Глава 40
Рейчел нажала на кнопку звонка. Дениз Ванеш, как выяснилось, предпочитала звонок непростой, из тех, что поют на разные голоса. Солнце стояло в зените. Небо ясное и голубое. Мимо, поигрывая разноцветными гантельками, бодрой походкой прошествовали две дамы. Не замедляя шага, они кивнули Рейчел. Она ответила им.
– Да? – донесся голос из селектора.
– Дениз Ванеш?
– Кто там?
– Меня зовут Рейчел Миллз. Я работала в ФБР.
– Работала?
– Да.
– Что вам угодно?
– Мне надо поговорить с вами, мисс Ванеш.
– О чем?
Рейчел вздохнула:
– Может, все-таки впустите меня?
– Не раньше, чем вы скажете, что вам надо.
– Речь идет о девушке, у которой вы только что были в Юнион-Сити. Для начала о ней.
– Весьма сожалею, но о своих пациентах я ни с кем не говорю.
– Повторяю, для начала.
– А что, собственно, тут может быть интересного для бывшего агента ФБР?
– Хотите, чтобы я пригласила действующего?
– Мне все равно. Итак, мисс Миллз, нам с вами не о чем разговаривать. Если у ФБР есть вопросы ко мне, пусть свяжется с моим адвокатом.
– Ясно, – сказала Рейчел. – А зовут его, случайно, не Стивен Бакар?
Наступило недолгое молчание. Рейчел оглянулась на машину.
– Мисс Ванеш?
– Я не обязана отвечать на ваши вопросы.
– Не обязаны. Наверное, мне стоит пройтись по соседям. Авось что-нибудь да узнаю.
– И что же вы им скажете?
– Спрошу, не известно ли им о торговле детьми, центр которой находится в этом доме.
Щелкнул замок, и дверь открылась. Стоя на пороге, загорелая блондинка заявила:
– Я подам на вас в суд за клевету.
– За наговор, – поправила ее Рейчел.
– Что?
– За наговор. Клевета может быть только в печати. А если речь идет об устном высказывании, то это наговор. Вы имеете в виду как раз наговор. Но, в любом случае, вам придется доказать, что я лгу. А мы обе знаем, что это не так.
– Нет, это вам придется доказать, что я совершила нечто противозаконное. А сделать этого вы не можете.
– Еще как могу.
– Я оказала медицинскую помощь больной женщине. Вот и все.
Рейчел показала пальцем в сторону лужайки. Из машины вышла Катарина.
– А как насчет прежних пациентов?
Дениз Ванеш прижала ладонь ко рту.
– Она засвидетельствует, что получила от вас деньги за ребенка.
– Ничего подобного. В таком случае ее арестуют.
– Ну да, конечно, ФБР скорее ухватится за нищенку из Сербии, чем прикроет торговлю детьми. Смелая мысль.
Заметив, что Дениз Ванеш колеблется, Рейчел потянула на себя дверь.
– Так как, можно войти?
– Вы ошибаетесь, – спокойно сказала Дениз.
– Ну что ж, – Рейчел уже была в доме, – у вас есть возможность поправить меня.
Бросив взгляд на Катарину, Дениз Ванеш медленно закрыла входную дверь. Рейчел была уже в кабинете. Какая белизна! Белые кушетки. Белые ковровые дорожки. Белые фарфоровые статуэтки обнаженных женщин на белых конях. Белый кофейный столик, белые стулья или, точнее, табуретки. Дениз вошла в кабинет. Ее белое платье слилось с общим фоном, и у Рейчел возникло впечатление, будто голова и руки Дениз самостоятельно плывут в воздухе.
– Что вам от меня надо?
– Я ищу одного ребенка.
– Ее ребенка? – Дениз кивнула в сторону двери, имея в виду Катарину.
– Нет.
– Впрочем, это не имеет значения. Я все равно не знаю, где держат этих детей.
– Вы ведь акушерка, правильно?
– Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы. – Дениз скрестила на груди сильные длинные руки.
