя в высокий и узкий дверной проем.
Все механизмы были сделаны из стекла и все двигались. Вивьен окинула изумленным взглядом сияющие зубцы, медленно поворачивающиеся, чтобы соединиться с прозрачными храповиками, и стеклянные стержни и пружины - сотни и сотни, - каждая блестела и двигалась и каждая каким-то образом соединялась с гигантской стеклянной колонной в центре, которая тоже медленно-медленно поворачивалась. "Мы поднимались по этой колонне!" - подумала Вивьен, ослепленная радужным мерцанием и ошеломленная прозрачными зеленоватыми глубинами стекла. Но здесь совершенно негде что-то спрятать, поскольку всё было насквозь прозрачным. Даже стены между длинными узкими окнами были сделаны из чего-то наполовину прозрачного. Сквозь них проникал свет почти цвета сливочного пирожного. Любая свинцовая вещь бросилась бы в глаза как чернильное пятно.
Мерцание поверх глаз Джонатана сгустилось, защищая его от света, но Вивьен видела, как его глаза разочарованно сузились, когда они развернулись, чтобы снова последовать за Патрульным. Патрульный не хотел, чтобы они и здесь оставались надолго, поскольку Часы Полудня и в этой части могли оглушить.
- Фабер Джон хотел показать, что она здесь не спрятана, - хрипло прошептал Сэм.
- Ш-ш! - прошептала Вивьен в ответ, хотя всё пространство заполнял слабый перезвон двигающегося стекла и Патрульный скорее всего не мог услышать.
Внешняя лестница шла к земле, но до следующего этажа имелась и лестница внутри стены, поскольку башня становилась толще у основания. Комната внизу когда-то, должно быть, представляла собой наблюдательный пункт, поскольку в ней по всему кругу располагались широкие окна, но сейчас из нее сделали маленький музей - довольно скучный. Единственной необычной вещью являлась стеклянная колонна в центре, всё время медленно вращающаяся. Однако Свинцовая Шкатулка легко могла быть помещена сюда как музейный экспонат. Они нетерпеливо устремились к ближайшей витрине.
- Это один из самых первых автоматов, - сообщил Патрульный, остановившись возле машины рядом с дверью. - И всё еще работает! Кто-нибудь хочет сливочное пирожное?
Сэм содрогнулся.
- Э… нет, спасибо, - ответил Джонатан. - Мы… э… мы должны работать.
Он включил функцию ручки. Пока они ходили вдоль витрин, он притворялся, будто очень занят, делая заметки на помятом листе, который выудил из кармана.
Вивьен шла впереди него и быстро поняла, что и здесь нет ничего, похожего на Шкатулку. Большинство вещей когда-то принадлежали Фаберу Джону. Шляпа, похожая на Ампорийскую Митру Вечного Уокера, но для гораздо более крупной головы - она лежала на боку, так что Вивьен могла увидеть, что внутри нее ничего нет. Очень большая поношенная печатка. Золотая медаль в виде звезды. Листок с заметками всеобщими символами. Документы. И совершенно ничего интересного. Вивьен слонялась вокруг стеклянной колонны и ждала, когда Джонатан сдастся.
В колонне располагались четыре ниши - примерно на уровне глаз Вивьен. Она увидела каждую по очереди, пока колонна медленно вращалась, а мальчики тщательно исследовали каждую витрину. Вивьен обошла вокруг и снова посмотрела на ниши. Все они были разными - явно созданные специально, чтобы вместить четыре вещи, неодинаковые по форме и размеру. Одна была плоской, квадратной и довольно большой. "Железная Шкатулка!" - подумала Вивьен. Обе ниши по бокам были овальными - одна маленькая, а другая большая. "Спорю, эти для Серебряной и Свинцовой!" - подумала Вивьен. Но она никак не могла определить, какая из них какая. Четвертое углубление, на противоположной от квадратной ниши стороне, предназначалось для чего-то высокого с несколькими ребрами. "Золотая!" - подумала Вивьен. По крошечным выбоинам в этой и в большой овальной нишах, она поняла, что две Шкатулки должны быть красиво украшены.
- Для чего эти углубления? - спросила она Патрульного, чтобы убедиться.
Он посмотрел слегка смущенно.
- Ну, предание гласит, что они предназначены для полярностей Фабера Джона. В конце времени полярности должны вернуться в колонну. Конечно, это лишь предание, но мы держим их пустыми на всякий случай.
