Господин Харчмайер действительно кое-что сделал. Первым делом он написал письмо метеорологам. Такого содержания:
"Уважаемые господа из службы погоды!
С погодой у нас что-то стряслось. Она к нам несправедлива - нет снега, и точка.
Как бургомистр, мириться с ущемленностью моих сограждан я не могу, ведь все мы из-за этого лишаемся каких бы то ни было доходов.
Настоятельно прошу Вас изучить данный феномен несправедливости и подумать о возможностях его устранения. С совершенным почтением
Ганс Харчмайер, бургомистр и трактирщик в Верхнем Дуйберге".
Метеорологи действительно приехали. Они нюхали воздух, они брали пробы грунта, они взбирались на местные возвышенности. Все-то они выведывали, и мерили, и считали, и записывала в свой гроссбух. Спустя неделю господин Харчмайер получил от них письмо.
В письме сообщалось, что метеорологи тщательно исследовали погодные условия в Верхнем Дуйберге и пришли к заключению: в настоящий момент устранить эту атмосферную несправедливость никакой возможности нет. Далее пространно говорилось о циклонах и антициклонах, о восходящих потоках испарений и нисходящих массах холодного воздуха.
Но господина Харчмайера это уже абсолютно не интересовало. Он положил письмо в ящик своего бургомистерского стола, а на стол положил голову и заплакал.
- Бедные дети! - всхлипывал он, имея в виду вовсе не настоящих детей, а взрослых. Он говорил "дети", потому что сам себе в роли бургомистра казался их отцом.
Господин Харчмайер был, однако, человек упрямый. Так быстро он не сдавался. И вот когда он уныло созерцал две розы в маленькой вазе на своем письменном столе, в голове у него родилась идея.
Идея
Одна роза в вазе была красная, другая - желтая. Обе - искусственные. Господину Харчмайеру розы из синтетики очень нравились. Славно, что такое существует. Розы - зимой, искусственные розы! - вертелось у него в голове. И как только в голове завертелись "искусственные розы", тут же завертелся и "искусственный снег". Однажды по телевизору он видел машину, которая вырабатывала искусственный снег. Этакая махина, фыркающая и пыхтящая, которая сзади заправлялась водой, а спереди выплевывала первоклассный снег. Господин Харчмайер поискал сначала в телефонном справочнике, но там установки для искусственного снега указаны не были. Тогда он позвонил в "Гильдию изготовителей необычных машин и агрегатов". Там ему дали адрес фабрики, которая выпускала снежные пушки, нужные господину Харчмайеру. Тогда он написал второе свое письмо и попросил ответить как можно скорее. Ответ в самом деле пришел очень скоро, от крайнего волнения господин Харчмайер не мог прочесть ни строчки: буквы плясали перед глазами.
- Ханси! - крикнул он, и возник Ханси.
- Прочти-ка мне письмо, - сказал он сыну.
В чтении Ханси был не особенно силен. Целая (без двух десятых) вечность прошла, пока он с грехом пополам слепил в одну фразу:
- "Глуп-глуб-око ува-жа-а-ае-мый госпо-ди-н бур-гом-мист-тер". Господин Харчмайер кликнул Марианну. Она читала, как зверь:
- "Глубокоуважаемый господин бургомистр!"
- Это уже было! - встрял Ханси. Марианна невозмутимо читала дальше:
- "Мы охотно возьмемся выполнить ваш столь почетный для нас заказ - покрыть искусственным снегом всю Дуйбергскую долину".
У господина Харчмайера вырвался вздох облегчения, затем он рявкнул громовое "ура" и запрыгал по комнате на одной ноге. Марианна невозмутимо читала дальше:
- "Мы в состоянии обеспечить толщину снежного покрова до одного метра!"
Теперь и Ханси с криком "ура" запрыгал на одной ноге.
- "Стоимость снежного покрытия не поддается точному подсчету. Однако для ориентации мы бы хотели указать примерную сумму (в шиллингах)". - Марианна остановилась. Господин Харчмайер и Ханси тоже остановились.
- Какую? - завопили они. - Ну, говори же, какую?!