– Знаете что, Дениз, мне и так почти все известно. Остались кое-какие детали, которые вы могли бы прояснить. – Рейчел села на клеенчатую кушетку. Дениз не пошевелилась. – В некоей стране за рубежом у вас есть свои люди. Может, не в одной стране. Но в Сербии – точно. Поэтому будем плясать от нее. Ваши люди находят девушек. Все они беременны, но на таможне об этом, естественно, не заявляют. Вы наблюдаете девушек как гинеколог и помогаете им при родах – может, здесь, может, в другом месте, этого я не знаю.
– Вы вообще многого не знаете.
– Но кое-что все-таки знаю, – улыбнулась Рейчел.
Теперь руки Дениз лежали на бедрах. Какую бы позу она ни принимала, любая казалась неестественной, словно напоказ.
– Знаю главное, – сказала Рейчел. – Женщина рожает. Вы покупаете у нее ребенка и переправляете его Стивену Бакару. Бакар работает на людей, отчаявшихся заиметь собственное потомство и готовых закрыть глаза на закон.
– Интересно.
– Вы хотите сказать, что все это – чистая фантазия?
– Вот именно, – осклабилась Дениз.
– Ну что ж, отлично. – Рейчел потянулась к мобильнику. – В таком случае я звоню федералам. Познакомлю их с Катариной. Потом им, наверное, захочется съездить в Юнион-Сити и потолковать с Татьяной. Затем они, вероятно, посмотрят распечатку ваших телефонных разговоров, ваши счета…
Дениз замахала руками:
– Ладно, ладно, говорите, что вам нужно. Если я правильно поняла, в ФБР вы уже не работаете. Так чего же вы от меня хотите?
– Хочу знать, как действует ваша система.
– Чтобы и самой поживиться?
– Нет.
Дениз на мгновение задумалась.
– Вы вроде разыскиваете какого-то ребенка?
– Разыскиваю.
– Стало быть, на кого-то работаете?
Рейчел покачала головой.
– Слушайте, Дениз, выбор у вас невелик. Либо вы говорите мне правду, либо отправляетесь в тюрьму, причем надолго.
– Ну а если я скажу все, что знаю?
– Тогда вы в этом деле не замешаны, – солгала Рейчел без малейших угрызений совести. Повитуха участвует в торговле детьми, а такие вещи не прощаются.
Дениз села на кушетку. Она как-то внезапно постарела и побледнела. Углубились морщины вокруг глаз и рта.
– Все не так, как вам кажется, – начала она.
Рейчел выжидательно молчала.
– Мы никому не причиняем зла. Напротив, делаем доброе дело. – Дениз Ванеш потянулась к сумочке (естественно, белого цвета) и, вытащив сигарету, протянула пачку Рейчел. Та отрицательно покачала головой. – Вам что-нибудь известно о детских приютах в бедных странах?
– Только то, что показывают по телевизору, в документальных фильмах.
Дениз щелкнула зажигалкой и глубоко затянулась.
– Это настоящий ад. Бывает, на сорок детей приходится одна няня. Как правило, безграмотная девчонка. Такая работа считается знаком политического доверия. С детьми подчас обращаются исключительно жестоко. Многие рождаются с наркотической зависимостью. Медицинский уход…
– Ясно, ясно, – прервала ее Рейчел. – Все это, разумеется, очень печально.
– Да уж.
– Ну и?..
– Мы нашли способ помочь хотя бы некоторым из этих несчастных.
Рейчел села на стул и скрестила ноги. Ей стало ясно, к чему клонит эта женщина.
– Вы переправляете беременных сюда и платите им за детей?
– Это слишком сильно сказано.
Рейчел пожала плечами:
– А как надо сказать?
– Поставьте себя на их место. Вы бедны. По-настоящему бедны. Вы занимаетесь проституцией или чем-то в этом роде. Фактически вы рабыня, хотя и белая. Никто. И вдруг вы узнаете, что забеременели. Можно сделать аборт или, если запрещает вера, поместить младенца в какой-нибудь жалкий приют.
– Или, – подхватила Рейчел, – если повезет, передать его вам.
– Да. Мы обеспечим ребенку нормальный медицинский уход. Мы заплатим матери. И главное, мы проследим, чтобы новорожденный попал в хороший дом, к заботливым обеспеченным людям.
– С постоянным доходом, – уточнила Рейчел. – То есть, к преуспевающим.