- Ты должен был это знать, - сказала Вивьен Джонатану.
Он порозовел и нацепил свой самый величественный вид.
- Когда живешь здесь, Гномон оставляешь туристам. Пошли. Процессия уже почти добралась до башни.
- Из этого окна у вас будет лучший вид на Город, - сказал Патрульный, подумав, что Джонатан торопится увидеть церемонию. - Приглашаю вас посмотреть отсюда вместе со мной.
- О, хорошо! - сказал Сэм.
Он протиснулся между витриной с шляпой и витриной с перчаткой и прижался лицом к окну за ними. Вивьен тоже протиснулась туда, устроившись рядом с ним. Джонатан вздохнул и оперся о витрину с шляпой.
Они смотрели прямо на зигзагообразную лестницу на холме. Процессия как раз достигла ее основания, и пожилой Страж Аннуария, который шел впереди, неся громадное золотое копье, начал взбираться по ней. Следом шел отец Джонатана, несгибаемый и высокий в своем плиссированном пальто и длинном головном уборе. А позади него двигалась масса людей в мантиях всех цветов - со знаменами, штандартами, источающими красный дым горшками и большими перьевыми веерами. Когда Вечный поставил ногу на нижнюю ступень, раздался ужасающий шум, прогрохотавший сквозь комнату и сквозь их головы. Музейные витрины завибрировали.
- Здесь вступают часы, - пояснил Патрульный, опершись на витрину рядом с Джонатаном. - Должен сказать, Вечный знает, как рассчитывать время своих церемоний. Идеально!
Вечный начал взбираться. Вдруг рядом с ним возникла фигура в зеленом, тоже пытаясь взойти по ступеням.
- Всего лишь Призрак Бесконечности, - успокаивающе произнес Патрульный.
Вивьен с трудом перенесла вибрацию от часов. Она кивнула, потом потрясла головой, чтобы прояснить ее. Едва она успела привести голову в порядок, когда шум раздался опять. Казалось, он сотряс всю башню. Внизу Вечный Уокер взбирался мимо Призрака Бесконечности, не глядя на него. Остальная часть величавой, красочной процессии шла следом, не обращая внимания на отчаявшегося зеленого человека - вокруг, рядом и сквозь него. Часы забили снова. И один человек в процессии заметил борющегося зеленого призрака. Вивьен периодически могла разглядеть его - серую фигуру среди разноцветных мантий, наклонившуюся, чтобы протянуть призраку руку помощи. Он казался озадаченным, когда рука прошла сквозь призрака, и он пытался снова и снова, с каждым разом всё более умоляюще. Призрак Бесконечности просто продолжал изо всех сил карабкаться по ступеням, а процессия игнорировала обоих. Часы пробили четыре, пять, шесть, пока величавые люди поднимались мимо них.
- Железный Хранитель, - прошептал Сэм, своим дыханием заставив запотеть стекло.
- Бедняга, - пробормотала Вивьен.
Она сочувствовала Железному Хранителю больше, чем когда-либо. Похоже, он не мог понять, что старается коснуться лишь призрака. Она знала, почему он продолжает попытки. Борющийся человек являлся призраком Наблюдателя за Золотой. "Он попытается принести Золотую в башню, и что-то будет останавливать его!" - подумала Вивьен. Она повернулась посмотреть на Джонатана. Он тоже узнал Наблюдателя и побледнел от тревоги.
Но часы продолжали бить, а процессия продолжала взбираться. Они потеряли Призрака Бесконечности и Железного Хранителя, когда великолепный расчет времени привел Вечного Уокера наверх лестницы точно в тот момент, когда пробило двенадцать, и настоящие люди в красочных регалиях загородили им вид ступеней.
- Боюсь, нам пора идти, - вежливо произнес Джонатан.
- Я остаюсь, - сказал Сэм.
- Ладно. Но нам с В.С. надо поесть, прежде чем мы пойдем к доктору Виландеру.
Джонатан с Вивьен поблагодарили Патрульного и покинули музейную комнату по ступеням снаружи башни. Таким путем они вышли к задней части и избежали церемонии.
Голова Вивьен по-прежнему гудела от вибраций колокола, а ноги тряслись. Когда они спустились, ей показалось, будто твердая земля Холма Бесконечности дрожит.