- Впереди единица, - сказала Марианна, - а дальше идут сплошные нули. Столько нулей мы еще не проходили!
- Сосчитай нули! - тихо произнес господин Харчмайер. Марианна сосчитала. Потом так же тихо сказала: "Тринадцать". Тут господин Харчмайер вырвал из рук Марианны письмо, разодрал его на клочки и швырнул их в корзину для бумаг.
- С искусственным снегом - дохлый номер? - спросил Ханси.
- Тринадцать нулей у нас отродясь не было. И никогда не будет, Тринадцать нулей - это даже в голове не укладывается!
С той поры бургомистр Харчмайер всякие надежды на снег оставил. И господин пастор с господином учителем веру в снег потеряли окончательно.
Все верхнедуйбержцы слонялись как неприкаянные, мрачно приговаривая:
- Природа к нам несправедлива!
В семье Низбергера и в семье Верхенбергера тоже мрачно приговаривали:
- Природа к нам несправедлива!
По вечерам все собирались в ресторане Харчмайера и в один голос ругали лыжников и лыжи. Распаляясь, кричали:
- Дикость какая-то! Люди совсем рехнулись! Одни лыжи на уме! Всегда одни только лыжи!
- А ведь могли бы совершать поучительные вылазки на природу - наблюдать за состоянием деревьев зимой, - говорил господин учитель.
- Любоваться богоданной природой и церковью, - добавлял господин пастор.
- Получать удовольствие от моей доброй пищи, - говорил господин Харчмайер.
- И от моих новых мягких кроватей, - добавлял господин Лисмайер.
- Не тут-то было! - повышал голос господин Тюльмайер. - Лыжи им подавай, снег! Ничто другое отдыхающих не волнует!
- Они помешаны на спортивных развлечениях! - презрительно чеканил господин Верхенбергер.
- Ну почему не существует какого-то другого зимнего вида спорта? - сокрушался господин Низбергер.
"Другой вид спорта" не шел у господина Харчмайера из головы. Марианна изрядно напугалась, когда заглянула днем в ресторанный зал. Там сидел ее отец и вкушал послеобеденный сон. (Господин Харчмайер всегда спал там после обеда и всегда сидя. При этом он клал руки на стол, голову - на руки и раскатисто храпел.) Но на сей раз отец не храпел, он чудовищно стонал.
- Папуль, что с тобой? - спросила Марианна и потрясла отца за плечо. Господин Харчмайер испуганно встрепенулся, пробормотал: "Другой вид спорта", снова уронил голову па руки и, постанывая, погрузился в сон. И ночью госпожа Харчмайер слышала, как он стонет и бормочет про "другой вид спорта".
- Сдает наш папуля потихоньку, - вздохнул Ханси, а Марианна малость всплакнула. Они вышли на улицу - посмотреть, нет ли снега. Но в небе снова висела одиноко свинцовая туча, а по транзистору Ханси диктор сказал:
- Во всех горных долинах сильные снегопады, толщина снежного покрова местами до двух метров, применение цепей противоскольжения повсюду обязательно.
Тут Ханси шваркнул свой транзистор о землю и разбил его вдребезги. (А ведь получил он транзистор, между прочим, на день рождения. О нем он мечтал целых два года.)
Случай
Ханси и Марианна сидели в ресторанном зале с Титусом и Титой за столом для постоянных клиентов. Сначала они сыграли в морской бой, потом в испорченный телефон и еще бумажных голубей пускали, А затем играли в игру - странную, ни на что не похожую. Все четверо сидели по одну сторону стола - руки под столом, подбородки на краю стола - и, набирая полный рот воздуха, что есть мочи дули.
- Чем это они занимаются? - спросил господин Низбергер господина Харчмайера.
- Шут его знает, - буркнул он, - они этим который день занимаются!
- Уж не новый ли это вид спорта? - Господин Низбергер хохотнул.
- Вид спорта? - Господин Харчмайер поставил недопитую кружку с пивом на стойку, подскочил к столу и стал следить за ребятами.
