* * *
Я встретился с Пинки Штрайбером в его офисе во Французском квартале. В приёмной восседала сурового вида блондинка, затянутая в облегающее ярко-красное платье. Она предложила мне подождать, указав на довольно удобное кресло. Это был один из самых крутых офисов, в которых мне доводилось бывать. Из музыкальной системы лились звуки джаза. Стены украшали абстрактные картины, а мебель была антикварной. Высокие потолки и вращающиеся вентиляторы. Огромные окна с белоснежными шторами и множество крупных растений в красивых вазонах.
Спустя пять минут он уже пожимал мне руку, а ещё через минуту провёл меня в своё затенённое и очень просто меблированное убежище. Пинки уселся за массивным полированным столом, на котором не было ничего, кроме красного телефонного аппарата. Я устроился на барселонском кресле из красной кожи. Глаза Штрайбера скрывались за солнцезащитными очками, а его кожа была белой, как у покойника. В воздухе витал знакомый запах, но точно определить, чем пахнет, я не мог.
- Крем от загара, - пояснил Штрайбер, словно прочитав мои мысли. - Я обмазан им с ног до головы, и именно его запах вы чувствуете. "Коппертон спорт-48", если быть точным. И прошу извинить за мои тёмные очки. Я снимаю их только ночью.
Поняв, какую задачу я перед ним ставлю, Пинки сказал:
- Работа трудоёмкая, но сводится в основном к беготне. Ведь если запустить миллион хомячков на клавиатуру компьютера, то они, прыгая по ней достаточно долгое время, когда-нибудь создадут копию "Гунга Дин" Редьярда Киплинга, n'est-ce pas? Вопрос в том, насколько велик ваш бюджет?
- Действуйте без оглядки, - пожал я плечами, - сколько бы это ни стоило.
Какое-то время я ещё мог пускать в ход чеки, присылаемые разными кредитными компаниями. Когда же сильно подопрёт, попробую нажать на отца. А затем…
- Я постараюсь уменьшить ваши финансовые тяготы, когда пойму, что дело не очень смахивает на зашедший в тупик бракоразводный процесс, но задаток всё же потребуется… Ну, скажем… пять сотен. Вам следует знать, что лично я документов в судах не ищу. Мне удалось сколотить разношёрстную команду из судебных клерков, пенсионеров, подростков и иже с ними. Как только вы дадите сигнал, я спускаю их с поводка, и они будут копать во всех судах благословенного штата Луизиана до тех пор, пока не наткнутся на решение об отправке в психлечебницу вашего клиента.
- Отлично.
- Я плачу своим помощникам двадцать баксов в час. Поиски могут занять много времени. А может, и совсем ничего. Кто знает?
- Хорошо. Я всё понял.
- Итак, мы начинаем поиск судебного решения об отправке в тысяча девятьсот восемьдесят третьем году в "Судебно-медицинское учреждение Серного порта" некоего Байрона Б. Поступил в заведение… - Записав все данные, он ещё раз повторил их вслух и спросил: - Все точно, я не ошибся? Больше вам ничего не известно? Может, вы знаете, когда его выпустили?
- В девяносто шестом.
- О'кей, это всё, что мне нужно.
- Я мог бы вам помочь, - сказал я. - Если вам не хватит рабочей силы, я тоже стану искать. Я умею работать с судебными архивами.
- Динамит! Вам сразу удалось выклянчить себе работу в округе Святого Иоанна Крестителя. Администрация данного округа размещается в местечке, именуемом Ля-Плас. Моя первая помощница там только что родила, а её дублёр подыскал себе работу в одном из новых универмагов торгового дома "Таржет". - Он произнёс слово "таржет" на французский манер - таржэ. - Ля-Плас совсем недалеко отсюда. Десятая дорога приведёт вас прямо туда.
- О'кей, - бросил я, достал бумажник и извлёк из него довольно потрёпанную чековую книжку.
- Пусть этим займётся Бекки, - остановил меня Пинки. - Мы принимаем также "Визу" и "Мастеркард". Некоторые клиенты любят облегчить себе жизнь.
Глава 32
Дни я проводил в здании суда Ля-Плас, а ночи - в отеле "Комфорт-инн". Роясь в архивах, я выпивал галлоны кофе, стараясь всё время держать в памяти имя "Байрон". Пропустить нужное постановление суда было так же легко, как прозевать нужный поворот на Ордуэй-стрит, возвращаясь домой после работы. Последнее со мной случалось довольно часто.
На третий день, когда я уже ехал в отель, заработал мой мобильник.