- Звук колокола производит такое действие на некоторых людей, - сказал Джонатан. - Это пройдет. Ну - что ты думаешь? Шкатулки настолько очевидно там нет, что я думаю, она может быть там.
- Ты слишком мудришь, - ответила Вивьен, едва сдержавшись, чтобы не добавить: "Как всегда!" - вместо этого она терпеливо произнесла: - Тот, кто построил башню, пытался показать людям, что Шкатулка где-то в другом месте. Сэм так и сказал. Обычно он бывает прав насчет таких вещей.
- В таком случае, он слишком мудрит, как и ты. У нас нет ни малейшего представления, где еще искать. Ты должна сегодня спросить доктора Виландера.
- Ты спроси его.
- Нет, ты. В прошлый раз ты прекрасно его разговорила, и будет лучше, если это сделаешь ты. Предполагается, что я всё знаю о Городе Времени.
- Но ты лучше знаешь, как подтолкнуть его к нужному.
Они спорили по этому поводу, пока ели мороженное с креветками и морскими водорослями на площади Эры, и всё это время Вивьен продолжала чувствовать, будто земля дрожит. "Не может быть, что это всё еще из-за часов!" - подумала она и спросила:
- Джонатан, ты точно не чувствуешь, что земля вроде как трясется?
Взгляд, который Джонатан бросил на нее, ясно дал понять, что он чувствует.
- Я надеялся, это колокол.
- Значит, Город подходит к концу времени. Это оно.
- Да, но которое оно? Он дрожит, потому что замедляется или потому что ломается?
Когда они встали и пошли через площадь, пробираясь сквозь толпы людей, расходящихся после церемонии, Джонатан сказал:
- Ты должна спросить Виландера. Как-нибудь похитрее. Это срочно.
- Почему я?
Спор начался заново и продолжался весь путь наверх по лестницам Перпетуума, и казалось, будто ступени дрожат тем сильнее, чем выше они поднимаются.
- Ты должна это сделать, - сказал Джонатан, когда они завернули в ГЕРОДОТИУМ, - потому что ты нравишься ему.
- С чего ты взял? - спросила Вивьен; темное дерево вокруг них скрипело и сдвигалось. - Он только пронзает меня взглядом, ворчит и высмеивает меня!
- Он высмеивает только тех, кто ему нравится, - заявил Джонатан, чем и завершил спор.
Когда они постучали в дверь РЕДКОГО КОНЦА, Вивьен согласилась спросить.
Но как только они вошли внутрь, ее нервы сдали. Среди теплого запаха дерева и книг, доктор Виландер сидел в своем мохнатом пиджаке, зажигая трубку и глядя на них сквозь дым маленькими умными глазами - будто он ни разу не пошевелился с тех пор, как они видели его в последний раз. Только потертая фиолетовая мантия, брошенная поверх стопки кубов с записями, показывала, что доктор Виландер перемещался, чтобы принять участие в церемонии.
- Сегодня я займусь с вами Войнами Разума, - прорычал он сквозь облако дыма. - Приступим. Это самый неприятный эпизод, который когда-либо происходил в какой-либо Фиксированной эпохе. Его последствия чувствуются сквозь всю последующую Нестабильную эпоху и продолжаются до возникновения Исландской Империи. Проконсультируйся со своей диаграммой, Вивьен, и назови мне основные факты о Войнах Разума.
Вивьен посмотрела на диаграмму. Она предполагала, что должна начать расспросы с невинного: "Доктор Виландер, почему дрожит земля?" Но здесь она не чувствовала дрожи. Она не могла думать ни о чем, кроме того что доктор Виландер не проявляет ни малейших признаков симпатии ни к одному из них. Ненависть и презрение казались более подходящими словами для описания того, как он смотрел на нее.
- Прежде чем она начнет, - вмешался Джонатан, заметив затруднение Вивьен, - она хочет кое-что спросить у вас.
"Вот гад!" - подумала Вивьен.
- В таком случае, ей лучше самой говорить за себя, - проворчал доктор Виландер. - Давай, Вивьен. Можешь использовать язык глухонемых, если тебе так удобнее.
"Высмеивает меня, - подумала Вивьен. - Неужели это правда означает, что я ему нравлюсь?" Он сглотнула:
- Это… это по поводу той бумаги, которую вы дали мне переводить. Почему в ней говорится, где найти три Шкатулки, а где найти Свинцовую - нет?