– Да, дело это дорогое, – согласилась Дениз. – Но позвольте задать один вопрос. Возьмем для примера вашу приятельницу, ту, что ждет вас в машине. Кажется, вы назвали ее Катариной?
Рейчел промолчала.
– Как бы сложилась ее жизнь, если бы мы не переправили ее в Америку? Как бы сложилась жизнь ее ребенка?
– Не знаю. Я не знаю, что вы сделали с ее ребенком.
– Ладно, очко в вашу пользу, – улыбнулась Дениз. – Но вы ведь отлично понимаете, о чем я. Где, на ваш взгляд, ребенку лучше – с опустившейся проституткой в стране, которую раздирают междоусобицы, или в Соединенных Штатах, в заботливой и любящей семье?
– Ясно. – Рейчел старалась сохранять спокойствие. – В общем, у вас тут благотворительное общество. Да такое, что всему миру на зависть.
– Осмотритесь, – ухмыльнулась Дениз. – У меня дорогие вещи. Я живу в престижном районе. Мой сын – студент частного колледжа. Я люблю путешествовать по Европе. Короче, я занимаюсь своим делом, потому что оно приносит хорошие деньги. Ну и что? Кого интересуют мои мотивы? Положение с детскими приютами в Югославии от этого не меняется ни на йоту.
– И все-таки я не понимаю, – возразила Рейчел. – Итак, женщины продают вам своих детей.
– Отдают, – поправила Дениз. – А мы им предлагаем материальную компенсацию…
– Ладно, ладно, будь по-вашему. Так или иначе, вы получаете младенца. Мать получает деньги. А потом? Должна же быть какая-то документация, иначе этим делом заинтересуется государство. Никто не позволит Бакару просто так заниматься усыновлением.
– Верно.
– Так как же все происходит?
– Похоже, вы стараетесь прищучить меня? – улыбнулась Дениз.
– Честно говоря, пока не знаю.
– Вы ведь помните, что я добровольно согласилась отвечать на ваши вопросы?
– Помню.
Дениз Ванеш сцепила пальцы и прикрыла глаза. Со стороны можно было подумать, что она молится.
– Мы нанимаем американок.
– Извините? – воззрилась на нее Рейчел.
– Скажем, Татьяна вот-вот родит. Мы нанимаем вас, Рейчел, сыграть роль матери. Вы отправляетесь в соответствующий отдел мэрии, заявляете, что беременны и рожать намерены дома, так что в больнице не будет никакой записи. Вам дают анкеты. Вы их заполняете. Никому не приходит в голову убедиться в том, что вы на самом деле беременны. Да и как, собственно? В мэрии ведь нет гинекологического кресла.
– О Боже! – выдохнула Рейчел.
– В общем-то, если вдуматься, ничего сложного во всем этом нет. Нигде не записано, что Татьяна скоро родит. Напротив, по всему следует, что это у вас будет ребенок. Я помогаю ему появиться на свет. И я же, как свидетельница, удостоверяю факт рождения. Вы становитесь матерью, а затем подписываете документы о передаче ребенка на воспитание. Их готовит Бакар… – Дениз пожала плечами.
– Таким образом, приемным родителям ничего не известно?
– Нет, да им и не до этого. Им просто до безумия хочется иметь ребенка. Все остальное не играет роли.
Рейчел неожиданно почувствовала себя вымотанной до предела.
– И еще, – не унималась Дениз. – Перед тем, как сдать нас властям, подумайте хорошенько. Мы занимаемся этим делом уже почти десять лет. И все это время наши дети покойно и счастливо живут в своих семьях. Десятки детей. И вот этому счастью придет конец, потому что усыновление будет считаться недействительным. Появятся подлинные матери и заявят права на своих детей. Или потребуют отступного. Вы разрушите не одну жизнь…
Рейчел устало покачала головой. На сегодня с нее хватит. В свое время она действительно все хорошенько обдумает. Пора приступать к главному. Рейчел расправила плечи и пристально посмотрела на Дениз:
– Ну а Тара Сайдман здесь при чем?
– Кто?
– Тара Сайдман?
