28 июля: Дневник Дары
ДОРОГАЯ НИКИ, Я НАЧАЛА ИГРУ. ОНА НАЗЫВАЕТСЯ "ПОЙМАЙ МЕНЯ, ЕСЛИ СМОЖЕШЬ". Д.
Ники: 22:35
Думаю, хорошо бы выпить галлон кофе. Чувствую себя супер напряженной, нервной и встревоженной. По дороге домой я все время смотрю в зеркало, ожидая увидеть незнакомца на заднем сиденье, который угрожающе смотрит на меня.
Как только я вошла в дом, то сразу увидела, что вещи тети Джеки пропали. Вероятно, она решила после всего уехать домой. Мама спала в кабинете, её ноги запутались в одеяле; верный признак того, что засыпала она под снотворным. Экран телевизора освещал комнату голубым светом, отражая движущиеся картинки на стены и потолок, словно комната погрузилась под воду. Загорелый телеведущий серьезно смотрел в камеру над пылающей красной строкой с надписью "ЗАГОВОР СНОУ? ПОВОРОТ В ДЕЛЕ МЭДЕЛИН СНОУ".
На экране ведущий новостей говорил: "После перерыва мы покажем интервью соседки Сноу, Сьюзан Хардвелл".
Я выключаю телевизор, благодарная тишине. Сколько раз я это слышала за последнюю неделю? Когда человек исчезает, самые важные - это первые семьдесят два часа. Я видела Дару прямо перед ужином несколько часов назад, она заходила в автобус. С ней не было большой сумки, у неё нет телефона. Так куда, черт возьми, она собралась?
В комнате Дары я включаю весь свет, чувствуя себя немного лучше; менее тревожно, когда весь беспорядок освещен и очевиден. На этот раз я точно знаю, что искать. Несмотря на нытье Дары о праве на частную жизнь, она слишком ленива, чтобы лучше прятать личные вещи. Поэтому нахожу её дневник там же, где и всегда, в самом маленьком ящичке её расшатанного столика, под кучей ручек, старых телефонных зарядок, презервативов и фантиков от жвачки.
Затем сажусь на её кровать, которая ужасно стонет подо мной, будто протестуя против моего вторжения, и открываю на коленях её дневник. Мои ладони чешутся, как происходит всегда, когда я нервничаю. Но я под воздействием того же самого неописуемого инстинкта, который завладел мной много лет назад во время глупого теста по географии. У Дары проблемы. Проблемы уже давно. И только я одна могу помочь ей.
Почерк сестры прыгает на бумаге, страницы дневника смяты, покрыты нацарапанными заметками, бессмысленными рисунками и случайными замечаниями.
"Это случилось", - гласит заметка, датированная началом января. – "Паркер и я реально встречаемся".
Я перелистнула страницы на неделю вперед. Встречи, расставания, жалобы на маму, папу, доктора Личми и на меня. Здесь было все: злость и триумф. Всё переплеталось аккуратным пересечением чернил. Что-то из этого я уже видела (однажды я читала её дневник, после того, как я узнала от своей подруги Иши, что она и Ариана подсели на кокаин). Прочла её заметку обо мне, полную насмешек, по поводу того, что произошло на Балу в День основателей. Я тогда собиралась рассказать родителям, что их маленький ангел не такой уж и ангел на самом деле. Если бы только она знала.
15 февраля: Счастливый день после Дня Святого Валентина. Хотелось бы мне взять того, кто придумал этот праздник, вывести на задний двор и по старинке выпороть. А еще лучше, подвесить Купидона и засунуть стрелы в его тупую толстую задницу!
28 февраля: Паркер влюблен в кого-то еще. Это немного разбивает мне сердце.
2 марта: Думаю, исчезновение действительно прекрасная вещь. Особенно та часть, где люди ищут тебя и умоляют вернуться домой.
Я замедлилась, когда дошла до 26 марта. В этот день с номера из Восточного Норуолка были отправлены фотографии тем парнем, который угрожал мне (угрожал Даре) советуя держать рот закрытым. Эта запись была относительно короткой, всего несколько строк.
26 марта: Сегодня еще одна вечеринка! Андре был прав. Становится легче. Последний раз я работала три часа и заработала около двухсот баксов чаевых. Остальные девушки тоже хороши, но одна из них предупредила меня, чтобы я не слишком сближалась с Андре. Думаю, она просто ревнует, потому что очевидно, что я нравлюсь ему больше других. Он говорил мне, что продюссирует шоу на TV. Представьте, что будет с Ники, когда она узнает, что у меня свое собственное реалити-шоу? Она просто умрет. Тогда Паркер почувствует себя в дерьме по-настоящему.