- Предполагаю, потому что меньшие Шкатулки притягиваются Свинцовой и сами найдут ее. Нет смысла искать Войны Разума в Каменном веке. Ты обнаружишь их в веке пятьдесят семь.
- Да, но предположим, что-то пошло не так и необходимо найти Свинцовую Шкатулку. У вас есть какие-нибудь идеи, где Фабер Джон мог поместить ее?
- Мы не станем тратить время, играя в Отними туфлю с легендарными предметами, - резко ответил доктор Виландер. - Но раз уж об этом зашла речь - скажи мне, что означает имя Фабера Джона?
Вивьен вздохнула. Каждый раз, когда она пыталась спросить о чем-нибудь доктора Виландера, он неизменно менял направление разговора. Похоже, нет смысла больше пытаться. Она так разозлилась, что на мгновение забыла, что должна изображать Вивьен Ли.
- Смит, - ответила она. - Оно означает скучное старое Джон Смит.
Ее слова спровоцировали целую лекцию со стороны доктора Виландера:
- Скучное? Имя нашего основателя скучное! Это самое почетное имя из всех! В те времена, когда появились имена, имя Смит надо было заслужить, и заслуживал его самый одаренный человек в округе. Первый Смит был гением, который изобрел, как обрабатывать метал. Люди приходили к нему за наукой и магией. Он был не просто сильным, если ты это имеешь в виду. Он создавал вещи. И он знал, как поместить в эти вещи мощь так, чтобы они точно исполняли свое предназначение. Он осмеливался изучать подобные материи и использовать свое знание. Но если ты имеешь в виду, что Смит - распространенное имя, тем самым ты утверждаешь, что среди человеческого рода замечательно много одаренных людей, и это вовсе не скучно. А теперь, пожалуйста, рассмотрим Войны Разума.
И они рассмотрели. Вивьен решила, что они отвратительны. Раньше она и не представляла, что с человеческим разумом можно сотворить такие жестокие вещи. Под влиянием разнообразного воздействующего на сознание оружия все нации, о которых она знала, исчезли навсегда, что расстроило ее так же сильно, как само оружие. Никогда еще она не была так рада убраться из жаркой, пахнущей деревом пещеры в РЕДКОМ КОНЦЕ.
Однако Джонатан всё время явно думал о чем-то другом. Когда они спускались по вибрирующим лестницам, он сказал:
- Если он прав насчет того, что остальные Шкатулки притягивают Свинцовую, то мы должны добыть Серебряную, чтобы найти ее.
- Но Серебряный век идет сразу после Войн Разума, - с ощущением дурноты произнесла Вивьен.
- Да, я знаю, - Джонатан отмел это в своей самой величественной манере. - Но без нее мы никуда не продвинемся. Если только, конечно, Элио не сумел разузнать больше, чем мы.
Глава 14. Серебряный век
Элио и Сэм ждали их на Закрытии Времени возле фонтана, вода в котором из-за дрожания земли вся покрылась пересекающейся рябью. Элио выглядел недовольным. На его гладком лбу появилась складка, но это не имело никакого отношения к сотрясению земли.
- Я порылся в записях, - сказал он, - и там нет ни малейшего намека на то, что знал Леон Харди. Мне не стоило так торопиться изгонять его в Италию. К тому же существо, наблюдающее за Золотой Каской - полный болван!
- Хочешь сказать, ты был в Золотом веке? Сегодня? - спросил Джонатан.
- Если бы мы встретились с тобой до этого! - воскликнула Вивьен. - Призрак времени, который взбирается по лестнице к Гномону - Наблюдатель за Золотой.
- И этого я тоже не знал, - Элио нахмурился еще сильнее. - Значит, он решил прийти сюда, вопреки всем моим словам.
Он казался таким расстроенным, что Вивьен осмелилась похлопать его по руке. Прикасаться к нему оказалось совсем не то, что прикасаться к Железному Хранителю. Рука Элио ощущалась как обычная человеческая рука.
- Думаю, нам лучше побыстрее найти Серебряную Шкатулку, - встревоженно произнес Джонатан.
- Да, - согласился Элио. - Сейчас и отправимся.
Они прошли ко дворцу мимо призрака времени в церемониальных одеяниях, который, видимо, был предыдущим Вечным.