Теперь пришла очередь Дениз удивляться:
– Минуту. Тара Сайдман – кто это? Уж не та ли девочка, которую выкрали некоторое время назад в Каслтоне?
Зазвонил мобильник. Взглянув на экран, Рейчел увидела, что это Марк. Только она собралась ответить, как в комнате, словно из ниоткуда, возник какой-то мужчина. Почуяв неладное, Дениз обернулась и отскочила в сторону. У Рейчел перехватило дыхание.
Это был мужчина, который душил ее в парке.
Пистолет, направленный на Рейчел, в гигантской руке казался детской игрушкой.
– Телефон, – бросил мужчина.
Рейчел отдала мобильник, стараясь не коснуться страшных пальцев. Мужчина прижал дуло пистолета к ее лбу.
– Оружие.
Рейчел повиновалась. Телефон снова зазвонил.
Мужчина нажал на кнопку ответа:
– Доктор Сайдман?
– Кто это? – Даже Рейчел услышала голос Марка.
– Мы находимся в доме Дениз Ванеш. Немедленно приезжайте. Один. Без оружия. Тогда я все расскажу о вашей дочери.
– Где Рейчел?
– Здесь. В вашем распоряжении тридцать минут. И учтите. Вы всегда пытаетесь ловчить в таких ситуациях. Не советую. Ваша приятельница мисс Миллз умрет первой. Ясно?
– Ясно.
Мужчина отключился и посмотрел на Рейчел. Зрачки у него были карие, с золотистым оттенком. Взгляд кроткий – как у косули. Великан повернулся к Дениз Ванеш. Она вздрогнула. Мужчина медленно улыбнулся.
Намерения его были очевидны.
– Нет! – отчаянно вскрикнула Рейчел при виде, как пистолет поднимается на уровень сердца Дениз. Прозвучали три выстрела. Пули попали в одно и то же место. Тело Дениз обмякло и сползло с кушетки на пол. Рейчел вскочила. Мужчина перевел пистолет на нее:
– Сидеть!
Она покорилась. Дениз Ванеш была мертва. Вне всякого сомнения. Глаза широко открыты. На пол стекает кровь, особенно красная на фоне окружающей белизны пространства.
Глава 41
Ну и что прикажете теперь делать?
Я звонил Рейчел, чтобы сказать об убийстве Стивена Бакара. И выяснил, что ее держат в заложницах. Так что же – повторяю – следует предпринять? Я пытался все спокойно обдумать, разложить по полочкам, но для этого явно не хватало времени. Человек, с которым я говорил по телефону, прав: я действительно "ловчил". Полтора года назад, когда обратился за помощью к полиции и ФБР. И теперь, когда подключил к поиску дочери бывшего агента федеральной службы. "Ловчить" меня подталкивала надежда. Конечно, оба раза я рисковал. Но сейчас мне казалось, что все было бесполезно. Похитители никогда не собирались возвращать мне ребенка. Ни полтора года назад. Ни вчера вечером.
Ни в настоящий момент.
Быть может, я упорно искал ответ, который и без того был мне известен. Верн сразу это понял и сказал: "Если не морочить себе голову…" Кажется, этим я и занимался. Ведь даже сейчас, когда мы разворошили осиное гнездо, я по-прежнему тешил себя надеждой. А вдруг Тара жива? Вдруг она сделалась жертвой мошенников, торгующих детьми? Ужасно? Да. Но альтернатива, откровенная альтернатива, заключалась в том, что Тара мертва. Признать подобное я был не в состоянии.
Я уж и сам не знал, чему верить, на что надеяться.
Я взглянул на часы. Прошло двадцать минут. Прикинув, что надо сделать в первую очередь, я набрал прямой номер Ленни на работе.
– В Ист-Рутерфорде убит некто Стивен Бакар, – сказал я.
– Бакар? Это какой Бакар – адвокат?
– Ты его знаешь?
– Несколько лет назад мы пересеклись на одном деле, – пояснил Ленни. – О черт!
– Что такое?
– Помнится, ты интересовался, не связана ли каким-нибудь образом Стейси с делами об усыновлении. Тогда я не углядел никакой связи. А сейчас, когда ты назвал имя… Словом, три, нет, четыре года назад Стейси спрашивала меня о Бакаре.