Я слышала это имя. Дара упоминала об Андре при мне. И у неё есть его фото на телефоне. Я перевернула следующую страничку. Запись Дары в утро аварии еще короче.
Черт возьми. Я действительно думала, что покончила с ним. Но сегодня я проснулась с дерьмовым чувством. Ариана говорит, что я просто должна пойти и поговорить с Паркером. Не знаю. Может и должна. Может Лизни Меня был прав. Я просто не могу найти другой выход. Или я, наконец, должна вырасти.
Перед глазами снова появляются картинки той ночи: льет дождь и отражается стальным цветом на капюшоне Паркера; фары разрезают мир на куски света и тени; во взгляде Дары триумф, будто она первой пересекла финишную черту.
Вперед. Записи прекратились на некоторое время. Я перевернула несколько пустых страниц. У Дары были переломы правого запястья после аварии; она не могла держать ни ручку, ни вилку. Следующая запись – последняя - от вчерашней даты, и написала всеми заглавными буквами, как заголовок или крик.
ДОРОГАЯ НИКИ, Я НАЧАЛА ИГРУ. ОНА НАЗЫВАЕТСЯ "ПОЙМАЙ МЕНЯ, ЕСЛИ СМОЖЕШЬ". Д.
Секунду я ничего не могла делать, просто ошеломленно смотрела, читая сообщение снова и снова, разрываясь между облегчением и злостью. Злость победила. Я захлопнула дневник и, встав, зашвырнула его через комнату, где он стукнулся об окно и, падая, ударился о пустой стакан для карандашей.
- Думаешь, это гребанная игра? - Громко закричала я, а потом неожиданно почувствовала холод, будто кто-то подул мне в спину.
Это были почти те слова, что неизвестный написал мне в сообщении: "Думаешь, это гребанная шутка?"
Я встала, перешагивая через груды барахла, в поисках хоть чего-то, может быть, какого-нибудь ключа, который подсказал бы, куда она ушла и почему. Ничего. Только обычная одежда и мусор, такой торнадо-хаос Дара за собой оставляла везде. Четыре новые картонные коробки валялись в углу. Предполагаю, мама, наконец, попросила её разобрать свои вещи, но коробки были пустые. Я пнула одну из них, испытывая удовлетворение, когда она перелетела через всю комнату и с глухим стуком упала у противоположной стены. Я проигрываю. Глубоко вздохнула. Стоя в углу, снова оглядела комнату, мысленно пытаясь представить, каким я все тут видела несколько дней назад. Это как наложить картинки вместе и найти, что не совпадает. А потом что-то щелкнуло. Пластикового пакета под её кроватью, я уверена, не было неделю назад.
Внутри пакета были случайный набор вещей: щипцы для завивки, спрей для волос дорожного размера, блестящие стринги, которые я передвинула мизинцем, не уверенная - чистые они или грязные. Четыре визитные карточки разных людей, от маляра до секретаря. Я выложила их на кровать, одну за другой, надеясь найти что-то типа послания. Последняя визитка принадлежала бару "У Бимера". Я знала это место. Прямо 101-у шоссе, на полумилю южнее "ФанЛэнд" и в миле от того места на побережье, где мы с Дарой попали в аварию.
Я перевернула визитку, и тогда весь мир заострился и сократился до воронки на имени Андре, и на нескольких номерах, нацарапанных шариковой ручкой. Снова испытала небольшой приступ боли, как выстрел из скрытой части моего мозга. Я узнала этот номер. Я переписывалась с ним меньше, чем два часа назад.
"Тебе лучше держать свой рот на замке или...!!!"
Самое страшное, что я даже не испугалась. Я не чувствовала ничего.
Не было еще и одиннадцати, поездка до "У Бимера" займет меньше двадцати минут. Достаточно времени.
Ники: 23:35
Как только я заезжаю на парковку бара "У Бимера", то чувствую разочарование. Я надеялась увидеть еще один ключ, непосредственный знак того, что Дара связана с этим местом. Но "У Бимера" выглядел как еще один из десятков баров, которыми усеян Восточный Норуорлк. Только находился он в стороне, совсем около Сиротского пляжа, где смертельно сильное течение, поэтому и посетителей, которые появляются только по особой необходимости, здесь должно быть мало. Однако, на парковке было полно автомобилей.