Звонил Пинки.
- Вы в машине? - спросил он.
- Да.
- В таком случае тормозите у тротуара.
- Что случилось?
- Я, мой дорогой Алекс, взволнован, огорчён и слегка разочарован, - произнёс Пинки с лёгким смешком.
- В чём дело?
- Ведь наш поиск мог несколько понизить уровень безработицы в штате Луизиана. Улучшить, так сказать, статистику.
- Пинки…
- Вот так-то, - продолжил он со вздохом. - В округе Святой Марии мне помогает одна дама. Она навещала сестру в Хьюстоне, но я решил никого на её место не нанимать, поскольку эта леди - дьявольски толковая особа. Школьная учительница, между прочим. Я оставил ей поручение на факсе, и, вернувшись домой, она тут же мне позвонила. Бинго! Оказалось, что леди была знакома с этим сукиным сыном. "Байрон Б.? - переспросила она и тут же добавила: - Этим "Б.", Пинки, может быть только Байрон Бодро".
- Вы, наверное, шутите.
- Неужели? - говорю я. - "Думаю, что не ошибаюсь, - отвечает она. - Я выросла в Морган-Сити и знала, что на другом берегу реки чокнутый парнишка по имени Байрон Бодро совершил нечто ужасное. Я это запомнила, потому, что, когда этого мальчишку увезли, мы все стали спать намного спокойнее. Это было году в восемьдесят третьем или около того. Я тогда училась в старших классах школы, которую окончила в восемьдесят пятом. Думаю, что это он, Пинк". Похоже на то, сказал я ей. А что вы на это скажете?
У меня не было слов. Байрон Бодро. Наконец я узнал имя человека, похитившего моих малышей, и эмоции настолько меня захлестнули, что я не только ничего не слышал, но и почти ничего не видел. Байрон Бодро. Я выпущу кишки из этого типа.
- Алекс? Вы ещё там?
- Да, - сумел выдавить я. - Отличная работа.
- Тривиальная слепая удача, если на то пошло, - ответил Пинки. - Да, кстати. Мисс Вики пошла дальше и нашла судебное решение, что есть хорошо, поскольку оно может содержать новую полезную информацию. Но чтобы получить копию, потребуется пара дней. Вы не могли бы заскочить ко мне?
Глава 33
Когда я уселся в барселонское кресло в кабинете Пинки, детектив передал мне пару скреплённых канцелярской скрепкой листков. В этом небольшом файле оказалась карта Луизианы с отмеченным маршрутом до Морган-Сити и несколько телефонных номеров мисс Виктории Симс.
- А что вы скажете, - начал Пинки, - если я продолжу с вами сотрудничать?
- Что же, я…
- Каджуны - народ доброжелательный, но иногда, при появлении чужаков, начинают слегка дёргаться. А если быть честным до конца, то на нефтяных платформах в заливе трудятся не самые лучшие представители человечества, и в силу данного обстоятельства Морган-Сити не является образцовым городом. Нравы там довольно крутые. Это видно сразу, когда у парней кончается смена.
- Что же…
- Если вы думаете о деньгах, то откажитесь от мрачных мыслей. Все расходы лягут на фирму. На chateau, фигурально выражаясь.
- Но это же…
- Подождите с аплодисментами. Я всё время думал о ваших мальчиках и решил, что Пинкстер должен немного travail pro bono. Тем более что здесь, - обвёл он рукой офис, - меня ничто не держит. Дела не ждут.
Кабинет Пинки и его одежда говорили о том, что время детектива ценится весьма дорого.
- Не знаю, как вас благодарить.
- Забудьте! Мне надо время от времени вылезать из офиса, каким бы приятным он ни был. И я знаю на воле кое-каких ребят, способных принести нам пользу.
* * *
Мы мчались в сторону заката на машине Пинки - серебристом "БМВ". Автомобиль был таким новым, что все ещё хранил фабричный запах.
- У альбиносов, как правило, плохое зрение, - сказал он. - Но я - исключение и вижу достаточно хорошо, особенно ночью.
Новый Орлеан от Морган-Сити отделяли примерно девяносто миль, и секретарша Пинки заранее позаботилась о нас, зарезервировав номера в "Холидей-инн". Несмотря на ночную мглу, о близости воды можно было догадаться по шеренге береговых фонарей, скоплениям огней в поселениях и обширным, совершенно тёмным участкам земли. Проезжая через Хомау (Хоме - поправил меня Пинки), мы увидели выцветшую символику патриотов, поддерживавших американское вторжение в Ирак. Это были потрёпанные ветром жёлтые ленты и здоровенные звёздно-полосатые щиты. Когда мы сворачивали за угол, фары "БМВ" выхватили из тьмы полотнище, вывешенное над заброшенной заправочной станцией. На полотнище было начертано:
САДДАМ? НИКАКИХ ПРОБЛЕМ!