– В какой связи?
– Да уж и не помню толком. Что-то насчет того, как стать матерью.
– Как это?
– Говорю же, не помню. Да и тогда особого внимания не обратил. Просто велел ей ничего не подписывать, не показав предварительно мне. – Ленни помолчал. – А откуда тебе известно, что он убит?
– Сам только что видел труп.
– Так, больше ни слова. Вполне вероятно, линия прослушивается.
– Ты мне нужен. Свяжись с полицией. Пусть пошуруют у Бакара в кабинете. Он организовал целую сеть подпольной торговли детьми. Не исключено, что и Тара попала в его силки.
– Каким образом?
– Нет времени объяснять.
– Хорошо, позвоню Тикнеру и Ригану. Между прочим, Риган ищет тебя день и ночь.
– Догадываюсь.
Не дожидаясь очередного вопроса, я отключился. Честно говоря, не знаю, на что рассчитывал, привлекая к поискам полицию. Всерьез я не верил, будто в адвокатском кабинете можно отыскать следы, ведущие к Таре. Но вдруг? Чем черт не шутит! И если сейчас все пойдет наперекосяк (а опасность этого очевидна и весьма велика), мне хотелось, чтобы кто-нибудь завершил то, что я не успел.
Вот и Риджвуд. Я ни секунды не сомневался, что по телефону мне сказали правду. Эти люди не торгуют информацией. Они здесь, чтобы подчистить следы. Мы с Рейчел знаем слишком много. И я им нужен только для того, чтобы покончить разом с нами.
Так как же быть?
Времени почти не осталось. Если задержаться, если забыть, что времени мне дано всего тридцать минут, этот тип может разозлиться. Плохо. Я снова подумал о полиции, но вспомнил слова о моей склонности к "ловкачеству" и еще о том, что не исключена возможность утечки. У меня есть пистолет. Я умею им пользоваться. Я прилично стреляю. Но в тире. А убить человека – дело, надо полагать, совсем другое. А может, и нет. У меня больше не осталось никаких сомнений в том, что таких типов надо истреблять. Да и раньше – были ли?
В квартале от дома Дениз Ванеш я остановился, нащупал в кармане пистолет и зашагал вниз по улице.
* * *
Он звал ее Лидией. Она звала его Хеши.
Она появилась пять минут назад – небольшого роста миловидная женщина с кукольными глазками, расширенными от возбуждения. Она стояла, склонившись над трупом Дениз Ванеш и глядя, как на пол стекает струйка крови. Рейчел сидела неподвижно. Руки были связаны за спиной. Лидия повернулась к ней.
– Ты сегодня виделась с девушкой по имени Татьяна?
Рейчел промолчала. Хеши опустил шторы на окнах.
– Она мертва. Мне кажется, тебе это интересно. – Лидия села рядом с Рейчел. – Помнишь телевизионный фильм "Семья смеется"?
"Это еще к чему? Да она явно сумасшедшая", – подумала Рейчел и неопределенно кивнула:
– Да.
– Ну и как он тебе?
– По-моему, полный бред.
Лидия откинула голову и расхохоталась:
– Я играла Трикси.
– И, наверное, страшно этим гордитесь, – заметила Рейчел.
– О да! Еще как горжусь! – Лидия склонила голову набок и придвинулась к Рейчел. – Ты не догадываешься, что скоро умрешь?
Рейчел и глазом не моргнула.
– В таком случае, может, вы скажете, что сделали с Тарой Сайдман?
– Действительно, пора. – Лидия встала. – Итак, я была актрисой. Работала на телевидении. А в телесериалах наступает момент, когда раскрываются карты, чтобы зрителям стало все понятно, а герой получил свою награду. У нас сейчас настал как раз такой момент. Извини, дорогая. – Лидия повернулась к Хеши: – Заткни ей рот кляпом, Медвежонок.
Хеши заклеил Рейчел рот скотчем и вернулся к окну. Лидия склонилась к самому уху Рейчел, так что дыхание ощущалось.
– Послушай-ка меня, – зашептала она, – это наверняка покажется тебе забавным. – Лидия наклонилась ниже. – У меня нет ни малейшего представления о том, что случилось с Тарой Сайдман.