Флайеры в темном окне пестрили рекламой: "Дамская вечеринка", коктейль "Похотливый Сосок", VIP вечеринка "Затмение" (довольно банальное название). Здесь были даже бархатные веревки перед входом со стеклянными дверями, что выглядело смешно, учитывая, что никакой очереди не наблюдалось. На парковке был лишь одинокий посетитель, одетый в грязные джинсы и футболку "Будвайзер"; он курил сигарету, болтая по телефону; должно быть задержался. Я смотрю, как "Будвайзер" гасит окурок об ведро, предположительно оставленное для этой цели, выдыхая дым через нос, наподобие дракона. Собираюсь выйти из машины и последовать за ним, когда дверь открывается, и появляется вышибала, имеющий формы приблизительно размером с горбатого кита. Он перехватывает "Будвайзера" за руку, а тот показывает амбалу, вероятно, свою печать посетителя, и вышибала вновь уходит. Я не рассчитывала, что удостоверение личности будет необходимо. Но, конечно, должна была. На мгновение волна усталости проходит сквозь меня, я уже подумываю развернуться и поехать в направлении дома, оставив Дару катиться ко всем чертям. Но упрямая часть меня отказывается сдаваться так быстро. По крайней мере, у Дары не было подделки, насколько я знаю. Она всегда хвасталась, что это ей не нужно, так как она может пофлиртовать по дороге к бару. Если она смогла это сделать, я тоже смогу.
Я опускаю зеркало, сожалея, что на мне простая майка и шорты, и что я не переоделась, прежде чем выйти снова из дома. И никакого толкового макияжа, кроме туши и блеска для губ, - выглядела я бледной и юной. Осматриваюсь вокруг и перелажу на заднее сиденье, где находится огромное количество разной одежды и другого мусора, точно также как и в комнате Дары. Мне не понадобилось много времени, чтобы найти блестящий короткий топ, блеск для губ, и даже трехцветную палетку теней для глаз тёмного цвета. Я набираю тёмный оттенок на большой палец, стараясь вспомнить, что Дара всегда говорила в те редкие моменты, когда убеждала меня позволить ей сделать мне макияж. Тогда я выходила из ванной комнаты неузнаваемой и всегда немного стеснялась, как будто она натягивала на меня чужую кожу. Недолго думая, растушёвываю на верхних веках, а более тёмный цвет накладываю в складку века. Наношу блеск для губ, распускаю волосы из хвостика и пальцами расчёсываю их, а затем, убедившись, что на парковке нет людей, надеваю топ. Блестящий топ Дары настолько короткий, что мой бюстгальтер, к счастью, чёрный, а не тот жёлтый с принтом и пятном от кофе прямо над левым соском, который я обычно ношу, выглядывает из под топа. В последний раз смотрю на своё отражение в зеркале и испытываю потрясение. Одетая в одежду Дары, с макияжем Дары, я похожа на неё куда больше, чем я могла бы себе представить. Делаю глубокий вздох, хватаю сумку и выхожу из машины. По крайней мере, я переобула кроссовки, чтобы пойти на ужин, зная, что папа будет читать лекции. У моих золотых гладиаторских сандалий есть даже небольшое подобие каблука.
Вышибала появляется даже раньше, чем я протягиваю руку к двери, по-видимому, он выскользнул из темноты за стеклянными панелями, которые расположены как при подъёме на поверхность при подводном плавании. Из-за двери доносятся многочисленные звуки: хип-хоп музыка, женский смех, болтовня десятков человек.
- Удостоверение личности, - говорит он скучающим голосом.
Его глаза опущены и полузакрыты как у ящерицы. Я выдавливаю из себя улыбку. Выглядит так, как будто кто-то душит меня садовым шлангом.
- Уверен? - Я задираю подбородок так, как всегда делает Дара, когда чего-то хочет, и прищуриваюсь, глядя на него, но сама чувствую, что моя левая нога дёргается. - Я на пять минут. Даже меньше. Я только зайду отдать подруге её бумажник.
- Удостоверение личности, - повторяет он, как будто даже не слышал моего объяснения.
- Послушай…, - начинаю я.
Он придерживает открытую дверь одной ногой, и я даже могу различить за его спиной часть бара, тускло освещаемого ужасной новогодней гирляндой не по сезону. Несколько девушек собрались группой, потягивая напитки. Может быть, среди них есть Дара? Слишком темно, чтобы разобрать.
- Я пришла сюда не для того, чтобы пить, понятно? Я просто ищу подругу. Можешь за мной проследить. Я зайду и выйду.
- Без удостоверения личности ты не войдешь.
Он пальцем указывает на табличку на двери, которая гласит: "ПРЕДЪЯВИ УДОСТОВЕРЕНИЕ ЛИЧНОСТИ". Под ней ещё одна: "НИКАКИХ ТУФЕЛЬ, НИКАКИХ РУБАШЕК, ИНАЧЕ - БОЛЬШИЕ ПРОБЛЕМЫ".
- Ты не понимаешь, - начинаю сердиться.
Через секунду резкая вспышка гнева, потом что-то щёлкает, и я осознаю, что оказалась в её коже, хотя не понимаю этого до конца. Встряхиваю волосами и залезаю в задний карман, вытаскивая визитку, которую нашла в комнате Дары.