На столе, на льняной скатерти, лежали четыре маленьких шарика из ваты. Вот оно что! Дети поддували шарики, и побеждал тот, чей шарик первым достигал противоположного края стола.
Господам Харчмайеру и Низбергеру видение явилось в один и тот же миг! Им почудилось, будто крохотные ватные горошинки разрастаются и превращаются на глазах в большие, легкие как пух мячи, стол превращался в просторную поляну между гостиницей и рестораном, а четверо пыхтящих ребят оборачиваются четырьмя зимними туристами.
- Новый вид спорта! - воскликнули господин Низбергер и господин Харчмайер вне себя от радости. Видение было настолько отчетливым, что обоим даже не понадобилось обсуждать это друг с другом.
- Как ваша игра называется? - спросили они ребят.
- Ватное поло! Ватенбол! - сострил Ханси.
- Или дуй-дуй-ка! - подхихикнул Титу с.
"Дуйбол!" - вскричал господин Низбергер, и господин Харчмайер также вскричал: "Дуйбол!" И так высоко подпрыгнул, что задел люстру, и она закачалась туда-сюда.
- Вконец офонарел, - шепнул Ханси Марианне.
Не успели Титус и Тита порадоваться, что их отец не офонарел, как он тоже подлетел к потолку да еще при этом так саданул по люстре, что с нее соскочили все ажурные красно-бело-клетчатые абажурчики, укрывавшие лампы-миньоны. Дело в том, что господина Низбергера секунду назад осенило: отдыхающие вряд ли смогут гонять по поляне огромные легкие шары без вспомогательного прибора. А в качестве вспомогательного прибора можно использовать суперфены с его склада. Именно эта идея и пришла ему в голову секунду назад. Из-за такой идеи стоило подпрыгнуть до потолка!
- Слушай, Харчмайер, - сказал господин Низбергер после благополучного приземления. - У меня к тебе, Харчмайер, разговор есть.
Господин Харчмайер кивнул: у него тоже был разговор к Низбергеру.
Оба господина удалились в Комнату для Особых Торжеств (КОТ). Они захлопнули за собой двери, оставив приунывших детей собирать и укреплять на люстре свалившиеся абажурчики, а также горячо обсуждать вопрос: излечимо умопомешательство или нет? Ханси и Тита считали, что излечимо, Титус и Марианна считали, что нет.
Господин Харчмайер и господин Низбергер долго совещались в КОТе. Потом они позвали детей, дети явились.
- Ребятки, - проворковал господин Харчмайер, - сгоняйте-ка живо за Тюльмайером, потом за Лисмайером, далее за господином пастором и не забудьте господина учителя!
- И непременно господина Верхенбергера, непременно! - крикнул им уже вдогонку господин Низбергер.
Тюльмайер, Лисмайер, пастор, учитель и Верхенбергер не заставили себя долго ждать. Они примчались на всех парах, так как ребята каждого упрашивали:
- Только, пожалуйста, поспешите!
А на вопрос, почему такая спешка, они всякий раз объясняли:
- Потому что папа с папой с ума сошли!
Господин Верхенбергер прибежал последним - он жил дальше всех от Харчмайера.
Господа влетели в КОТ и заперлись на ключ. Тита и Марианна, Ханси и Титус стояли за дверью и подслушивали. Но ничего расслышать не удавалось. Не потому, что внутри было так тихо, а потому, что внутри стоял адский гвалт.
- Кроме "ура, ура" ничего не разбираю, - сказал Титус.
- А я один "дуйбол" слышу! - сказала Марианна.
- Мне все время только "отдыхающие" слышатся, - сказал Ханси.
- А я слышу, как папа без передыху орет "фен", "фен", - сказала Тита.
Вскоре в КОТе стало тихо, и господин Харчмайер позвал:
- Ханси, Марианна, притащите-ка мне авторучку и лист бумаги побольше!
Ханси бросился за авторучкой, Марианна - за большим листом, Титус и Тита бросились с: ними - за компанию.
Вернувшись в КОТ, ребята увидели радостно-возбужденные лица.