С Вики Симс мы встретились за шведским столом в "Холидей-инн". На вид ей можно было дать лет тридцать. У неё была скверная кожа и очень приятный тихий голос.
- Досье с делом я нашла в суде Франклина, - сказала она. - Сразу после разговора с тобой. Это было несложно, поскольку дело в основном открыто для публики. Некоторые сугубо медицинские аспекты, правда, остаются под замком. Я сделала всё, чтобы дело переслали сюда как можно скорее, но потребуется ещё пара дней, чтобы его затребовать и сделать копию. Нехватка рабочих рук… финансы округа в ужасном состоянии… и всё такое прочее.
- Как и везде, - заметил Пинки. - О чём приходится только сожалеть. Но почему бы нам не начать с твоих собственных воспоминаний о мистере Байроне Бодро? После этого мы с Алексом попытаемся потолковать с людьми, знавшими этого парня. Ведь некоторые из них могут по-прежнему жить на старом месте.
- Простите, - она постучала кончиками пальцев по губам, - но боюсь, мне будет трудно отделить чечевицу от гороха. Многое забылось.
- Просто тебе не часто приходится перевоплощаться в Золушку, - сказал на это Пинки.
- Не знаю, могу ли я вам помочь с Байроном, - улыбнулась Вики. - Он жил в Бервике на противоположном берегу реки, и я с ним не была знакома. Но мы о нём знали. О нём знали все. - Девушка немного подумала, сдвинув брови. - Очень славный на мордашку мальчик и страшно умный - почти гений. А может быть - действительно гений. Когда он стал выступать с проповедями, у него появилась масса последователей. Бодро мог стать либо великим человеком, либо превратиться в сумасшедшее насекомое. Байрон пошёл по второму пути.
- Значит, он был проповедником? - переспросил я.
- Да, мальчиком-проповедником.
- Неужели? - изумился Пинки.
- Этот парнишка мог вызвать подлинную бурю в сердцах. Настоящий Билли Грэм в миниатюре. Чтобы увидеть его, люди стекались отовсюду. Парнишка выступал в храме баптистов в Бервике. Насколько я помню, Байрон начал проповедовать после того, как утонул его младший брат. - Она выдержала паузу и заметно помрачнела. - Когда это случилось, я ещё жила в Батон-Руже. Но ходили разные слухи.
- О чём, например? - спросил Пинки.
- О том, что это был не несчастный случай. Говорили, что Байрон, возможно, утопил своего маленького братишку. Не знаю, не знаю, - покачала она головой. - Когда это случилось, Байрон и сам был ребёнком. И я не могу вспомнить, когда люди стали его подозревать. После смерти брата или после того, как он убил своего отца.
- Он и это сделал? Действительно убил отца?
- То событие я хорошо помню. Как раз после убийства его и отправили в психушку. Он прикончил своего папочку-калеку.
- Вы серьёзно? - спросил я, хотя ни одно из деяний этого чудовища, каким бы ужасным оно ни было, не могло меня удивить.
- Более чем серьёзно, - ответила Вики. - Байрону было семнадцать, и его собирались судить, как взрослого. Но затем его признали душевнобольным, и все решили, что так оно и есть, поскольку парень был извращён до предела.
- Его отец был инвалидом? - спросил Пинки, допив кофе.
Вики Симс вытерла губы салфеткой и сказала:
- Клод - так звали папочку Байрона - работал на морской платформе нефтяной компании "Анадарко". Клод Бодро попал в какую-то аварию, и его прооперировали. Дело шло на поправку, но во время убийства он всё ещё оставался в инвалидном кресле. Что, как мне кажется, делало преступление ещё более отвратительным.
- Он что, его застрелил? - спросил Пинки и, обращаясь ко мне, добавил: - Мы, похоже, явимся туда во всеоружии.
- Нет. Байрон прибег к оригинальному способу. Он погубил папочку, как змея - ядом через кожу. Такое бывает?
- Трансдермальное отравление, - пояснил Пинки. - Bay! Ну и дела! Но как же его уличили?
- Не знаю, - ответила Вики. - На суд я ни разу не ходила. Но поскольку использовался яд, никто не сомневался, что убийство было преднамеренным. Именно поэтому судить Байрона собирались как взрослого.