- Меня пригласил Андре.
Это огромный риск, ведь я не знаю кто такой Андре и работает ли он тут. Он может оказаться случайным парнем, которого Дара встретила в баре. На фото в телефоне Дары он был одет в кожаную куртку и смотрел на Дару с таким выражением, которое мне совсем не понравилось. Возможно, этот Андре схватил первую попавшуюся визитку, чтобы записать свой номер. Но сейчас я полагаюсь на инстинкт, прислушиваюсь к глухому жужжанию где-то глубоко в моём мозге. Зачем записывать номер? Почему не прислать его сообщением или просто записать его в телефон Дары? В этом номере скрывается сообщение, я уверена в этом: секретный шифр, приглашение, предостережение.
Вышибала рассматривает визитку и, кажется, проходит целая вечность. Он медленно вертит её в руке: переворачивает с лицевой стороны на заднюю, с задней стороны на лицевую. А я терпеливо жду, стараясь сильно не выдавать своё волнение. Затем он снова смотрит на меня, - что-то переменилось в его взгляде, - глаза осматривают моё лицо, опускаются вниз к груди. Я борюсь с желанием скрестить руки. Он больше не скучает, он оценивает.
- Заходи, - бормочет он.
Интересно, ограничивается ли его словарный запас лишь словами, которые нужны ему для работы: удостоверение личности, заходи, нет.
Локтём амбал немного приоткрывает дверь, так что мне хватает места лишь протиснуться. Поток воздуха от кондиционера и сильный запах алкоголя приветствуют меня. Мой желудок сжимается. Что я делаю? Но намного важнее, - что делает Дара?
Стоит сильный шум, я не могу разобрать, что произносит вышибала, когда основа начинает говорить. Но он берет меня за локоть и жестом указывает следовать за ним вглубь помещения.
В баре много людей, большинство из них мужчины, которые выглядят, по крайней мере, на десять лет старше для того, чтобы так шуметь и напиваться, как они это делают. Они сидят в красных виниловых кабинках, смонтированных на приподнятом помосте. Один из мужиков ощупывает свою девушку, которая потягивает ярко-розовый напиток из самого большого бокала, который я только видела. Диджей в углу играет плохую хауз-музыку. Одновременно на четырех телевизорах, висящих над баром, идёт бейсбол, как будто бар "У Бимера" не определился с направлением: европейский трэш-клуб или спорт-бар. Мой личный сигнал опасности вырывается наружу. Что-то не так с этим местом, как будто оно ненастоящее место, а искусственное, наспех созданное для того, чтобы что-то за собой скрывать.
Я выглядываю Дару или кого-нибудь, похожего на её друга. Но все девушки здесь старше, от 20 до 30 лет. В своём дневнике Дара упоминала, что работает на Андре. Но все официантки, втиснутые в микро мини-юбки и узкие короткие топики с логотипом бара "У Бимера" (две груди, которые, по моему мнению, выглядят как соски, украшают их грудь, но это выглядят скучно, или ошеломляет, или лишь раздражает) также старше. Я думаю о той фотографии Дары на софе: она откинулась назад, её глаза стеклянные. У меня в желудке снова всё скручивается.
Мы идём по узкому коридору, который ведёт к туалетам. Стены обклеены разноцветными флайерами: "Счастливые часы по средам!", "Золотая вечеринка четвёртого июля!", "Каждую субботу вход для девушек бесплатный!", - и ещё множество странных монохроматических вывесок с рекламой "Затмение" и других фотографий. Одна моя половина надеется увидеть фотографию Дары, а другая молится, чтобы её не было. Но на стене порядка пятиста фотографий, все практически одинаковые: загорелые девушки в коротких топиках, изображающих поцелуи на камеру; парни с рюмками текилы. Да и мы идём слишком быстро, чтобы я смогла разобрать более десятка лиц.
В конце коридора показалась дверь с табличкой "Частный сектор". Вышибала дважды тихо стучит. В ответ на приглушенный приказ, который я опять не смогла расслышать, он открывает дверь. В кабинете, загромождённом коробками с пластиковыми соломинками и барными салфетками с напечатанным логотипом бара "У Бимера", не без удивления вижу сидящую за столом женщину.
- Кейси, - говорит вышибала. - Девушка пришла к Андре.
Проследив, как я вхожу внутрь, он немедленно нас оставляет. Закрытая дверь заглушает почти весь шум из бара. Но в ноги отдаёт пульсирующий ритм басов.
- Садись, - говорит женщина, Кейси, не отрывая глаз от экрана компьютера. - Подожди секунду. Эта чёртова система...