- Кто будет вести протокол? - вопросил Харчмайер. Вести протокол вызвался господин учитель.
- Кто будет диктовать? - вопросил господин Харчмайер. Диктовать вызвался господин Низбергер.
- А нам можно остаться? - взмолился Ханси. Господин Харчмайер кивнул. Ребята разместились в углу за печкой.
- Это что, коллективное помешательство? - тихо спросила Титуса Марианна, но Титус не успел ответить - как раз в этот момент его отец начал диктовать:
- Мы, совет общины Верхнего Дуйберга, что на реке Дуй, собравшись в полном и даже расширенном составе, решили покончить с несправедливостью - отсутствием снега. Мы ставим крест на горных лыжах и переключаемся на игру ДУЙБОЛ!
- Не частите, пожалуйста, я не успеваю, - попросил господин учитель.
Ханси в душе порадовался, что господин учитель тоже не поспевает строчить под диктовку.
- Дописали? - спросил господин Низбергер. Господин учитель дописал. И господин Низбергер продолжил:
- С сего дня Верхний Дуйберг становится центром развития дуйбола!
Полный и расширенный совет общины захлопал в ладоши.
- Теперь следует разъяснить суть этого вида спорта! - подбросил с места господин пастор.
Господин учитель согласно кивнул. И господин Низбергер продолжил:
- Дуйбол технически несложный, здоровый вид спорта, содействующий взаимопониманию народов. Игра осуществляется при помощи одного большого легкого шара и воздуходуйного прибора. Задача игрока - провести от старта до финиша большой легкий шар при помощи воздуходуйного прибора, не касаясь шара руками, ногами либо иной частью тела. Дуйбол - игра как индивидуальная, гак и командная.
Совет общины одобрительно закивал.
- Достаточно ли все растолковано? - спросил господин Харчмайер.
Совет общины снова закивал.
- А смею спросить, что за шары, имеются в виду, - осведомился господин пастор.
Члены совета переглянулись. О шарах они совершенно забыли. Господин Верхенбергер откашлялся:
- Позволю себе заметить, - сипло сказал он, - только прошу правильно меня понять: я бы мог кое-что предложить.
- Давай не темни! - выкрикнул господин Лисмайер.
- Я держу фабрику, где изготовляется жесткий пенопласт, который идет на упаковку для холодильников и радиоаппаратуры. Пенопласту можно придать и форму шара! Это как дважды два! Например, мы выпускаем небольшие шарики. Дети любят утыкать их цветами. Такие шары делать можно любых размеров!
- То, что нужно! - пробасил господин Харчмайер, все зааплодировали. Затем господин Харчмайер позвал госпожу Харчмайер и велел ей принести, во-первых, восемь больших кружек пива, во-вторых, восемь двойных шнапсов и, в-третьих, восемь гуляшей (по полпорции) - гулять так гулять, раз уж отныне всем злосчастьям конец.
В Верхнем Дуйберге - полная пертурбация
Снегопады хоть и миновали Верхний Дуйберг, рождество тем не менее надвигалось неминуемо. Ханси хотелось получить в подарок транзисторный приемник, так как свой он угробил окончательно; Марианне хотелось магнитофон; детям Низбергера хотелось заполучить все на свете, без исключения; Верхенбергеровой Карин хотелось пони, а Кари - игрушечную машину с дистанционным управлением. Учителев Михаэль и учителев Мартин загадали в качестве подарков футбольные мячи, а Тюльмайеровы Фрида и Фанни спали и видели новые пальто, шапки и сапожки на меху. Но ребята даже не смогли поделиться своими желаниями с родителями. Их родители безвылазно торчали в КОТе у Харчмайера: все говорили, и записывали, и возбуждены были до предела. Крестьяне Рогмайер, Волмайер и Бык-майер находились там же. А накануне рождества родители просто сказали: "Сходите в лес за елкой!". Вот до какой степени их не занимало рождество. Дети в лес сходили и несколько елок приволокли, но возмущены были до предела.
- Не рассудка они лишились, - кипятился Ханси, - а совести!
- Кукушки, а не родители! - злилась Марианна.