- И его адвокат заявил о невменяемости клиента?
- Точно. Адвокаты сказали, что он - псих, что он слышал голоса, и отец издевался над сыном, когда тот был младенцем, и всё такое прочее. Все эти подробности вы найдёте в судебном отчёте. Или в газете "Новый ибер". Последнее даже, возможно, и лучше. Подумайте об этом. Я знакома с главным редактором Максом Мальдонадо. Хотите его телефон?
* * *
Мы позвонили из моего номера. Пинки слушал по параллельному аппарату. Я объяснил свои намерения, и Мальдонадо ответил, что у него сейчас на выходе номер, но в прошлом он был репортёром и, конечно, помнит дело Бодро. Затем он обещал позвонить мне во второй половине дня.
Я согласился, но в дело вступил Пинки:
- Стыдись, Макс. Давай колись немедленно. Разве ты не можешь пожертвовать пятью минутами своего драгоценного времени ради двух пропавших bambinos? Выкладывай всё, что знаешь.
- Неужели мне выпала честь беседовать с самым головастым частным сыщиком Луизианы? - в тон Пинки ответил редактор. - Почему, Пинки, ты, как распоследнее дерьмо, не сказал, что занимаешься этим делом?
- Мне хотелось проверить твои моральные ориентиры. - Услышав протестующий вопль Мальдонадо, Пинки расхохотался: - Да, я, конечно, дерьмо, но это не шутка. Нам всего-навсего нужны кое-какие сведения об этом парне. Где он жил, например. Где работал. Одним словом, чтобы продолжать поиск, нам нужна информация. Мы не хотим сидеть и сосать лапу, ожидая прибытия поганых судебных отчётов.
- Значит, мои моральные ориентиры? Хм… Ну да ладно. Придётся пойти у тебя на поводу, Пинк. Итак, Байрон Бодро… - Вздох. - Надо сказать, меня сильно удивляло, что о нём последнее время ничего не слышно. Ладно, сейчас я жертвую пять минут своего драгоценного времени, а вечером все моё драгоценное время принадлежит вам.
- Замечательно.
- Итак, с чего же начать? Начнём, пожалуй, с самого начала. Семья Бодро жила неподалёку от Бервика в трейлере. Кемпинг называется Медоулендз. Та ещё вонючая дыра, но в жилище семейства Бодро царили чистота и порядок. Я это знаю, потому что во время убийства Клода был по совместительству и фотографом. Помнится, я тогда сделал кучу снимков. Мэри - мать Байрона - была прекрасной женщиной. Клод тоже был хорошим человеком и, как я слышал, большим тружеником. Добывал нефть для "Анадарко" на одной из морских платформ. И был отравлен собственным сыном! Даже в больном воображении подобное невозможно представить. Сынок прогнил насквозь. Большинство людей не верили, что Клод издевался над мальчишкой. Все эти разговоры стоили не больше, чем мешок дерьма.
- Совсем как в деле братьев Менендез.
- Точно. Все в один голос утверждали, что Клод был правильным парнем. Что ещё?.. Да, на вашем месте я бы смотался в Медоулендз. Вполне вероятно, что его обитатели помнят семью Бодро. Тем временем я посажу кого-нибудь из своих людей сделать для вас подборку старых газет, освещавших этот процесс.
- А как нам найти этот самый Медоулендз? - поинтересовался Пинки.
- Где вы сейчас?
- В Морган-Сити. "Холидей-инн".
- Езжайте по мосту в Бервик, а затем ещё примерно… хм… примерно полмили. Медоулендз находится… хм… на Буковой улице. А может, на Дубовой. Одним словом, что-то растительное. Найдёте без труда.
В трубке послышались вопли. Мальдонадо прикрыл микрофон, но мы слышали, как он с кем-то говорит. Через некоторое время он вернулся к разговору с нами:
- Что-нибудь ещё?
- Семья Бодро всё ещё живёт там? - спросил я, чувствуя, как дрожит голос. Моё волнение было настолько заметно, что Пинки приподнял тёмные очки и внимательно посмотрел в мою сторону.
- Не думаю, - ответил Мальдонадо. - От семьи, насколько я знаю, ничего не осталось. Папа помер от яда. Мама скончалась ещё до этого. И… Один момент…
Его снова прервали.
- Похоже, ты и вправду занят, - заметил Пинки.
- Можем встретиться вечером, если хотите, - сказал Мальдонадо. - После того, как мы уложим ребёнка.
- Ужин за нами, - пообещал Пинки.
- Замётано, - ответил редактор.