- Ну эти мне дуйболисты, ну!.. - еле сдерживался Титус.
- Дернуло же нас в эту дрянь играть! - нудила Тита.
В сочельник волнение ребят из-за мячей, новых пальто, управляемой машины, пони, магнитофона и транзистора достигло апогея.
- Только не облизывайтесь раньше времени, - сказала Марианна.
Марианна была далеко не самым оптимистическим ребенком.
- Только не вздумайте на что-то надеяться, - сказала Марианна, - предки сейчас до того зарвались, что мы вообще ничего не получим.
Но тут Марианна оказалась не права. Все ребята что-то да получили. Вернее, все получили одно и то же. Все получили по синему волососушителю марки "Фен-супер" и по шару из пенопласта. "Фен-супер" был вовсе не суперфен, а самый нормальный и обычный волососушитель, а пенопластовый кругляш не превосходил размером медицинбола.
Больше ребята не получили ничего.
Ребята крепились изо всех сил, сдерживая слезы. Но раз уж ты ребенок, а значит, тебе надлежит быть скромным и ни в коем случае в рождество не хныкать, все мужественно улыбались.
Отцам на рождество достались от их жен также фены и пенопластовые шары, и мамы получили от своих мужей шары и фены. И продавщицы в магазине "Тюльмайер" получили от своего шефа фен с пенопластовым шаром в придачу. Господин пастор презентовал сестрам Зудмайер два фена и два шара. Сам же господин пастор получил фен от собственной кухарки, а та в свою очередь была одарена господином пастором - точно таким же образом.
В рождественских фенах взрослых нетрудно было узнать суперфены со склада господина Низбергера. А шары для взрослых достигали в диаметре метра. Господин Верхенбергер сбывал их по сходной цене. На суперфены господин Низбергер сделал даже тридцатипроцентную скидку. Жене он объяснил так:
- Это окупится, душа моя! А там, если дело пойдет-поедет, я уж совсем другую цену затребую!
- Еще дешевле? - спросил Титус.
- Эх ты, голова два уха! - посмеялся отец над Титусом. - Намного дороже, разумеется!
- Как так? - изумился Титус.
- Тебе этого не понять, сынок, - сказала госпожа Низбергер, - будь доволен, что наш папа снова начнет хорошо зарабатывать, мы тогда летом в Америку махнуть сможем!
Титус был вполне доволен, он думал: "Может, и мне в другой раз человеческий подарок на рождество перепадет!"
Чем занимались в праздник
Утром на рождество мамы разбудили своих детей ни свет ни заря: "Вставайте! Школа ждет!". Дети посчитали это неудачной шуткой, натянули одеяла на головы, чтоб скорее опять уснуть. Но мамы и не думали шутить.
- В восемь часов вы должны быть в школе! - сказали мамы. - Явка без опозданий, иначе кое-что пропустите!
- Сейчас ведь каникулы! - отбивался Ханси.
- В каникулы в школу ходить не надо! - возмущалась Марианна и ударила по столу кулаком так, что кофе плеснул из кофейной чашечки на скатерть. Вообще-то Марианна была существом на редкость кротким, по если дело касалось принципа и принимало такой оборот, она могла очень и очень рассвирепеть.
- Марианна, - сказала госпожа Харчмайер и промокнула кофейный след на скатерти салфеткой, - послушай, что я скажу: сейчас вы отдыхаете от чтения, от математики, от письменных работ, но для дуйбола никаких каникул не существует! Сию же минуту берите ваши дуйбольные причиндалы и марш в школу!
- Нет! - гаркнули Ханси и Марианна.
- Выметайтесь немедленно! - сказала мама. - Не то таких оплеух навешаю, век помнить будете!
Ханси с Марианной собрали свои дуйбольные причиндалы и тронулись в путь. Им было безумно жаль себя.
- Вот увидишь, - сказал Ханси Марианне, - Титус и Тита еще спят. Они себя не дадут в рождество согнать с кровати чуть свет!
Перед школой стоял господин учитель в тренировочном костюме травяного цвета. Обыкновенно же он носил серый штирийский костюм.